Роуланд рассчитался с прежней квартирной хозяйкой, в счет мизерной арендной платы ушли последние монеты, собрал одежду и другие вещи, договорился, чтобы его сундук утром привезли на верфь. Он был слишком тяжелым и выглядел чересчур подозрительно для того, чтобы просто так идти с ним по улице. Впрочем, ничего жизненно важного в нем не было. Все самое ценное Роуланд уже упаковал в черный матерчатый саквояж. Так между сундуком и сумкой распределились все его пожитки. Может, и немного, зато собираться удобно. И уезжать. Меньше всего хотелось попасться на глаза головорезам Халси.

По пути в доки Дориан заглянул в несколько таверн, подыскивая подходящих работников. В его случае подходящим считался любой, кто согласится работать ради будущей выгоды. Нужно было только довести этих людей до верфи, каркас судна говорил сам за себя.

Роуланд поднял фонарь выше и осветил яхту. Красавица получится! Она была длиннее и уже других судов, а это гарантировало отличные ходовые характеристики. В очертаниях форм чувствовалось влияние американца Джошуа Хамфриса[4].

Повесив фонарь на ближайший крюк, он достал из сумки окорочный нож[5] с двумя ручками и тонким лезвием. Инструмент хорошо лег в руку, и Роуланд принялся снимать все еще грубый верхний слой с древесины. Лезвие почти ни за что не цеплялось, большую часть каркаса судна уже отшлифовали, но работать все равно было приятно. Дориан установил темп и целиком подчинился ритму движений, испытывая примерно то же самое, что чувствовал, когда стоял у штурвала корабля, который покачивался на морских волнах. Точно так же покачиваются женщины, когда им хорошо, и одна зеленоглазая брюнетка, скорее всего, не исключение.

Проснувшись утром, он даже не предполагал, что вечером будет строить яхту. Очень удачное подвернулось предложение. Теперь он может скрываться от Халси до тех пор, пока не заработает необходимую сумму или пока Халси не забудет о долге. К тому же и на верфи есть чем заняться. Дориан провел рукой по балке, которую закончил выскабливать. Нужно поразмыслить о дальнейшей судьбе яхты. Каркас прекрасен, и если судно выйдет таким же, есть смысл уговорить мисс Саттон не продавать его. Возможно, для этого придется растопить сердце ледяной принцессы, но это не проблема, Роуланд никогда не отказывался полюбезничать с девицей, если хотел от нее чего-то добиться. Заполучив корабль, он мог бы вернуться в дело. И тогда его возможности ничем не ограничены.


Видимо, возможности не ограничены. Максвелл Харт спокойно слушал молодого Чарльза Брэдфорда, который пересказывал последние новости с верфи Саттона. Элиза Саттон показала коготки, не пожелав смириться с неизбежным. Ее отец умер, брат не готов, да и не горит желанием принять бразды правления, инвесторы сбежали, новых финансовых вливаний не ожидалось. Все сложилось так, что Элиза могла достойно уйти, передав полномочия тем, кто действительно в состоянии управлять предприятием. Но она не стала отказываться от права на собственность, искать людей, которые хотели бы приобрести последние наработки ее отца. В общем, не сделала ровным счетом ничего из того, что от нее ожидали. А теперь еще и это.

— Сегодня вечером у стапелей видели свет, — рассказывал молодой Чарльз Брэдфорд четверым собравшимся.

— Может быть, это бродяги? — предположил Харлан Фокс и посмотрел на остальных, ожидая одобрения. Уровень интеллекта этого мужчины был гораздо ниже уровня его доходов, и лишь благодаря последним, его приняли в маленькую компанию амбициозных яхтсменов. — В конце концов, прошло несколько месяцев. Стервятникам уже пора успокоиться, а?

Максвелл отрицательно покачал головой:

— Нет, мисс Саттон регулярно ходит в доки, наверное, задержалась допоздна. — Он произносил фамилию Элизы с отвращением. Лучший способ борьбы с колючими растениями — вырвать их с корнем.

Чарльз Брэдфорд перебил Максвелла, хотя такое поведение было несвойственно молодому человеку:

— Прошу прощения, сэр, но это не мисс Саттон. Она покинула верфь около пяти, больше там никого не оставалось. Мужчины — ее брат и какой-то человек, которого я не узнал, — ушли еще раньше.

Дэмиан Тайн, четвертый участник собрания, возразил:

— Любой из них мог вернуться.

— Вряд ли это был кто-то из Саттонов, — продолжал настаивать Чарльз. — У ворот не было коляски. Тот, кто вернулся, пришел пешком.

— Я по-прежнему считаю, что это бродяги, — упорствовал Фокс.

В лице Дэмиана Тайна, который вдруг наклонился вперед, читалось любопытство. Максвелл знал, что нужно обращать внимание на все, что вызывает интерес у Тайна. Эти джентльмены заработали кругленькую сумму благодаря своим инстинктам, которые всегда срабатывали безошибочно.

— А ты что думаешь, Тайн?

Мисс Саттон нужно подтолкнуть в определенном направлении, и скорее. Максвелл уже много лет мечтал о ее верфи, которая очень удачно располагалась в излучине Темзы. Туда он хотел перенести из Ваппинга[6] свое собственное малоизвестное судостроительное предприятие и доки. Новое место однозначно способствовало бы привлечению заказчиков.

Но это лишь первый шаг. Чертежи последней яхты Саттона — вот что на самом деле Харту не терпелось заполучить в свои руки. Это необходимо для теневой стороны его законного бизнеса с Тайном. Рискованное предприятие нельзя считать удачным, если успех не удается повторить. А яхту Тайн может оставить себе.

— Думаю, — Дэмиан говорил, нарочито растягивая слова, — наша мисс Саттон не собирается успокаиваться. Все, сделанное ею в последние месяцы, указывает на то, что она вопреки нашим ожиданиям не собирается закрывать дело.

— Да нет же, собирается. У нее нет ни денег, ни рабочих, — возразил Чарльз. Туповатый молодой человек подмечал лишь очевидное. К тому же он был без ума от мисс Саттон. — В противном случае я бы знал. Мой отец был одним из инвесторов. Мы присутствовали на похоронах!

Дэмиан терпеливо улыбнулся юнцу:

— Это мы знаем, она должна уйти от дел. А вот знает ли об этом сама мисс Саттон? Похоже, ей известно что-то, о чем мы не догадываемся. — Он кивнул Максвеллу. — Сейчас она сражается лишь за саму верфь и за последнюю яхту. Думаю, что-то намечается.

— Вряд ли. Яхта не достроена, — возразил скептически настроенный Чарльз. — У мисс Саттон нет шансов.

— Шансов нет, только если у нее нет старшего мастера, — едко заметил Максвелл.

Старший мастер смог бы все исправить. Харт, конечно, уверен, Элиза все равно потерпит крах, но ждать долго не мог. Заговорщики хотели добиться намеченных целей к открытию яхтенного сезона, то есть к маю. В октябре, когда на горизонте впервые замаячила перспектива завладеть компанией Саттона, казалось, что сделать это будет легко, но теперь, имея лишь месяц на реализацию задуманного, они уже начали сомневаться в успехе предприятия. Максвелл провел рукой по волосам и вздохнул:

— Нужно действовать наверняка. Чарльз, ты лучше всех нас знаком с Саттонами. Кажется, сейчас самое время нанести им дружеский визит и узнать, как дочь друга твоего отца справляется с горем. — Он подмигнул юноше.

Все знали, что Элиза уже много недель не носит траур, но Чарльз не заметил едкого сарказма. Харт надеялся, что приятный юноша с превосходными манерами уговорит ее открыть свои планы и, кроме того, аккуратно подтолкнет ее в нужном направлении, используя все имеющиеся у него аргументы.

Достигать намеченных целей скрытно, без явного применения силы Максвеллу нравилось. Он любил притворяться милым как можно дольше, но тянуть уже не мог. Они с Тайном рискнули временем, деньгами и своим добрым именем ради успеха предприятия и, в случае провала, могли лишиться всего.

Глава 4

На нем не было рубашки! Вот на что первым делом обратила внимание Элиза, приехав поздним утром в доки. Пожалуй, первый раз после смерти отца она позволила себе поспать подольше, и вот что из этого вышло! Ее старший мастер разгуливал по докам без рубашки! Мать конечно же закричала бы, что леди не подобает замечать подобные вещи, но как можно не заметить? От увиденного дух захватывало!

Она знала, что смотрит слишком заинтересованно, но взгляда отвести не могла. Торс Дориана очень отличался от торса среднестатистического англичанина. Никакой болезненной бледности и выпирающих костей, только гладкая загорелая кожа и мышцы. Пожалуй, самый красивый мужской торс из всех виденных Элизой. Не то чтобы она была экспертом в этой области, просто сказалась работа на верфи, во время которой девушке удавалось иногда понаблюдать за мужчинами.

Она, наверное, могла бы отвести взгляд, если бы дело было только в торсе. Но ее взору предстали еще и мускулистые руки и широкая грудь, а кюлоты[7], спущенные неприлично низко и потому подчеркивавшие узкие бедра, открывали обычно недоступные взгляду посторонних аспекты строения мужского тела и намеками рассказывали еще кое о чем. И это тело вчера прижало ее к коляске! Было очень странно теперь увидеть его без одежды, которая смягчала реальность и скрывала красоту. Пока Элиза приходила в себя, Дориан заметил ее и не спеша пошел навстречу, небрежно помахивая теслом[8].

— Доброе утро, мисс Саттон! Все ли вам здесь нравится? — Он нахально улыбнулся и обвел рукой двор.

Только благодаря этому жесту вопрос не превратился в пошлый комментарий. Элиза знала, что старший мастер заметил, как она на него смотрит, и теперь, спрашивая о том, все ли ей понравилось, имел в виду не только двор. Впервые с момента приезда она внимательно огляделась, стараясь игнорировать то, что так сильно ее отвлекало.

В доках появились рабочие! Над верфью снова раздавался шум инструментов! Конечно, верфь знавала и лучшие времена, но это все же лучше тишины, которая стояла там в последние месяцы.

— Где вы их нашли?

Роуланд пожал плечами и засунул тесло за веревочный ремень, поддерживавший кюлоты.

— Кого там, кого здесь. Да это не важно, они ведь знают свою работу.

«В общем, не спрашивай», — подумала Элиза. Не смотри дареному коню в зубы. Рабочие пришли, они хотят достроить яхту и готовы ждать зарплату. Этого вполне достаточно. Намного лучше, чем было вчера.

— Как видите, работа наладилась. Я могу что-нибудь еще для вас сделать, мисс Саттон? — спросил он резко. Вся его поза выражала нетерпение.

Элизе такой тон не понравился, ее явно прогоняли. Какое нахальство!

— Вы хотите отстранить меня от дел на моей же собственной верфи?

Мотнув головой в сторону рабочих, копошившихся у него за спиной, Роуланд сказал, понизив голос:

— Они уже смотрят на вас, мисс Саттон, им интересно знать, что здесь делает женщина. Вы отвлекаете их.

Элиза была возмущена до глубины души.

— Я их отвлекаю? Нет, это не я разгуливаю по верфи полуголой! Ваши штаны болтаются невероятно низко! С таким же успехом вы могли бы ходить и вовсе без них!

— Вы заметили? Я польщен! — Роуланд, будь он проклят, осклабился и скрестил на груди руки. — А то я переживал из-за того, что не нравлюсь вам.

— Вы мне действительно не нравитесь! — громко прошептала Элиза.

Люди и в самом деле уже начинали оборачиваться, но она не собиралась брать ответственность за произошедшее на себя. В конце концов, она одета не так, как… как он. Неудивительно, что правила приличия требовали от мужчины носить такое количество одежды поверх рубашки. В противном случае никто ничего бы не смог сделать, все бы только и глазели по сторонам.

Роуланд рассмеялся:

— Да нет же, нравлюсь, просто вы не понимаете, что с этим делать.

Этот мужчина просто невыносим!

— Я хочу посмотреть, что вы уже сделали. — Элиза попыталась вернуть разговор в деловое русло.

Да, брат нашел самого красивого старшего мастера во всем Лондоне, но она пришла сюда для того, чтобы руководить работой, и не уйдет до тех пор, пока не сделает все, что хотела, независимо от того, одетым он разгуливает или раздетым.

Но Роуланд смотрел на все иначе. Он взял Элизу под локоток, приковав ее внимание к своей сильной загорелой руке, которая покоилась теперь на ее предплечье, и повел девушку прочь от каркаса яхты.

— Если вам нравится смотреть, — Дориан, ухмыляясь, тянул слова, будто говорил о каком-то извращенном фетише, — переберитесь-ка в свой кабинет. Вы, мисс Саттон, не подходите для ведения дел.

Элиза строго на него посмотрела. Хватит с нее этих игр.

— Я дала всем этим людям работу!

Легкий кивок Дориана заставил ее посмотреть на все иначе.

— Но подчиняются эти люди мне, принцесса. Они строят вашу лодку только потому, что я сказал им делать это.

Напрягшись, она приготовилась защищаться. Вчера такие рассуждения сошли ему с рук, но больше этот номер не пройдет.

— Вы что, все время теперь будете это повторять? Я должна подчиняться вашим приказам просто потому, что вы строите мою яхту? Полагаете, командуя, вы сможете отделаться от моих вопросов? Это моя верфь, и все, что здесь происходит, меня касается!