Жасмина покраснела.

— Но, Клод, я ведь ношу траур. — Со слезами на глазах она продолжала: — Наверное, ты думаешь обо мне очень плохо. Я выхожу замуж за тебя без приданого, без родственников, которые могли бы устроить нам свадьбу…

— Жасмина, я теперь твоя семья, не забывай об этом, — с твердостью в голосе ответил он. — Нам нет необходимости соблюдать все эти условности. Никакого траура, никакого приданого, моя милая. У меня есть ты, а у тебя есть я. И так это и должно быть.

— Клод, ты слишком хорош для меня.

В магазине Жасмина выбрала простого покроя белое гипюровое платье на чехле из тончайшего белого батиста. Клод хотел, чтобы Жасмина была одета в более эффектное платье, но когда она напомнила ему о том, что их предстоящая свадьба будет очень скромной и к тому же втайне от всех, он согласился с ней, добавив:

— В первую годовщину нашей свадьбы в Луизиане мы подтвердим свой брачный обет в присутствии всех наших друзей, и ты будешь одета как моя королева.

Жасмина была как во сне от счастья, когда Клод отвозил ее домой. Однако настроение ее изменилось, когда она увидела перед своим домом пролетку своего адвоката.

— Это экипаж нашего семейного адвоката, — немного волнуясь, объяснила она Клоду. — Мистер Гейтс, должно быть, приехал, чтобы поговорить о завещании моего отца.

Хотя Жасмина бодро улыбалась своему жениху, произнося эти слова, она отнюдь не была спокойна, так как не рассказала Клоду о предательстве отца. Она молила Бога, чтобы мистер Гейтс не раскрыл сейчас проклятия Пьера Дюброка. Это было бы верхом позора.

Клод был спокоен, а его лицо приобрело странное непроницаемое выражение, когда они с Жасминой подошли к дому. Как только они вошли, с ближайшей деревянной лавки вскочил Эфраим.

— Мисс Жасмина, вас дожидается один джентльмен, — озабоченно сообщил старый слуга.

— Спасибо, Эфраим.

Поклонившись хозяйке, Эфраим вышел. Жасмина вошла в гостиную, и Ричард Гейтс встал при ее появлении.

— Мисс Дюброк, есть изменения, о которых я должен вам сообщить, — затем он вопрошающе посмотрел на Клода.

Жасмина сделала шаг вперед, Клод последовал за ней.

— Мистер Гейтс, это мой жених Клод Бодро, — объявила Жасмина.

В умных глазах адвоката промелькнуло выражение крайнего удивления. Однако он быстро оправился от него, откашлялся и шагнул к Клоду с рукой, протянутой для рукопожатия.

— Очень рад познакомиться с вами, сэр. Кажется, вас следует поздравить.

— Да, действительно, — сказал Клод с улыбкой, оценивающе оглядывая адвоката.

— Не присядете ли вы, сэр? — пригласила Жасмина Гейтса, сама проходя к кушетке. Когда мужчины сели, Жасмина спросила: — Что это за дело, о котором вы говорите, сэр?

Гейтс перевел взгляд с Жасмины на Бодро.

— Я намеревался поговорить с вами наедине, мисс Дюброк, но поскольку этот человек ваше доверенное лицо… — Он не закончил фразу, что свидетельствовало о его крайнем любопытстве относительно внезапной и такой удивительной помолвки Жасмины.

Она не ответила на скрытый вопрос адвоката и вместо каких-либо объяснений сказала:

— Я хочу, чтобы мистер Бодро слышал все, что вы хотите сказать, мистер Гейтс. — Она произнесла это совершенно спокойно, несмотря на свои опасения относительно того, что Гейтс может сообщить.

— Хорошо, пусть будет так, как вы хотите. — Откашлявшись, Гейтс неловко начал: — Мне всегда очень трудно объяснять людям, что их удача является результатом несчастья кого-то другого. Мисс Дюброк, как я вам уже сказал, зачитывая завещание, ваш отец оставил большую часть своего наследства некоей… э… мисс Флосси ла Фьюм.

— Да, я это знаю, — невнятно проговорила Жасмина, опустив глаза. Она почувствовала себя ужасно, заметив краешком глаза темный непонимающий взгляд Клода.

— После встречи с вами, — продолжал Гейтс, — я думаю, у мисс ла Фьюм были сомнения насчет того, принимать ли ей наследство.

Жасмина быстро подняла голову и на минуту забыла о присутствии Клода.

— Правда? — спросила она, чувствуя себя виноватой.

— Да, — подтвердил Гейтс. — После того как вы так внезапно ушли из конторы, она высказала мне свои сомнения. Но, в конце концов мы решили, что воля Пьера должна быть исполнена. Я предложил мисс ла Фьюм вернуться через несколько дней, чтобы подписать все бумаги, но она так и не пришла. Сегодня утром я поехал на улицу Сильвер, чтобы навести некоторые справки, и узнал очень печальную новость.

— Какую? — с напряженным интересом спросила Жасмина.

— Кажется, в прошлую пятницу в «Алой туфельке», где работала мисс ла Фьюм, произошел скандал. И ей в голову попала шальная пуля.

— Она… мертва? Как это ужасно, — выдохнула Жасмина.

— Во всяком случае, мисс Дюброк, — продолжал Гейтс, — поскольку мисс ла Фьюм скончалась до того, как она вступила в наследование, деньги теперь ваши. Теперь дело только за тем, чтобы вы пришли ко мне в контору и подписали некоторые бумаги. Может быть, сегодня, если у вас есть время?..

Жасмина была так ошеломлена, что едва могла отвечать. Наконец она смогла произнести:

— Может быть, это можно сделать в понедельник, мистер Гейтс?

Она осмелилась взглянуть на Клода и вся внутренне сжалась, заметив в глазах своего жениха гнев. Конечно, он о многом догадался. Она опять повернулась к Гейтсу:

— Это было так неожиданно, такое потрясение, — попыталась объяснить она, вставая.

Мужчины тоже встали.

— Конечно, мисс Дюброк, — сказал Гейтс. — Тогда увидимся в понедельник.

Чувствуя себя совсем потерянной, Жасмина проводила адвоката до дверей и вернулась. Клод, нахмурившись, смотрел на нее. Он подошел к ней и спросил, сдерживая гнев:

— Почему ты не рассказала мне о том, как твой отец поступил с тобой?

— Это было моим позором, — запинаясь проговорила она.

— Твой позор? — повторил он, сжимая пальцами ее руку. На какой-то миг Жасмина с ужасом подумала, что он ударит ее. Вместо этого он только сильно встряхнул ее и гневно произнес: — Это позор твоего отца. Теперь расскажи мне обо всем, что этот негодяй сделал тебе.

— О, Клод, — Жасмина почувствовала такое облегчение, что не удержалась и расплакалась. Когда она закончила рассказ о предательстве отца, Клод отпустил ее руку и со сжатыми кулаками начал ходить по комнате.

— Какой негодяй! Если бы он был жив, я бы вызвал его на дуэль! — Жасмину поразила злость в его голосе, когда, сердито жестикулируя, он продолжал: — Мы возьмем его пресловутое наследство и швырнем на дно Миссисипи.

— Нет, нет! — вскричала Жасмина. — Клод, пожалуйста. Это очень большая сумма денег. Я хочу, чтобы она осталась у нас. — Неожиданно она улыбнулась: — Это может стать моим приданым.

Он отрицательно покачал головой и сложил руки на груди.

— Я не хочу никакого приданого от этого подлеца. В любом случае ты сама дороже самого драгоценного дара.

Жасмина была очень тронута его словами, но решила быть практичной.

— Тогда давай оставим их для Мэгги, — предложила она. — Ты был так добр, что согласился удочерить ее. Это может пойти ей в приданое, когда она вырастет.

Француз остановился, глядя на Жасмину. Задумчивая улыбка появилась на его губах, он пожал плечами.

— Почему бы и нет. В том, что ты предлагаешь, есть смысл. Давай тогда сохраним наследство для Мэгги. — Он протянул к Жасмине руки и крепко обнял ее:

— А теперь пойди и надень что-нибудь красивое для меня.

— Н-но, я не могу, — запинаясь сказала Жасмина. — Я ношу траур. Так не делают.

— Сделай это, — взмолился он, — иначе мне придется заняться этим самому. И я тебе обещаю, если ты вынудишь меня, я могу вступить в свои брачные права еще до свадьбы. — Когда она покраснела до корней волос, он добавил с настораживающим выражением ярости во взгляде: — Я не позволю тебе носить траур по этому негодяю или по его потаскухе. — И он с такой силой впился губами в ее рот, что когда она выходила из комнаты, чтобы переодеться, губы у нее горели.

4

Была полная луна…


Жасмина и Клод стояли у поручней на палубе большого парохода «Красавица Миссисипи» с бокалами шампанского в руках и смотрели на темное зеркало реки под собой, на колдовские деревья, покрытые серебристым мхом, на берега. В темном лесу ухали совы. Ночь была теплой и таинственной: было слышно, как пар с шипением вырывается из котла и как шлепают лопасти колеса парохода, преодолевая сопротивление вод могучей реки.

Внизу большинство пассажиров заканчивали обед в общем салоне или сидели в гостиной, а Клоду и Жасмине хотелось побыть одним в брачную ночь.

— За нас, — сказал он Жасмине, поднимая бокал за свою невесту. В ночном сумраке раздался звон хрустальных бокалов, и в молчании они выпили друг за друга. Слезы счастья стояли у Жасмины в глазах, когда лунный свет сверкнул на широком обручальном кольце на ее левой руке. Она была миссис Жасмина Бодро! Теперь всю свою жизнь она будет ходить с высоко поднятой головой. Это было так чудесно! В это было трудно поверить!

— Река так широка, так красива! — проговорила Жасмина.

— Хорошее место для нашего медового месяца, — ответил Клод с нежной улыбкой. Он посмотрел на небо над ними и тихо добавил: — Сегодня полная луна. Жасмина, ты когда-нибудь слышала, что при полной луне сходят с ума?

Сердце у Жасмины на секунду остановилось, и впервые с того времени, как она обвенчалась с Клодом в этот день, она почувствовала какое-то беспокойство. Она вдруг осознала, что многого еще не знала о человеке, за которого только что вышла замуж; что в некотором роде она доверила свою жизнь почти незнакомому мужчине.

— Я не понимаю что ты имеешь в виду, — запинаясь сказала она, наконец.

Клод рассмеялся, и Жасмина с облегчением улыбнулась, поняв, что он только дразнил ее. Он взял из ее рук пустой бокал и выбросил вместе со своим за борт.

— Я знаю, что при полной луне сходят с ума, — прошептал он с почти пугающей силой в голосе. — Сегодня я схожу с ума по тебе.

Клод поцеловал ее, и Жасмина прижалась к его сильному, излучающему тепло телу.

— Моя дорогая, во мне растет желание, — сказал он с хрипотцой в голосе. — Я тебе дам время…

— Да, Клод, — с покорностью прошептала Жасмина. Ее губы дрожали под все более требовательными поцелуями Клода.

Клод повернулся и пошел вдоль палубы в сторону кормы парохода, а Жасмина — в их каюту переодеться на ночь. В каюте при свете фонаря она дрожащими пальцами расстегнула пуговицы на своем дорожном платье. Она с тревогой думала о предстоящей ночи.

То малое, что было известно Жасмине о супружеской жизни, она узнала от одной из чопорных матрон, прихожанки церкви святой Марии. Когда Жасмине было шестнадцать лет, старая миссис Пебоди отвела ее в сторону и описала тот вульгарный ритуал, исполнения которого мужья требовали от жен. Матрона также дала девушке понять, что долгом жены является подчинение вожделению мужа. У Жасмины осталось впечатление, что это неприятно и, по всей видимости, причиняет боль. Она знала, что по всем правилам она должна была бы с ужасом ожидать того, что должно было произойти сегодня ночью между ней и Клодом.

Жасмина действительно чувствовала беспокойство, вспоминая, как в пятницу, когда Клод узнал о предательстве ее отца, он так сильно поцеловал ее, что у нее болели губы. Позже у нее так же болела грудь от его крепких объятий. Конечно же, рассудила она тогда, это просто в натуре мужчин. Клод был сердит, и было из-за чего!

Таким образом, Жасмина поклялась, что она доверится мужу. Ведь Клод был так добр к ней во всем, он принес ей радость, которой она не знала до него.

Раздеваясь, она вспоминала прошедший день. Утром они занимались ее делами в городе с адвокатом и в банке. Клод сказал Жасмине, что, поскольку она больше не будет жить в Натчезе, ее деньги нужно перевести в его банк в Луизиану. Жасмина мало внимания обратила на детали, которые Клод обсуждал с банкиром мистером Элроем, и позже с легкостью подписала бумаги, которые он предложил.

Потом Клод отвез Жасмину к ней домой, чтобы она переоделась к свадебной церемонии. Пока он ждал ее на веранде, она отвела Эфраима в сторону и сказала ему, что они с Клодом решили оставить его в Натчезе присматривать за домом, пока они не вернутся на Рождество. Эфраим стал горячо возражать, говоря, что он хочет поехать с Жасминой в Луизиану прямо сейчас, но она отдала ему все наличные деньги, которые были при ней, и сообщила о своем решении на его счет:

— Эфраим, я хочу, чтобы ты знал, что сегодня я говорила с мистером Гейтсом о составлении вольной, которая даст тебе свободу. По всем правилам, мой отец должен был бы дать тебе свободу в своем завещании, но он этого не сделал. Это будет мой подарок тебе за все годы твоей преданной службы нашей семье. Считай деньги, которые ты сейчас от меня получил, платой за то, что ты будешь присматривать за домом, пока мы с Клодом не вернемся. Подумай до этого времени, хочешь ты или нет жить с нами в Луизиане. Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты приехал туда, но это ты должен решить сам. Ты ведь теперь свободный человек!