Соня Мармен - Река надежды

Его движения замедлились, а потом он и вовсе замер. Но уже через мгновение Пьер быстро встал на колени, задрал подол ее ночной сорочки и расстегнул ширинку. Он взял ее грубо, не давая высвободиться из своих объятий-тисков, заглушая протесты поцелуями. Когда все кончилось, он упал на нее сверху. Боль в душе была так сильна, что Изабель даже не попыталась шевельнуться. Он привстал на локте, а потом, не глядя на нее, перекатился на постель. Теперь в комнате слышались только потрескивание огня и их прерывистое от утомления и гнева дыхание. Он протянул было к ней дрожащую руку, но она мгновенно ее оттолкнула. С губ ее сорвалось рыдание.

– Я… Я прошу вас простить меня.

– Надеюсь, вы получили большое удовольствие, мой супруг, – произнесла Изабель хлестко. – И запомните, это был последний раз, когда вы смогли надругаться надо мной.

Он молчал. Но дыхание его участилось. Она продолжала:

– Элиза уйдет из этого дома завтра же. Вы выплатите ей все, что положено, и отправите обратно к отцу. Причину придумайте сами. Мы будем жить согласно условиям брачного контракта, который мне навязали, но дверь моей спальни для вас отныне закрыта. Извольте быть осмотрительным в выборе любовниц и не вздумайте с ними откровенничать. И еще: я не желаю больше видеть таких картин, как сегодня, под своей крышей! Никогда! Габриель не должен страдать из-за перемены в наших отношениях, вы меня поняли? Что касается Мари… Если я узнаю, что вы к ней прикоснулись… я клянусь вам, Пьер, я попрошу развод, и Габриель…

– Нет! Нет… – едва слышно воскликнул он, приподнимаясь. – Вы не отнимете у меня сына…

– Он – мой сын!

– Изабель, для Габриеля я – единственный отец, которого он знает, и я его люблю. Так же, как и вас. Господи, ну почему, почему?..

Отчаявшись, Пьер умолк и обхватил голову руками. Зная, что он говорит от сердца, Изабель не стала возражать. Он прав. Для Габриеля он – единственный отец, тот, кто искренне любит его и оберегает.

– Все зависит от вас, Пьер!

Он вышел из комнаты, волоча ноги, и аккуратно закрыл за собой дверь. Изабель наконец осталась одна. В комнате еще витал смешанный запах дорогого одеколона и выпитого накануне алкоголя. Изабель уставилась в потолок. Ей хотелось плакать. Она закрыла глаза и прикусила губу, чтобы сдержаться. Нет, она не заплачет! Она будет сильной ради Габриеля, ведь сын – единственное, что у нее осталось…

День был погожим, небо – ясным. Теплый воздух проникал в дом сквозь распахнутые настежь окна. Мари разложила печенье на блюде и поставила его на поднос. Элиза, как и было условлено, покинула особняк семейства Ларю на следующий же день после прискорбного события. При этом она горько плакала. Юной индианке приходилось теперь работать больше обычного, но она не жаловалась.

– Не надо! – сказала Изабель, вставая. – Побудь лучше с Габриелем и помоги ему умыться перед полдником. Я сама отнесу поднос в кабинет. Сколько у нас сегодня посетителей?

– Трое, а если считать и мсье Ларю, то четверо, мадам!

– Отлично! – отозвалась Изабель, доставая из буфета четыре чайные чашки.

Мари улыбнулась в знак признательности и вышла через дверь, которая вела во двор. Изабель стояла и смотрела ей вслед. «Странное дитя!» – подумала она. Девочка родилась и воспитывалась в племени могавков до пятилетнего возраста. Ее отец-алкоголик жестоко избивал не только жену, но и старших дочерей и, как поговаривали, неоднократно их насиловал. Мари увезли из родного поселка миссионеры, чтобы защитить ее. Девочку поручили заботам монахинь, опекавших Центральную больницу в Монреале.

Когда ей исполнилось девять, коммерсант по фамилии Мерсье взял ее в свой дом прислугой, потому что его жена заболела после рождения девятого ребенка. Мари разговаривала мало, но она любила детей и умела за ними ухаживать. Супруга хозяина через некоторое время скончалась. Вконец разоренный и больной вдовец оказался не в состоянии заботиться о своем потомстве. Детей разобрали родственники, и юная служанка лишилась места. По счастливой случайности опись имущества семьи Мерсье составлял Пьер. Так Мари оказалась в доме нотариуса в качестве няньки маленького Габриеля.

За те несколько дней, которые прошли после расчета Элизы, все успели привыкнуть к новым порядкам в доме. Появление новой прислуги отвлекло внимание Габриеля, который поначалу часто спрашивал, почему ушла Элиза. Пьер, как и обещал, принес в дом красивую кошку, и сейчас она, как обычно, лежала на подоконнике, подставив солнышку свой пушистый белый живот. Габриель назвал новую любимицу Арлекина из-за ее яркой бело-рыжей с черными пятнами шерстки.

К удивлению Изабель, Пьер не выказывал по отношению к ней и тени неприязни. Он присутствовал на всех трапезах, если был в это время дома, и, как обычно, участвовал в разговоре. Поэтому Габриель не заметил охлаждения в отношениях родителей. Мальчик радовался, что у него появился новый друг и что папа снова обедает и ужинает дома.

Голоса, доносившиеся из рабочего кабинета супруга, вернули Изабель к реальности. Поставив на поднос чайничек с кипятком, она вышла из ярко освещенной кухни в коридор и направилась к кабинету.

Взгляд Александера скользил по элегантным стеллажам с книгами и папками, в которых нотариус хранил документы. Он вполуха слушал разговор своих спутников и хозяина дома, время от времени забываясь и прислушиваясь к птичьему щебету, доносившемуся из приоткрытого окна. Блестящая кожа, фаянсовые статуэтки, ценные безделушки – все в этой комнате свидетельствовало о богатстве и хорошем вкусе его владельца. Стиснув зубы, Александер дал себе слово, что когда-нибудь у него будет такое же уютное и роскошное жилище. Знакомство с канадским торговцем ван дер Меером открыло для него двери в многообещающее будущее.

Голландец как раз закончил чтение контракта, согласно которому они с Джейкобом Соломоном становились компаньонами. Не обнаружив в тексте документа ни одного изъяна, он положил его на широкую дубовую столешницу и взял любезно протянутое нотариусом перо.

– Мсье, я признателен вам за то, что вы составили новый контракт в столь сжатые сроки.

– Не стоит благодарности, мсье ван дер Меер. Для такого, как вы, клиента…

Поправив на носу пенсне, Голландец придвинулся поближе к столу, обмакнул перо в чернила, стряхнул обратно излишек и старательно вывел под росчерком Соломона свою подпись. Опершись о книжную полку, Александер наблюдал за происходящим. Почти сразу же по прибытии в Монреаль он подписал с «буржуа»[25] ван дер Меером контракт «новичка»[26], составленный и заверенный нотариусом по фамилии Мартель. В документе говорилось, что он в течение трех лет будет работать в качестве «милье»[27] и что в первый год службы ему не придется оставаться в фактории на зимовку.

Не вдаваясь в объяснения, ван дер Меер настоял, чтобы был подписан еще один документ, согласно которому Александер становился его доверенным слугой. На тот момент они были знакомы всего месяц, но с первых же дней общения ван дер Меер отнесся к шотландцу с особым интересом и вниманием. Во многом причиной тому было умение Александера читать и писать по-английски. Новый компаньон ван дер Меера был американцем по рождению и не говорил по-французски, поэтому нуждался в человеке, который мог бы переводить с английского. Сам он с трудом читал на этом языке, а благодаря Александеру имел бы гарантии, что Соломон не обманет его ни на словах, ни тем более при составлении деловых документов. Разумеется, Александер не стал отказываться от столь выгодного предложения.

– Готово! – воскликнул Голландец, откладывая перо. – Можно переходить ко второму контракту, между мной и мистером Макдональдом.

– Прекрасно! Вот он. – Нотариус указал на документ, который лежал рядом с тем, что только что был подписан, взял его в руки и начал читать: – «Я, мэтр Пьер Ларю, нотариус провинции Квебек, временно проживающий в Монреале, свидетельствую, что…» Подпишите здесь, мсье Макдональд! – Он указал место для подписи подошедшему к столу Александеру и продолжил чтение: – «…согласно условиям настоящего контракта я добровольно поступаю на службу к господину Килиану ван дер Мееру, проживающему в Монреале…»

Александер прослушал условия контракта, определявшие его жалованье, срок службы, обмундирование, которое он получит, и перечень обязанностей, которые ему придется исполнять. Всего пару строк оставались недочитанными, когда из коридора донеслись шаги и дверь приоткрылась. Нотариус поднял голову и посмотрел на дверь, однако никто так и не вошел. Подписав контракт, он протянул перо ван дер Мееру. Потом настал черед Александера.

На этот раз из-за двери отчетливо донеслись голоса: вероятнее всего, хозяйка дома разговаривала с прислугой. Склонясь над документом, Александер с любопытством посмотрел на дверь. От неожиданности его пальцы сжали перо вдвое сильней обычного. Решив, что это галлюцинация, он моргнул. Но нет, он не мог так обознаться…

– Вы можете поставить крестик, мсье! Так поступают многие.

Стиснув зубы, Александер сделал глубокий вдох, чтобы совладать с волнением. Пальцы его дрожали, и в комнате вдруг стало нестерпимо жарко. Изабель – жена нотариуса Ларю? Теперь он понял, почему лицо этого человека показалось ему знакомым. Конечно, это он, тот самый воздыхатель, с которым они однажды столкнулись у дома на улице Сен-Жан в Квебеке! Стоило ему прийти к этому заключению, как свободная рука сама потянулась к поясу, на котором он обычно носил кинжал.

– Мсье, я умею читать и писать, – произнес он с нажимом. – Читать по-французски мне, правда, труднее, но, если это вас не затруднит, я все же предпочитаю ознакомиться с документом, который собираюсь подписать.

– Разумеется! – пробормотал Пьер Ларю. – Конечно, читайте! Вас никто не торопит. Пока моя супруга будет угощать вас чаем, я на минутку отлучусь!

Быстро прочитав текст, Александер поставил свою подпись, отложил перо и отошел к окну. Чтобы скрыть волнение, он повернулся к своим собеседникам спиной, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Встретиться с Изабель в этом доме – последнее, чего он мог ожидать и… желать.

Фаянсовые чашки мелодично звякнули, когда молодая женщина поставила на стол поднос с чайным прибором. А затем зазвучал ее мягкий голос. Знать, что Изабель замужем за другим, было уже больно, но увидеть их с мужем вместе – это было больше, чем он мог вынести. Александер мысленно попросил небеса, чтобы она сразу же ушла из комнаты.

– Добрый день, мсье ван дер Меер! Собираетесь в новую экспедицию? – послышался веселый женский голос.

– Мадам Ларю, как приятно снова вас видеть! Полагаю, это будет мое последнее путешествие. Возраст дает о себе знать!

– Глядя на вас, в это невозможно поверить! Благодарение Господу, болезни обходят вас стороной!

– Изабель, позвольте представить вам нового компаньона мсье ван дер Меера! Это мистер Джейкоб Соломон, американец из… Нью-Йорка, я не ошибся?

– Yes, New York, sir! Очарован, мадам Лару!

– Приятно познакомиться, мсье!

Александер с легкостью представил, как Изабель улыбается. Ей всегда забавно было слышать, как англичане коверкают ее имя или фамилию.

– А это… мистер Макдональд! – продолжал Пьер. – Он поступает к этим двум господам на службу.

У Александера не было выбора. Он повернулся лицом к реальности – опустил руки, вздернул подбородок и выпрямился, стараясь придать себе достойный и… равнодушный вид. Между тем сердце его стучало так, словно хотело вырваться из груди, а легкая слабость в коленях заставила схватиться за спинку стоявшего слева от него кресла.

Улыбка моментально сошла с лица молодой женщины, и она побледнела, покачнулась и отступила на шаг, натолкнувшись на стоящий позади письменный стол. Чашки звякнули на блюдцах, когда она зацепила рукой поднос.

– К вашим услугам, мадам Ларю! – И Александер порывисто поклонился.

Изабель охватила паника. Ей вдруг захотелось исчезнуть, убежать отсюда со всех ног, только бы не видеть эти синие глаза, смотревшие на нее так холодно и пронзительно!

Сдерживая слезы, она подала руку, как того требовали правила хорошего тона. Александер застыл в нерешительности на долю секунды, но эта заминка не укрылась от внимания Пьера. Соприкосновение пальцев породил в телах обоих нечто подобное электрическому разряду, который прошел по всему телу. Дрожащими губами Александер коснулся руки молодой женщины и вдохнул ее запах, а потом отпустил так быстро, словно это была не рука, а кусок раскаленного металла.

– Мистер… э-э-э… Макдональд только что подписал контракт вояжера сроком на три года! – медленно и отчетливо проговорил Пьер, делая ударение на последних трех словах.

– На три года… – пробормотала Изабель.

– Но ведь контракт – это всего лишь клочок бумаги, не так ли, мадам? – проговорил вдруг Александер, и его обращенный к молодой женщине взгляд стал настойчивым. – Я подписал его, потому что таковы требования закона. Но обещание, данное мной мистеру ван дер Мееру, стоит больше, чем один чернильный росчерк. Что вы об этом скажете?