Дориан вбил ей в голову идею оставить судно, ей эта идея пришлась по душе. А после того как каркас был закончен, допустить мысль о том, что яхта отойдет кому-то другому, стала еще тяжелее. Впрочем, другие идеи Дориана не принесли ничего, кроме печали и разочарования, в то время как Чарльз называл конкретные цифры.

— Передайте мистеру Харту, я обдумаю его предложение. — Элиза сцепила лежавшие на коленях руки, чтобы договорить прежде, чем успеет передумать. — Через несколько дней я дам ответ.

Чарльз спокойно кивнул:

— Он будет рад узнать о том, что вы не стали сразу отказываться. Могу я еще кое-что вам сказать? Это личное. Я полагаю, дорогая Элиза, от вашего внимания не укрылось, что я уже давно питаю к вам уважение, и в последнее время оно дополнилось искренней привязанностью.

О боже, сейчас он сделает предложение! У Элизы внутри все сжалось. Чарльз обрисовывал перспективы, которые открывало замужество. Естественно, ведь он подсчитал прибыль от продажи верфи.

— Я хотел выждать положенное время, но сейчас, мне кажется, наступил подходящий момент, — продолжал Чарльз. — После всех трудностей, которые у вас возникли из-за Роуланда, я полагаю, чем скорее мы поженимся, тем лучше.

Иными словами, муж для того, чтобы руководить ею. Элизу возмутил такой посыл. Она в состоянии распоряжаться собственной жизнью, и не важно, что до последнего времени ей это неважно удавалось. Однако Чарльз все же прав. Она понимала, что должна тщательно обдумать его предложение наравне с полученным от Харта. Брак с Чарльзом был последним шансом вернуть себе положение в обществе. Свет словно давал ей понять, он готов отступиться от нее, если она продолжит жить независимо, пренебрегая приличиями. Элиза посмотрела на свои руки. Они побелели, так сильно она их сжимала.

— Я польщена и удивлена вашим внезапным предложением, Чарльз. Его нужно серьезно обдумать, потребуется время. Вы же дадите мне время? Иначе, боюсь, я буду с вами несправедлива.

Ответ Элизы его разочаровал больше, чем ответ на предложение Харта.

— Будет несправедливо, оставить вас на милость негодяя Роуланда. Он дурно на вас влияет. — В глазах Чарльза мелькнул огонек злобы. — В настоящее время рядом с вами нет никого, кто бы мог дать совет, ни компаньонки, ни родственников, я боюсь, Роуланд навлек на вас позор, заставив отказаться от траура и внушив веру в необходимость продолжать работу. Он сбил вас с толку и, возможно, повлиял на ваши решения, но вы умнее его.

Неужели? В этом Элиза сомневалась. Она лично проводила Чарльза до двери, рассыпаясь в благодарностях за визит, однако, когда прощалась, думала лишь о Роуланде. Тяжело разговаривать с Чарльзом, не зная, как Дориан отреагировал бы на последние новости. Как отнесся бы к предложению Харта? Что сказал бы о предложении Чарльза? Следовало ли ответить ему согласием? Элиза закрыла дверь за Чарльзом и прислонилась лбом к прохладному дереву. Она не видела Дориана с тех пор, как в доме случился пожар. Боже милостивый, прошло всего четыре дня, а она ведет себя так, будто прошло много месяцев. Поиск рабочих и ремонт задержали ее дома. Возможности извиниться перед Роуландом лично не было, а делать это письменно не хотелось. Она сомневалась, что сможет изложить на бумаге все, что должна сказать. Действовать нужно срочно. Элиза глубоко вздохнула. Она сама отнесет Роуланду обед, и они поговорят.


Войдя во двор верфи, Элиза сразу же остановилась и, прикрыв глаза ладонью, взглянула на небо. Удивительно, как много можно сделать за четыре дня! Мачты и оснастка закончены. Рабочие лазили по яхте, развешивая паруса, Роуланд руководил. В кюлотах, без рубашки, босиком, он скользил по вантам, как воздушный акробат. Такую грацию Элиза видела только у артистов цирка. Она любовалась почти законченным судном, любовалась Роуландом и готова была простить его.

Нет, нужно быть осторожнее с эмоциями. Нельзя из-за прекрасного результата забывать о различиях между ними. Сегодня утром Элиза сомневалась в нем, и небезосновательно. Недавняя серьезная ссора лишний раз доказала, что они знают друг друга недостаточно хорошо. То, что он достроил яхту, не повод забывать обо всех его недостатках.

Элиза поймала его взгляд и указала на корзинку, которую держала в руках. Было приятно наблюдать за тем, как он спускался по вантам на палубу яхты и медленно шел навстречу, кюлоты спущены низко, волосы развеваются. Ради всех святых, не следует так удивляться, она же видела его обнаженным! Но едва Элиза заметила его откровенную наготу, сердце забилось быстрее.

— Я принесла тебе обед, надеялась, что мы сможем поговорить. Нам есть что сказать друг другу.

Возможно, не самое изысканное приглашение к разговору, но Элиза полагала, этого достаточно. Она закусила губу, ожидая ответа. Злится ли он? Она ведь обвинила его в том, что он хочет завладеть яхтой, так что вполне может ответить дерзко и грубо. До последнего момента она не осознавала, насколько сильно хочет с ним поговорить, и испытала облегчение, когда Дориан кивнул и крикнул высокому молодому человеку, работавшему с ним:

— Джонни, у меня кое-какие дела, ты остаешься за главного, — потом посмотрел на Элизу: — Мне нужна рубашка?

— Если не хочешь говорить в кабинете. Я думала, мы сможем съездить куда-нибудь по гринвичской дороге. Экипаж ждет.

— Дай мне минуту. Я переоденусь.


Он быстро вернулся в брюках, сапогах, рубашке и подходившем ко всему сюртуке. С очень серьезным выражением лица поднял корзинку.

— Поедем? — Он держался подчеркнуто официально, это задевало Элизу. Она не знала, с чего начать разговор, ради которого приехала. Впрочем, обсуждать эту тему в экипаже не хотелось. Она ждала, пока они доберутся до поросшего травой обрыва над рекой, где можно поговорить не спеша.

Элиза завела ни к чему не обязывающую беседу.

— Яхта почти закончена.

Дориан улыбнулся, но не так, как обычно.

— Совсем закончена. Осталось дать ей имя и спустить на воду.

Месяц назад эти слова пробудили бы в ней бурную радость, но теперь принесли лишь печаль. Работа закончена. Он мог уйти.

— Это хорошо. Гонка яхт-клуба пройдет на следующей неделе. — Элиза попыталась улыбнуться.

Боже правый, какой неестественный разговор! Как бы она хотела, чтобы к ним вернулась былая легкость. И не только. Неужели ссора все разрушила? Неужели Элиза тогда не поняла, что стоит на кону? Если бы она была догадливее, не стала бы портить все резкими словами.

Дориан вытянул длинные ноги и посмотрел на нее.

— Ты собираешься и дальше разговаривать со мной в таком духе, короткими, ничего не значащими предложениями? Или я могу рассчитывать на нечто большее?

От этого намека в Элизе проснулась надежда. Она хотела придумать что-нибудь остроумное, но решила, что пока рано. Теперь его ход. И Роуланд свой ход сделал.

— А я рассчитываю. — Он смолк, Элиза затаила дыхание. — Я очень рад тебя видеть. Мне жаль, что я тогда ушел.

— Мне не следовало позволять тебе этого. — Она испытывала облегчение.

Медленно, с помощью осторожных слов они двигались к примирению.

— Я должен был вернуться. Думал об этом, долго. Стоял под фонарем на углу и думал. Только об этом.

— Я уже давно собиралась приехать к тебе, но никак не могла выбраться.

— Как идет ремонт?

— Хорошо. Только очень шумно. Но скоро все закончится, — отмахнулась она. — Все это… — Элиза взмахнула между ними рукой, — не означает, что нам не нужно обсудить случившееся.

Она не хотела ограничиваться невысказанными, но принятыми извинениями, потому что приехала не только ради восстановления дружеских отношений.

Дориан ответил тихо и искренне:

— Я знаю.


О небеса, как же прекрасно видеть ее снова! Роуланд давно ждал этого, хоть и не радовался разговору, который им предстоял. Она пришла. А он уже боялся, что этого не будет. Он с головой ушел в работу над яхтой, заставляя людей перерабатывать, чтобы скорее закончить. Он поставил себе цель. Хотел сделать Элизе подарок, построить самое прекрасное, быстрое и маневренное гоночное судно. Все, что не мог сказать ей, не мог дать, хотел вложить в яхту.

По негласному соглашению оба молчали до тех пор, пока не расположились на обрыве. Мимо проплывали суда. Роуланд ждал, когда Элиза заговорит, желая. Интересно, о чем пойдет речь, о делах или удовольствии?

— Сегодня утром я получила предложение о покупке верфи и яхты. Его привез Чарльз. И оно не от Дэмиана Тайна.

Значит, удовольствие и дела тесно переплелись.

Она ждала, что он удивится, но его лицо осталось бесстрастным.

— Ты думаешь, я солгал о Тайне.

Это был не вопрос. Элиза ответила очень осторожно:

— Было странно получить предложение от другого человека после всего, через что нам пришлось пройти из-за Тайна.

Или не из-за него. Но об этом умолчала. Сомневалась в том, что Роуланд сказал правду, сомнения причиняли немало боли.

— От кого предложение? — Тайну не обязательно делать предложение лично. Действуя чужими руками, он мог скрыть факт своего вмешательства.

— От Максвелла Харта. У него верфь в Ваппинге. Я впервые слышу об этом человеке, зато отцу Чарльза он знаком.

Дориану показалось, что его с силой ударили в живот. Наконец-то все прояснилось!

— Значит, у нас с Чарльзом есть кое-что общее, — сухо сказал он. — Я тоже знаком с Максвеллом Хартом.

Харт! Ну конечно же! Тайн уже работал с Хартом. Верфь — это очень изящный эвфемизм. В Ваппинге у Харта был склад, где хранились товары сомнительного свойства, а все судостроительные работы сводились к подготовке кораблей к опасным путешествиям перед отправкой на юг под началом Тайна.

На лицо Элизы набежала тень печали. Дориан это заметил.

— Ты думала о том, чтобы принять эго предложение! — воскликнул он с удивлением.

— Только думала, — быстро возразила она. — Еще ничего не решено. — Она сорвала травинку. — Только размышления. Я хотела сначала поговорить с тобой.

Это признак доверия. Ничего лучшего и быть не может. Значит, она не разочаровалась в нем окончательно. Обычно Роуланд не обращал внимания на то, что о нем говорили люди, но с Элизой все было иначе.

Она смотрела на него огромными глазами и ждала ответа. Роуланд хотел обнять ее и не отпускать до тех пор, пока все проблемы и разногласия, разделившие их, не исчезнут.

— Неужели это плохая идея? Харт хочет приобрести и яхту тоже. Вот почему цена такая высокая.

Дориан заставил себя забыть о собственных желаниях.

— Это очень плохая идея.

— Не объяснишь, почему?

Она бросила ему вызов, и снова причиной раздора стало ее желание знать больше о нем, о том, что он думает. Это мешало им с самого начала, вызвало недавнюю ссору, и вот теперь все повторяется снова.

Дориан лег на траву, положив голову на большой камень.

— Хорошо, я расскажу тебе, Элиза, хотя ты об этом потом пожалеешь. Открой бутылку вина, что лежит в корзинке. Это долгая история.

Когда Роуланд ее закончит, сожалеть будет не только Элиза, но лишь так можно двигаться вперед, хоть это и сопряжено с болью. Нужно рассказать о Харте и Тайне. Нет лучше способа доказать ей, что он сожалеет о ссоре. И нет проще способа потерять ее навсегда, невозможно рассказать о Тайне и Харте, умолчав о себе.

Глава 19

— Тайн и Харт отняли у меня «Королеву Медб» и на моих глазах потопили ее. Я видел, как она горела.

В тот вечер сгорел не только корабль Роуланда. Вместе с судном погибли его мечты. Ушли на дно, развеялись вместе с дымом. В итоге ничего не осталось.

— Зачем они это сделали?

Во взгляде Элизы читалось нечто похожее на жалость, но Роуланд не хотел жалости. Он был уверен, Элиза перестанет ему сочувствовать, лишь только услышит обо всем остальном. Многие были уверены, Роуланд знал, на что шел, и получил по заслугам.

— Я вывел их из себя. — То же самое делает Элиза, отказываясь продавать яхту. — Я уже говорил тебе, Тайн торгует оружием. Отвечает за доставку товара и встречи с пашами и главарями разбойников. Достает все необходимое Харт, не покидая Англии. Оружие, надежное, хорошее британское оружие или что-то французское, на худой конец, грузит это на суда и отправляет Тайну. Вот зачем нужны доки в Ваппинге.

— Тогда что Тайн делает здесь? Разве он сейчас не должен находиться на борту корабля где-нибудь далеко отсюда? — Элиза забегала вперед.

Дориан вздохнул:

— Сейчас у них нет корабля. Я потопил его, чтобы отомстить за свою «Королеву». — Он говорил об этом не без гордости. В ночь, когда горела «Королева», ничего сделать было нельзя. Но Роуланд не спустил это с рук.