— Сколько по времени?

— Тоже пару дней.

— Хорошо, давай. Я в долгу не останусь.

Позвонила Алена. Артур тяжело вздохнул и ответил.

— Да.

— Милый, а нас на банкет пригласили.

Артур закатил глаза:

— Какой банкет? Какой нафиг сегодня банкет, Алена? У меня неприятностей вагон, а ты с банкетом.

— Инга с Германом что-то отмечать собрались. Ты не поверишь, они пригласили нас в «Плазу». В «Плазу»! Я никогда там не была.

Артур посмотрел на Пашку, хотел было отказаться, но вдруг передумал:

— Ты хочешь пойти?

— Очень-очень хочу.

— Значит пойдем. Когда банкет?

— Завтра. Ты когда дома будешь?

— Ложись без меня, у меня дел по горло. Все — давай.

Голова у Артура раскалывалась на мелкие осколки.

— Так, Чернышев, пора тебе обо всем забыть и отвлечься. Сегодня по бабам. Гоша, ты с нами?

Хакер отрицательно мотнул головой, усиленно клацая по клавиатуре:

— Так я и думал. Артурыч, без возражений. Сейчас возьмем себе по три массажистки, и они вмиг заставят тебя забыть о проблемах. Поехали тут неподалеку тайский массажный кабинет.

Глава 10

Герман вернулся рано утром. Совершенно неожиданно, не сообщив о приезде. Я ждала его ближе к вечеру, но он устроил мне сюрприз. Не особо приятный. Появился на пороге нашей спальни с чемоданом, цветами. Увидев его, я поняла, что даже немного соскучилась. Все-таки столько лет вместе. Наверное, то же самое чувствуют супруги, даже если чувства уже остыли. Привычка. Да, я к нему привыкла. Герман долгое время заменял мне маму, папу, друга, любовника, всех в одном лице. Новицкий отшвырнул чемодан в сторону, цветы на пол и ринулся ко мне, раздеваясь на ходу. Изображать страсть было трудно. Особенно после того, как я испытала ее в подлинном виде. Герман был неистов, если такое вообще можно про него сказать. Его неистовство заключалось в том, что он ненасытно целовал меня всю от кончиков пальцев до кончиков волос. Я громко стонала, прикрыв глаза, и ждала, когда он все же наконец-то войдет в меня и все это закончится. Особой мужской силой Герман не отличался и кончал всегда довольно быстро. Зная о своем недостатке, он слишком много времени тратил на прелюдии, как истинный джентльмен. Он ласкал меня языком, а я думала о том, что недаром говорят, что секс у женщины в голове и оргазм тоже. Головой я не возбудилась и тело не реагировало. Я хотела другие пальцы, другие губы и другого мужчину. Хотя этот, несомненно, был более достоин моего желания, чем тот. Устав от изощрений Германа я потянула его к себе и томно простонала:

— Милый иди ко мне, я так соскучилась, я кончу, как только ты войдешь, обещаю.

Он тяжело задышал, пристроился у меня между ног и медленно погрузился в мое лоно. Я изобразила неистовый оргазм, не забывая кричать, чтобы он сжимал меня посильнее, что он и делал, а я, помня о синяках, надеялась, что теперь у меня есть «алиби». Все закончилось минуты через три. Он и правда соскучился, обычно ЭТО длилось от пяти до десяти минут. Потом он шептал мне в ухо всякие глупости, а я лежала на его волосатой груди и впервые чувствовала себя оскверненной. Это было непередаваемое чувство гадливости. Не к Герману, а только к себе. Выдержать его домогательства целую неделю — выше моих сил.

Я очень надеялась, что у него появятся неотложные дела, и он укатит обратно гораздо раньше. Герман болтал без умолку и задавал кучу вопросов, пока я не пошла в ванную, а когда вернулась, он уже спал. Я тяжело вздохнула, села возле зеркала с феном в руках. На глаза навернулись слезы. Ну почему у меня все не как у людей? Почему я не могу быть счастлива? Почему я сплю с нелюбимым, и вся моя жизнь — сплошная ложь и притворство? Я устала, я смертельно устала от всего этого. Вот закончу с Чернышевым и уеду, куда глаза глядят. За эти годы у меня появились и свои сбережения. Довольно немаленькие, хватит до конца жизни.

* * *

Артур позволил Алене завязать ему галстук, бросил взгляд в зеркало и понял, что бессонная ночь не прошла для него просто так. Под глазами синяки. Ни Тайские массажистки, ни количество выпитого не помогли забыться. Проблемы уже душили. Артур с ужасом думал о том, что тесть все узнает. Рахманенко, конечно, будет рвать и метать. Если не получится вернуть акции за ближайшие дни, придется самому разговаривать с тестем. Артур бросил взгляд на Алену:

— Как ребенок? Что врачи говорят?

— Все хорошо, беременность протекает отлично. Артур, я с собой Лиду возьму, она всегда мечтала побывать в «Плазе». Как узнала, что мы…

Артур передернул плечами. Лида — их свидетельница, та самая, которая мило прямо на свадьбе отдалась ему в туалете, а потом еще не раз встречалась с мужем своей драгоценной подружки, и делала превосходный минет на заднем сидении авто.

— Бери, кого хочешь, Алена. Хоть слона.

Как можно быть такой дурой? Лидке вовсе не «Плаза» нужна, она хочет, чтобы Артур оттрахал ее в темном уголке, она уже на раз названивала ему и просила о встрече. Что ж, может сегодня ее мечта сбудется.


Они приехали к знаменитому ресторану в столице. Артур помог обеим женщинам выйти из машины и ухмыльнулся, когда обе взяли его под руку. Символично — жена и любовница. Хотя Лида и любовницей не была, так, развлечением иногда, когда не хотелось тратить деньги и идти по борделям. Ее можно было разложить на заднем сидении машины, или на травке за городом. А вообще она ему давно до смерти надоела, и он не встречался с ней уже более полугода.

Их встретили у входа, провели к столику для особо важных гостей. Артур поискал глазами Ингу, а когда увидел, сердце на секунду замерло, а потом забилось с новой силой. Кровь прилила к лицу и отхлынула. Инга стояла рядом с Германом и заботливо поправляла ему галстук, они о чем-то шептались и девушка улыбалась. Она ярким пятном выделялась среди других гостей. Только Инга могла одеться так, что в глазах мужчин она была более раздетой, чем если бы на ней не было платья и вовсе. Легкая бронзово-золотистая ткань обтянула фигуру настолько плотно, что был виден каждый изгиб стройного тела. При этом платье было длинным, чуть ниже колен. На груди вырез почти до середины живота, две полоски ткани прикрывали груди наполовину, соединяясь между собой тоненькими цепочками. Спина полностью обнажена. Волосы Инга собрала в очень высокую прическу, длинная шея и плечи невольно притягивали взгляд. Герман не сводил с нее восхищенных глаз. Его рука покоилась на ее талии, и Артур видел, как тот поглаживает девушку. Оба не скрывали, что их связывают сильные чувства. Не просто любовница и папик, а пара. Артур почувствовал, как в нем закипает гнев, поднимается из глубины души черной тучей и обволакивает сознание.

— Добрый вечер, — демонстративно громко произнес он и парочка обернулась.

— А вот и дорогие гости, — воскликнула Инга и пошла к ним навстречу. Она обняла Алену, поцеловала в щеку, потом познакомилась с Лидой и лишь после этого поздоровалась с Артуром. Герман был более сдержан, он поприветствовал женщин, отвесив каждой из них изысканный комплимент, потом пожал руку Артуру. Принесли напитки и они сели за стол. Спустя минут десять появился Рахманенко с бывшей женой. За столом стало весело. Артур словно сквозь вату слышал разговоры, отвечал на вопросы. Ковырялся вилкой в тарелке. Он следил за Ингой. Ничего не мог с собой поделать, глаза сами возвращались только к ней. Он мрачнел все больше и больше, глядя, как она заботиться о престарелом любовнике, наполняя его тарелку. Как иногда что-то шепчет ему на ухо и тот довольно улыбается. «Еще немного и эти двое уединяться где-нибудь на лестнице» — подумал Артур и осушил бокал с виски. Внезапно Новицкий встал и попросил внимания.

— Мы собрались здесь по очень радостной и очень важной для меня причине. Во-первых, сегодня ровно семь лет, как мы с Ингой вместе, ровно семь лет, как я люблю эту прекрасную умную женщину.

Раздались аплодисменты, и Артур нехотя тоже похлопал.

— Так вот. В этот знаменательный день я хочу сделать ей подарок при свидетелях, подарок, который она, несомненно, заслужила, и достойна его больше, чем кто-либо другой. Милая…

Инга встала рядом с Германом.

— Инга, я немного волнуюсь, поэтому надеюсь, что ты простишь мне мое немногословие. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Раздались возгласы, снова аплодисменты, а Артуру показалось, что ему дали под дых. Он сверлил Ингу глазами, ожидая ее ответа. Вначале ему даже показалось, что она удивленна. В этот момент Герман достал из кармана бархатную коробочку и взял Ингу за руку.

— Ты станешь моей женой?

Колебание длилось всего секунду, а потом Инга тихо сказала «да» и Чернышеву показалось, что он присутствует при дурной комедии, в которой он исполняет второстепенную и самую дурацкую роль. Конечно, она согласилась. Кто бы сомневался. Выйти замуж за мешок денег. Стать мадам Новицкой. Наверняка даже не смела мечтать об этом. Герман одел на безымянный пальчик Инги кольцо с огромным бриллиантом и под общие рукоплескания они поцеловались. Артура чуть не стошнило. Он резко поставил бокал на стол и, сделав вид, что ему позвонили быстро удалился с сотовым на веранду. Прохладный ночной воздух немного привел его в чувство. Какой фарс. Просто мерзко. Продала себя подороже. А вдруг она любит этого старого придурка? Нет, не может этого быть, если бы любила, не изменяла бы ему направо и налево. Чернышеву захотелось уйти с проклятого банкета немедленно. Вот так — бросить там всех их лицемеров и просто уехать. Послать к чертям собачим и Алену, и ее гребаного папашу, и Ингу с Германом вместе с «ТрастингСтроем».

— Что заскучал?

Голос Лиды прозвучал над самым ухом и Артур усмехнулся.

— Соскучилась? — спросил он

— Очень, — ответила Лида и вызывающе облизала губы.

Через пару минут она уже страстно ласкала ртом его член, опустившись перед ним на колени в туалете ресторана, а он смотрел на себя в зеркало и курил. Лишь иногда поглаживая ее по голове как хорошую домашнюю собачонку. В нем закипала злость с каждым толчком в горячий женский рот, с каждым движением ее языка он приходил в бешенство, а перед глазами стояла Инга. Инга со своим папиком в постели. Инга голая, извивающаяся под Новицким и стонущая так сладко и развратно. Артур резко оттолкнул девушку так, что та чуть не упала, и ударил кулаком о стену.

— Уходи — процедил он сквозь зубы, — уйди, я сказал!

Лида вскочила с колен, размазывая слезы обиды по щекам.

— Скотина ты, Чернышев, — прорыдала она и кинулась к раковине, а Артур вышел из туалета, на ходу застегивая ширинку.

— Мило!

Артур поднял голову и увидел Ингу, она курила возле туалета, видимо ожидая, когда тот освободиться.

— Верно, очень мило — процедил Артур.

Как назло следом вышла Лида, поправляя на ходу прическу. Инга засмеялась оскорбительно, заливисто и Артуру захотелось ее ударить. Желание было столь невыносимым, что он непроизвольно сжал руки в кулаки.

— Победа за победой, неотразимый Чернышев теперь развлекается в женском туалете с подружкой жены.

— А маленькая шлюшка выходит замуж за богатенького папика и трахается со своими подчиненными — парировал Артур.

Инга перестала смеяться.

— Да пошел ты!

— Только вместе с тобой, маленькая.

Усмехнулся Артур.

— Не называй меня так! — Инга, казалось, вышла из себя моментально.

— Почему это?

— Потому что! — отрезала она и хотела уйти, но Артур уже не мог остановиться, он схватил ее за локоть и поволок на лестницу за туалетами. Втолкнул за дверь и припечатал к стене.

— Все ответы неправильные, Инга. Что тебе надо? А? Чего ты хочешь? Денег? Они у тебя есть? Что бы я тебя трахнул? Так ты не даешь. Что тебе надо от жизни, певчая птичка? А?

Инга с ненавистью на него посмотрела:

— Когда-нибудь поймешь, ты все сказал?

— Нет, не все!

Артур жадно приник к ее рту, схватив за лицо обеими руками, придавив к стене так сильно, что чувствовал каждый изгиб ее тела. Она не сопротивлялась, но и не отвечала. Стояла как холодное мраморное изваяние. Он покусывал ее губы, проникая в рот языком, распаляясь все больше и больше, пока вдруг не отшатнулся и выругался матом.

— С ним ты тоже такая холодная? Сколько стоит твоя любовь, Инга? Сколько он тебе платит? Может, я заплачу больше? Чего ты хочешь?

— Всего, — ответила она тихо, — я хочу всего, Артур, ты можешь дать мне все? Верность, любовь, счастье, можешь?

Его сердце колотилось как бешенное, даже дышать стало больно.

— Шутишь? — он усмехнулся.

— И не думала. Сколько стоит твоя верность? Сколько стоит твоя любовь, Артур? Хочешь, отвечу? А нисколько, грош им цена: и любви, и верности. От тебя воняет твоими бабами, от тебя воняет цинизмом. Я ненавижу таких, как ты, ясно?