Она ни о чем не жалела – какие тут могут быть сожаления? Но эти фотографии и возбужденная болтовня Виолетты принесли с собой слишком много воспоминаний.
– Анна, что с тобой? Извини, милая, но я не думала, что тебя до такой степени расстроила встреча с Крегом, – но выражение искренней озабоченности тут же сменилось прежним возбуждением. – Забудь о нем. Лучше помоги мне придумать, как бы нам устроить встречу с Уэббом. Здесь пишут, что он прилетает из Италии на премьеру «Дурной крови». Анна, проснись же! Напряги мозги. У тебя столько интересных знакомых! Например, Венеция Трессидер и ее компания. Кто-то из них уж точно знает Уэбба. Венеция, по-моему, вообще знакома со всеми на свете. Только… она может не захотеть делиться. Ты же знаешь, что когда дело касается мужиков, она превращается в настоящую кошку. И если уж запустит когти, то…
Анна резко встала. Она задыхалась от жара камина и собственных спутанных мыслей. Сначала Крег, потом Уэбб… Здесь должна быть какая-то связь. Неужели Крег приехал в Лондон, чтобы «спасти» ее от Уэбба?
Опять? Глупо… да и какое это имеет значение? Ей нужно удержать свою столь недавно обретенную независимость. И для разнообразия думать в первую очередь о себе и своих чувствах. И черт с ними обоими! Она докажет и тому, и другому, как сильно можно измениться за восемнадцать месяцев.
Она прошла через комнату и налила себе виски с содовой. Господи, неужели Виолетта никогда не замолчит?
Не обращая внимания на Анну, Виолетта читала вслух газету:
– «Кэрол Кокран, чье имя в недавнем прошлом связано с Карнаганом…» Нет, ты только подумай, она тоже приезжает! И Гаррис Фелпс, вместе со своими чудными миллионами… С ним я тоже не прочь встретиться. Судя по фотографиям, он совсем ничего. Интересно, почему он никогда не был женат? Здесь говорится, что в день премьеры он устраивает грандиозный прием в Дорчестере. Как ты думаешь, может быть, попросить Дункана с ним встретиться? Или твоего мужа? Ох, прости, дорогая, я хотела сказать – бывшего мужа. – Голос Виолетты стал умоляющим: – Анна, милая, тебе ведь стоит только намекнуть ему. Да прекрати ты, наконец, бродить, как сомнамбула! Неужели тебе трудно что-нибудь придумать? Я понимаю, что Уэбб не в твоем вкусе, но зато он вполне в моем – настоящий самец, сексуальный и немного жестокий…
Анна заставила себя повернуться к Виолетте. Она уже почти допила виски, и ее голос звучал спокойно и немного отчужденно.
– Виолетта, может быть, ты все-таки прекратишь без конца говорить об этом? Мы с Кэрол Кокран – школьные подруги, и я знакома с Гаррисом Фелпсом. Если ты напомнишь, чтобы я позвонила в Дорчестер, когда они приедут в Лондон, то я обещаю тебе приглашение на этот прием.
Позднее она часто думала о том, как забавно все получилось само собой. Все части мозаики встали на свои места, и получилась полная, немного причудливая картина, которая в корне изменила ее безопасный, удобный образ жизни. Если бы все можно было предугадать заранее, то стала ли бы она звонить Гаррису?
Он приехал в Лондон раньше других. В газете появилась короткая заметка: «Гаррис Фелпс, холостой мультимиллионер, приезжает на премьеру своего первого фильма», – и Виолетта не оставляла Анну в покое до тех пор, пока та не сделала обещанный звонок.
Под неотрывным взглядом Виолетты она набрала номер, искренне надеясь на то, что Гарриса не будет. Но он был.
– Анна? Не могу поверить, что это ты! Как у тебя дела? Ты, случайно, не увлеклась телепатией? Я, конечно, видел все твои потрясающие фотографии, и как раз сейчас моя секретарша штудирует телефонную книгу в поисках твоего номера.
– Напрасно… Меня там все равно нет. К тому же, зная, какую известность приобрела «Дурная кровь», я просто не могла удержаться от соблазна позвонить первой. Я очень рада слышать твой голос, Гаррис. Как поживает Кэрол?
Господи, надо же говорить такими ходульными фразами! Теперь, когда она разговаривала с Гаррисом, идея Виолетты показалась ей совершенно нелепой. Что бы она ни сказала, он все равно подумает, что ее интересует только Уэбб. Один звук голоса Гарриса вызвал гораздо больше воспоминаний, чем бы ей хотелось.
Правда, он сильно облегчил ей задачу тем, что говорил не переставая и, казалось, был искренне рад ее звонку.
– У Кэрол все просто замечательно! Ты слышала, что они с Уэббом выдвинуты на Оскара? А недавно она подписала контракт на главную роль в фильме о жизни леди Джейн Дигби. Это как раз ее амплуа. Лучше и не придумаешь. Она очень хочет снова встретиться с тобой. Так же, как и я. Послушай, а что ты делаешь сегодня вечером? Я, конечно, понимаю, что это несколько неожиданно, но если ты свободна, то мне бы очень хотелось пригласить тебя на ужин. Заодно мы сможем обсудить все, что произошло со времени нашей последней встречи, – последовала короткая, почти неразличимая пауза, после которой Гаррис ласково продолжал: – Я очень много думал о тебе, Анна. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что ты… Но что прошло, то прошло. Не будем ворошить старое. Просто я хочу, чтобы ты знала: я пытался найти тебя, но мне сказали, что ты уехала из Дипвуда и с тобой невозможно связаться…
Анна от досады прикусила губу. Миссис Прикнесс. Это точно она. По указанию отца. Как же они стремились оградить ее от «нежелательных знакомств»! Конечно, все это осталось далеко в прошлом, но по-прежнему причиняло боль. Гаррис звонил, а ей даже не передали. Может быть, Уэбб тоже звонил? Хотя нет… это невозможно. И прекрати об этом думать! У нее было достаточно времени понять, что она значила для Уэбба Карнагана. Небольшое развлечение, способ убить время, а может быть, и средство, чтобы заставить Кэрол ревновать. «Да забудь ты наконец об этом! Неужели приобретенный опыт тебя ничему не научил?»
Будто со стороны Анна слышала, как соглашается поужинать с Гаррисом и рассказывает ему, где находится ее квартира. Положив трубку, она встретилась с осуждающим, но одновременно и радостно-возбужденным взглядом Виолетты.
– Нет, вы только послушайте ее. Она «знакома с Гаррисом Фелпсом». И поэтому он тотчас же приглашает тебя на ужин и, более того, собирается за тобой заехать? Так, значит, я его сейчас увижу? Как ты думаешь, может, мне…
– Попробуй на нем свое обаяние маленькой девочки, и я уверена, что ты обязательно получишь приглашение, к которому так стремишься, – резко ответила Анна. – И прошу тебя: не делай из простого приглашения на ужин далеко идущих выводов. Наши отношения с Гаррисом никогда не выходили за рамки дружеских. Я познакомилась с ним через Кэрол и… и этим все сказано!
Виолетта закурила сигарету и невинно захлопала глазами.
– Конечно, дорогая, я все прекрасно понимаю! И если позвонит твой бывший муж, можешь быть уверена, что малышка Ви придумает вполне правдоподобное и убедительное объяснение. Я даже постараюсь убедить его, что было бы совсем неплохо, раз уж тебя нет, пригласить на ужин меня. Это придаст вечеру местный колорит. Ты, кажется, говорила, что он немного чопорен… Ну что ж, я могу показать ему несколько злачных местечек в Сохо, от которых он совершенно обалдеет… Если, конечно, ты не против! – Виолетта выпустила дым и шаловливо улыбнулась. – Короче, если ты сможешь гарантировать мне знакомство – сама знаешь с кем, я смогу держать Крега на безопасном расстоянии столько, сколько понадобится! А как только я с ним познакомлюсь, смогу сама сообразить, что делать… А может быть, ты сама к нему неравнодушна? Скажи, он тебя интересует?
– Меня вообще никто не интересует! А что касается Крега… черт бы его побрал! – по крайней мере, вторая фраза была сказана совершенно искренне. Она совсем забыла о Креге. В последнее время у него появилась крайне неприятная привычка заходить в гости по вечерам. При этом он удивительно быстро нашел общий язык с Виолеттой, они прекрасно ладили. Иногда он приглашал Анну на обед, но ни разу не возвращался к старому разговору. Не давил, не настаивал, и она почти привыкла к тому, что Крег постоянно маячит рядом. Иногда ей даже казалось, что они никогда и не были женаты. Умный Крег. Настойчивый Крег! Но для чего ему все это?
Анна посмотрела прямо в глаза Виолетте и слегка пожала плечами.
– Почему бы тебе не испробовать на нем свои чары? Мне кажется, что Крег как никто нуждается в том, чтобы быть соблазненным. – Уходя в спальню, она не смогла удержаться и бросила через плечо: – И вполне возможно, что тебе понадобится его поддержка после того, как Уэбб разделается с тобой!
«Ну и стерва же ты, Анна! Не могла придумать ничего более умного…» Много тебе помогли в свое время все предупреждения? Пусть Виолетта во всем убедится сама. Пусть узнает, кто такой Уэбб. Да и Уэбб пусть узнает, кто такая Виолетта. Ведь она, в своем роде, его женский вариант. В конце концов, какое Анне дело до планов Виолетты? Свою чашу она уже испила.
Одеваясь к ужину, Анна провела перед зеркалом больше времени, чем обычно. Благодаря ей в моду опять вошел эдвардианский стиль. И сегодня она постаралась максимально соответствовать ею же самой созданному имиджу. Этому способствовал грим в пастельных тонах, высоко подобранные волосы и нежные пряди, как бы случайно выбивающиеся из прически на висках и затылке. Широко распахнутые глаза придавали лицу выражение невинности. Но затем взгляд невольно задерживался на почти прозрачном бежевом платье, которое полностью открывало руки и, целомудренно застегнутое у шеи, было открыто почти до самой талии, облегающе струилось по стройным бедрам. Интересно, для кого она так старается, подумала Анна: для Гарриса или для самой себя? Ответа не было. Оставалось надеяться, что он найдется позднее.
– Фьюить! – только и смогла сказать Виолетта, увидев результат. И ее карие глаза невольно расширились от изумления. А потом раздался звонок в дверь, и Анна не смогла сдержать судорожного вздоха. Хорошо, что она успела все рассчитать. Гаррис был удивительно пунктуален.
На этот раз Гаррис Фелпс выглядел совсем другим – не таким, каким она его запомнила. Это был уже не деловой, всегда чем-то озабоченный продюсер. На сей раз перед ней стоял Гаррис Фелпс – мультимиллионер. Обаятельный и крайне уверенный в себе. Он нежно поцеловал ее в щеку и, слегка приобняв, повернулся к Виолетте. Пока Анна представляла их друг другу, его рука не отпускала ее талию. Как легко все у него выходило! Виолетта получила приглашение в Дорчестер, куда так стремилась, без малейших усилий. Более того, ей было предложено взять с собой любого сопровождающего.
Гаррис сам вел машину – взятый напрокат серебристо-серый «роллс-ройс». Тем не менее боковым зрением он не прекращал рассматривать Анну.
– Ты стала еще красивее. Хотя, конечно, тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Европа помогла раскрыть твои глубинные возможности. – Внезапно, как бы почувствовав ее замешательство, Гаррис сменил тему: – Ты очень голодна? А то я хотел преподнести тебе перед ужином небольшой сюрприз.
Она не была голодна, а сюрприз оказался допремьерным показом «Дурной крови». Фильм производил еще большее впечатление, чем спектакль. Сцена была слишком реальной. А экран, с его отстраненностью, уводил в совсем другое измерение: скорость, автомобильные аварии, кровоточащие тела, предсмертные агонии, умелая операторская работа. И, конечно, секс, который в пьесе только подразумевался, а здесь присутствовал постоянно. На экране все казалось более масштабным. Больше цвета, больше жестокости, больше действия. Панорамные съемки сменялись поцелуями и крупным планом рук и губ. Звучала изумительная музыка – джаз Исаака Джойса, который сопровождал весь фильм.
Анна почувствовала, что, против ее воли, ощущения вновь берут верх над разумом. Фильм был лучше спектакля, который сам по себе имел грандиозный успех. Когда шла последняя сцена – ее сцена – она не могла удержаться и больно прикусила губу. Слишком сильны были воспоминания. Кино только усиливало эффект. Камера переключалась с одного плана на другой, шторы развевались от вечернего бриза. Крупные планы лица Тони сменялись размытыми контурами прекрасного, почти обнаженного тела, по которому пробегала тщетно сдерживаемая дрожь, в прекрасно поставленной сцене мастурбации. И крупный план тела, извивающегося от удовольствия, сменялся другим – его тела, которое корчилось в агонии под ударами впивающихся в него пуль.
Они вырезали последний диалог, но в нем и не было нужды. Все читалось на лицах – вина, понимание, осуждение… Каждый герой испил свою чашу.
В конце музыка захлебнулась рыданиями и смолкла. Анна невольно задержала дыхание. Судорожный всхлип нарушил тишину.
– Что ты обо всем этом думаешь, Анна? Если, конечно, абстрагироваться от некоторой вульгарности. Ведь у тебя есть уникальная возможность составить свое собственное мнение. Ты же видела пьесу, когда она находилась в процессе создания. Так как, Анна, тебе понравилось?
– Это… Это просто замечательно! – Она понимала, что такие слова могут показаться лишь вежливой отговоркой, а потому продолжила быстро и искренне: – Я все еще не могу прийти в себя. Но это… это настолько завораживает. Знаешь, что сейчас наступит конец, и в то же время хочется, чтобы он никогда не наступал… Я никак не могу отойти. Терпеть не могу, когда все плохо заканчивается и мне хочется плакать! – Хотелось бы, чтобы все зрители чувствовали то же самое, – Гаррис сжал ее холодную руку, Анна поняла, что доставила ему удовольствие своей непосредственной реакцией. – У меня такое ощущение, что этот фильм переплюнет даже «Крестного отца». Я собираюсь и дальше вкладывать деньги в кинобизнес, – с этими словами он повернулся к ней, и его голос прозвучал неожиданно серьезно: – Думаю, что ты – единственный человек, который способен меня понять. Я хочу сделать себе собственное имя, а не оставаться для всех только богатым наследником. И мне кажется, что наконец я знаю, как это сделать. Буду продолжать снимать фильмы, по-настоящему увлекательные. И к черту деньги – я могу позволить себе потратить несколько миллионов! Кроме того, у меня много знакомых, которые с радостью вложат свои капиталы по моей рекомендации. Мы перевернем умирающую киноиндустрию, вольем в нее новую, свежую кровь! Вернем романтизм, бурю и натиск. Возобновим исторические эпопеи, которые вновь стали популярным литературным жанром. Большинство продюсеров просто боятся больших расходов, боятся потерять свои деньги, не хотят рисковать. Анна, я хочу вернуть в кинематограф хэппи энд, которого тебе так не хватает. Наполнить его действием, сексом и цветом. Помнишь «Унесенные ветром»? Мы будем делать фильмы такого типа. Я подпишу контракты с самыми популярными звездами, но собираюсь раскручивать и совершенно новые имена. Ты понимаешь, насколько сильно воздействует кинематограф на миллионы зрителей? Вспомни мыльные оперы. Герои этих телесериалов становятся более важными и реальными, чем актеры, которые их играют. Господи! Общеизвестно, что кино обладает необыкновенно мощным воздействием, а ведь его потенциал раскрыт далеко не до конца! Черт возьми, мы… – внезапно Гаррис резко замолчал и тут же, как бы извиняясь, рассмеялся. Пожав и слегка погладив руку Анны, он продолжал: – Ты, очень хорошо умеешь слушать. Боюсь, что я немного увлекся, оседлав своего любимого конька. Мне всегда казалось, что с тобой можно поделиться всем – мыслями, идеями, планами…
"Развлекающие толпу" отзывы
Отзывы читателей о книге "Развлекающие толпу". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Развлекающие толпу" друзьям в соцсетях.