– Не серди Ленни, детка, – сказал второй мужчина. – Когда он злится, становится опасным, – он обвел взглядом комнату. – Боже! Не привидилось ли мне все это? Сверкающий пол и стеклянные лампы. Здесь светло, как днем, Ленни. Вот бы Ма увидела все это, – он бочком прошел к кухне и заглянул туда. – Черт побери! У них есть плита, такая, какую мы видели на картинке...

– Мы сюда пришли не для того, чтобы осматривать дом, Берни. Давай заниматься делом.

Берни стоял напротив Мерси, его лицо искривилось в ухмылке. Он подхватил пальцами прядь ее светлых волос. Девушка свирепо смотрела на него, не в состоянии отдернуть голову.

– Она чистенькая, как маленький пятнистый щенок.

– Ты учительница, которую зовут... Мерси? – спросил Ленни.

– Вы же знаете, что это я. Я видела вас из окна школы сегодня утром. Что вам от меня нужно?

– У тебя на заднице коричневое пятно, вот такое большое! – при этих словах он протянул к ее лицу свои грязные, сомкнутые в круг большой и указательный пальцы.

Мерси тяжело дышала, устремив взгляд на дверь. Ее ум лихорадочно работал, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Но здравый смысл подсказывал, что это бесполезно. Даниель, пожалуйста, приди!

– Она же не знает, Лен. Как она может увидеть его? Если только просунет голову между ног и посмотрит? – Берни грубо рассмеялся. Он прислонил ружья к стене. – Она нам не скажет, а мы ничего не узнаем, пока сами не посмотрим.

Мерси застыла от сковавшего ее страха, но откуда-то из глубины сознания возникла мысль. Они знали, кто она такая, или думали, что знают. – О Боже! – молилась она. – Только бы они не были моими настоящими родственниками!

Прежде, чем она успела закончить свою мысль, Ленни схватил ее и перекинул через свое колено.

От неожиданности Мерси не могла ни говорить, ни двигаться. Ее юбка была задрана на голову, и она почувствовала, как грубые руки копаются в ее нижнем белье. От ужаса из ее груди вырвался крик. Девушка закричала во весь голос, но Ленни грубо зажал ей рот рукой. Почти обезумев от страха, она сопротивлялась изо всех сил.

– Лежи спокойно! – тяжелая рука со шлепком опустилась на ее ягодицы. – Боже милостивый! Разрази меня гром, если она не Бакстер! На ее заднице знак Бакстера, как и говорила Ма. Ленни, мы нашли маленькую Эстер!

– Я знал это! Она такая же красивая, как и Ма, и у нее такой же знак, как у Па на спине.

Мерси не поняла, почему вдруг рука, зажимавшая ее рот опустилась, и она оказалась на полу, и почему вдруг с грохотом опрокинулся стол, а кот заорал и, пробежав по ее спине, устремился к выходу. Какое-то мгновение она была оглушена, затем медленно отползла от громко топающих тяжелых башмаков, и сжавшись в углу, отстраненно наблюдала за тем, что происходит.

Даниэль ударил Ленни по лицу своим тяжелым кулаком так сильно, что тот отлетел к столу. Его рубашка забрызгалась кровью. Берни с криком дикой кошки вскочил на спину обидчика, обхватил его ногами за талию и зажал руками голову.

– Я поймал его, поймал! Бей его, Ленни! – пронзительно вопил он. Тот с трудом поднялся на подкашивающиеся ноги и замотал головой, чтобы хоть немного прийти в себя.

Даниэль, сделав шаг по направлению к тяжелой дубовой двери, изловчился и ухватил Берни за волосы. Воспользовавшись моментом, он ударил его головой о край двери. Противник сразу же обмяк и свалился на пол, в то время, как Даниэль вместе с Ленни выкатились на улицу.

Мерси вскочила на ноги и побежала к полке за пистолетом. По пути она споткнулась о кота, который с криком и шипением выскочил за дверь.

К тому времени, как ее дрожащие пальцы нащупали пистолет, Берни уже стоял на коленях, держась руками за голову. Как только он попытался подняться на ноги, Мерси подбежала и ударила по голове рукояткой пистолета. Берни упал лицом вниз на пол. Она немного подождала и видя, что он не двигается, побежала к двери.

Даниэль тащил Ленни по крыльцу, сжимая в руках нож. Мерси отступила в сторону, и мужчины ввалились в дом. Взгляд Даниэля скользнул от человека на полу к сестре.

– С тобой все в порядке? – лицо его было порезано, рубашка порвана, а глаза горели холодной яростью.

Мерси кивнула. Ее тело била мелкая дрожь. Рука с пистолетом болталась, как будто у нее совсем не осталось сил держать его. Даниэль вложил свой нож в ножны ласково и осторожно опустил ее руку так, что бы ствол был направлен в пол. При этом он ни на мгновение не отрывал глаз от Ленни.

– Я разобью твою чертову голову! – его голос звучал спокойно и бесстрастно, хотя лицо потемнело от ярости. Таким Мерси его еще никогда не видела.

– Мы не хотели обидеть ее. Мы пришли, чтобы забрать ее домой.

– Забрать ее ...домой? – Даниэль посмотрел на совершенно бледное лицо Мерси, а затем опять на человека, который произнес эти ошеломляющие слова.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Она – малышка Эстер, которую забрали от нас в низовьях Гринривер в Кентукки.

– Как ты узнал об этом? Ты, сукин сын! Держитесь от нее подальше, если вам дорога ваша паршивая шкура.

– Мы не собирались ничего с ней делать. Ма сказала привезти ее, если у нее есть знак Бакстера на заднице. А он как раз там и находится. У нее есть также и родинка. Я и Берни должны привести ее домой.

Даниэль схватил Ленни за рубашку и встряхнул его.

– Я убью тебя, если ты прикасался к ней своими грязными лапами!

– А как иначе мы могли бы узнать? Она же не хотела сама сказать, что у нее есть этот знак.

– Она не та женщина, которую вы ищете, черт бы вас побрал. Все ее родственники были убиты. Ее подобрал Фаруэй Куил. А теперь уносите отсюда свои поганые ноги.

Даниэль повернул голову к мужчине, стонавшему на полу.

– Эстер должна быть со своими родными, – упрямо повторял Ленни. – Когда Па пришел за ней, он обнаружил всю нашу родню убитой. Но Эстер там не было. Мы слышали, что где-то здесь живет светловолосая девушка. Кое-кто проболтался, что она появилась здесь примерно в то же время, когда исчезла Эстер и были убиты наши родственники.

– Ты что же обвиняешь Фарра Куила в убийстве ваших родственников и похищении Эстер? – в ледяным спокойствием спросил Даниэль.

Ленни упер руки в бока и воинственно выдвинул вперед подбородок.

– Да, все говорит о том, что именно так и было, потому что она – Эстер...

Даниэль неожиданно с размаху ударил его. Первый удар пришелся Ленни по зубам, следующий – отбросил к двери. Пока он неуверенно поднимался на ноги, Даниэль новым ударом разбил противнику нос и окончательно уложил на пол.

– Вставай, сволочь! Я не бью лежачих.

– Даниэль! – Мерси схватила его за руку. – Прошу тебя, не надо. Пусть уходят!

Полные ужаса глаза Мерси остановили его.

Подняв шляпу Ленни, Даниэль выбросил ее за дверь. Затем одной рукой схватил чужака за рубашку, другой за ремень и вышвырнул за порог вслед за шляпой.

Берни неуверенно поднимался на ноги. – Я сам... – бормотал он, ковыляя в сторону двери, и, держась одной рукой за затылок, куда пришелся удар Мерси, покачнулся в сторону ружей, стоявших у стены.

– Оставь их, – резко скомандовал Даниэль. – Заберешь завтра утром... На мельнице. И если еще раз увижу тебя рядом с Мерси, не ручаюсь за себя. Понял?

Берни, пошатываясь, вышел за дверь. Даниэль пошел следом.

– Не уходи!

В глазах Мерси застыла тревога.

– Я не ухожу, – ответил Даниэль спокойно. Его голос доносился словно издалека.

– Мистер, – произнес Берни. – Ты – муж моей сестры?

– Я тот человек, который разорвет тебя на куски, если ты еще хоть раз приблизишься к мисс Куил.

– Мы не хотели причинить ей никакого зла, – снова начал Берни. – Наша Ма сейчас при смерти, но она не умрет до тех пор, пока не увидит малышку Эстер. Господь наш зовет ее к себе, но она сопротивляется, повторяя, что не умрет, пока не увидит свою дочь. Мы поклялись отыскать Эстер.

– Мерси не твоя сестра, – запомни это. Даже если это так, ты для нее – чужак. Мерси выросла здесь, здесь ее любили и заботились о ней.

– Она – Эстер, – упрямо твердил Берни. – Я ничем не могу помочь сестре, хотя она и не признает нас. Но, видит Бог, – она Эстер Бакстер.

Стоя за дверьми, девушка закрыла глаза и заткнула уши, чтобы больше ничего не видеть и не слышать. Ужасный смысл этих слов дошел до нее позже. А что если это и есть ответы на бесплодные гадания, – кто есть Мерси Куил? А вдруг она той же крови, что и эти два отвратительных существа?

– О, Боже! Пожалуйста, пусть это будет не так.

Мерси открыла глаза, услышав, что Даниэль запирает дверь на засов. Страх и страдания отражались в них. Он всегда был рядом в нужную минуту, как и сегодня вечером. С детских лет у нее остались воспоминания о Даниэле – мальчике с серьезными карими глазами и густыми темными волосами, державшем ее за руку и всегда заботившемся о ней.

– Посмотри на головастиков, но не лезь в воду.

– Положи, а не то порежешься.

– Оставь ручку в покое, глупая девчонка, пока не сломала ее.

– Нет, тебе нельзя смотреть игры быка с коровой. Это зрелище не для девчонок.

Мерси вдруг поняла, что она-то по-настоящему и не обращала внимания на своего сводного брата. А перед ней был юноша – спокойный, чисто выбритый, с глубоко посаженными карими глазами, густыми каштановыми волосами, вьющимися за ушами и спадающими волной на широкий лоб. О его постоянной физической работе свидетельствовали широкая грудь, сильное, полное жизненной энергии тело, не портившее впечатление а, наоборот, подчеркивающее в нем человека, знающего себе цену и вполне довольного собой и своей жизнью.

Как это казалось знакомым и дорогим для Мерси в этом мире! А теперь он разваливался вдребезги.

Девушка с немой мольбой смотрела на брата.

– О, Даниэль! – содрогаясь от рыданий, всхлипывала Мерси.

– Не плачь, не плачь, – приговаривал он, прижав ее к своей груди и, обняв рукой за шею, другой погладил по спине, надеясь, что это ее успокоит.

– Ш-ш-ш, не плачь. Все будет хорошо.

Низкий задушевный голос Даниэля звучал как-то особенно: так он разговаривал только с ней, так было всегда и давно, с самого детства. Этот голос порождал у нее чувство полной безопасности, которая сейчас ей была просто необходима. Рыдания немного утихли: заботливые руки брата вернули прежнюю уверенность.

– Ну что, успокоилась? – Даниэль приподнял ее подбородок и вытер мягким платком глаза. Небесно голубые, блестящие от слез, они вопрошающе смотрели на него.

– Куда же подевалась твоя храбрость? – спросил он. – Не ты ли сказала маме, что не испугаешься побыть в доме одна несколько ночей? Не ты ли говорила, что не хочешь видеть меня здесь, потому как Старуха Халпен разболтает об этом по всей округе?

– Да, я говорила это, но пожалуйста, останься, Даниэль. Мне все равно, что она скажет. Пусть себе болтает. – Мерси немного отклонилась, чтобы лучше видеть лицо брата.

– Ты думаешь..., что я их сестра? Я всегда считала себя твоей сестрой, твоей и Зака с Мари Элизабет. —

Слезы катились по ее щекам, задерживаясь в уголках рта. Пальцы крепко вцепились в руку Даниэля, словно она все еще чего-то боялась.

– Я не переживу, если я действительно та, кем меня считают эти...

Даниэль обнял Мерси еще крепче, словно гарантируя полную безопасность.

– Разумеется, ты переживешь это, – от возбуждения его голос звучал хрипло. – Ты, как и прежде, будешь Мерси Куил, дочь Либерти и Фарра Куил. – Он зарылся в золотистые волосы Мерси.

– Но во мне та же кровь, что и ...в них! Даниэль, они – мерзкие и грязные. А вонь от них такая..., будто рядом – несколько свинарников!

– Все зависит от того, кто и как тебя воспитал. Если бы у них перед глазами был пример таких родителей, как Либерти и Фарр, они, скорее всего, были такими же, как ты и я.

– А если бы папа не нашел меня, я стала бы такой, как они? – со слезами спросила Мерси.

– Ты не обращала бы на это внимания, потому что другая жизнь была тебе неизвестна.

– Но теперь то я знаю! И никуда не пойду с ними. Я не знаю той женщины, которая ...умирает. Мне очень жаль, но я ее не знаю!

– Конечно, ты не пойдешь с ними, – сурово произнес он. Руки Даниэля легли на плечи девушки и сжали их. – Об этом можешь не беспокоиться. Здесь твой дом, здесь ты и останешься.

Когда она снова заговорила, голос звучал так глухо и тихо, что Даниэлю пришлось наклонить голову и прижаться щекой к ее щеке, чтобы не упустить ни звука.

– Они знают о родинке на моем веке и о коричневом пятне. Я не думала, что кто-нибудь кроме мамы знает о нем.

– Я знал об этом, – Даниэль постарался придать своему голосу непринужденность. – Я помню, что видел его, когда мы были детьми. Но не придавал этому никакого значения до сегодняшнего дня.

Он еще крепче обнял сестру, как будто хотел вобрать в себя всю ее боль.

– Неужели ты не можешь согласиться с тем, что, возможно, родилась Эстер Бакстер, но сейчас носишь имя Мерси Куил, и выкинуть все это из головы?