-Допились до белочки.

-Не, до Гоги, может поцеловать его? Вдруг превратиться в белочку? – тыкаю я пальцем в гору мышц по ошибке считающуюся старшим братом Жоры.

Гоги мы не понравились. Он это как-то сразу дал понять:

-Считаю до трех... Три. Два...

-Валим?

-Валим!

Уходили, точнее кубарем катились из подъезда. Злая физиономия Гоги до сих пор стоит перед глазами. Не человек, а ходячая машины для убийств. Страшно!

Я чувствовала, что туда идти не стоит. Вот чувствовала! Только не помнила почему и к кому мы идем. Но так хотелось в гости и не важно к кому! Поэтому мы шли.

Красивый дом! Он мне и раньше нравился! Этаж... О, вспомнила, последний! Обняв для верности и без того шатающегося друга, я нажала на кнопку звонка и забыла палец с нее убрать... Дверь распахнули так, что бедняжка чуть с петель не сорвалась.

Ой! Вот теперь я вспомнила, почему не стоило сюда приходить. Быстро вспомнила. Выхватила из рук Андрюхи бутылку и вылакав остатки водки (полбутылки, если верить очевидцам) расплылась в блаженной лыбе.

-Гоша!

-Бестолочь! – узнал!

-Дай поцелую!

-Ну уж нет! С меня прошлого раза хватило...

Но было поздно! От Андрюшки я уже оторвалась, а новой точки опоры не нашла и полетела прямиком на Егорушку... Это был поцелуй века! Гарантирую! Я не видела, но мне рассказывали. Главное, я запомнила злые глаза черного цвета, в которых отражалась вселенская скорбь и что-то еще. Но, что я не успела разглядеть. Спать сильно захотелось...

Глава 12.

Пришла пьяная девочка домой. Села на стульчик в прихожей и начала пальцами щелкать. Щелкает 5 минут, 10 минут, 15 минут… Тут мать не выдерживает, выбегает в прихожую:

-Наташа, что ты делаешь?!

-О, точно ? Наташа!

Чего-то зубы болят больше головы. Ощупываю языком... В шоке. Я ведь вчера в драке увернулась и по зубам не получила. Тогда почему?! Почему у меня верхний зуб сломан?! Кто это сделал?! Папа меня не простит! Это уже шестой зуб!

-Проснулась, алкоголичка? – подозрительно знакомый голос и физиономия тоже знакомая. Ой, мама! Неужели я вчера к нему поперлась и здесь же огребла?

-С добрым утром? – неуверенно проквакала я.

-Кому – доброе, а кому – не очень. Помнишь, что вчера было? – не помню, но не признаюсь.

А чего одеяло колется? Я что голая?! Ё-мое! Я – голая! И этот гад по ходу тоже и мы в одной кровати и уже утро... Господи, что же я натворила?!

-Скажи, что я все еще сплю – жалостливо попросила я и даже осмелилась посмотреть в эти наглые глаза.

-Ну уж нет. Это реальность. В которой ты приперлась ко мне вчера ночью или точнее сегодня ранним утром и повела себя хуже самой чокнутой поклонницы. Мало того, что целоваться полезла, но и... – и? Чего он замолчал? Что еще я успела сделать!

-Не молчи! Говори, что я успела устроить? – в нетерпение даже подпрыгнула на пружинах.

-С чего бы мне тебе рассказывать. Мучайся, в попытках отгадать – и этот изувер повиливая голой задницей ушел в ванную. Ну гад! Ну я ему устрою! Только сначала посмотрю, что там с зубом...

Оказалось даже хуже, чем я думала. Все ломается! Отношения с Машкой, мои попытки забыть прошлое и зуб! Но, зуб особенно расстроил. Как же так?! Отец точно денег не даст на дантиста. А ходить с щербатым ртом я просто не выдержу. Что я дворовая гопотня, что ли?! Ох, горюшко, мое горькое!

От несправедливости этого жестокого мира у меня губы задрожали и слезы на глазах выступили... Ладно, не только от этого. Башка болит нещадно, стыдно перед друзьями за вчерашнее, а еще очень обидно, что из-за давно погребенных воспоминаний я все равно продолжаю напиваться и устраивать спектакли. Так нельзя! Уаааа! Все! Я – рыдаю.

Охотников, притащился на самом интересном. Когда я завернутая в одеяло ревела над жестокой судьбой и сломанным зубом, сидя на полу посреди комнаты. Кажется, это козлик, не врубился с чего мне так паршиво и застыв столбом, в одном полотенце на бедрах, состроил глупую и беспомощную рожицу:

-Эй, Шурик... Ну, ты чего? Я просто пошутить хотел. Я даже не трогал тебя, ты сама под утро стащила с себя одежду и с дивана приперлась сюда спать. Я же не такой! Ничего у нас не было! Саш, ну правда! – осторожно, словно я – мина и в любую минуту могу взорваться, подкрадывался ко мне.

-Ты меня побил! – еще горше разрыдалась я.

-Не бил я тебя!

-Бил!

-Нет!

-Да!

-Дурная, не бил я тебя!

-А почему у меня зуб сломан?!

-А... Это. Ты вчера полезла целоваться...

-И ты меня из-за этого побил?! Гад!

-Да дослушай сначала! Ты полезла целоваться и упала на меня, точнее твой открытый рот встретился с моим, итог – на мой зуб глянь и извинись для начала – упс! У Охотникова улыбка тоже пострадала не меньше моего.

-И ты меня не прибил? – плакать как-то резко расхотелось. Проснулся, с рождения впавший в спячку инстинкт самосохранения, отчаянно вопящий, что пора искать пути отступления.

-Не смог – с долей сожаления признался Охотников, усаживаясь рядом – рука не только дрогнула, но и не поднялась. Ты ведь совершенно невменяемая была. Да и к тому же, как бы я тебе мстил убив? – так и знала, что в мире не осталось бескорыстной доброты.

-Охотников, скажи правду, на кой черт я тебе сдалась?

-Ты же сама пришла. Так что, это ты скорее не можешь меня, такого неотразимого, забыть – хмыкнул он и вдруг потрепал меня по волосам – чего напилась-то? Из-за Растовцевой?

-Нет... Да... Отчасти. Понимаешь, я люблю. По-настоящему, но...

-Но, она не поймет. А ты пробовала ей рассказать об этом?

-Ты лучше остальных знаешь, что она пошлет меня куда подальше!

-Даже если и так, зато ты признаешься и тебе станет легче. У нее ведь серьезно с Руставелли – заявил парень.

-Откуда знаешь?

-Вчера... После того, как мы с Крыло гонялись по огороду за тобой голышом, Руставелли нас все-таки засек. Долго ржал, убил бы тебя!

-Не отвлекайся!

-Короче, мы сели и поговорили. По сути, у нас с Машкой твоей, ничего не было, ну кроме поцелуев. Она давно сохла по Руставелли, а тот, дурак, все обещание тебе держал. Не хотел связываться с чужой девчонкой. Машка по-глупому пыталась через меня сблизиться с ним. Руст, когда узнал, Растовцевой мозги вправил, зато сам с ума сходить стал. Короче, они – вместе. Светиться обоим не с руки было. В общем, проиграли мы, и ты, и я. Ты за Машку бороться с ней же, не станешь. А я с другом воевать из-за Машки тоже не собираюсь – поднимаясь и подходя к шкафу, повернулся ко мне спиной Охотников.

-А из-за другой стал бы? – вырвалось у меня.

-Не знаю, наверное. – пожал плечами Охотников, не оборачиваясь.

-Чем тебе Машка не угодила? Она же красавица! – встала я за свою безответную любовь горой.

- На вкус и цвет... фломастеры разные. И с чего это тебя заинтересовало? – натягивая футболку, поинтересовался он.

-Да, так... Никак понять не могу, на кой черт ты мне врал, что не знал, кто ее парень?

-Я не врал. Не знал. Но, подозревал. И вообще, с чего бы мне тебе рассказывать что-то. Ты ведь про себя молчишь! Скрываешь что-то.

-Не правда! Ничего я не скрываю!

-Ну-ну.

-Черт с тобой! Все равно это уже не имеет значения! – последовав примеру Охотникова, я тоже стала одеваться, так-с сначала трусы, а где трусы? Лифчик вижу, а трусов нет!

-Это еще почему?

-Но, ведь на этом наш договор о товариществе заканчивается – ответила я и встав принялась искать трусы, да и вообще собирать свои монатки, обнаруживая их чуть ли не на каждом углу. Это как же я вчера стремилась раздеться!

-У меня еще два желания – вспомнил этот гад натягивая штаны.

-И? Что ты хочешь?

-Дружить дальше будем? – я так и застыла с майкой в руках.

-Это желание?

-Ага – повернулся ко мне, наконец, Охотников и стал медленно заливаться румянцем. Черт! Одеяло-то я скинула.

-Ну чего ты краснеешь?! Нормальная у меня грудь! Не волосатая! И в других местах я тоже не волосатая, вот! – для достоверности опустила руки и показала себя во всей красе.

-Дура! – рявкнул Охотников и выскочил из комнаты. Тьфу на него!

Осмотрела себя в зеркале. Не считая синяков, я вполне даже прилично выгляжу. Тело натренированное, ни грамма жира, ну кости слегка торчат, так они не мешают общему восприятию. Нормальная я! Если бы он ко мне что-то испытывал, тогда понятно. А так? Нервы лечить пора!

Оделась, даже причесалась. Вышла из комнаты и назад захотелось. Не стоило спешить, может еще там побыть? Макияж навести?

-Не стесняйся, все – свои – Крылов подскочив ко мне, сразу же занялся рукоприкладством. То есть, приложил меня рукой по плечу так, что до барной стойки я летела.

-А он зол – шепотом заметила я, приземлившись аккурат рядом с Егоркой.

-Ну еще бы, у него нет такого дара всепрощения, как у меня! – принялся тут же расхваливать себя Охотников – завтракать будешь?

-А Андрюха где? – удивилась я с опозданием заметив, что друга поблизости нет.

-Час назад отчалил. Сказал, что защищать тебя не будет. Сама виновата – сама и разбирайся – вот знала, что он – поганец!

-Предатель!

-Еще какой. Сдал тебя с потрохами, рассказал, что это твоя идея была ко мне в гости отправиться. Так, что? Завтракать будешь?

-Яду не насыпал? – принюхалась я к яичнице, что на большой сковороде расположилась по середине стола.

-Обижаешь! Сам себя травить не стану – протянул мне вилку парень.

-И такую гадюку, как ты никакой яд не возьмет – сквозь зубы прошипел Крылов.

-Кто бы говорил! Ты вообще вчера с крысами куковал и до сих пор здоров! – язык мой – враг мой! Ну, вот надо было мне про подполье вспоминать!

Крыло так зыркнул на меня, что в голове всплыл номер похоронного агентства, надо бы у них гроб заказать... на двоих. Убьет – я его за собой потащу. А что? Не хочу я одна лежать. Вдвоем веселей! В карты перекинемся, анекдоты потравим!

-Охотник, ты не мог бы отвернуться минут так на десять и уши заткнуть, а еще лучше пойти прогуляться до магазина? – преувеличенно ласково спросил Артем.

-Не, убить ее я тебе не дам! – какой же он все-таки милый! – Сам первый в очереди – беру свои слова, то есть мысли, назад. Гад он! Гад!

-Почему вы такие злыдни? – набив рот неплохой на вкус яичницей, не выдержала я сверлящих меня взглядов.

-Это мы-то злыдни?! Да у тебя вообще совесть есть?! – и чего так орать? Разбудить ее что ли пытается?

-Есть!

-Спит?

-Нет!

-Почему же она тогда тебя не грызет?!

-У меня с совестью пакт о ненападении: она меня не грызет – я ее не имею – пожимаю я плечами и замечаю несправедливость – у Крылова и Охотникова кофе по кружкам разлито, а у меня – нет. Не только кофе, но и кружки! Подтягиваю к себе Охотниковскую. Просто злить Крылова еще больше не стоит, нож ближе всего к нему лежит. Делаю большой глоток. Кайф! Даже головная боль поутихла.

-Ты ее слышал?! Она же издевается!

-А еще, я тебя голым видела! И, признаться, удивлена, девки врут, когда шепчутся, что у тебя, как у коня! Эти восемь сантиметров в полете, даже не у каждого жеребенка бывают. Зато теперь я понимаю с чего ты баб меняешь как перчатки... Все комплексы, мужик! Мужик ли? – от летящей кружки я успела увернуться, ну не совсем увернуться... Точнее, я вообще не уворачивалась, просто спряталась за Охотниковым.

-Бедняжка! Я за тебя отомщу – заметив, что Егорка изумленно держится за ошпаренную и метко подбитую тяжелой кружкой грудную клетку, заверила я.

У меня никогда слова с делом не расходились. Вот и сейчас, я пальнула Охотниковской кружкой в Крылова. Попала. В смысле, я попала. Кружка-то, конечно бы, в цель угодила. С прицелом у меня порядок. Но, я – Попала. Не стоило так бить... Ниже пояса.

-Мальчики, я вспомнила! У меня же занятия еще! Пока-пока! Встретимся... еще... как-нибудь! – со скоростью спринтера двинулась я к двери.

-Не сомневайся! Ты – труп!

Настиг меня вопль Крылова у порога. Кто ж спорит. Я и не сомневаюсь...

Сбежать не удалось! Нагнали, по заду надавали и в машину запихнули. На заднее сиденье! Где их манеры? Некультурщина ходячая! Я! И на заднем! Я же девушка! Ага, вспомнила в кои-то веки раз. Блин, не могу же я этим апеллировать? Что бы такое сказать, чтобы их пристыдить? Ууу!