Джорджи остановилась и попыталась вырваться. Пирс еще сильнее сжал ее руку и тоже остановился.

— Ну, а теперь в чем дело? — грозно спросил он.

— Я не надену женское платье в этом содоме, ведь тогда я не смогу одна выйти на улицу.

— А я не позволю больше делать из себя посмешище.

Пирс пошел дальше.

Джорджи попыталась затормозить каблуками и освободиться от Пирса. Но тут же поняла всю безнадежность этой попытки. Пришлось покорно плестись за ним следом, пока они не дошли до следующей двери.

Пирс уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но вдруг передумал и повернулся к Джорджи. В тусклом свете фонаря его лицо было суровым и сердитым.

— Когда мы войдем, ты не будешь ставить меня в неловкое положение, и дашь возможность владелице магазина подобрать для тебя по крайней мере три платья, а также туфли, шляпки и все остальное, что положено в таких случаях. Даже если ты и не леди, то должна ею быть, пока мы вместе. Я достаточно ясно выразил свою мысль?

У Джорджи чесались руки, так ей хотелось выцарапать глаза этому негодяю. Как он смеет разговаривать таким покровительственным тоном.

— Ты что же думаешь, если вытряхнешь меня из брюк и заставишь пялить женское платье, так я не смогу наняться юнгой на корабль, да?

— Я думаю, что если ты не уймешься и не будешь слушать своего мужа, то я отведу тебя к кузнецу и попрошу его сковать нас вместе.

— Только потому, что ты мужчина и сильнее меня, ты вообразил…

— Именно так. И вам следует всегда помнить, миссис Кингстон, — он широко распахнул дверь и втолкнул Джорджи в магазин.

К ее огромному удивлению магазин оказался богато убранной комнатой, украшенной дорогими коврами. По обе стороны находились длинные ряды платьев. Никогда в жизни Джорджи не приходилось видеть такого изобилия готовой дамской одежды.

Посреди комнаты стояло вращающееся кресло, а перед ним вертелись две дамы.

— Добрый день, — поприветствовала их худощавая женщина со строгими черными глазами и стянутым в тугой узел темными волосами. Простое черное платье подчеркивало ее аскетический облик. На шее у женщины висела сантиметровая лента.

— Не могу ли я вам помочь? — она говорила с таким же акцентом, как и ее муж.

Пирс вежливо приподнял шляпу и подошел к владелице магазина.

— Да, был бы вам весьма обязан.

Другая женщина в крикливой ярко-зеленой шляпке, утыканной перьями, и в бархатном платье, выставляющим напоказ ее прелести гораздо более откровенно, чем это принято даже в обществе, не обремененном суровой моралью, игриво улыбнулась Пирсу.

Джорджи метнула на Пирса испепеляющий взгляд, рассчитанный на то, чтобы немедленно пресечь его сластолюбивые помыслы, даже если они и не успели еще зародиться. Затем она обратилась к владелице магазина:

— Мадам, мне просто повезло, что я пришла к вам. Здесь такой богатый выбор одежды. Все, что нужно для леди. Мой гардероб сгорел во время пожара, и, как видите, я была вынуждена одеть мужской костюм.

Владелица магазина взялась за голову.

— О, Боже! А я-то думала, вы… Какая ужасная история.

— Ну да, и волосы у вас сгорели во время пожара, — встряла досужая потаскушка и пододвинулась поближе. Ее было не так легко одурачить.

— Нет, — с достоинством парировала Джорджи. — Я перенесла тяжелую болезнь, и врач порекомендовал остричь волосы. Они были такие густые и пышные, что высасывали из меня все силы. В общем, — она снова повернулась к владелице магазина, — мой любимый и великодушный муж хочет, чтобы я забыла о постигших меня несчастьях и купила себе все, что только пожелаю. — Джорджи решила, что сейчас самое время мило улыбнуться и бросить на мужа взгляд, исполненный обожания.

Пирс слегка покраснел и стал копаться в кармашке для часов. Наконец, часы были вынуты.

— Надеюсь, это не займет много времени? У нас еще очень много других дел.

— Сэр, — сказала владелица магазина, разводя руками. — Вы же видите, у меня очень много одежды, и вся она самого высокого качества. Можно найти одно-два пдатья, которые не нужно подгонять. А все остальное получите через пару дней. Это очень быстро. Я современная деловая женщина, на меня работает много швей, у нас две отличные швейные машинки… Но если вы торопитесь, можете идти по своим делам. Вернетесь через час, и жена будет вас ждать, полностью одетая.

Пирс вздохнул с явным облегчением. Но тут он посмотрел на Джорджи, и его лицо сделалось деревянным.

— Нет, я лучше останусь с моей любимой женой. У меня нет сил ее оставить со дня нашей свадьбы. — Он обнял Джорджи за плечи и крепко стиснул.

— Но, дорогой, — сказала Джорджи, высвобождаясь из его шутовских объятий, — мне совсем не хочется отвлекать тебя от поисков лошади. Уверена, что стоит тебе поинтересоваться в игорных домах или в салуне, который в двух шагах отсюда, и тебе скажут, где она находится. Ведь Пегас такой великолепный жеребец, его просто нельзя не заметить.

— Пегас? — игривая дамочка цепко ухватила Пирса за локоть. — Скаковая лошадь?

На сей раз Пирс не высказал недовольства по поводу измятого рукава.

— Да. Вам что-нибудь известно о нем? Серый в яблоках жеребец.

— Ну, конечно. О нем болтает весь город. Я сама его два раза видела на скачках. Один раз на ипподроме «Пионер», а другой — на «Юниоре», — женщина нахмурила выщипанные в ниточку брови. — Так вы говорите, он ваш? А я думала, его владелец Джеспер Блэкуэлл. Он произвел фурор, когда предъявил законные документы на этого жеребца и конфисковал его у Нортона Оукса.

— Документы, которые он украл у Пирса! — выпалила Джорджи, не отдавая себе отчета.

Пирс взглядом велел ей замолчать.

— А вы случайно не знаете, где остановился Блэкуэлл?

— О, боюсь, он забрал лошадь и уехал из города. Наверное, хочет заработать больше денег там, где Пегаса еще не так хорошо знают.

— И где же это? — мрачно спросил Пирс. По его глухому голосу Джорджи поняла, что он с трудом сдерживает ярость.

— Там, где добывают золото. В Хангтауне. Он только вчера сел на пароход, идущий в Сакраменто.

Лицо Пирса сделалось багровым. Джорджи легко могла себе представить, какой вулкан бушевал у него в душе.

— Пароход? — он засунул в карманы сжатые кулаки. — Как, еще один пароход?!

Глава 19

Незадолго до наступления сумерек Пирс привел умиравшую от усталости Лак к дверям отеля «Святой Френсис». Он осторожно вел девушку, обняв за талию, и, несмотря на множество одежды, чувствовал, как она дрожит всем телом. Конечно, ей нельзя было весь день ходить по холмам Сан-Франциско, не оправившись толком после недавней болезни, да еще в ее состоянии. Однако, из-за ее нелепого упрямства иначе поступить было нельзя. Пришлось купить ей весь гардероб, потом чемодан для обновок. Пирс договорился, что все вещи будут принесены на пароход «Сенатор», который вернется из Сакраменто сегодня поздно вечером. Потом надо было зайти к адвокату, написать и отправить письма.

Когда они подошли к регистрационной стойке в дальнем конце зала с покрытым мрамором полом, при свете люстры Пирс заметил голубоватую полоску вокруг бледных губ Лак. Он подвел девушку к стоявшим в стороне обтянутым парчей креслам.

— Посиди здесь, пока я узнаю насчет комнаты.

Несмотря на крайнее изнеможение, Джорджи бросила на Пирса вызывающий взгляд и «упала без сил на парчевые подушки.

— Так мне теперь оказывают доверие, да?

Не удостоив ее ответом, Пирс быстро подошел к столику, не выпуская однако из вида кресла, на котором расположилась Джорджи. Он не мог отделаться от чувства, что вот сейчас в толпе мелькнет желтое дорожное платье удирающей негодницы.

Когда Пирс вернулся с ключем от комнаты в кармане, он заметил, что Джорджи с трудом поднялась с кресла. Чувство вины смешалось с беспокойством. Но это была лишь минутная слабость. В конце концов, она сама была во всем виновата.

— Служащий сказал, что Гейблы ушли на ужин всего минуту назад и будут ждать нас.

— Я слишком устала и не хочу есть.

— Ты же не можешь лечь спать голодной, — он взял ее за руку. — И постарайся вести себя, как настоящая леди, пока мы будем в компании Гейблов, если не ради меня, то хотя бы ради них.

Лак высвободила руку под предлогом, что ей нужно завязать шляпку.

— Это было бы гораздо легче, если бы ты был больше похож на джентльмена.

— Да, и позволил бы тебе сбежать в Новый Орлеан вместе с моим ребенком? Может быть, ты бы его выбросила в три года на улицу, чтоб он стал карманником.

— Ну, это ничуть не хуже, чем учиться у тебя мошенничать в карты.

Пирс только стиснул зубы. Он не был расположен устраивать сцену в вестибюле. И все-таки, если бы она не была беременна, то он бы не посмотрел на почтенную публику и с удовольствием перекинул нахалку через колено и высек бы прямо здесь. Представив это любопытное зрелище, Пирс не мог сдержать смешка.

— Что здесь смешного?

По неуверенному тону Пирс понял, что его смех действовал Лак на нервы.

— Ничего, что могло бы вызвать твое беспокойство. По крайней мере, сейчас, — сказал Пирс, насмешливо нахмурив брови. — Сейчас тебе нужно поесть в спокойной обстановке. Ты выглядишь неважно. Ради Бога, давай заключим перемирие. Хотя бы до окончания ужина.

Лак взяла его под руку.

— Хорошо. До окончания ужина. И только ради Гейблов.

Когда «Сенатор» выходил из порта, Пирс крепко обнял Джорджи за талию, чтобы она не вздумала спрыгнуть за борт. Она махала рукой стоявшим на берегу Гейблам. Пирс заметил, что по щеке у девушки сползла крупная слеза. Он ни минуты не сомневался, что это из-за расставания с почтенной парой.

Безусловно, угрюмая фигура мистера Гейбла вызвала большее доверие, чем окружавшая их публика. В то время, как сотни взбудораженных золотоискателей сели на пароход вместе с Пирсом, отправившимся на поиски своего драгоценного жеребца, приносящего невероятный доход, ему пришлось остаться и присматривать за своим грузом.

Миссис Гейбл, не переставая, улыбалась Лак. Однако, когда она взглянула на Пирса, улыбка бесследно исчезла, и ее лицо приняло весьма кислое выражение. Это стало обычным, с тех пор, как Пирс наотрез отказался оставить Лак на попечение супругов до своего возвращения из Панамы. Разумеется, они пребывали в неведении относительно намерения Лак сбежать в Луизиану сразу же после отъезда Пирса. Вчера он позволил ей отправить письма отцу и братьям в Новый Орлеан и Нэчез, но это ни в малейшей степени не ослабило решимости Лак.

Пароход набирал скорость, и вскоре Гейблы превратились в два едва заметных пятнышка, среди оставшихся на берегу дюжины других провожающих. Лак достала кружевной платочек из маленькой, ушитой бисером сумочки, висевшей у нее на руке, и с неописуемой грацией приложила его к своим изумительным глазам.

Пирс до сих пор не мог понять, как, несмотря на тяжелую юбку с кринолином, можно так грациозно двигаться, сохраняя при этом непринужденное светское выражение лица.

— Ну, моя дорогая, должен тебя поблагодарить. Тебе удалось убедить эту парочку, что я бессердечный людоед.

Лак наклонила голову и, слегка выпятив нижнюю губу, иронично заметила:

— Каждый из нас должен нести свой крест. А ты теперь можешь не ходить за мной по пятам. Не думаешь же ты в самом деле, что я уплыву в этом одеянии, — она вывернулась из рук Пирса, и ее пышные юбки пришли в движение. Они не переставали колыхаться, когда Лак гордо прошествовала мимо толпы мужчин и направилась к лестнице.

Оживленный разговор золотоискателей замер. Раздавалось только тихое бормотание. Несколько молодых повес двинулись вслед за Лак. Пирс прекрасно понимал, что они должны чувствовать. Конечно, Лак обманщица и нахалка, но кто бы стал отрицать, что она была ослепительно хороша в ее облегающем, отделанном атласом жакете с пышной баской, которая волнующе подчеркивала тонкую талию, и в широкой юбке из желтого бархата.

Она разделила толпу мужчин, подобно тому, как нос корабля разрезает волну. Ошеломленные, они молча замерли на месте.

Сам того не желая, Пирс почувствовал, как его охватило беспокойство. Маленькая дурочка могла бы придумать что-нибудь поумнее, чем разгуливать по пароходу без сопровождения мужчины. Он быстро рассмотрел пассажиров на верхней и нижней палубах. Вместе с двумя китаянками и одной мексиканкой он насчитал на переполненном пароходе всего пять женщин. И у всех у них хватило здравого смысла воспользоваться покровительством мужчин.

У Пирса возник соблазн выждать время, пока ему не придется спасать Лак от толпы изголодавшихся по женщинам мужчин. Однако, в этот момент его внимание привлек один из членов команды, развертывавший флаг, и Пирс отложил свои намерения до лучших времен. Ему не удалось заказать отдельную каюту накануне отъезда, и если не поспешить, чтобы обогнать толпу пассажиров, то шансы на путешествие в комфортабельной каюте могут свестись к нулю.