Каролина Дэй - Ребёнок от сводного врага

— У ребенка синдром Дауна. Он часто проявляется у пар с близкими родственными связями.

— Наверное, трудно было узнать, что твоя мама вовсе не мама, — горько усмехается Эльза. Она единственная, кому я рассказал о теплых отношениях с мамой. Точнее, не моей мамой, а с первой женой отца, если верить документам. Однако она навсегда останется для меня любимой матерью.

— Трудно было узнать, что отец ходил налево даже в начале отношений с мамой.

— Мы переживем это, верно?

Я бы хотел утвердительно кивнуть и сказать уверенное «да», но… Ладно, сейчас не время для печали. Эльза должна быть в безопасности, как и наш малыш.

— Конечно.

Между нами вновь повисает тишина. Пробки более-менее рассасываются, и мы спокойно едем в квартиру Эльзы. Она придет туда, снимет одежду и ляжет спать вместе с малышом. Без меня. Я бы многое хотел изменить, исправить, взять слова обратно, только время не повернешь вспять. Она никогда не простит меня за боль, а я никогда не забуду, как она может счастливо улыбаться.

— Если бы не обстоятельства, я бы сдала ДНК-тест, — словно невзначай произносит Эльза.

— Думаешь, он что-то нам даст?

— Подтвердит, что мы родственники.

Или опровергнет этот факт…

Я ничего не говорю в ответ, но замечаю краем глаза, как маленькие ладошки сжимаются в кулак. Если бы я узнал раньше, то мы могли бы избежать многих проблем. Но уже поздно. Я паркуюсь возле подъезда, выключаю двигатель.

— Роды через десять недель, так? — спрашиваю напоследок.

— Да.

— Я поддержу тебя, если хочешь.

— Не стоит, — кротко улыбается она. — Я записалась на курсы. Буду готовиться.

— Уверен, ты справишься.

Эльза лишь кивает и улыбается еще шире. Хочу взять маленькую ладошку в свою руку, согреть ее, почувствовать тепло белоснежной кожи, но она быстро выскальзывает из машины.

— Эльза, — зову, пока она не закрыла дверь.

— Да?

— Прости меня за боль.

Она заходит в подъезд, оставив за собой ненавязчивый ягодный аромат и пару белоснежных волос на сидении.

Не прощай. Я не заслужил прощения…

Не хочу возвращаться домой по этой весенней слякоти. В России так всегда: как только начинает таять снег, город превращается в одну большую лужу. Из-за чего возникают пробки, аварии и прочая ерунда. Не знаю, хорошо или плохо, что я езжу на машине, а не в метро.

Время позднее, отец задержался за подписью бумаг. Компания теперь официально принадлежит мне, но я пока частично взял на себя обязанности генерального директора. Мне нужно больше времени, чтобы принимать правильные решения.

От размышлений отвлекает входящее сообщение.

Эльза: «Познакомься с Дмитрием Даниловичем».

К сообщению прикреплена черно-белая фотография. Скорее всего, с УЗИ. На ней уже полноценный, большой малыш с хорошо прорисованными ручками и ножками. Не верится, что это наш ребенок. Наш маленький комочек. Так бы стоял на светофоре и смотрел на нашего мальчика. Эльза даже выбрала ему имя. И мне нравится. Очень.

Я: «Он потрясающий».

Ответ не читаю: гудки позади дают понять, что я чуть не упустил зеленый сигнал светофора. Паркуюсь возле подъезда, поднимаюсь в нашу с Мариной квартиру, ставшую домом для сна. Почему? Потому что я рано уезжаю и поздно возвращаюсь. Ем либо на работе, либо в ресторане, приезжаю домой и ложусь спать. Марина никак не комментирует такой режим, но я порой натыкаюсь на озадаченный карий взгляд невесты.

Нам рано или поздно предстоит поговорить о наших отношениях. Так больше не может продолжаться. Я нахожусь либо на работе, либо с Эльзой, Марина сидит дома одна. Наши чувства совсем остыли за последние недели. Наверное, это нормально при данном раскладе. Однако я не ожидал, что сегодняшний вечер приведёт к такому результату.

— Привет, Дан, — холодно произносит Марина, сидя на диване в гостиной. В ее руках включенный планшет, в глазах — полное равнодушие. Меня уже смущает, что она не называет меня Данюсиком, и этот факт заставляет напрячься.

— Все в порядке? — подхожу к ней и сажусь рядом. Она отодвигается дальше.

— Хм… как бы тебе сказать, — некоторое время она тянет паузу, что становится для меня очень мучительным, а затем протягивает планшет и открывает страницу в новостном интернет-ресурсе. — Давай начнем с того, что ты мне изменил со своей сестрой, заделал ей ребенка. Ах, да! Еще ты проводишь с ней время в торговом центре и целуешься в машине!

Не понял? Она откуда знает? Внимательно читаю статью и замираю на месте. Потому что не верю в написанное. Этого не может быть.

«Инцест — слухи или реальность?

Один анонимный источник сообщил нам о скандале в семье знаменитого предпринимателя Григория Богатова и его жены. Как нам стало известно, их дети завели романтические отношения с последующим итогом. Что же нас так возмутило? Нет, не то, что девушка беременна, а тот факт, что дети являются биологическими братом и сестрой, судя по присланным копиям свидетельств о рождении Даниила Богатова — бывшего нападающего сборной России по футболу и Эльзы Беловой — его предполагаемой сестры.

Откуда у источника взялись документы, доподлинно неизвестно, однако Григорию Богатову и его семье придется объяснить, почему их дочь была выставлена на улицу более полугода назад, а также беременность последней. Или известный винодел поощряет инцест в собственной семье?

Насколько нам известно, винодельня Богатовых терпела крах почти год назад, но близкий друг Богатова Арнольд Архипов стал партнером и помог избежать банкротства. Как мы понимаем, дружбе настанет конец, а помолвка Даниила Богатова и Марины Архиповой будет немедленно расторгнута, если у девушки, конечно, есть уважение к себе. В скором времени мы будем наблюдать за резким упадком компании.

Чтобы разобраться в ситуации, не забывайте отслеживать наш журнал и подписаться на новости, так вы первыми узнаете о скандале в семье».

К статье прикреплены все наши документы, свидетельства о рождении, фотографии с Эльзой, с родителями, с Мариной на помолвке, личные снимки, а главное — наше с Эльзой фото возле торгового центра пару недель назад, когда я забирал ее из магазина. Даже через пальто виден беременный живот и как я невзначай касаюсь его.

— Вижу, для тебя это не новость.

— Марин…

— Тише. Говорить буду я. — Она поднимается с дивана и нависает надо мной. — Я долго терпела твои выходки, Дан, долго пыталась добиться от тебя взаимности и честности, но ты обманул меня. Ты сказал, что у тебя ничего нет с Эльзой.

— Я…

— Заткнись! Ты потратил два года моей жизни ради мнимых отношений. В статье ясно сказано, что помолвка расторгнута.

— Там ничего не написано.

— Цитата. — Марина берет планшет и зачитывает текст из статьи: — «Помолвка Даниила Богатова и Марины Архиповой будет немедленно расторгнута, если у девушки, конечно, есть уважение к себе». Как ты понимаешь, я себя очень уважаю, поэтому прощай.

Я все еще пребываю в шоке, пока Марина пропадает в комнате на пару минут, а затем выходит оттуда с двумя чемоданами.

— Я должен был рассказать тебе все с самого начала, — говорю, пока Марина одевается в прихожей.

— Ты опоздал, Дан.

— Давай я помогу.

— Не надо! — она резко отдергивает руку вместе с чемоданом. — Ты сделал достаточно. Пообещай, что больше никогда не ворвешься в мою жизнь. Прощай.

Дверь захлопывается практически перед моим носом. Я не сразу осознаю, что происходит. Да, Марина собрала вещи и ушла — это логично, учитывая прохладу в наших отношениях. Меня больше беспокоит статья. Откуда у журналистов наши документы? Как они узнали о нашем родстве с Эльзой? Эта новость появилась не только на этом портале. В поиске полно статей на эту тему. Пишут о разврате, об инцесте, много о чем.

Вдруг это увидит Эльза?

Она не так часто выходит из дома из-за своего положения. Ей ни в коем случае нельзя волноваться, особенно сейчас, когда эта статья может дойти до нее.

Черт!

Вибрация в кармане отвлекает меня от размышлений и множества вопросов. Сообщение из лаборатории, которое я так долго ждал.

Лаборатория «Тест Не За тест»: «Результаты теста ДНК готовы и пересланы вам на указанную электронную почту».

В этот момент плотный ком подступает к горлу, желудок сжимается от волнения, впервые в жизни подрагивают руки. Я не сразу открываю почту на телефоне, боюсь узнать, что меня ждет. Ответ очевиден, но в глубине души я надеюсь на другой результат. На невозможный.

Так какой меня ждет?

— Ну что, Эльза, идем на финишную прямую, — с улыбкой на лице произносит Виктория Андреевна, изучая результаты анализов.

— Правда? Все в норме?

— Пока что да. Никаких отклонений я не вижу. Ребенок развивается нормально, сердцебиение тоже хорошее, масса в норме, матка в тонусе. Так что, думаю, в ближайшие две-три недели вы родите.

В груди мгновенно нарастает волнение от этой новости. Одновременно с этим она наполняется теплом, легкостью и предвкушением. Неужели в скором времени я познакомлюсь со своим малышом? Скоро мой маленький Димочка увидит меня, увидит Дана. Он будет так счастлив.

Виктория Андреевна проконсультировала меня по поводу ухода за малышом с синдромом Дауна, да и я читаю много. В квартире подготовлена комната, его одежда тоже. Памперсы, пустышки, пеленки, маленькая ванночка. Я купила все, что только можно, даже сумку для родов собрала.

Наш тренер на курсах хвалит меня за внимательность и за рвение к материнству. Если бы она знала, что я из-за этого буквально клюю носом, когда выполняю заказы, то вряд ли бы гордилась мной. Эдгар, друг Дана, недавно прислал контракт с «Дастини аппс», который я внимательно прочитала и подписала. Он предварительно проверил на наличие каких-либо ловушек и только после этого прислал. Теперь я работаю вместе с ними, недавно аванс получила. Одно из моих желаний воплотилось в жизнь, и меня не пугают сжатые сроки. Я еще ни разу не подвела компанию, но, скорее всего, мне нужно будет позаботиться о выборе няни, пока я работаю.

Думала ли я, что моя жизнь однажды настолько изменится? Думала ли я, что наконец-то обрету свое счастье? Нет, я не про Дана, из-за которого мое хрупкое, залатанное сердечко бьется с удвоенной силой, а про саму жизнь. Она наполнена красками, множеством оттенков, переливов. Не существует черного, белого или серого, никто не указывает мне, как жить, не просит замаскировать лицо автозагаром, чтобы не опозориться перед будущим отчимом.

Так странно. Я не ощущаю боли при воспоминании о родителях. Ни о женщине, которую называла мамой, ни об отчиме, который оказался родным отцом. И я не задаюсь вопросом, кто моя родная мама. Дан говорил, что отец рассказал о ее существовании, но я попросила молчать. Пока что. Я не готова к новой порции боли, а тем более не горю желанием позвонить родителям и задать простой вопрос.

Почему?

Последний разговор с мамой по телефону ясно дал понять, что я не нужна своей семье. И мне они не нужны. С этим фактом непросто смириться, но я эмоционально освободилась, оборвала невидимые связи с ними.

Оно и к лучшему.

Сквер перед клиникой накрыт сумерками, только уличные фонари освещают путь до остановки. Передвигаться уже не так легко, чувствую себя слишком большой, неповоротливой, как слониха. Дан лишь посмеялся над этим сравнением и сказал, что я прекрасна. Наверное, решил меня успокоить, чтобы не переживала лишний раз. Малыш пока не бьет меня ножками, лежит правильно, как сказала Виктория Андреевна.

Скоро роды…

Так страшно мне не было даже перед экзаменами. Боюсь боли. Боюсь внезапной опасности для жизни моего ребенка. Боюсь, но в то же время с нетерпением жду, когда смогу прижать к груди этот крохотный комочек счастья. Виктория Андреевна опасалась, что придется делать кесарево, но мы сошлись на естественных родах, если родовая деятельность будет протекать нормально. Мы обязательно справимся. Ты будешь очень счастлив, мой маленький.

Останавливаюсь практически у выхода с территории клиники, чтобы погладить своего малыша, как вдруг…

— Эльза!

Слышу позади себя знакомый мужской голос. Замираю на месте, потому что не ожидала услышать его здесь и сейчас, спустя столько месяцев. И это не Дан.

— Вы? — оборачиваюсь и убеждаюсь в своей догадке. Что он здесь делает? Почему его глаза так широко распахнуты и темны?

Григорий Викторович издалека выглядит вполне нормально, естественно, в своем костюме, из которого, казалось, не вылезал даже ночью. Но стоит ему подойти ближе, на свет фонаря, как я замечаю темные круги под серыми глазами. Они очень похожи с Даном, даже слишком. Такая же скульптурная челюсть, тот же взгляд хамелеона, который меняется в зависимости от настроения.