- Ты просто читаешь мои мысли, Тинк. Я бы все же предпочел, чтобы такое пристальное внимание ты уделяла мне, а не другому мужчине, даже моему собственному ребенку, - улыбнулся он и щелкнул выключателем света.

В гостиной резко стало темно. Он стоял на фоне дверей спальни, которая сейчас осталась единственным источником света и как прожектор освещала его шикарное тело. Ему не нужно было ничего говорить мне, я и сама направилась к нему. А он знает, как себя правильно показать. Он был в одном полотенце, тени прекрасно подчеркивали его силу, создавая дополнительный рельеф на его торсе и руках. Волосы казались еще темнее. Он действовал на меня как наркотик, отказать ему, отказаться от него я была не в силах.

Я подошла к нему вплотную, положила руки ему на грудь, медленно провела вниз по животу, вдоль полотенца и дернула за угол, который он небрежно заправил внутрь. Полотенце упало к нашим ногам. Я обняла его за талию, встала на цыпочки и потянулась к его губам. Он наклонился и поцеловал меня, положил ладони мне на плечи и спустил шлейки майки, потянув их дальше по рукам, его пальцы обжигали мою кожу. Майка упала туда же к полотенцу. Я застонала, подняла руки и слегка толкнула его в живот. Он схватил меня чуть выше локтя, его рука сползла ниже к запястью, он попятился и потянул меня за собой. Я довольно улыбнулась ему и последовала за ним. Он сел на край кровати, притянул меня к себе и начал осыпать поцелуями мой живот. Я уперлась руками ему в плечи и оттолкнула его. Сегодня я хотела изучить его, почувствовать его, ощутить его, разгадать его, запомнить его.

Я заставила Стивена лечь на спину, а сама нависла над ним. Я нежно целовала его губы, щеки, подбородок, провела языком по его шее, ключицам. Мои руки внимательно исследовали каждый миллиметр его кожи, губами и языком я повторяла их путь и движения. До чего же у него плоский живот: от возбуждения он прерывисто дышал, и каждый раз его мышцы мерно сокращались и напрягались. Я спустилась ниже по его животу, продолжая ласкать его. Я поцеловала самый низ его живота, провела языком еще ниже и обхватила его набухшую плоть губами. Я почувствовала, как он напрягся, как пульсирует под моими губами маленькая жилка. Я начала нежно исследовать его языком, сначала немного не уверенно, потом все настойчивее и смелее. Он застонал, схватил меня, откинул на кровать рядом с собой и придавил своим весом к постели.

- Если ты продолжишь, то потом сама об этом пожалеешь, - прошептал он мне в губы.

Его поцелуи были страстными, ласки быстрыми и почти грубыми, но я все также получала лишь наслаждение. Он никогда не сможет причинить мне боль или заставить пожалеть о своем выборе.




Глава 10.





И вновь возвращение в реальность захватило меня неумолимо и быстро, отодвинув время, проведенное со Стивеном на такое расстояние, будто это был лишь сон, порождение моего возбужденного воображения.

Мне показалось, что я так давно не была дома, что провела у родителей, потом с ним не меньше нескольких месяцев, хотя и прошло чуть меньше двух недель. Я почти сразу же начала сильно скучать по Хантеру. Может, и мне стоит завести какую зверушку? Хоть рыбок каких возьму или кота. Вот только этого милого маламута мне вряд ли кто-то другой сможет заменить.

Узнав про мое возвращение, в мою жизнь снова вернулся Сайман. Возобновились наши с ним пробежки в парке и веселое позитивное общение. Также я вернулась к привычным нам уже вечерам с Дженной и нашими общими друзьями. Мне даже повезло познакомиться с ее новым веселым кавалером. Он на самом деле был невероятно позитивным и причудливым. Он был полной противоположностью Люку, скорее напоминал Денвера, ассистента Дженны. Обращался он с ней как престарелый рыцарь с благородной дамой.

- О, Джен, неужели ты решила поддаться на невероятное очарование его сверкающей лысины? - как-то не выдержала я.

- Ни на что я не поддавалась, - невозмутимо ответила та. - Но ты же сама видишь, что от него избавиться не так-то и просто.

- Так скажи ему про Люка. Они знакомы? Пусть думает, что это любовь всей твоей жизни и уйдет с горизонта, - предложила я выход. - Со стороны вы все равно очень похожи на влюбленную пару. Кто вас плохо знает, легко поверит.

- Знают уже очень давно. Люка он так веселит, что здесь он мне не помощник, - покачала головой подруга. - Он совершенно безвреден, пусть себе развлекается. Осознает же он когда-нибудь всю глупость происходящего.

Прошел месяц с моего возвращения. Я осмелилась открыться Джен и поведать ей все, что происходило между мной и моими родителями. Подруга меня как всегда поддержала, успокаивала. Может, стоит ее как-нибудь познакомить с моими родителями? Вдруг она сможет поменять их мнение и о себе, и о мире, в котором я живу и которым так дорожу? Хотя я уже и не знаю, стоит ли менять их мнение обо всем происходящем в моей жизни. Ради чего мне это все? Не важно, что произойдет, но Стивена они не примут, да и я уже не видела смысла вводить его в свою семью и жизнь. Зачем моей семье знакомиться с ним, если я и сама не уверена больше в своих чувствах к нему? Страсть и похоть проходят, и ничего не остается взамен. Я настолько запуталась в том, что к нему чувствую, мне нужно было отделить новые чувства от старого слепого восхищения и посмотреть на него новыми глазами человека, для которого он не просто ролик или фото с обложки, а вполне реальный человек со своими предпочтениями, интересами и странностями. Но как это сделать самостоятельно я совершенно не понимала, поэтому запутывалась еще сильнее в своих попытках разобрать все, что уже натворила.


Был совершенно обычный осенний день конца сентября. Ничего особенного, погода стояла еще довольно теплая, дождей не намечалось, прогулкам в парке с Сайманом тоже ничего не мешало. Все как обычно за последние недели. Вот только настроение у меня было непонятно обреченное. Так хотелось забраться под теплое одеяло с чашкой горячего шоколада и не выходить из дома, никого не видеть, кроме Джен. О Стивене я ничего не слышала с самого возвращения домой. Но хуже всего было именно то, что я все меньше была уверена в том, что хочу что-то о нем слышать.

Я как обычно собралась на работу, припарковала свою верную подругу на отведенном мне месте и направилась в офис. На небе не было ни облачка, солнце из последних сил пыталось согреть землю и подарить остаточное тепло все более грустным людям, которые уже начинали скучать по лету. Я быстро пробежала к лифту и поднялась на свой этаж. У дверей меня уже нетерпеливо поджидал Джонни. Он когда-нибудь отдыхает? Он ни разу не опаздывал, всегда был учтив, услужлив, полезен и никогда не путался под ногами.

"Неужели я когда-то такой же была? - Пронеслось у меня в голове: Нужно присмотреться к нему получше, не всю же жизнь ему быть моим ассистентом, тем более он парень".

Но как будет тяжело потерять такого человека. Сложно отпустить того, кто служил тебе верой и правдой. К нам он поступил года два назад в качестве стажера после университета. Месяца через два я предложила ему стать моим ассистентом и помощником. Это давало ему шанс зацепиться в компании и продолжить свою карьеру и учебу. Он с радостью согласился и стал для меня преданным союзником.

Мы как всегда шли в мой кабинет, а он надиктовывал мне расписание, давал отчет по разным событиям вчерашнего дня, иногда делился сплетнями, которые могли повлиять на решение того или иного актера. В моем кабинете я, все еще слушая его и поощрительно ему улыбаясь, села за свой рабочий стол и включила компьютер. Первым делом я, как всегда, открыла рабочую почту, которую, в принципе, Джонни уже успел рассортировать и дать краткий обзор по содержимому.

Я перешла в свою личную почту, которую, как я раньше думала, знают лишь знакомые, но зачастую иногда на нее приходили очень важные письма и приглашения на различные важные мероприятия и конференции. Дать доступ к ней даже такому преданному сотруднику как Джонни я не осмеливалась, поэтому просто пересылала письма, которые считала значимыми на наш рабочий ящик.

Я бегло окинула взглядом список непрочитанных и обомлела. В строке "Отправитель" одного из писем был указан Стивен Мейсен. Я осторожно прервала Джонни и попросила его оставить меня на пару минут, я его позову чуть позже. Сказать, что он удивился, это не сказать ничего, так как обычно я такого никогда не делала. Видимо, по изменившемуся выражению лица он понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, поэтому решил пока не задавать никаких вопросов, вышел из кабинета и аккуратно закрыл за собой дверь.

Я подавила в себе волнение и открыла письмо. В письме было всего пару слов:

"Думаю, ты и сама поймешь, насколько красива".

К письму было прикреплено несколько фотографий. Хорошо, что я не дала доступ ассистенту к этому ящику. На фотографиях определенно была я, но другая: более уверенная в себе, спокойная, отрешенная, сильная. Мы с мотоциклом составляли прекрасный тандем, дополняя друг друга, контрастируя и сливаясь в одно целое. У Стивена действительно был талант. Пусть это было лишь его хобби, но фотографии были вполне готовы для публикации в самых крутых изданиях в качестве рекламы. В них было гармонично все. И даже моя совершенно неумелая работа в качестве модели ни капли не умаляла красоту композиции и содержания.

Но одна фотография меня привлекла сильнее всего. Это был черно-белый вертикальный снимок. На фоне безоблачного неба в центре стоял мотоцикл рулем от фотографа, на нем, как распятая лежала незнакомая мне девушка, ноги ее лежали на руле, одна была полусогнута в колене, руки раскинуты в стороны, она была обнажена, кожа ее казалась необычайно бледной, черные слегка растрепанные волосы трепещут на ветру, глаза закрыты, будто сама жизнь оставила ее, а по контуру фотографии, как венок, полукругом наступали черные ветви деревьев. Снимок дышал необычайной готической грацией, очарованием и свободой духа при внешней, казалось бы, обреченности тела. Я смотрела на снимок и не понимала ничего. В груди моей сердце трепетало как маленькая птичка. Это точно я, но совсем иная, неземная. Здесь не хватает лишь веревок или кандалов на руках и ногах.

Фото восхитительно, я уже прямо сейчас готова была распечатать его и повесить в рамку на стену. Вот только как мне объяснить происхождение настолько необычного и сильного снимка со мной в главной роли? Самое интересное, что среди всех фотографий была еще одна очень похожая, но в ней не было этого мрачного очарования. Это была просто девушка на мотоцикле, сексуальная, но не развязная, слегка прикрывающая грудь одной рукой, вторая же свободно свисала к земле, она смотрела на фотографа и едва уловимо улыбалась ему, скорее эта улыбка и восхищение читалось в глубине ее глаз. Так я смотрела на Стивена: с обожанием и восхищением. Неужели, в его глазах я выгляжу именно так? Но на этих фотографиях я, действительно, была красива. Причем на всех.

- О-о-ох, Сти-и-ив, - простонала я и опустила голову на сложенные на столе руки.

Как бы я хотела, чтобы он сейчас был рядом со мной, обнять его и целовать, наслаждаясь его запахом, его силой, его теплом. Я представила себе его лицо, тело, руки, обнимающие меня, и чуть не заплакала. Нужно было брать себя в руки и начинать работать. Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, и переключилась на другую почту. Лишь после того, как я просмотрела еще несколько новых писем и ответила на них в деловом тоне, я успокоилась и смогла в таком же стиле, как можно более невозмутимо ответить на его письмо:

"Спасибо. Очень сильные фотографии. Благодарю за возможность поработать с таким талантливым художником как ты".

Больше ничего из ряда вон выходящего в моей жизни не происходило. Все шло своим чередом, как на работе, так и в повседневной жизни. Наши взаимоотношения с Сайманом оставались на том же уровне, мы все также размеренно общались, ничего необычного между нами не происходило. Мне было с ним легко и удобно, но становилось слегка скучно. Джен иногда поддразнивала меня им, что парень-то по уши влюблен. Если он действительно влюблен, то почему ничего не предпринимает, чтобы можно было прийти к какому-то логическому решению? Если нет, то в принципе меня и такое общение с ним ни капельки не напрягает, ведь оно и ни к чему не обязывает. Сама любви или иного влечения, кроме дружеского расположения, я к нему не испытывала. Скорее он ассоциировался у меня с Хантером: всегда рядом, всегда милый.

Так пролетел октябрь и наступил ноябрь. А с ним начались и постоянные напоминания от родителей, что мне уже почти тридцать, пора что-то в жизни моей решать. Да, двадцать девятого числа у меня будет день рождения. Как бы мне хотелось забыть про этот злосчастный факт и вычеркнуть из памяти свой возраст, положение и чувства. Мне ужасно хотелось жить и наслаждаться происходящим, а не думать про какие-то призрачные абстрактные цифры, тем более подстраивать под них мои желания и делать серьезный выбор.