-Еще посмотрим!

-Посмотрим – кивнул Охотников – по рукам?

-По рукам!

А чем черт не шутит? Может, он мой единственный шанс добраться до того козла, в которого влюбилась Манька? Доберусь – руки отрежу, глаза выколю, кишки на кулак намотаю!

-У тебя такое зверское выражение лица – отметил Охотников – уже мечтаешь, как четвертуешь парня Растовцевой?

Попутно снова оказываясь по соседству, поинтересовался Охотников. От гад! Еще и ручонки к моей подушки тянет. По рукам надавала. Подушку оставили в покое, зато покрывало скомкали и сунули под голову.

-Ну, раз ты не хочешь говорить кто он, дай хоть помечтать.

-Дело не в том, что не хочу. Я просто не знаю, кто это. И даже, если бы знал. Ты себя в зеркало видела? Нам сейчас обоим ходить-то больно, так как ты в таком состоянии собралась кому-то морду бить? Эх, недальновидная ты – Шурик, особа.

По колену он получил тут же. Козел!

-Еще раз Шуриком назовешь и нашему министру придется в срочном порядке делать нового наследника! – предупредила я.

-Шурик. Шурик. Шурик. – отчетливо все три раза проговорил это не жилец.

К смертной казни я приступить не успела, поскольку в комнату неожиданно вошла маман. Охотников снова покатился с кровати. Маман совсем по-детски захихикала.

-Я-то думаю, чего тишина такая стоит. Поубивали вы друг друга, что ли? А вы оказывается подружиться успели. Я сразу поняла, что Гошенька неплохой мальчик – посмотрела на поднимающего Охотникова маман почти влюбленными глазами.

-Гошенька? Хм, а что? Миленько – поганенько улыбнулась я.

-Только попробуй!

-Гошенька. Гошенька. Гошенька. – противным голосом повторила я.

-Тебе повезло, что Эльвира Сергеевна здесь – о как он маман завет.

-А то, что? – усмехнулась я и все же подняв себя с кровати, точно каракатица поползла в туалет.

-Она всегда такая?

-Гошенька, это она еще спокойная – услышала я обсуждения своей личности.

Вот, как чувствовала, что без туалета стоило обойтись. Когда я, справив нужду, вышла в коридор, то голова маман и Охотникова раздавались из кухни. Они, чаевничали и маман по ходу дела выдавала мои секреты:

-Мальчик мой, она ведь старшенькая у меня, вся надежда на нее, а она? То драка, то пьянка очередная с друзьями. Ладно бы, вела себя, как девочка, кавалеров бы водила, так нет! У нее три парня рядом и что?

-Что? – поедая наши пирожки, поддакивал Охотников маман.

-Да в том-то и дело, что ничего. У нее с ночевкой то один, то другой остается. И всю ночь или в стрелялки свои играют или футбол смотрят с криками “Гол”, спать не дают. А если вечеринка какая, так она с нее приходит в разодранной одежде и с кровью.

-Неужели?

-Представь себе, еще и зубы не жалеет, уже два вставных.

-А, вы об этом – разочарованно тянет Охотников.

-А о том и думать не стоит. Я когда узнала, что ее больше девушки привлекают, думала, возрастное, пройдет. Но, нет! Уперлась, как баран. Мальчики ее чем-то не устраивают. А ведь время такое, если сейчас замуж не выйдет, что потом? Всю жизнь одна маяться будет – пора прекращать этот балаган!

-Маман, ты опять за свое? – возмущаюсь я, входя на кухню.

-Не опять, а снова! Взрослая девушка, а толку? Одни драки, да гулянки в голове! Посмотри на Гошеньку! Мальчик учится, работает, папе помогает – я щас кого-нибудь убью! Точно!

-Так, усынови его! А я пошла – развернулась я.

-Куда? – вскочила со стула маман.

-Погуляю! И не напоминай мне про наказание. Маман, я взрослая, поздно уже под замок садить!

На ходу завязывая кеды и накидывая куртку, пыхтела я.

-Не переживайте, Эльвира Сергеевна. Я с Шуриком пойду – решил довести меня до белого коленья Охотников.

Маман этой новости обрадовалась и даже больше не пыталась воспротивиться. Приехали. Такими темпами Охотников станет ее самым верным союзником. Со мной, собственной дочерью!

Поскольку ключи от байка я забыла дома, то и сбежать от назойливого сопровождающего не удалось. Охотников молча шел рядом и периодически чему-то улыбался, улыбкой идиота. Как же мне охота ему по морде двинуть. Но я держусь. Из последних сил, так сказать. Еще и погода подвела, как назло именно сегодня пошел дождь и солнце носу не показывало из-за туч. Я хмура пялилась вперед на серые улицы и всеми силами старалась не обращать внимание на Охотникова.

Вообще-то, стоило мне только вспомнить о Машке и ее новом увлечении, как остальные мысли вылетели из головы. Как такое может быть? Кем она очаровалась? И насколько сложно будет от него избавиться? Вот вопрос на миллион. А если это серьезно? Что мне тогда делать? Я ведь люблю ее и желаю счастья? Что если она решит, что ее счастье тот самый хлыщ? Тогда я разубежу ее в этом! Однозначно!

-Прекрати строить страшные планы по захвату своей зазнобы! – внезапно вывел меня из состояния стратегических планов, Охотников.

-Чего тебе еще? Я же извинилась и ты сам сказал, что сейчас не время мне разбираться с этим горе – любовником Маши. Так почему бы тебе не отстать от меня?! – взъярилась я.

-Да пожалуйста! – кажется и у Охотникова терпение не резиновое.

Парень развернулся и пошел в противоположную сторону. Кстати, а де это я? Огляделась, парк Высоцкого. Не хило прогулялась. За два квартала от дома. И ноги гудят.

Неподалеку нашлась лавочка. По фиг, что мокрая, у меня джинсы толстые. Села и пригорюнилась еще больше. Эх, Манька, ну почему ты так со мной поступаешь?

-Огонька не найдется? – пятерка какой-то шпаны окружила меня.

-Не найдется. Дома забыла – подняла я голову и посмотрела на обращающегося ко мне пацана.

Рожа наглая, так и просит кулака. Неужели они ко мне приставать будут? Совсем оборзели?

-Нехорошо, Алекс, старых знакомых обманывать – качает головой козел.

-Ты кто? – удивилась.

-О, забыла? Ну так я напомню!

Меня треснули по голове. Класс! Осталось только вырубиться и тогда вообще все будет “айс”. С этой мыслью в глазах потемнело.

Глава 3.

Последнее время когда я просыпаюсь, у меня моментально возникает непреодолимое желание заново лечь спать.

У-у-у, как голова-то болит. Что я с ней делала? Чем таким преступным мы с ней занимались? Ничего на ум не приходит. Может, пила? Нет, вроде, я последнее время веду трезвый образ жизни. Что тогда? Драка? Вряд ли, болит только голова, а значит, другие места не пострадали. Ах, точно, меня же по башке огрели какие-то придурки. Ну и где эти смертники?

Огляделась, лежу на скамеечке в парке, темнота кругом, правда, меня не на этой скамейке долбанули, та была в чаще деревьев, а эта у самого входа. Еще и прикрыли чье-то курткой. Кости ломит, башка раскалывается, рядом знакомая темна макушка. Охотников сидит прямо на асфальте, спиной опирается на витиеватую ножку лавки, он, вообще, живой? Слегка толкнула его плечо, застонал. Значит, живой. А чего тогда расселся?

-Эй, где те козлы, которые меня пристукнули? – свешивая ноги и стараясь не свалиться целиком, голова нещадно кружится, спрашиваю я.

-Валяются где-то или уже уползли – а голос чего такой приглушенный, будто его предварительно придушили?

-Не поняла, как это – валяются? – опасно наклоняюсь я, чтобы видеть лицо своего нового знакомого.

-Вот так. Они не хотели уходить – Охотников поворачивает ко мне вдрызг разбитый фэйс.

Ой, мамочки, не хило его отделали! Зуб даю, нос сломан, глаза – щелочки, не лицо, а морда бульдожья и это я еще комплимент сказала. Такое чувство, что его планомерно били физиономией об асфальт. Боюсь представить, что там с телом этой жертвы насилия.

-Неужели я такой страшный? – попытался усмехнуться разбитой губой Охотников, но только скривился.

-Ты – страшно избитый. Специально вернулся меня спасать? – я достала платок из кармана, маман часто кладет мне платки, думает, что я ими пользуюсь, но обычно, одними платками делу не поможешь, особенно в случае с Охотниковым, хотя попробовать стоит.

Воды по близости не было, разве что из лужи, но мы вроде как мир заключили, не хочу, чтобы Охотников подцепил по моей вине заражение крови. Вздохнув поплевала на платок, Гошенька наблюдал за моими манипуляциями со скрытым страхом, напрасно трусит, я – не ядовитая. Что и продемонстрировала, приложившись влажным платком к его начинающей запекаться вместе с грязью крови на лице.

-Это противно – констатировал парень, не делая попыток отстраниться.

-Зато безопасней, чем мочить платок в луже – пожала я плечами и тут же поплатилась болью в голове.

-Они, кажется, тебе черепушку проломили – озаботился моим самочувствием Охотников.

-Да нет, крови-то ни капли, наверняка обычное сотрясение мозга, еще было бы что сотрясать – отмахнулась я, понимая, что напрасно начала очищать его лицо от крови, под толстой коркой кожа была ярко – бардовая, а местами – сиреневая.

-Точно, сотрясение, такая самокритика из тебя поперла – хмыкнул парень, но больше походило на кашель.

-Надо в больницу, чую, тебя не хило обработали – вконец забеспокоилась я, даже странно, он мне никто, но волнение волнами окатывало меня с головы до ног.

-Ты их не видела, я им тоже спуску не дал! – похвастался Охотников, впрочем я не сомневаюсь в правдивости его слов.

Я закинула куда-то в кусты, “убитый” платок, приподнялась, потом назад присела. Голова более – менее успокоилась и на проявления активности отвечала только тубой болью, но уже не кружилась. Значит, смогу уйти. Стащила с себя куртку Охотникова, в которую до этого куталась и медленно, пытаясь не причинять лишней боли, надела ее на не сопротивляющегося парня, который все это время полусидел – полу лежал.

-Ну-ка обопрись на меня – перекидывая безвольно свисающую руку хвастуна через свое плечо, я напрягла все, даже жирок о бокам, стараясь не уронить парня и сама не свалиться.

-Глупая затея, лучше сходи за помощью, а я тебя тут подожду – смотря на мои потуги, прокомментировал Охотников.

А то я сама не вижу, что творю! Но, сейчас я просто не могла его оставить одного. Может во мне взыграло чувство вины или благодарности за спасение, уж не знаю, но представить, как я оставлю тут Охотникова и потащусь за подмогой, не получалось. Поэтому мы, словно пьяные шатаясь и постоянно запинаясь на ровном месте, продолжали путь прямо к проезжей части. На которой, как назло почти не было машин, а те, что были, не спешили тормозить.

-У меня в кармане мобильник, на номере “два” быстрый дозвон до друга. Набери, иначе мы тут до морковке на заговенье проторчим – сообщил Гошенька, через минут пятнадцать.

А до этого не судьба была?! У меня-то сотка дома осталась и позвонить я, естественно, никому не могла. Зло гляну на парня, я шипя под нос проклятья, начала ощупывать карманы его куртки.

-В штанах – ну здорово!

Чувствую себя извращенкой, что пристает к истерзанному мазохисту. С пятой попытки, когда я ощупала не только штаны, но и все, что было под ними, попутно решив, что Охотников издевается надо мной, я кое-как нашла телефон. Не сразу разобравшись в этой чудо – технике, китайского производителя, нажала на сенсерную панель, аллилуя! Ответили мне после первого гудка:

-Братан, ты не вовремя, я сейчас тут такую телочку окучиваю – послышался из телефона громкий шепот и сопровождающие его стоны.

-Слышь, твой братан висит на мне “грушей” и вот-вот отключиться, поэтому кончай окучивать или если позволяет скорость просто кончай и тащи свои мощи в парк Горького. Мы у центрального входа стоим, не пропустишь – выпалила я скороговоркой и нажала на “отбой”.

-Злая ты – жарко дыхнул мне в ухо Охотников.

-Я – усталая и страдающая мигренью, к тому же на мне висит сто килограммовая туша, злость не то чувство, которое я сейчас испытываю – почти уткнувшись носом в щеку Охотникова, прошипела я.

-Эй, во мне всего восемьдесят, а не сто килограмм – возразил он.

-Какая разница, если во мне пятьдесят и ноги скоро подогнуться от тяжести – равнодушно парировала я, ощущая, как дрожат коленки.

-В тебе нет ни капли женственности – поцокал языком Охотников и я почувствовала, как затряслась его грудь.

-Ты смеешься? – удивилась.

-Да, потому, что несмотря на то, что в тебе нет ни капли женственности, я все равно вижу перед собой девушку.

-Тебя по голове не били? – на полном серьезе осведомилась я.

-Намекаешь на мою невменяемость? – продолжил хихикать этот гад.