— Готовы? — спросил лейтенант Мей. Жозефина, раздвинув занавески, выглянула.

— О Господи! — выдохнула она. — Я понятия не имела, что мероприятие вызовет такой интерес.

Кончита сняла пушинку с ее рукава.

— Готовы, ваше высочество?

Даже если и нет, выбора не остается. Ее отец и мать направились в Шотландию на переговоры с тамошними банкирами.

— Да, я готова. — Она сделала глубокий вдох.

Лейтенант Мей опустил подножку кареты и подал Жозефине руку, помогая спуститься. Когда она вышла, размер толпы поразил ее.

Больше двухсот человек запрудили улицу перед банком, а он еще не начал работу. О продаже облигаций в газетах было объявлено только вчера, но длинная очередь огибала здание и скрывалась в переулке.

Когда она подошла ближе, из группы стоявших у входа служащих выступил сэр Генри Спаркс.

— Доброе утро, ваше высочество, — просиял он. — У нас здесь настоящий аншлаг, правда?

— Это удивительно. Думаете, люди не станут возражать, если я кое-что скажу?

— Я думаю, им это понравится.

Лейтенант Мей повернул ящик на бок и помог Жозефине взобраться на него.

— Доброе утро, — громко сказала она, и шум стих. — Я принцесса Жозефина и хочу первой пригласить вас к сотрудничеству с Коста-Хабичуэлой!

Толпа заревела. По сигналу сэра Генри банкиры открыли дверь. Очередь двинулась в банк.

Коста-Хабичуэла была официально открыта для бизнеса.

Пробираясь сквозь толпу, Жозефина узнавала многих, кого встречала на званых вечерах и балах. Больше часа она улыбалась, пожимала руки, отвечала на вопросы. По плану с ней должен был быть Мельбурн, однако отец утром сказал, что кое-что изменилось. Но цель дня — продать облигации, а не думать о поцелуях Мельбурна, хотя его присутствие было бы очень кстати.

Наконец она еще раз поблагодарила сэра Генри и кивнула Мею. Лейтенант помог раздвинуть толпу. Когда Жозефина села в карету, ее провожали аплодисментами.

— Вот это да! Все прошло отлично! — просияла Кончита. — Ваш отец очень обрадуется.

— Я сообщу ему, как только он вернется из Шотландии, — ответила Жозефина, обмахивая лицо веером. Они все тяжело потрудились ради этого, и теперь наконец показались результаты.

Однако сейчас ей ничего так не хотелось, как тихо посидеть с книгой в руках. У нее ныли щеки от постоянных улыбок.

— Вы поедете на вечер к Аллендейлам? — спросила Кончита. — Думаю, шелковое платье горчичного цвета подойдет.

— Да. Мельбурн должен сопровождать меня. Если он не прислал записку, я буду вынуждена написать ему.

Когда они остановились у Бранбери-Хауса, Жозефина решила, что в этом нет необходимости. У дома стояла коляска, и хотя она не видела такой у Мельбурна, она предположила, что у него несколько экипажей.

— Утро было успешным, ваше высочество? — распахнул входную дверь дворецкий Гримм.

— Да. Кто приехал?

— Чарлз Стенви, герцог Хейрек, ваше высочество. Он ждет вас в маленькой гостиной.

— Хейрек? Никогда о нем не слышала. — Она вздохнула. — Ладно. Кончита?

Обе отправились в маленькую гостиную. Войдя, Жозефина остановилась. Хорошо сложенный мужчина среднего роста стоял у камина, его белокурые волосы в отблеске пламени отливали медью. Он повернулся к ней, потом почтительно поклонился.

— Ваше высочество, — произнес он низким голосом. Жозефина запоздало наклонила голову:

— Ваша светлость. Рада познакомиться с вами, но, признаюсь, я в некотором недоумении относительно причины вашего визита. Вы знаете, что король, мой отец, отправился в Шотландию?

— Да, ваш дворецкий сообщил мне об этом. Мы могли бы сесть? — Он указал на кушетку.

— Конечно. — Но кушетка располагает к более интимной беседе, поэтому Жозефина опустилась в стоявшее у камина кресло. Кончита встала за ее спиной. — Чем я могу быть вам полезна?

— Принц-регент послал за мной сегодня утром и поручил заниматься связями Британии с Коста-Хабичуэлой. Разумеется, я с благодарностью принял почетную обязанность. Поэтому я приехал прямо сюда…

— Что случилось с Мельбурном? — перебила Жозефина.

— Его высочество сказал, что обязанности требуют его внимания в другом месте. — Гость пренебрежительно щелкнул пальцами. — Видимо, Мельбурн всегда занят какими-то делами. Из него вышел бы прекрасный торговец.

Жозефина стремительно изменила мнение о Хейреке. Он, похоже, честолюбив и стремится к удовольствиям либо слишком консервативен и очень ревнует к Мельбурну.

— Вы не одобряете, когда аристократ занимается бизнесом?

— Это неприлично. Бизнес — удел адвокатов, поверенных и банкиров. — Он тепло улыбнулся ей. — Давайте не будем говорить об этом. Я полагаю, вы сегодня едете на бал к Аллендейлам? Буду рад сопровождать вас.

Жозефина улыбнулась в ответ:

— Позвольте поинтересоваться, вы женаты, ваша светлость?

— Увы, я печально одинок, — ответил он. — Я провел несколько лет за границей, в Канаде, и только недавно вернулся.

— И что вы делали в Канаде, ваша светлость, если лично вы не занимаетесь бизнесом?

— Я охотился. В Канаде удивительное разнообразие живой природы — олени, лоси, медведи, пумы, волки, бобры.

— И как любезно с их стороны сосредоточиться в одном месте для вашего удовольствия.

— Ах, вы шутите, — рассмеялся он.

— И теперь вы возвратились домой.

Он встретился с ней взглядом, его зеленые глаза блеснули.

— И теперь я возвратился домой. С надеждой на счастливый случай для нас обоих.

Что ж, он достаточно определенно высказался.

— Посмотрим. — Сделав знак Кончите, Жозефина поднялась. — Извините, у меня корреспонденция. Я могу ждать вас сегодня в восемь часов вечера?

Он встал вместе с ней.

— Я буду здесь. Если вам до этого времени что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Я сообщил свой адрес вашему дворецкому, и я в вашем распоряжении.

— Спасибо, ваша светлость. Увидимся вечером.

Хейрек шагнул вперед.

— С вашего позволения, — сказал он, взяв ее руку. Наклонившись, он коснулся ее губами. — До вечера, ваше высочество. — Он снова поклонился.

— Всего доброго, — ответила Жозефина, глядя, как Кончита выпроваживает его.

Когда служанка вернулась, Жозефина подошла к письменному столу.

— Это интересно, — сказала она, вытаскивая лист бумаги. — Нужно сообщить отцу, что у нас новый посредник.

— Который уже хочет жениться на вас, — добавила Кончита.

— По крайней мере, он вежлив. Не могу представить, чтобы я ударила его.

А может она представить, что поцелует его? Но это к делу не относится. Черт бы побрал, Мельбурна, этого труса. Она явно оказалась ему не по силам, и он сбежал. Оставалось надеяться, что он будет сегодня на балу, тогда она ему покажет, как легко его заменили.


Глава 7


— Уиллитс, разве мы об этом сегодня уже не говорили? — спросил Себастьян во время шумного контрданса.

Они беседовали в стороне от танцующих.

— Меня не убедило, что сокращение рабочей силы полезно для экономики, — ответил виконт.

— Тогда голосуйте против. Лично я считаю, что нужно поощрять семьи отправлять детей в школу. Это в будущем принесет Англии больше пользы. Неграмотное население требует большей помощи от правительства.

— Но…

— Таковы мои аргументы, — отрезал Себастьян. — Соглашайтесь с ними или нет, я больше дискутировать не намерен. — Поклонившись, он отвернулся. — Всего хорошего.

— Это было немного резко. — Под руку с женой к нему подошел Закери. — Ты его рыдать заставишь.

— Я обнаружил, что слишком попустительствую идиотизму, — ответил герцог и медленно вдохнул, старясь сдержать приступ раздражения. Уиллитс, возможно, и заслуживает отповеди, но при случае он может обеспечить нужные голоса.

— Тогда мы тебя развеселим, — улыбнулся Зак. — Скажи ему, Каро. Я не хочу приносить такие вести.

Кэролайн деликатно кашлянула.

— Моя мать прислала письмо. Они с отцом прибывают в Лондон. Не знаю, кто еще будет с ними.

О Господи!

— Хорошие новости, — сказал Себастьян. — Я знаю, ты скучала по ним.

— Посмотри, — весело фыркнул Закери. — Теперь Себ готов зарыдать.

— Ты не думаешь, брат, что это немного жестоко — считать семейство своей жены орудием пытки?

— Я… я ничего такого не думал. Ты знаешь, что я их люблю. — Зак повернулся к жене. — Ты же знаешь, Кэролайн.

Она улыбнулась:

— Он разыгрывает тебя, Закери.

— Очень забавно, правда? Я собираюсь выпить. — С удивленным видом Закери зашагал прочь.

— Знаешь, я его так люблю. — Кэролайн, светясь от счастья, смотрела вслед мужу. — Очень люблю. Он редко оценивает людей объективно. Всегда видит в них только лучшее. Совсем как живописец.

— Поэтому все его любят. — Наклонившись, Себастьян поцеловал Кэролайн в щеку. — Если хочешь, я каждый день буду извиняться за попытку препятствовать вашему союзу. Вы отличная пара.

Ее улыбка стала шире.

— Вместо череды долгих извинений я попрошу следующий танец.

— Он твой. — Себастьян подал руку, и Кэролайн сжала ее.

— Эй, послушайте, — проворчал Закери, держа три бокала, когда Себастьян и Кэролайн встали в шеренгу контрданса.

Заиграла музыка, и два ряда танцующих поклонились друг другу. Как только Себастьян ступил шаг, все незамужние леди, схватив отца, брата, едва передвигающегося случайного соседа, присоединились к танцующим, но он к этому привык. И на сей раз, это было в некотором смысле облегчением. Какого бы мнения ни придерживались его родственники, казалось, никто не подумает, что он питает привязанность к какой-то определенной женщине.

Он кружил Кэролайн, потом девушку, стоявшую справа от нее, и коснулся рук следующей леди. От прикосновения его словно молнией пронзило. О Господи!

— О, добрый вечер, Мельбурн, — сказала принцесса Жозефина и снова шагнула назад, в линию танцующих.

Себастьяну потребовалось все его самообладание, чтобы удержаться и не потереть кончики пальцев. Они буквально горели. Что, дьявол побери, она тут делает? Делегация Коста-Хабичуэлы отправилась в Шотландию, на поиски новых ссуд. Во всяком случае, он так думал.

Обернувшись, Себастьян скользнул взглядом по танцующим. Жозефина шагнула к стоявшему напротив мужчине и снова попятилась в линию. Герцог Хейрек.

В следующие десять минут Себастьян держал на лице выражение приятного и радостного удивления. В душе его, однако, не было спокойствия. Одно дело увидеть ее, когда он этого не ожидал, когда думал, что у него есть еще две недели, чтобы разобраться со своим… замешательством… И совсем другое — наткнуться на нее в обществе другого мужчины.

Танцующие поменялись партнерами, и Себастьян и Жозефина снова закружились друг перед другом.

— Я думала, вы слишком заняты, чтобы присутствовать здесь, — сказала она.

— Это обязанности сопровождения отнимали у меня слишком много времени, а не вечеринки, — ответил он.

— А я подумала, что вы меня боитесь.

Не успел он ответить, как фигура танца сменилась. Дьявол! Почему весь его мир колеблется от одного ее присутствия? Он фактически управляет Англией и… не может спокойно говорить с Жозефиной… слишком желает ее. Скверное дело.

Музыка закончилась. Себастьян встряхнулся, зааплодировал вместе со всеми, затем проводил Кэролайн к Закери.

— Себ? — пробормотал Закери, вручая брату стаканчик портвейна.

— Все хорошо, — проворчал Себастьян, отпив большой глоток.

— Я имел в виду, что она…

— Можно вас на минуточку? — раздался сзади мелодичный голос.

Взяв себя в руки, он обернулся.

— Конечно, ваше высочество, — сказал он твердо. — Хейрек.

— Мельбурн, — ответил Хейрек. — Я хотел поблагодарить вас. Когда вы отказались от своего назначения, Принни вызвал меня и поручил это дело мне. Никогда я не был так рад послужить своей стране. — Он улыбнулся Жозефине.

— Да, — подхватила она. — Его светлость восхитительный джентльмен. Завтра вечером он сопровождает меня в театр. Я всегда мечтала увидеть театральный Лондон.

— Возможно, мы сумеем убедить актеров посетить Коста-Хабичуэлу, — добавил Хейрек.

— Мы? — повторил Себастьян. — Так вы эмигрируете, Хейрек?

Улыбка герцога стала шире.

— Как знать.

Себастьяну хотелось ударить герцога, стереть высокомерную усмешку с его приятного лица. Он сжал руку в кулак.

Закери резко вклинился между ними.

— Можно на пару слов, Мельбурн? — Он указал на дверь, потом посмотрел на Хейрека и принцессу: — Извините нас. Это семейное дело.