Андрей повернулся ко мне, приподнял юбку и восхищенно произнес мне на ушко:

— На тебе эти трусики в сто раз лучше смотрятся чем на манекене, — и стал гладить мою кожу сквозь ткань, стоя сзади, загораживая меня от входа. Если кто и зайдет, то ничего не заметит кроме его широкой спины.

Ощущения были восхитительные и я ни капли не пожалела, надев это белье — руки гладили сквозь ткань, и в то же время были голые участки кожи — и этот контраст ощущений через ткань, а потом резко без ткани, — просто пьянил.

— Андрей, что же ты со мной творишь, — жалобно прошептала я, не в силах мыть больше посуду или хотя бы перекрыть кран, потому что его руки отодвинули ткань трусиков и стали гладить голую кожу, слегка проникая внутрь, задевая клитор и снова гладя только складочки.

— Андрей, пожалуйста, — прошептала я, не понимая, чего хочу больше: чтоб он убрал руки или чтоб наконец-то помог кончить. Я ощущала себя нашкодившей школьницей, обнимающейся с мальчиком в своей комнате, прикрываясь тем, что нужно готовить домашку, когда родители за стенкой мирно беседуют.

— Красавица моя, — прошептал он, целую затылок и шею, активно лаская меня пальцами, проникая глубоко внутрь, резко, безжалостно, пока я не выгнулась и не затряслась сдерживая стон, отчего извивалась еще больше, будто невозможность кричать и стонать в голос передалась телу, и оно пыталось кричать вместо горла.

— Умничка моя, — прошептал Андрей, одернув мне подол платья, прижимаясь крепче ко мне и из-за моей спины протянул руки и начал мыть посуду вместо меня. А я все стояла, облокотившись о раковину и приходила в себя, я была не в состоянии делать что-то еще, потому что все силы уходили на восстановление дыхания и держание себя в вертикальном положении. А ощущение каменного стояка за спиной сбивало с мыслей еще больше.

Когда немного опомнилась, забрала у Андрея мочалку и молча продолжила мыть посуду. Андрей чмокнул меня в щеку, и ловко стал перетирать тарелки, ставя их на место. Когда закончила с посудой, так же молча выключила воду, вытерла руки, сняла фартук, не глядя на парня. Он подошел ко мне, обнял и прошептал:

— Маленькая моя, я не хотел тебя обидеть, мне просто так нравится, когда ты кончаешь. Это так приятно, — он ласково поцеловал в щеку.

— Ты не обидел, просто… — я смотрела на его грудь, боясь встретится с синими глазами, чтоб не сбиться с мысли, — просто… это неправильно. Я себя ощущаю школьницей, обманщицей, даже предательницей.

Он поднял меня за подбородок и заглянул в глаза.

— Тебе хорошо со мной? — он внимательно следил за моей реакцией, за взглядом.

— Очень, — еле слышно сказала я, — так хорошо, что аж страшно.

Его губы растянулись в самоуверенной улыбке. Чеширский кот удавился бы от зависти от широты этой улыбки. Нет, не удавился бы, повесился точно!

— Что? — непонимающе спросил я.

— Я просто жду того дня, когда наконец-то смогу положить тебя на кровать и ласкать так долго, как мне захочется, — сердце, кажется пропустило удар, — а потом трахать тебя так долго, как только сил хватит, — сердце замерло на мгновение, а потом бросилось в бешеную скачку. Как же я хочу все описанное! Судя по реакции в его штанах, то в мозгу у Андрея целый порнофильм снимается в данный момент.

Я поцеловала его в губы и быстро прошептала.

— Нужно идти, а то вызовем подозрения не только у Ани, но и у остальных. Особенно когда увидят твой стояк.

— Ваше предложение бесспорно заслуживает внимания, Кристина Павловна, — усмехнулся Андрей, отпуская меня, — но вот со стояком ничего поделать не могу — это естественная реакция на Вас.

— Почему это я тогда раньше не замечала столь явной реакции, — улыбнулась я, выгибая бровь.

— А я умею хорошо шифроваться, — подмигнул мне парень и, чмокнув меня в нос, пошел на балкон курить.

Я вздохнула и пошла к своему семейству, заглянув перед этим в туалет и ванную привести себя в порядок.

— Что это вы так долго? И где Андрей? — Сашка уже был слегка поддатый.

— Курит, — безразлично пожала плечами я.

— И без меня? — наиграно возмутился брат и выбравшись из-за стола, направился составить другу компанию.

Остаток вечера мы провели так же весело и непринужденно, как и начало. Домой засобирались мы уже ближе к девяти вечера. Мама нагрузила нас готовой едой — прекрасно, вопрос готовки на завтра отпадает полностью — и взяла с нас обещание приехать как-нибудь на следующей неделе, когда у нее уже будет гостить тётя Марина. Аня и Андрей тоже были приглашены на предстоящий семейный слет: Аня — как девушка Саши, а Андрей — как уже неотъемлемая часть нашей семьи.

На обратной дороге мы завезли Аню в общагу, потому что девушка к нам ехать отказалась, сославшись на то, что завтра у нее с утра пары и нужно взять все конспекты. Мы не настаивали, только пришлось подождать минут десять, пока они с братом распрощаются.

Дома я не без колебаний выпила таблетку. Не знаю, почему вдруг засомневалась. Хотя, кому я вру, знаю конечно почему — я просто очень хочу детей, просто безумно. Но без мужчины взяться им неоткуда. А тут и вроде мужчина появился, но как-то и вроде рановато нам, да и навряд ли он хочет детей в свои то 23. На глаза сами собой навернулись слезы.

Может не стоит это все продолжать? Разве есть у нас будущее? Я не могу понять, как относится к Андрею — он мне безумно нравится, но все никак не могу перебороть свой пунктик на счет возраста — все считаю, что те, кто младше меня, не могут хотеть того же что и я, не могут хотеть семью и детей. Резонная мысль, мелькнувшая в моей голове, что детей и семью я хотела, наверное, лет с восемнадцати, была отметена и по достоинству не оценена червячком сомнения.

Я пошла спать, попутно раздумывая. Ладно, когда-нибудь все наладится. А пока что буду наслаждаться тем, что есть. Хотя, страшно привязываться сейчас к Андрею, ведь тогда будет больней потом расставаться.

Мелькнула еще одна здравая мысль: а с чего я взяла вообще, что мы должны расстаться? Но мой червяк сомнения видимо быстро растет, потому что и эту мысль съел очень проворно и не подавился. В голове мелькали еще какие-то мысли и идеи, как правильные и умные, так и бредовые, и глупые, но их я уже не помнила, потому что тело требовало отдыха и сна, и мозг милостиво уступил, погрузившись в сладкие сновидения.


12

Утром я как всегда отправилась в ванную, постучала, дернула, дверь заперта, поняла, что занято и хотела уже уходить, но дверь тут же распахнул голый Андрей, быстро втянул меня внутрь и закрыл за нами дверь на замок. Без каких-либо слов он начал меня целовать и ласкать. Я даже забыла, что вообще-то в туалет вроде как сходить надо и что с утра еще зубы не чистила. Все мысли были сметены ураганом какого-то дикого возбуждения и напора.

Через какое-то время я тоже включилась в игру, лаская тело парня, слегка царапая ноготками кожу, что, как я уже успела заметить, ему очень нравилось и, покусывая места, где только что целовала. Андрей застонал, когда я намеренно провела ногтями вдоль всей его спины, не раня, а только надавливая, и захватив его ягодицы в ладони сжала, впиваясь ногтями. Мне безумно нравилось доставлять ему удовольствие. Я хотела опуститься на колени и взять в рот его уже давно стоявший член, но Андрей резко стянул с меня сорочку, усадил на стиральную машинку, скинув на пол в порыве страсти все порошки и моющие, которые на ней стояли, развел мне широко ноги, ловким движением надел презерватив (без понятия откуда он его выудил) и вошел резким и мощным толчком. Я вскрикнула, впившись руками в его плечи, а он больше не двигался, так и держал меня за бедра, но не шевелясь, только страстно целуя.

Все это хорошо, но я уже давно как привыкла к тому, что он во мне и хотела какого-то продолжения, начала ерзать, подаваясь вперед. Андрей крепче схватил за бедра и навалился больше, припечатывая к поверхности машинки, не давая возможности двигаться, не прекращая страстного поцелуя.

— Андрей! — требовательно зашептала я, пытаясь подвигать хотя бы согнутыми в коленях ногами, обхватившими его за поясницу.

И тут он начал выходить из меня. Это было просто что-то невероятное! Я никогда движение назад не ощущала так остро и восхитительно. Выйдя почти до конца он опять резко вогнался внутрь и замер. Я опять захныкала, требуя продолжения. И оно наступило.

Еще несколько раз Андрей полностью входил и выходил, заставляя почувствовать каждый миллиметр его внутри себя, а потом начал набирать темп и вколачиваться в меня, вознося на вершину, сжимая в руках мои груди и забирая мои стоны своим ртом.

Оргазм настигал медленно и постепенно. Нарастая, вызывая бурю эмоций и ощущений, давая о себе знать за долго до восхитительной разрядки. Я выгнулась, и не смогла сдержать стон, поглощенный губами Андрея. Он вогнался в меня еще несколько раз и кончил рыча мне в губы, обессиленно наваливаясь всем телом.

— Доброе утро, красавица, — сказал он, отдышавшись, глядя мне в глаза и нежно целуя.

— Доброе утро, мой волшебник, — улыбнулась я в ответ. — Я надеюсь, мы не разбудили Сашку?

— Ему сегодня к третьей паре аж, так что он будет спать до посинения, нагло игнорируя всех и вся, — сказал Андрей, а затем нагнулся к моей груди, нежно поцеловал каждый сосок, вызывая в моем теле дрожь, и сказал, смотря на мою грудь, — однажды я до вас доберусь основательно и тогда мы поговорим более предметно.

Я рассмеялась. Мы с Андреем наконец-то отлипли друг от друга. Он выбросил презерватив в урну, быстро оделся, поцеловал меня в страстном поцелуе, прижимая мои бедра к своим и вышел, пока нам не захотелось продолжить наш поцелуй дальше.

Я стояла посреди ванны и понимала, что такое начало дня мне очень даже нравится, да и душ теперь оказался как никогда кстати, смывая остатки сна и возбуждения.

Когда я зашла на кухню, Андрей уже наливал себе кофе, стоя в одних светлых джинсах. Я на секунду залюбовалась его разворотом плеч, узкой талией и упругой попой, обтянутой джинсовой тканью. Когда он повернулся ко мне, отчетливо было видно, как перекатываются мышцы под его кожей. Я как заворожённая подошла к нему, положила руки ему на грудь и медленно повела подушечками пальцев, выписывая какие-то узоры. Его руки сомкнулись у меня на талии, легонько поглаживая. Мы так постояли какое-то время, а потом я со вздохом подняла взгляд на Андрея, оторвавшись от созерцания его груди и сказала:

— Надо собираться на работу, иначе опоздаем.

— Как скажешь, красавица, — поцеловал он меня в макушку и посадил за стол. Завтракали мы молча, так же, как и одевались.

Было так необычно быть вдвоем, но в тоже время так привычно и легко. В машине мы врубили музыку и горланили на всю, подпевая Джареду Летто, не попадая в ноты, но получая необъяснимое удовольствие.

Настя, сев к нам в машину, нашего увлечения не оценила и поморщившись, решила промолчать. Мы с Андреем переглянулись, петь, конечно, перестали, но музыку тише не сделали. И поэтому Насте всю дорогу пришлось довольствоваться клубными треками, поскольку мы сжалились над ней, и рок все-таки выключили.

В это утро у кофеварки был аншлаг. Народ рассказывал кто кого берет с собой на корпоратив и активно обсуждал пятничный вечер. Боже мой! Мне казалось, что пятница была так давно! Слишком много новых ощущений за эти выходные!

Витя, усмехаясь в свою рыжую бороду, тихонько спросил у меня:

— А что у вас всё-таки с Андреем?

Я вскинула бровь в презрительном взгляде, не предвещающем нашему инженеру ничегошеньки хорошего.

— Я должна перед каждым отчитываться о свой личной жизни? — да, лучшая защита — это нападение.

— Крис, да что ты сразу так ерепенишься? Я всего лишь любопытствую. Он от тебя на шаг не отходил в пятницу. Он ни за одной бабой так не бегал, не важно бросались они ему на шею сами или отвергли его ухаживания.

— Витя, во-первых, я уже говорила твоему непосредственному начальнику, что моя личная жизнь — это моя личная жизнь и никого больше не касается. Ну а во-вторых, раз уж так тебе интересно, то скажу: с Андреем я живу вместе, но спим мы не то что в разных кроватях, а в разных комнатах даже. — и главное ж, ни словом не соврала.

Последние слова я произнесла в полнейшей тишине, поскольку Сергей Степанович вошел в приемную и народ, не успевший ретироваться, просто замер в испуге. В толпе я увидела Игоря, мнущегося у стенки, боящегося подойти к кофе-машине, поскольку она была близко ко мне.

— Доброе утро, Сергей Степанович, — как ни в чем не бывало произнесла я. — Занести вам кофе?

— Доброе. Да, будь добра, Кристина, — произнес шеф, направляясь к себе в кабинет и отвечая кивком на робкие приветствия сотрудников, которые пытались незаметно пробраться к выходу.