Он так и продолжал держать меня в своих объятиях, прижимая все сильнее и сильнее к себе.

– Боюсь, такими объятиями я задушу свою любимую, – сказал он с улыбкой, и ослабил свои объятия.

– Макс, если умирать, только в твоих объятиях. Пусть конец жизни придет тогда, когда я буду держать тебя за руку.

– Не будем говорить о таких грустных вещах, Элис. Ты должна жить очень долго и счастливо.

Тут Макс подумал, и улыбка нарисовалась на его лице.

– Элис, мне хочется видеть тебя милой старушкой и без зубов во рту, – он рассмеялся, что меня очень смутило.

– Что? Ты хочешь меня видеть дряблой старушкой?! – Недовольно спросила я, скрывая свой смех нахмурившими бровями.

– Да, Элис, хочется, – снова ответил он.

– Тогда ты будешь дряблым стариком!

– Все будет так, как захочет госпожа судьба,– сказал он и немного еще подумав, добавил, – это ведь огромное счастье, когда человек доживает до старости. Старости бы не было, если бы она не нужна была. Поэтому, милая, хочу, чтобы ты состарилась здоровой и счастливой женщиной.

– Если так, то только с тобой, – обняв Макса, ответила я.

– Да, моя родная девочка, только со мной, – подтвердил Макс и продолжил меня обнимать.

– Мне пора, Макс. Родители сейчас вызовут МЧС, если меня к десяти часам не будет дома, – я попыталась высвободиться из его объятий.

– Все так запущено? – Спросил он с улыбкой.

– Да, они такие. Родители очень беспокоятся, когда я где-то надолго задерживаюсь.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, Элис.

– Я тоже не хочу, но мне нужно.

Он улыбнулся мне, и я снова не могла наглядеться на его улыбку. Его улыбка так сводила меня с ума, что я даже забывала моргать. Меня поймут лишь те девушки, у которых была сильная и огромная любовь.

– Может, хватит мне улыбаться? – Возмутилась я снова.

– Прости. Забыл, что мне нельзя при тебе улыбаться. Элис, – обняв меня, сказал Макс. – Знала бы ты, родная, как твоя улыбка сводит меня с ума. Ты еще совсем молодая и можешь говорить о том, что у тебя в сердце. Если я каждую секунду не говорю, как сильно ты меня сводишь с ума, это не значит, что я точно так же не теряю от тебя голову, – снова прижав меня к себе, произнёс Макс, – ты так же дорога мне, как и я, тебе, Элис.

– Знаю, что у меня красивая улыбка, но у тебя она несравненная. Только прошу: не улыбайся ты так своей неотразимой улыбкой, иначе ты знаешь, что от твоей красоты я теряю голову, – снова предупредила я Макса.

– Никогда бы не подумал, что встречу такую девушку, которая бы мне запрещала улыбаться, – он начал убирать улыбку с лица, что у него плохо получалось.

– Твоя улыбка настолько умопомрачительна, что даже во сне её часто вижу.

– А я тебя не во сне, родная.

– Это почему, если любишь меня?

– Потому что с тех пор полюбил тебя, я потерял свой сон, и я не могу видеть тебя во сне.

– Макс, мы же всегда будем вместе? – Спросила я его снова.

– Я же сегодня в кафе пообещал, что я кроме тебя никого уже не полюблю. Ничто не сможет нас разлучить, Элис. Ты моя жизнь и я теперь в твоей власти, моя лесная фея.

– Тогда я пойду, – я вышла из машины и с неохотой пошла в дом. Макс еще долго стоял и смотрел мне вслед.

Я махала ему рукой в знак того, чтобы он уже уехал, а он в знак протеста продолжал смотреть мне вслед.

Когда я заходила в дом, я помахала ему рукой в знак прощания. Он завел машину и уехал.


Родители сидели перед телевизором и ждали моего возвращения.

Когда я зашла, они оба на меня посмотрели и довольно вздохнули. Родители не привыкли к тому, чтобы я так поздно приходила домой. Я, если и общалась до сих пор с кем-нибудь, то все равно приходила домой вовремя и они, не привыкшие к моим поздним визитам, теперь относились очень волнительно.

–Наконец–то. Не прошло и года, как явилась наша принцесса, – сказала мать, довольно вздохнув.

– Вы переживали, мама? – Спросила я, будто не знала, что поэтому не ложились спать, дожидаясь меня.

– Ну, конечно, переживали, куда же без этого? Уже темно на улице, а тебя все нет. Мы с твоим отцом места себе не находили, – подтвердила моя мать.

– Мама, все хорошо, – я хотела уже уйти в свою комнату, как отец заговорил:

– Дочка, кто это был, с кем ты сегодня уехала на машине? – С большим интересом, спросил он.

Я посмотрела на мать и догадалась, что это она рассказала отцу о том, что сегодня за мной заехали на машине.

– Мама, зачем ты рассказала все папе? – С возмущенным видом я стояла посередине комнаты и смотрела на родителей.

– Дочка, я твой отец и должен знать все, что касается тебя, – ответил отец.

– Отец, это тот, который арендовал на лето домик в лесу, сказала я.

– Тот бородатый? – Спросил он.

Ему хотелось знать все, что касалось моего знакомства с Максом. Только как мне не хотелось в полночь объяснять что-либо родителям, но все же пришлось на кое-какие их вопросы им ответить.

– Да, отец. Его зовут Макс. Он живет в городе и приехал в лес, чтобы отдохнуть от городской суеты.

– Макс? А он случайно не женат или нет ли за его спиной сомнительного прошлого? – Волнительно, но строго спросил отец.

– Нет, отец. Он не женат и не преступник, – мне хотелось, чтобы родители были хорошего мнения о человеке, который стал моей жизнью за короткий срок.

– Это радует, – ответила мать, но в её голосе звучала какая-то тревога.

– Ладно, я устала очень. Сегодня мы целый день гуляли в городе. Мне хочется отдохнуть.

– Доченька, а перекусить что-нибудь? – Крикнула мне вслед мать.

– Мама, мне не хочется есть. Я в городе перекусила.


Я приняла душ и легла в свою постель. В теле была какая-то усталость, но спать не хотелось совсем.

На мой телефон начали поступать сообщения, и я заранее догадалась, что это от Макса, так как в такое позднее время, мне обычно никто не писал. Взяв трубку, лежащую на тумбочке, я увидела множество сообщений от него. Макс начал мне без остановки отправлять сообщения, которые я с жаждой читала.

Макс: Здесь в домике пусто без тебя, Элис. Даже и спать не хочется. Никс тоже не спит. Ходит по комнате и скулит.

Элис: Макс, я ужасно хочу к тебе, но из-за родителей не смогла поехать к тебе. Прости меня.

Макс: А говорила, что очень любишь.

Элис: Люблю очень сильно.

Макс: Не верю.

Элис: Как доказать?

Макс: Любовь не доказывают, её чувствуют.

Элис: Ты не чувствуешь мою любовь?

Макс: Конечно, чувствую, любимая. Твою любовь нельзя не чувствовать. Спи уже. Спокойной ночи, Элис.

Элис: Макс, я не могу прощаться с тобой, – написала я и встала с постели.

Немножко постояв в комнате, я надела свое короткое летнее платье и устремила свой взор в сторону леса.


5 глава

Я сама не понимала и не давала отчет своим действиям. Я открыла окно и медленно вылезла наружу, взяв с собой свои сланцы. Уверенными шагами, спотыкаясь в темноте, я шла в сторону домика в лесу. Было так страшно, что ноги дрожали подо мной, но это меня не останавливало. Я не догадалась даже взять тайком папин фонарик в гараже и, светя телефоном, шла по тропинке. Не могу перечислить, сколько раз я падала, но все же вставала и продолжала свой путь. Ведь я шла к любимому и мысли, что скоро увижу его, снова давали силы одолеть страх, который окружал меня со всех сторон в лесу. Крапива обожгла мне ноги и колючки расцарапали мне голые руки и ноги. Только я все равно шла не останавливалась, приближаясь все ближе и ближе к любимому Максу.

Я была уже на полпути, как пошел такой дождь, что я еле разглядывала свой путь. Мне казалось, что я уже сошла с пути и сейчас окажусь где-нибудь в пропасти. Телефон не реагировал на мои мокрые руки и выключился. Таким образом, я лишилась последнего света. Только какая-то сила привела меня к домику, и я уже стояла перед ним, вся намокшая до нитки. В домике не горел свет и, подойдя ближе, я начала всматриваться внутрь дома. Машина Макса стояла во дворе, и я была уверена, что он дома. Руки и ноги ныли так, что я еле терпела эту невыносимую боль.

Я присела под козырьком домика и начала еще сильнее дрожать от холода. Мне не хотелось уже будить Макса, чтобы он видел меня в таком состоянии.

Только Никс, внутри дома, почувствовал, что за дверьми кто-то. Он, подбежав к порогу и начал лаять. Макс, который еще не спал, встал и открыл дверь. Я сидела на лестницах, собрав ноги под себя, и дрожа от холода. Увидев меня, он подбежал ко мне и обнял меня.

– Элис! Как это понимать?! – Возмущенно спросил он, не выпуская из своих объятий.

– Не спрашивай,– дрожащим от холода голосом попросила я, обнимая его.

Я не была в состоянии, что-либо говорить еще, поэтому прижавшись к нему только дрожала.

– Тебя выгнали из дома в такой дождь?! – Спрашивал меня Макс, снимая свою майку и вытирая мои мокрые от дождя плечи и волосы.

– Нет, меня не выгоняли. Макс, я не могла заснуть без тебя, – только и смогла сказать я.

– Какая же ты глупая, Элис, – он одной рукой вытирал меня, а другой обнимал.

Он помог мне встать и завел в дом. Сильный ветер порвал провода. В доме не горел свет, и Максу пришлось зажечь свечку, которую он с трудом разыскал в темноте в шкафу. Он снял с меня мокрую одежду и надел на меня свою футболку.

– Как ты могла, глупая? Ты могла наткнуться на хищных зверей, – продолжал меня ругать Макс и вытирать полотенцем.

Когда он в темноте, не видя мои раны, протирал мне руки полотенцем, я начала вскрикивать.

– Больно.

Он включил свой телефон и в его свете увидел ужасные царапины и порезы на моих ногах и руках. Щеки мои тоже в нескольких местах были порезаны колючими кустами.

– Элис, ты сумасшедшая. Что ты сделала? Если ты так хотел ко мне, могла бы сказать мне об этом. Я бы сам привез тебя на машине. – Он начал нежно дотрагиваться до моих ран и целовать их.

– Я боялась, что ты не приедешь, – ответила я, все еще дрожа от холода.

– Какая же ты глупая, Элис.

Макс уложил меня в свою теплую постель. Он лег рядом и прижал к себе, стараясь не касаться моих ран.

За окном продолжал идти дождь с сильным ветром. Капли дождя ветер с силой швырял об стекла окон, но мне уже не было страшно и холодно. Я лежала в объятиях человека, которого обожала всем сердцем. Чтобы увидеть его лишний раз, проделала в темном лесу такой путь под дождем и ветром. Я прижалась всем телом к Максу и старалась не шевелиться, чтобы раны не болели. Сон начал меня одолевать, но я как могла, так боролась с ним. Мне всего лишь хотелось быть рядом и чувствовать, что Макс рядом. Если бы я заснула, я бы больше не чувствовала любимого, поэтому держалась последними силами, чтобы не впасть в сон. Но усталость дала о себе знать и уже минут через пятнадцать, я заснула.


Утром, когда я проснулась, Макс уже был на ногах и заваривал чай.

Я встала и не могла узнать себя. Руки и ноги были в ссадинах. На лице так же было множество порезов и раны давали о себе знать при любом моем шевелении.


– Проснулась, лесная фея? – Макс подошел ко мне с кружкой чая и протянул мне её.

– Проснулась, – я потянулась к нему обниматься.

– Вчера ты меня сильно напугала, Элис, – он начал осматривать мне раны, которые я получила ночью, добираясь до него в темноте.

– Долго ты мне будешь напоминать о моем опрометчивом поступке? – Спросила я и поцеловала его.

– Долго, любимая. Ходить ночью по лесу, очень опасно, – недовольно покачав головой, он начал обрабатывать мне раны пергидролем.

– Мне не страшно и знаешь почему? – Спросила я его, играясь его волосами.

– Почему? – Обрабатывая мои раны, спросил он, стоя на корточках передо мной.

– Потому что, я знала, что ты в лесу и со мной ничего не случится.

– Как же я тебя люблю, моя глупенькая, – он прижал меня к себе и долго не отпускал от себя.

Мы выпили чай и вышли на крыльцо. Вокруг снова пели птицы, а мы так и сидели в обнимку. Зазвонил телефон и я высвободилась из объятий Макса.

Звонила мать и переживала за меня. Я её успокоила и сказала, что рано утром вышли из дома на пробежку, пообещав, что скоро буду. Только никакой пробежки, конечно, не было. Проведя полдня в домике в лесу с Максом, я вернулась домой после обеда. Макс проводил меня до окраины села и пообещал наутро следующего дня снова забрать меня к себе. Только предупредил меня насчет моей неосмотрительности:

– На будущее: если снова захочешь ко мне, то позвони. Я тебя сам заберу, Элис. Обещай, что следующий раз сама одна не будешь добираться до леса.

– Обещаю, Макс. Я больше так никогда не сделаю.

Я тогда и не знала, что не сдержу слово и буду ходить в лес даже в полночь, чтобы вдохнуть запах любимого мной Макса.

Я пошла легкой походкой уже к селу, но Макс все еще стоял и смотрел мне вслед. Я проскользнула в спальню и быстро надела джинсовые брюки, чтобы мать не видела мои раны на ногах. Если был месяц август, и было очень жарко, мне все равно пришлось надеть блузку с длинными рукавами, чтобы родители так же не заметили мои поцарапанные руки. На лицо же я несла пудру и кое-как скрыла царапины.