Алина Кускова - Развод с незнакомцем

– Ну, что ты наделал, карапуз? – Лариса поправила на мальчугане панамку и в этот момент действительно ощутила, что и она устала. Что и она хочет ясности. И еще очень хочет такого же карапуза.

Она присела на лавочку и собралась сделать попытку покопаться в себе, выяснить, что именно не дает ей покоя, но не смогла. Прямо на нее и ребенка шел Степанцов. Он размахивал длинными руками, как марширующий на плацу лейтенант, готовясь к предстоящему сражению. И этот туда же, подумала Лариса. И она не ошиблась.

– Я пришел за тобой, – с ходу заявил Степанцов, – пойдем разведемся. Отдай ребенка его родителям, у меня мало времени, я не хочу ждать.

Лариса ехидно улыбнулась:

– А если это мой ребенок?

Нужно было видеть, какое действие произвели эти слова на Степанцова. Он сразу обмяк, став прежним Степанцовым, и сел рядом с ней на лавочку.

– Ну и что же мы теперь будем делать? – с глупым видом поинтересовался он.

– Ничего особенного, пойдем разводиться. Сейчас отдам ребенка, и пойдем. Или с ним прямо и сходим. Он спокойный малыш, не волнуйся, не помешает.

Василий растерялся. Одно дело бросить вертихвостку, другое – бросить ее с малолетним ребенком. Нервничая, он забарабанил пальцами по скамейке. Олежек обернулся на звук и улыбнулся Степанцову всеми своими пятью зубами. Тот просто растаял, как лежалый снег на припекающем весеннем солнышке.

– Симпатичный малый, – сказал он Ларисе, – очень на тебя похож. Жаль, только не рыженький.

– Да? – удивилась Лариса, в эту самую минуту вспоминая, куда она задевала свой паспорт. И стоит ли доверять малыша своей матери. А вот Степанцову его оставить, пока она бегает за паспортом, точно нельзя.

Она подошла с коляской к своему дому и громко позвала Ольгу Петровну. Та с мокрыми руками вышла на балкон.

– Ма… Ой! Скинь, пожалуйста, мой паспорт. Я не хочу с Олежкой подниматься, пусть еще погуляет.

– А зачем тебе паспорт? – задала вполне естественный вопрос ее мама.

– Пришел Василий, он хочет, чтобы мы сейчас же пошли в загс и развелись.

Ольга Петровна недовольно покачала головой и скрылась в комнате. Высыпавшие на свои балконы после такого заявления соседи замерли в ожидании скандала. Сидящие рядом старушки тут же неодобрительно зашикали на Степанцова. Некоторые высказывались слишком громко:

– И каков подлец! Собрался бросить ее с ребеночком! Такая кроха, а уже без отца! Вот они, современные мужики!

Степанцов представил сцену, какая разыграется в местном загсе, когда они втроем приедут разводиться. Назавтра весь город будет шикать на него и называть подлецом. Ну и пусть называют, решил он бесповоротно. Но, как известно, все бесповоротное заканчивается за первым же поворотом. Так и Василий, когда Олежек улыбнулся ему в очередной раз (малышу почему-то он напоминал родного отца), задумался всерьез и надолго. Потому, когда Лариса завертела перед ним своим паспортом, даже не обратил на него внимания.

Ладно, у нее есть сын, думал Василий, наверняка не от Стрелкина. Тот для этого слишком щепетилен. Тот бы сразу на ней женился. Ну, и не от арабского принца, точно. Мальчишка был бы смуглым. Этот блондин. Значит, ее уже бросил какой-то блондин. Она и цеплялась за него, Василия, как за соломинку, формально обеспечивая малышу законного отца. Да, но он его не усыновил. Может, еще не поздно? Жалко пацана, такой смышленый парень растет. Его мать, безусловно, глупа до безобразия, но сын-то за нее не в ответе. После раздумья, во время которого они вдвоем сидели на лавочке, а малыш продолжал им улыбаться, сидя в коляске, Василий решил с Ларисой не разводиться и предложил ей усыновить ребенка. Та поняла, что он согласился на это только из чувства жалости к ребенку. А не из-за великой к ней любви. Конечно, это ее не радовало. Но она все-таки одержала маленькую победу над мужчиной. Пусть даже таким способом.

Степанцов еще немного посидел с ними, потом попрощался с малышом и ушел. По плацу уже не вышагивал бравый лейтенант, а шел уставший от тяжкого бремени накопившихся проблем генерал. Лариса загадала, если он обернется, все будет хорошо. Он обернулся. Но что хорошее случится дальше, она не знала. И рассердилась на себя, что не смогла загадать точнее.

– Уважаемий дэвушк, – к ней подсел все тот же москвич-предприниматель с папкой.

– Что, библиотеку не нашли? – безучастно поинтересовалась Лариса.

– Нэ нашол, – согласился столичный гость, – и гидэ толко бэрут такой караший дэти?

– Но, но, – тут же встрепенулась Лариса, – мне еще только киднепинга не хватает. Шел бы ты, мужик, в библиотеку!

– Уважаемий дэвушк…

Но Лариса не стала дослушивать незнакомца, схватила коляску с малышом и понеслась к подъезду. Ходят тут всякие, так и норовят ребенка сглазить или усыновить.

Антонина действительно пришла после пяти вечера, когда дочь и мать совсем выбились из сил, изображая кенгуру, слона и мартышек, вместе взятых. Карапуз наотрез отказывался смотреть телевизор и оставаться в одиночестве. Зато, к их великому счастью, оказалось, что плохое слово он научился говорить еще дома. И на самом деле это было вовсе не плохое слово. «Ху» было не «ху», а «иксом» и «игреком». Мать ребенка видела его будущим великим математиком и таким странным образом готовила его к этой сложной науке.

«Значит, если у меня будет ребенок, – рассуждала Лариса, когда соседка ушла, – Степанцов согласен держать меня в качестве жены. Но зачем ему это? Из сострадания? Нет, скорее всего, чтобы не говорили, будто он бросил ребенка на произвол судьбы, то есть на меня. Я и есть этот произвол, которым всех пугают. Стрелкин тоже хорош. Это надо же до такого додуматься? Будто бы я воспитываю ребенка Степанцова! Кстати, а если бы у Василия действительно был ребенок, что бы я тогда делала?» Лариса вспомнила вчерашний день. Нет, точно бы просила развода. А может, он так быстро согласился, потому что у него есть этот самый ребенок. Точно. У него есть ребенок. Скорее всего, незаконнорожденный, от какой-то другой женщины. И теперь его мучает совесть, что он на ней не женился. Поэтому он и не хочет разводиться. Значит, все-таки совесть. Не жалость, не любовь, а просто совесть. А Стрелкин! Тоже хорош. «Точно Степанцов-младший! С виду такой скромный…» Нет чтобы предположить самое обычное – ей доверили чужого ребенка. Лариса ужаснулась. Никто не верит, что ей можно доверить ребенка! Конечно, нужно признать очевидное, если бы не ее мама, она бы точно не справилась.

Но кто из молодых мам сразу умеет правильно ухаживать за малышами? Наверняка их чему-то такому учат еще во время беременности. Ее-то не учили. Поэтому чему тут удивляться, что ей не все доверяют. Антонина ведь доверила. Правда, ей больше не к кому было обратиться. Значит, Степанцов решил не разводиться, потому что подумал, что ребенок с ней просто пропадет. И даже предложил его усыновить. Захотел его воспитывать вместе с Ларисой. Знал наверняка, что она не справится. Дурында она разэтакая в его глазах. И без ребенка ему совершенно не нужна. Может, срочно родить своего ребеночка? Но от кого? От Степанцова.

Но почему все вертится вокруг него? Стрелкин тоже неплохой парень. Она ему, кстати, с ребенком как раз и не нужна была. С ребенком Степанцова. А без него, может быть, еще что-то и получилось бы. Но Лариса уже не знала, получилось бы у них с Романом что-нибудь без его мамы, скорее всего, нет. Если той все надоест и она выйдет из игры, они с Романом разбегутся, как отрицательные заряды в разные стороны друг от друга. Почему? Да потому что детская влюбленность проходит, когда люди вырастают. Это естественно и неизбежно.

Нет, рожать ради того, чтобы Степанцов с ней не разводился, она не будет. Бегать за Стрелкиным тоже. К тому же Роман как-никак, но уже женат на другой женщине. Пусть к ней и возвращается, нужно серьезно поговорить с Ириной Викторовной. Она вообще должна стать очень основательной. Если к ней относятся как к ветреной особе, то пусть удивятся, насколько серьезной она может стать. Скоро заканчивается ее отпуск, который она провела кое-как из-за двух недостойных ее мужчин. Она выйдет на работу в свое архитектурное бюро. Туда переведут нового молодого архитектора из столицы, она ему сразу понравится. Нет, не годится. Если его переведут из столицы, то это будет понижением в должности. Значит, он не справился со своей работой там, отсюда следует, что он умственными способностями не блещет. Проще говоря, новый архитектор будет дураком. Ей такой не нужен. А кто ей нужен? Если бы она только знала…

Лариса решала заняться самоанализом и стала перебирать в памяти нелицеприятные моменты своей жизни. Столько всего навспоминалось, что хотелось плакать! Она прервала свои рассуждения и потянулась за книгой, которую накануне у нее оставила Ольга Петровна. Вот настоящий учебник жизни – роман «В поисках страсти». Его героиня ищет страсть на каждой странице. И в отличие от Ларисы находит. Лариса вспомнила старое гадание. Нужно загадать какое-либо желание и открыть любую книгу на первой попавшейся странице, с закрытыми глазами ткнуть пальцем в первую попавшуюся строчку. Что прочитаешь, то и станет предсказанием. На медицинской литературе и учебниках гадать категорически запрещается. Одни могут предсказать ужасную болезнь, смерть от которой наступает в течение суток, другие – печальную судьбу гения математики, который всю жизнь изобретал одну формулу. Одно, в принципе, другого не слаще.

Лариса закрыла глаза и открыла книгу. Конечно, она сшельмовала. Открыла не в начале, не в середине, а в самом конце. «Гордая Фатима стояла между двух пышущих жаром гнева мужчин. Они боролись за ее пламенное сердце и нежную, полную любви, душу. В их поединке решалась судьба гордой Фатимы». Так, это уже что-то интересное. Трое в лодке, не считая принца. Если действительно собраться втроем и определиться, что хочет каждый, подвести итоги, выработать концепцию, да просто встретиться и поговорить, чтобы расставить все точки над «i»?

– Отличная идея, – одобрила Ольга Петровна, – я сейчас принесу тебе морковных котлет. Скажешь, напекла сама. А пока обзванивай их и приглашай.

Через полчаса в Ларисиной квартире были и морковные котлеты, и Стрелкин со Степанцовым. Уходя, мама посоветовала дочери не принимать все близко к сердцу и ни в коем случае не жалеть никого из них. «Буду „гордой Фатимой“, решила Лариса. Гордыми решили быть и Стрелкин со Степанцовым. Но элемент драки все же имел место в отдельно взятой квартире.

Ольга Петровна как раз принимала определенные знаки внимания от своего соседа Аркадия Валерьяновича и обсуждала с ним торжественную регистрацию их брака. Она склонялась к мнению, что лучше ограничиться формальным подписанием документов под марш Мендельсона. Он же хотел полного собрания детей, друзей и родственников. Их интеллигентный спор прервал телефонный звонок. Ольга Петровна извинилась:

– Ларочка звонит, наверное, у нее что-то там происходит. Да, милая, я тебя слушаю.

– Мама! – У дочери был гордый непреклонный голос. – Мама, мы со Степанцовым поссорились навсегда, окончательно и бесповоротно.

– Милая, – Ольга Петровна пожала плечами и улыбнулась Аркадию Валерьяновичу, – не переживай, по молодости это у всех бывает. Помиритесь.

– Мама, уже не получится.

Ольга Петровна подняла глаза к потолку и опустила их на соседа, показывая, как нелегко быть матерью великовозрастной дочери. И эту священную миссию она исполняет как истинная родительница.

– Ларочка, не переживай. А что он говорит?

– Он уже ничего не говорит, лежит молча, – пожаловалась дочь.

– Ах, он лежит у нее в квартире, – пояснила Ольга Петровна Аркадию Валерьяновичу, – ничего, милая, пусть лежит. Если так серьезно поссорились, то приезжай к нам.

– Ладно, – вздохнула дочь, не видя другого выхода, – приеду сейчас. А труп-то куда девать?

Ольга Петровна села с телефонной трубкой на Аркадия Валерьяновича. У того от возбуждения сразу запотели очки.

– Чей труп, доченька?!

Аркадий Валерьянович покраснел и побелел одновременно. И это перед самым торжеством. И это тогда, когда он собрался приглашать всех детей, друзей и родственников! Хотя одним меньше, одним больше, на общем количестве приглашенных это не отразится.

– Чей, чей, Степанцова.

– Ах, – произнесла Ольга Петровна и схватилась за сердце, – он отравился! Утопился! Угорел!

– Вы, милочка, щупали ему пульс? – Аркадий Валерьянович взял трубку у Ольги Петровны.

– А где у трупов пульс? – Лариса узнала маминого кавалера. Но не поздоровалась с ним. Слишком была занята своими проблемами.

Аркадий Валерьянович молча отдал трубку Ольге Петровне. При этом ребром ладони он резко провел по шее.