Не он.

— Каллиопа.

— Всё в порядке. Мне в любом случае нужно домой.

Они спустились вниз. Она взяла своё пальто со столешницы и сама надела. Если бы он был джентльменом, он помог бы ей.

В данный момент он не мог вести себя как джентльмен, потому что, если бы подошёл к ней ближе, она не покинула бы его дом сегодня. Он хотел бы видеть её голой и под душем, и так быстро, что у неё закружилась бы голова. И, после того, как он снял бы кипящее внутри него напряжение, он никогда не увидел бы её снова.

Да, неподходящий парень для неё.

Он поправил джинсы и последовал за ней в гараж. Девушка обернулась лицом к нему, и он снова сделал шаг назад.

Она заметила это, и её губы изогнулись:

— Увидимся позже.

Каллиопа села в машину и выехала с подъездной дорожки, и он только тогда сообразил, что всё это время не дышал. Он не был уверен: оттого, что хотел, чтобы она ушла, или потому, что ему хотелось, чтобы она развернулась и пошла обратно.

Он чертыхнулся, запустил пальцы в волосы и повернулся к машине. Потом взял наждачную бумагу в попытке перенести свою сексуальную фрустрацию на крыло машины.

Глава 5

Погода резко изменилась, непривычное тепло позднего ноября испортили тёмные тучи и сильный ветер, который, казалось, с лёгкостью проникал сквозь толстый слой одежды и тяжёлое пальто. Предчувствие снега повисло в воздухе, и Каллиопа задалась вопросом, сколько работы над пристройкой будет сделано к моменту, когда погода совсем испортится.

Уайетт и его рабочие закончили каркас и последние несколько дней занимались крышей.

Когда они с этим закончат, то возьмутся за гипсокартон. Каллиопа надеялась, что они всё завершат до того, как пойдёт снег.

Ей уже пришлось переместить детскую игровую в другую секцию, чтобы Уайетт мог сделать проём в уже существующей стене для двери, и в целях безопасности нельзя было заходить в нынешнюю игровую до окончания работ. А это значило, что они ютились, как сельди в бочке, в другой игровой. Было не так уж и плохо, пока стояла тёплая погода и персонал мог вывести детей побегать на улицу, чтобы израсходовать накопившуюся энергию. Но как только пошёл снег, они снова торчали взаперти все вместе.

Этого она не ожидала.

Марси сегодня приболела, а это значило, что Каллиопа была на замене с трёхлетками. Прямо сейчас она выводила их во двор — идеальное место наблюдения за Уайеттом и его командой, которая занималась гипсокартоном.

Ветер был порывистым. Она сдвинула шляпу пониже, чтобы прикрыть глаза. Дети скакали вокруг и пищали от радости. Она замерзала. Ветер был северным и, казалось, проникал прямо под джинсы.

Ну и где те уютные пятнадцать градусов тепла? Она хотела, чтобы погода наладилась. Но погода не особо волновала Уайетта, который работал на крыше в футболке с коротким рукавом. От этой мысли она поёжилась ещё сильнее.

Ей хотелось, чтобы у неё было время облокотиться на изгородь и понаблюдать за ним, вот только нужно было не спускать глаз с детей; он и его рабочие почти уже закончили крышу и скоро пойдут внутрь, и она потеряет их из виду.

Как же плохо. Она действительно получала удовольствие оттого, что смотрела на него.

— Мисс Каллиопа, Джеффри не хочет уступать мне место на качелях.

Она взглянула вниз на веснушчатое личико Лоуренса и улыбнулась:

— Не хочет, да?

Лоуренс покачал головой. Она взяла его за руку.

— Давай посмотрим, что можно сделать, хорошо?

Уайетт сделал большой глоток из кувшина с водой, пытаясь не смотреть на Каллиопу с детьми.

Трудно было не остаться под впечатлением от того, как она умело управлялась с группой из пятнадцати малышей, которым было по три или четыре года. Они были неугомонными, дико кричали и носились на детской площадке. Но, когда она наклонялась и звала кого-нибудь из них, она полностью овладевала их вниманием.

Она не повышала голоса, всегда улыбалась... точно так же, как и с ним.

И она играла с малышами. Она не стояла над душой, как надзиратель. Она бегала по двору вместе с ними, карабкалась на площадке и визжала так же громко, как и они. Когда дети начали её щекотать, она упала и рассмеялась, затем поднялась и принялась их догонять, пока они хихикали.

Он был готов поспорить, что сегодня днём они будут отлично спать.

Каллиопа, несомненно, любила свою работу. Хотя для неё это была вовсе и не работа. Было видно, что она любила детей, и это было для неё больше чем просто работа.

Совсем не такая, как её сестра, просто день и ночь. Кассандра относилась к детям так, словно они были заразной болезнью. Она не хотела их заводить, хотя он не знал этого, когда женился на ней.

Они всегда хотели разных вещей от жизни. Как он только мог не видеть этого?

Хватит. Он отогнал мысли о Кассандре, и сделать это ему было намного проще, чем обычно.

Он собирался пойти внутрь центра, чтобы начать работу из уже существующей игровой через только что проделанный дверной проём, а это значило, что ему не удастся спрятаться от Каллиопы.

Он нажал на кнопку звонка у парадного входа. Бэт («Вышибала», как он её называл) открыла дверь и окинула его взглядом.

— Мне нужно в игровую.

Она открыла дверь.

— Идите по полиэтилену, а то заляпаете весь пол грязью.

Он улыбнулся, услышав бесцеремонный тон. Он напомнил ему самого себя.

— Да, мадам.

Дети столпились в проходе, остановившись, чтобы поглазеть на него.

— А вы кто? — спросил маленький мальчик. У него были темные вьющиеся волосы и зелёные глаза, поверх которых он носил очки. Если бы у Каллиопы был сын, то выглядел бы он примерно так.

Он опустился на корточки.

— Я Уайетт. Я строю здесь новую комнату.

— У вас есть молотки и всякое такое?

— Да, есть.

Маленькая девочка подошла к нему:

— Вы грязный. Мисс Бэт должна была вас помыть, прежде чем пускать внутрь.

Уайетт поднял взгляд на Бэт, которая боролась, чтобы подавить самодовольную ухмылку.

— А ещё вам надо помыть ботинки, — сказал другой мальчик.

— Мисс Каллиопе всё равно, если вы придёте грязным. Она любит грязь.

— Она тоже часто пачкается. Она даже в грязи с нами играет.

Повсюду раздавались смешки, а затем дети убежали прочь, когда интерес к нему стал угасать. Он выпрямился и прошелся до конца коридора. Уловил краем глаза Каллиопу в другой комнате, в окружении десятка детей. Она сидела на полу и играла в кубики. Девушка взглянула вверх, поправила очки, улыбнулась и помахала ему.

Он не мог сдержать улыбки, которая тронула его губы, и непроизвольно он помахал в ответ.

Не мог он не чувствовать и тепла, которое наполнило его, когда он заметил, как зажглись её глаза при виде него.

Да, она была сестрой Кассандры. И что с того? Её, несомненно, влекло к нему, и только одному Богу было известно, как сильно он желал её, вопреки логике и здравому смыслу.

Но что может быть нелогичного или неразумного в желании быть с весёлой, искрящейся, дружелюбной и очевидно любящей детей женщиной? Разве Каллиопа не была той женщиной, с которой он всегда хотел быть, прежде чем соблазнился ослепительной красотой её сестры?

Может быть, он опасался, что яблоко от яблони недалеко падает? Она не была похожа на Кассандру — может быть, только на одну восьмидесятую. Для Кассандры было бы проще умереть, чем показаться на людях с грязными отпечатками ладоней на джинсах или мела на лице. Она не потратила бы и пяти минут на то, чтобы раскрашивать или читать книгу для кучи трёхлетних детишек, сидя на полу. Испачкаться не входило в список развлечений Кассандры.

Он бы не отказался поваляться в грязи вместе с Каллиопой. Мысль об этом заставила его напрячься и покрыться потом, несмотря на низкую температуру.

Он позволил страху и неудаче управлять собой так долго, что забыл все основные инстинкты. Например, как общаться с женщиной. Как пригласить её на свидание. Как позволить чувствам захватить себя и поддаться им.

Почему Каллиопа не была просто случайно встреченной им женщиной? Это всё бы упростило, потому что каждый раз, как он смотрит на неё, он проводит параллель с Кассандрой, и все ужасы его прошлого спешат к нему.

Это всё в его голове, а не в реальности. Каллиопа не имеет ничего общего с развалом его брака. Может быть, пришло время разделить сестёр, думать о Каллиопе как об индивидуальности и дать себе гребаную паузу?

Но прежде всего он на работе. Он сосредоточил своё внимание на гипсокартоне и позволил Каллиопе на некоторое время отойти на задний план.

Несколькими часами позже его бригада отправилась домой, а он всё ещё был в центре и решил, что ему тоже надо отправляться на ночёвку. Они закончили с гипсокартоном. Его ребята повесили брезент снаружи, чтобы убедиться, что плохая погода не разрушит их работу.

Уайетт вышел в соседнюю комнату через дверь и у окна остановился как вкопанный.

Снаружи было темно... и бешено валил снег. По его догадкам, уже намело где-то фут.

Он схватил свой телефон. Восемь вечера. Не удивительно, что его желудок начал урчать.

Чёрт, и о чём он только думал, и почему Каллиопа не пришла к нему сказать, что ей нужно закрыть центр?

Он увидел, что в её офисе горит свет и направился туда.

Она сидела к нему спиной, изучая что-то в своём компьютере и яростно стуча по клавишам.

— Ты всё еще здесь.

Она подпрыгнула, затем повернулась на стуле.

— Уайетт, ты меня до смерти напугал. Тут было так тихо, и я видела, что ты всё ещё работаешь, хотя остальные уже ушли, поэтому я решила тебе не мешать.

Он прислонился к дверному косяку.

— Могла бы сказать мне.

Она пожала плечами и поправила очки на переносице:

— Мне в любом случае надо делать отчеты. Я не против поработать допоздна.

— Там снега выпало с фут.

Её глаза расширились.

— Правда? — Она встала и подняла жалюзи в офисе. — Вот это да-а-а! Я знала, что сегодня может пойти снег. Но не подозревала, что он повалит так сильно и быстро.

И вот теперь ему выпал шанс в кои-то веки перестать быть сволочью.

— Ты что-нибудь ела?

Она подняла полупустой пакетик с арахисом.

— Перекусила. А ты?

— Нет.

— Ну тогда ты, наверное, уже не прочь уйти отсюда. Я закрыла парадный вход на ключ. Я тебя выпущу.

Она взяла ключи.

— Ты не уходишь?

Она остановилась напротив него в дверном проёме.

— Ухожу, но мне нужно выключить компьютер и забрать свои вещи.

— Я подожду тебя.

— Уверен?

— Я подожду. Иди выключай компьютер и бери пальто.

— Окей. Спасибо.

Она вернулась к своему столу и склонилась над компьютером. Он наслаждался видом её задницы, пока она собиралась. Каллиопа свернула пакетик с арахисом, засунула его в выдвижной ящик и взяла пальто, сумку и ключи.

— Мне нужно везде свет выключить, а потом я буду готова идти.

Уайетт последовал за ней, пока она выключала свет, проверяла двери, чтобы точно быть уверенной, заперты ли они, и проводил до входной двери. Он взял её пальто, и на этот раз помог надеть. Она бросила на него взгляд, пока продевала рукава.

— Лучше застегнись. Сильный ветер.

Улыбнувшись ему, она последовала его совету.

— Спасибо.

— У тебя есть перчатки и шапка?

— Да. В машине.

Он покачал головой, потянулся к своему пальто, вытащил свою шапку, надел ей на голову и отдал свои перчатки.

— Надень пока эти.

Девушка посмотрела вначале на перчатки, потом на него:

— А как же ты?

Он усмехнулся:

— Я довольно крепкий парень. Думаю, справлюсь.

Уайетт ухаживает за ней? Вот это шанс. Каллиопа не знала, что на него нашло, но не собиралась спрашивать его о таком редком даре, как его хорошее настроение.

Она натянула перчатки, хихикая оттого, как перчатки, больше размера на три, чем ей нужно, болтались на её руках. Ей пришлось сжать пальцы, чтобы перчатки не упали, пока Уайетт открывал дверь.

Ветер с силой ударил в открытую дверь, наметая снег на Каллиопу. Уайетт поддержал её за спину, помогая выйти.

— Ух ты, настоящая буря! — сказала она.

Уайетт взял у неё ключи, захлопнул и запер дверь, затем, приобняв Каллиопу, помог спуститься по лестнице. Она пожалела, что не взяла из машины свои сапоги, но никак не ожидала такого эпического снежного шторма. А теперь снег попал ей в теннисные туфли и в носки и промочил ноги.

Было трудно идти — по крайней мере, ей. Уайетт был обут в рабочие сапоги и не испытывал никаких сложностей. Он взял её за руку и повел её к тому месту, где стоял её маленький, засыпанный снегом автомобиль.

Она посмотрела на машину.

— Это займет некоторое время. Я оставила лопату в багажнике.

— Ты не сможешь выехать. Мы поедем на моем грузовике.