Сюзанне бросилась в глаза странность, которая заключалась в том, что Райс Реддинг, который в начале их отношений, казалось, презирал ее брата, становится все более и более на него похожим в своих действиях и поступках, а Вес, который раньше смотрел на Реддинга свысока, после той ночи, когда они развозили по соседям долговые обязательства, стал с большим уважением относиться к гостю и заимствовал некоторые его черты. Глядя на Веса, Райс, казалось, стал более цельной натурой, а Вес под влиянием Райса приобрел практический взгляд на мир. Сюзанна не была уверена, что ей по душе перемены, произошедшие с мужчинами.

Ей оставалось только ждать и наблюдать. Дни ее были полны томительного ожидания, а ночи… тоскливого одиночества. Чувство одиночества усиливалось, когда, выглянув в окно, она видела одинокого сторожа и знала, что это Райс. Но она также знала, что стоит ей подойти к нему, фигура исчезнет.

Райс Реддинг снова стал тенью. Призраком. Фантомом.

* * *

Следующий шаг против арендаторов Мартины предприняли, опираясь на поддержку капитана Осборна. Каждая из десяти семей получила повестку — напоминание о необходимости внести военный налог за прошедший год. Сумма, указанная в повестке, была в три раза выше, чем за все предыдущие годы. Напоминание заканчивалось предупреждением: если сумма не будет внесена в бюджет немедленно, имущество семьи конфискуется и выставляется на аукцион. Не надо было объяснять, кто будет основным покупателем.

Срок оплаты был определен в десять дней. Сюзанна понимала, что это безвыходное положение. Им неоткуда взять пять тысяч долларов. Времени, чтобы продать лошадей, не было. Не было возможности продать их даже за полцены. Вес должен был уплатить налог в две тысячи долларов за землю, которую получил в наследство от отца. Итого семь тысяч. Это было все равно что миллион.

Итак, деятельность Ночного Ястреба оказалась бесплодной. Ловеллу Мартину не захотелось тратить время на восстановление долговых обязательств, и он придумал другой способ, чтобы добить своих врагов и добиться своего.

На этот раз Сюзанна ужинала с Весом. Райс исчез сразу после того, как капрал вручил брату и сестре повестки с требованием денег. На вопрос сестры о местонахождении Реддинга Вес ответил пожатием плеч.

— Он мне о своих планах не докладывает.

Сюзанна, негодуя, старалась избавиться от беспокойства о Реддинге. Он исчез как раз тогда, когда они больше всего нуждались в нем. Она ждала от него моральной поддержки. В Райсе была та жизненная стойкость, которая могла поддержать в трудную минуту ее и Веса.

— Мы могли бы продать лошадей, — уныло предложила Сюзанна, прекрасно зная, что денег все равно не хватит. Но лучше что-то делать, чем сидеть, опустив руки, и ждать, когда Мартины купят землю, в которую поколения их семьи вложили надежды, труд и любовь.

— Может быть, нам удастся наскрести денег, чтобы заплатить хотя бы за твою землю, Вес.

— Нет, — отрубил полковник. — Я больше не возьму у тебя ни пенни. — Он замялся. — А помнишь драгоценности, которые мы забрали у этих бандитов в Виргинии…

Сюзанна прикусила губу.

— Они так и остались у Райса.

А может, их уже нет. Она подумала о новой одежде и невесть откуда взявшейся лошади, которую валлиец оставлял у Диасов. Сюзанне не хотелось терять доверие к Райсу. Особенно сейчас. Он всегда приходил на помощь ей и Весу. Всегда. Она не хотела даже мысленно в нем сомневаться. Кроме того, у Райса было столько же, если не больше прав на эти драгоценности. Если бы Реддинг тогда не вмешался, их, может быть, и на свете не было. Но так или иначе…

Сюзанна взглянула на Веса. Он был угрюм. Мрачен. Женщина постаралась припомнить, какие именно драгоценности там были. Их было не очень много. Не более, чем на двести долларов. Может меньше. Страшное время… Многие продают семейные драгоценности за бесценок.

Ни Вес, ни Сюзанна не могли есть. Вес пошел сменить одного из караульных. Сюзанна вышла за ним на воздух и присела у изгороди недалеко от одного из сторожевых постов.

Король Артур бил копытами в загоне, протестуя против соседства с лошадьми. Бедный Король Артур. У них так и не нашлось времени, чтобы подыскать ему породистую подругу или собрать небольшой гарем. Сначала надо было подумать о разведении лошадей. Но Сюзанна понимала нетерпение могучего животного. В любую минуту она готова была откликнуться на зов плоти.

* * *

Райс чувствовал себя так, будто вместо крови по жилам у него разливался змеиный яд. Он никогда не подозревал, что страсть к женщине может достигать такой силы. Не просто к женщине. К единственной женщине. К прелестной шатенке с лиловыми глазами и шелковистой кожей, которая одним прикосновением нежных пальцев могла бы усмирить дикого зверя. Этого зверя он ощущал в себе. Своенравного, готового к прыжку.

Райс похлопал рукой по дорожной сумке, притороченной к седлу. Управляющий банком пришел в ужас, узнав, какую огромную сумму мистер Реддинг желает получить наличными.

— Наличными? — в растерянности воскликнул управляющий. — Разве вы не слышали про бандита, который называет себя Ночным Ястребом?

Райс изогнул бровь.

— Какое странное, я бы сказал дикарское, имя.

— Мистер Реддинг, — начал было Жозиах Бейкер, но нечто во взгляде Райса остановило его. Неожиданная жестокость, которую он не заметил раньше. Бейкер откинулся в кресле, потирая бровь. Он опасался оттолкнуть от себя и своего банка эксцентричного англичанина, по чеку которого его служащий получил внушительную сумму денег четыре дня назад. Но даже после этого на счете осталась солидная сумма. Представитель лондонского банка, который отправил двадцать тысяч долларов в галвестонский банк, в своем сопроводительном письме разве что сопли не распустил, беспокоясь о здоровье мистера Реддинга. Управляющий банка в Галвестоне прислал Жозиаху Бейкеру это письмо и чек на требуемую сумму.

Правильно делает управляющий, что беспокоится о моем здоровье, думал Реддинг. Здоровье явно пошатнулось. Только душевным нездоровьем можно было объяснить намерение Реддинга избавиться от суммы в несколько тысяч долларов. Болезнь его звалась Сюзанной. Против этого заболевания, к сожалению, не существовало вакцины. С ним невозможно было справиться. Можно было только надеяться, что с возрастом оно пройдет. Черт возьми! Расстаться с деньгами! Райс даже заскрипел зубами. Ну ладно. Он найдет способ вернуть денежки назад.

Реддинг стряхнул с себя сентиментальные грезы. Чтобы вернуться в реальность, он представил себе, как вытянутся лица Харди и Ловелла Мартинов, когда они поймут, что их игра не удалась.

Райс Реддинг собственной персоной нанес визит высокому военному начальству в Остине, будучи представлен и отрекомендован Жозиахом Бейкером. Полковник А. Д. Сэндфорд внимательно выслушал Райса и помрачнел, когда мистер Реддинг поинтересовался, должны ли Мартины, как и прочие арендаторы, платить налоги за право владения землями, приобретенными ими во время войны, или они пользуются льготами, гарантированными их тесными отношениями с капитаном Осборном.

Его просил осведомиться об этом, вдохновенно лгал Реддинг, офицер, герой отечества, потерявший на войне ногу и находившийся на излечении в госпитале тюрьмы Либби. Его ранение до сих пор дает о себе знать, и он не может самостоятельно совершить долгий путь в Остин, чтобы лично задать интересующие его вопросы господину полковнику. От себя Райс добавил, что полковник Весли Карр чудом остался в живых, пройдя невредимым сквозь заслоны южан. О своей роли в этом предприятии Реддинг скромно умолчал. Он был просто, как он поведал полковнику, преданным другом семьи.

Офицер, ветеран войны, был потрясен. По всей вероятности, он и сам испытывал недоверие к своему подчиненному, младшему офицеру, чей гарнизон расположился на Перекрестке Якоба.

Райс был доволен собой и тем, что не потерял магического дара воздействия на людей. Он по-прежнему виртуозно скользил по кромке, разделяющей правду и ложь, наклоняясь в зависимости от своих целей то в одну, то в другую сторону. Дьявол свидетель, он совершил все, что намеревался.

То, что он избегал Сюзанны на протяжении двух последних недель, вдребезги разбивало его жизненный принцип брать от жизни все доступные удовольствия. Глядя в удивительно чистые глаза этой женщины, он понял, что не может растоптать ее самоуважения. Достаточно тех страданий, которые он ей доставил.

Если он не может составить счастья Сюзанны, то он уедет, по крайней мере зная, что никто не тронет ее ранчо и что ее брат способен постоять за них обоих. Это его подарок. Скромный дар за счастливые дни, которые она провела с ним, за часы изысканнейшего блаженства, которые он будет вспоминать до конца жизни, за то, что она заставила его поверить, что он может внушать чувство доверия и даже восхищения.

Черт возьми! Он сейчас расплачется над своими пустяковыми думами.

Реддинг сжал челюсти. Пришпорил коня. Сегодня в полночь Ночной Ястреб вылетит из гнезда.

ГЛАВА 27

Два дня, тоскливо думала Сюзанна, готовясь к ужину. Два дня она не видела Райса Реддинга. Два дня миновало с тех пор, как, узнав про военные налоги, он исчез.

Сюзанне начало казаться, что он ее предал. Не сейчас, конечно. Раньше. Сейчас, когда она и Вес были на волосок от разорения, они нуждались в чем-то более существенном, чем призрачная надежда. В значительно более существенном.

Сюзанна предполагала, что Райсу Реддингу нечем поделиться с ними.

Женщина сомневалась в том, что и дальше сможет выдержать перепады чувств, которые он заставлял ее испытывать. Неопределенность, ноющее одиночество, страх, что он не вернется, сменялись дикой, неподвластной контролю рассудка радостью, когда он появлялся. Реддинг стал центром ее вселенной. Он значил для нее даже больше, чем ранчо. И ее вселенная то и дело вырывалась из-под контроля.

— Всадник! — предупредительный крик заставил ее скатиться вниз по лестнице и выскочить на крыльцо, где уже стоял Вес, наблюдая за приближающимся Энди Эйблом.

Сначала разочарование, а потом предчувствие беды охватило Сюзанну при взгляде на Веса. С тех пор как Вес вернулся с войны, это был первый визит соседей, не считая визитов Эрин и приезда Сэма в день убийства Сина Макдугала.

У Сюзанны зачастило сердце. Что еще могло произойти? Женщина с горечью отметила, что нанести визит отверженным могло заставить только событие чрезвычайной важности. Раньше она тяжело переживала свою оторванность от бывших друзей. Теперь ей было обидно за Веса.

Полковник нерешительно предложил Энди спешиться и зайти в дом. Потом добавил к этому предложение пропустить стаканчик чего-нибудь покрепче. К вящему изумлению брата и сестры Энди принял приглашение и прошел в дом.

Энди до сих пор носил форменные брюки армии Конфедерации, несмотря на запрет, изданный федеральной властью. За неповиновение властям он мог бы угодить в тюрьму, но если бы военным пришло в голову хватать всех, кто не повиновался приказам, тюрьмы были бы переполнены. Около четверти мужского населения Техаса носили в качестве повседневной одежды кто брюки, кто мундир джонни. Некоторые из-за нужды, другие из желания проявить непокорность.

Сюзанна налила мужчинам по внушительной порции виски, а себе — стаканчик шерри. Энди поглядывал на женщину, как бы не решаясь начать разговор в ее присутствии. Вес горько улыбнулся.

— Четыре года она заправляла двумя ранчо. Она имеет право знать все, что ты хочешь сообщить.

Энди покраснел.

— Я знаю. Прости, Сюзанна, — он сделал глоток виски. — Должно быть, вы слышали про Ночного Ястреба.

Вес утвердительно кивнул.

— Не знаете ли вы, кто бы это мог быть?

Полковник онемел. Энди отхлебнул еще виски и беспомощно забормотал.

— Мы не можем… черт побери… — он взглянул на женщину и залился краской. — Извини, Сюзанна.

Энди начал излагать дело с самого начала.

— Мы не можем определить, кто это. Прошлой ночью он появился вновь.

Вес замер. Глаза Сюзанны расширились, но Энди, погруженный в поиски подходящих слов, ничего не заметил.

— Он… оставил деньги. Вполне достаточные, чтобы заплатить налоги. Некоторые — Торнтоны, Келлены, Оли Олсен — видели его или по крайней мере слышали шум. Когда они вышли, чтобы разузнать, что случилось, его уже не было. Остались только деньги и изображение ястреба.

Вес не в силах был скрыть изумления. Сюзанна была потрясена.

— Деньги? — не веря своим ушам, переспросила она. Гордость техасца боролась в душе Энди Эйбла с техасской же практичностью.

— Мы… никто из нас… словом, мы ненавидим одалживаться. И мы не знаем, как вернуть долг…

— Итак, вы решили воспользоваться деньгами? — криво усмехнулся Вес.

От Энди можно было прикуривать.

— Вы не могли бы… Может быть… вам что-нибудь известно об этом?

Вес продолжал горько улыбаться.