Елена Жаринова - Развод с магнатом

Вытерев ладонью внезапно вспотевший лоб, Максим Окунев опустился обратно на стул. К нему подошел официант, Максим обалдело посмотрел на него, не вполне понимая, где находится, и лишь когда официант в третий раз повторил свой вопрос, не желает ли сеньор чего-нибудь еще, заказал себе виски и полез в карман за сигаретами.

Кто бы мог подумать, что в жизни Сандры, его бывшей любовницы, произойдут такие перемены! Как она ходит, как держится! Он, Максим Окунев, выглядел рядом с нею весьма бледно. Интересно, как ей удалось окрутить самого Джеймса Кристиана Харпера? А может, она просто солгала?.. Но зачем?

Официант принес виски, и Максим на минуту задумался, глядя в стакан. Нет, она не солгала ему. Ведь если уж выдумывать, так что-нибудь более правдоподобное…

Максим Окунев считал, что он хорошо устроился в Канаде. Он был уверен, что прежние его друзья и однокашники, оставшиеся в Латвии, ему завидуют. В Ванкувере он работал клерком в большой коммерческой фирме, и ему нравилось ходить на службу в современное, сверкающее ослепительно вымытыми стеклами здание. Карьера его складывалась довольно успешно. В прошлом году им с женой удалось купить в кредит небольшой дом, а теперь осуществилась их другая мечта – они отдыхали на одном из самых престижных курортов Италии. И вдруг появляется Сандра, которая всем своим видом демонстрирует ему всю ничтожность его достижений! Максим одним глотком допил виски, бросил на стол деньги и, спустившись по ступеням, отправился в душную темноту Анцио. Его душа была взбаламучена, ее требовалось привести в порядок.

Когда восемь лет назад квартирная хозяйка Сандры ответила на его звонок, что Сандра уехала на заработки в Америку, Максим сначала изумился, а потом пришел в настоящее бешенство. Он-то считал эту девушку своей собственностью, не очень важной и не очень ценной, но безусловно ему принадлежащей. Временами он даже подумывал сделать Сандре предложение, рассчитывая найти в ней непритязательную послушную жену. Конечно, такой привлекательный молодой человек с блестящей будущностью, каким Максим себя считал, мог выбрать в жены девушку и получше, но почему-то такие девушки вниманием его не баловали. Но Сандра-то уж точно ему принадлежала. И вдруг выясняется, что у нее есть какие-то собственные планы, о которых она даже не считает нужным его известить! Он оказывает девчонке честь своим вниманием, а она ясно дает ему понять, что честь эта не так уж высока!.. Такое отношение к нему не могло остаться безнаказанным, и Максим часто рисовал в своем воображении картины нищенского существования Сандры в Америке. Когда его семья перебиралась в Канаду, он говорил:

– Нас ждет в Канаде жилье и работа. Только дурак поедет на пустое место! Вот одна моя знакомая… – И дальше следовал рассказ об эмигрантке-неудачнице, в который сам Максим со временем поверил.

Поэтому сейчас он, возбужденный неожиданной встречей и алкоголем, чувствовал себя незаслуженно оскорбленным человеком, которого предала женщина. Истинные события все больше заслонялись в его сознании мифом, в котором Сандре досталась самая неприглядная роль.

По дороге в отель Сандра пыталась восстановить внутреннее равновесие и придать лицу невозмутимое выражение, но на душе у нее было очень тревожно. Встреча с далеким прошлым, на которую она так легкомысленно согласилась, могла обернуться для нее серьезными неприятностями.

В завещании Теренса Харпера было сказано, что его сын ничего не должен знать об этом документе – по крайней мере до свадьбы. Дальнейшее поведение Сандры завещанием не регламентировалось, но, несмотря на прекрасные отношения с мужем, за все эти годы она так и не рискнула рассказать ему правду. Да и что она могла бы рассказать Джеймсу? Что их встреча была заранее подготовлена людьми его отца? Что эти люди, тщательно изучив вкусы, привычки и привязанности Джеймса, наняли для нее лучших визажистов и портных, чтобы сделать ее такой, как нужно ему? Сандра иногда мысленно проигрывала подобный разговор, и каждый раз содрогалась от страха, представляя реакцию Джеймса. За годы совместной жизни она отлично изучила характер своего мужа. Вероятно, он мог бы смириться с тем, что его жена вовсе не американка, а бывшая гражданка Советского Союза. Но вот узнать, что их отношения с самого начала были построены на лжи… Нет, Джеймс никогда не должен был узнать этого! Следовательно, присутствие Максима Окунева в Анцио очень опасно для ее будущего. Но как можно застраховаться от встреч с соседями по отелю? Господи, почему ее муж выбрал именно «Dei Cesari»? Ведь есть же в Италии такие отели, к которым Максима Окунева и на пушечный выстрел не подпустили бы!

Поднимаясь в номер, Сандра решила, что уговорит Джеймса как можно скорее покинуть Анцио.

Самолет набрал высоту. Роскошная рыжеволосая стюардесса-итальянка в мини-юбке и с ослепительной улыбкой на ярко накрашенных губах скользила по салону бизнес-класса с подносом в руках и предлагала пассажирам напитки. Когда она, плавно покачивая бедрами, прошла мимо Харперов, Сандра шутливо закрыла мужу глаза рукой.

– Не смей смотреть на ее ноги!

– Я и не думал, – всерьез начал оправдываться Джеймс, отложив в сторону журнал, который он собирался читать.

Сандра положила голову ему на плечо и заглянула в глаза снизу вверх:

– Ты не сердишься, что я уговорила тебя вернуться домой пораньше? У нас ведь было еще пять дней…

– Нет, дорогая, не сержусь, – улыбнулся Джеймс. – Я не привык отдыхать так долго и начал уже скучать по Лондону. Скорее всего, мои головные боли от этого. Хотя, может быть, ты и права: мне просто не подходит климат Анцио. В следующий раз поедем на другой курорт. А когда вернемся в Лондон, выберемся на целый день покататься верхом. И Кору с собой возьмем.

– Ей еще рано ездить верхом, милый! Это вредно для позвоночника.

– Ну, у меня в ее возрасте уже был собственный пони…

– Господи, как я соскучилась по Коре, – с чувством произнесла молодая женщина. – Какое счастье, что я смогу обнять ее прямо сегодня! Я и не думала, что буду так тосковать.

– Только не расстраивайся, если она опять спросит: «А почему вы вернулись так быстро?» Помнишь, когда в прошлом году мы уезжали в Уорренсби? Кора не очень-то скучает без нас. У нее много интересных занятий, и это хорошо.

Рано или поздно она станет самостоятельной, тебе следует заранее смириться с этим.

– Ты говоришь ужасные вещи, Джеймс! – Сандра сделала вид, что обиделась. – Неужели ты думаешь, что мы не нужны нашей девочке?

– Нет, Сандра, – серьезно ответил он. – Я вовсе так не считаю. И сейчас я думаю о другом…

– О чем же?

– О том, что Коре так же повезло с мамой, как мне с женой, – проговорил Джеймс, засмеялся и поцеловал мягкие волосы жены.

Сандра закрыла глаза, поближе прижалась к мужу и почувствовала, что в ее душе снова воцаряется покой.

Через два часа светло-коричневый «бентли» с гербом Корпорации Харперов на дверце остановился перед старинным особняком на Беркли-стрит. Шофер помог Сандре выйти из машины, и молодая женщина с улыбкой оглядела дом, который привыкла считать своим.

Дом был построен в конце восемнадцатого века; в течение двух столетий он не раз менял хозяев – словно какой-то дух беспокойства одолевал тех, кто поселялся здесь, в сердце Лондона, в этом красивом здании из серого камня со строгим классическим портиком. Теренс Харпер приобрел особняк накануне второй мировой войны. К этому времени Харпер уже создал Корпорацию и прочно обосновался в лондонском высшем обществе. Сюда он привел свою жену Лиз, дочь графа Уорренсби, и она сумела подчинить себе этот дом и придать ему английскую аристократическую изысканность.

Широкий холл встретил хозяев ярким светом хрустальных люстр. По давно заведенной традиции прислуга выстроилась в шеренгу, встречая молодых хозяев, и Сандра отметила, что большинство испытывает искреннюю радость по случаю их возвращения. Молодая женщина устало расстегивала длинный белый плащ, который сразу же пригодился в прохладном после Италии Лондоне. По парадной мраморной лестнице навстречу сыну и невестке спускалась Лиз Харпер, вдова великого Теренса.

Ей было шестьдесят пять, и возраст, с которым так упорно и успешно боролась эта удивительная женщина, уже начал одерживать самые первые, пока еще немногочисленные победы. Стройность постепенно превращалась в сухость, вокруг темных, как у Джеймса, глаз густела сеть морщин. Но глаза Лиз Харпер по-прежнему смотрели повелительно, а ее осанке могла позавидовать любая девушка. Сандра не раз представляла себе средневековых предков свекрови, в кольчугах и латах, умиравших за короля и писавших на щитах имена возлюбленных. А их высокомерные жены, наверное, бесстрастно смотрели, как льется кровь на рыцарских турнирах, и, награждая улыбками победителей, с презрением предоставляли побежденных судьбе.

Одетая в светлый брючный костюм, с неизменным жемчужным колье на шее, Лиз прикоснулась ненакрашенными губами к щеке сына, потом поцеловала невестку – Сандре показалось, что до ее лица дотронулось птичье перо.

– Добро пожаловать домой! – улыбнулась Лиз Харпер. – Я так обрадовалась, получив твою телеграмму, Джеймс. В твое отсутствие меня всегда посещают грустные мысли. Должно быть, я старею.

– Как ты можешь так говорить? – Джеймс заключил мать в пылкие объятия. – С тобой по-прежнему никто не сравнится!

Сандра стояла чуть в стороне, ожидая, пока закончится родственная сцена. Ее ничуть не задевало то, что Лиз обращалась только к сыну, словно не замечая невестки. Сандра никогда не делала попыток сблизиться с этой женщиной, заранее зная, что они обречены на провал.

Ее отношения со свекровью определились еще до замужества. Однажды, когда план Теренса Харпера уже был близок к осуществлению, Лиз без предупреждения появилась в доме, где тогда жила Сандра, и ясно дала понять, что не доверяет «безродной американке» и считает ее намерения корыстными. Однако Лиз пришлось смириться с женитьбой сына, поскольку ее просто-напросто поставили перед фактом. Бракосочетание Харперов состоялось на другом конце света, в африканском Ламбервиле, и стало полной неожиданностью для лондонского высшего общества. А когда молодожены вернулись из свадебного путешествия, Лиз первая предложила невестке мир, добавив, что, пока ее сын счастлив с Сандрой, та во всем может на нее положиться.

С тех пор женщины были безукоризненно вежливы друг с другом, но и только. Джеймса, которого, как большинство мужчин, пугали открытые конфликты в семье, вполне устраивало такое положение вещей. Однако Сандра постоянно ощущала пристальное внимание свекрови, которая, как казалось молодой женщине, стерегла каждый ее шаг. Она знала наверняка, что Лиз так и не поверила в ее любовь к Джеймсу, а просто до поры затаила свою вражду. И даже рождение Коры не изменило сложившейся ситуации. Поэтому Сандра старалась свести свое общение со свекровью к возможному минимуму. Вот и теперь она не вмешивалась в разговор матери с сыном, с нетерпением поглядывая на лестницу.

И вот раздался долгожданный звонкий голос:

– Вы уже здесь! Как я рада!

Кора Харпер, вырвавшись из рук своей гувернантки, стремительно сбежала по мраморным ступеням и бросилась на шею матери. Расцеловав дочь, Сандра чуть отстранила ее, чтобы рассмотреть получше. Темные глаза Коры сверкали от восторга, светлые волосы, собранные на макушке в забавный хвост, растрепались и падали на раскрасневшиеся щеки. Джинсовый комбинезончик, надетый поверх нарядной блузки с кружевами, был заляпан акварельными красками. Налюбовавшись Корой, Сандра снова притянула ее к себе, чувствуя, как крепко смыкаются у нее на шее тонкие ручки дочери. И прислуга, и надменная свекровь, и даже муж сейчас перестали существовать для Сандры. В такие минуты она была уверена, что в ее жизни все сложилось правильно.

Старый дом встретил своих молодых жильцов во всем блеске обновленных интерьеров – к приезду супругов был закончен ремонт в комнатах Сандры, что для самой Сандры стало приятной неожиданностью. Стены ее кабинета теперь были обиты коричневым шелком с тонкими вертикальными полосами, отливавшими старым золотом. Спальня была оформлена в синих и лиловых тонах, по стенам плыли розовые облака – словно слегка подрумяненные солнцем.

Джеймс, в секрете от жены обсуждавший эскиз ее комнат с модным дизайнером, не сдержал счастливой улыбки, увидев восхищенные глаза Сандры.

– Тебе нравится?

– Теперь я буду спать прямо на небе! – Она с благодарностью поцеловала мужа.

К обеду вся семья собралась в столовой за дубовым овальным столом, накрытым жестко накрахмаленной белоснежной скатертью и сервированным фамильным серебром. Повар постарался угодить обоим супругам: специально для Джеймса подали форель по-фламандски, а для Сандры – ее любимый куриный пирог. Маленькая Кора, ни минуты не сидевшая спокойно, говорила без умолку, стремясь наверстать упущенное в разлуке с родителями, и по случаю их возвращения ей никто не делал замечаний. Несмотря на старания своей гувернантки мисс Гамп, она пролила бульон на ярко-оранжевую футболку с видом Пизанской башни, которую Сандра купила для нее в Риме. Скорчив виноватую мордашку, Кора перевела лукавый взгляд с матери на гувернантку, потом испуганно посмотрела на Лиз, недовольно поджавшую губы, но поняла, что ругать и выводить из-за стола ее все-таки не будут.