— Журавлев на выход! — крикнули из коридора.

Повели его как ни странно в комнату для свиданий.

Неужели мамаша оправилась, заявилась? Больше не кому. Сейчас начнет ныть, зачем я ее оговорил. Задам матери встречный вопрос: не мучает совесть, за то, что посмела дать показания против собственного сына? Поднялась обожженная рука заявление на меня написать? Кожа не слезла?

Да. Я мразь.

Он изумился впервые подумав о себе подобными словами.

Конвоир пропустил его в небольшую комнату. Нет. Мать там его не дожидалась, за деревянным столом сидел незнакомый мужчина, в дорогом деловом костюме, расстегивал верхние пуговицы кипенно- белой рубашки.

— Душновато сегодня, — слащаво улыбнулся незнакомец, — меня зовут Кирилл Игоревич, с сегодняшнего дня, я ваш адвокат.

Опешивший Журавлев, плюхнулся на скамейку напротив.

— Адвокат? Мне не по карману адвокатская защита.

— Не волнуйтесь, мои услуги оплачены. Оплативший желает остаться инкогнито. Пока. Свяжется с вами, как только я вас отсюда вытащу, а это произойдет довольно быстро. Вам очень повезло Сергей, вы окажетесь на свободе и с довольно крупной суммой денег, выплаченной за оказание небольшой услуги. Сущего пустяка. Уверен, что не откажете поддержавшему вас в трудный час человеку. Намекну, чтоб не мучились вопросом: есть неплохая возможность щелкнуть по носу небезызвестного Константина Баринова. Предполагаю, у вас к нему свои счеты, он вас Сергей по просьбе Богорова использовал. Вот заодно и рассчитаетесь. Кстати! У меня передача для вас, — улыбчивый адвокат вытащил из под стола объемный пакет, — здесь носки, нижнее бельё, спортивные брюки, футболка и разрешенный набор продуктов. Ели еще что-то нужно, скажите, я принесу.

Сергей поставил пакет на скамейку, рядом с собой. Ухмыльнулся в лицо адвокату — Кириллу.

— Услуга за поддержку? Щелкнуть по носу Баринова? Я не против. Только сначала пусть ваш наниматель озвучит сумму мне причитающуюся, если она меня устроит, я так и быть помогу. Что касается моего освобождения, так оно и без вашего участия случится. Нет тяжких последствий. Даже по совокупности, максимально, что мне грозит — штрафы. Учитывая добровольные признания в содеянном.

Сергей блефовал. Уверенности, что отделается штрафами у него не было, но очень хотелось сбить спесь с самодовольного адвокатишки. Кто затевает игру против Баринова, он кажется догадался. Если догадки верны, то для Баринова это будет сильный удар.

— Свидание окончено. — прозвучал голос ожидавшего за дверью сопровождающего…

— Мам, мы Басю к Кастатину вместе отвезем? Лучше вместе, он без меня плохо перенесет транспорт. — хитрющая Ксюшкина физиономия высовывается из-за Костиной спины.

— Обязательно отвезем вместе, ты же должна посмотреть в каких условиях будет жить твой щенок, пока ты отдыхаешь. — заверяет Костя оборачиваясь к Ксении.

— Ура! Поезжайте скорее по делам, чтоб вернуться и как начать приятностями заниматься! Бабуль, пойдем буквы писать, а то не успеем до возвращения!

Дочка развернулась на пятках, поскакала из холла в комнаты.

— Арин, вы к обеду освободитесь? — мама открывает входную дверь, выпускает нас с Константином из квартиры.

— Я рассчитываю к половине второго быть дома.

— Ирина, не вздумайте возиться с приготовлением обеда, я закажу к двум часам доставку из ресторана. Не возражайте, разрешите мне вас угостить. — сказал на прощание маме Костя Баринов.

На выходе из подъезда, столкнулись с маминой соседкой по лестничной клетке, видимо с дачи возвращалась, с корзинкой наполненной синими сливами.

— Ариночка, доброе утро, смотрите-ка как я вовремя вам навстречу попалась, считайте, что с полными ведрами! На удачу! — радостно приветствовала женщина, посторонившись, чтоб выпустить нас наружу.

— Спасибо, Анна Андреевна, удача она пригодится, — дружелюбно улыбаюсь дружелюбной соседке.

— Ваша удача у вас в руках. Ну вы поняли. — загадочно ответила соседка и дверь захлопнулась.

Костя достает брелок, лексус пиликнув подмигивает фарами.

Отмечаю, что на клумбе позади парковки, расцвели хризантемы белые и лиловые, что ветерок загнал на верхушку ясеня красный воздушный шарик, и прицепил к ветвям, что денек по всей видимости простоит погожий, а значит обещанная Ксюшке прогулка не будет испорчена дождиком. Завтра мы с дочкой будем купаться в море, и ничего, что билет на один рейс с мамой и Ксюшкой взять всё-таки не удалось, я прилечу к ним утренним рейсом. Все хорошо.

Я дала себе установку: думать только о хорошем. Гнать метлой плохие мысли и страхи! Пока получается. Пусть получается оттого, что Константин рядом, но справляюсь же. Думаю, как выражается Ксения — о приятностях.

Улицы дали зелёный свет, в Гнездниковский переулок, к месту назначенной папой встречи, мы добрались ровно к десяти часам. Константин припарковал автомобиль в торце двухэтажного особняка, окрашенного в нежно- зеленый цвет.

— Поздороваюсь с Михаилом, и полечу дальше, — Константин выбрался из машины, пошел в здание вместе со мной.

Отец дожидался меня в небольшом кафетерии, сидел на мягком диване, журнал какой-то листал.

— Наконец-то. Поверенные уже час как документы подготовили, а ты все где-то едешь. — проворчал привычным тоном, на меня подошедшую.

А я его всё равно люблю! Люблю такого, вечно недовольного. Самого себя обделившего из-за неумения любить.

— Пап. Ты сам назначал на десять утра.

— Ты в десять ноль три заявилась. С таких опознаний начинается разгильдяйство. — бурчит родитель.

Я прикусываю губу, мне Ксюхино:»разврат и шатание вспомнилось», хорошо, что вслух не процитировала, дед внучкиных перлов не одобряет.

— Костя, если хочешь, можешь присутствовать при подписании. — папа соизволил уделить внимание Баринову.

— Я заскочил поздороваться, дольше чем на три минуты задержаться не могу. Михаил, у меня к тебе просьба, как закончите с формальностями, не оставляй Арину одну. Дождитесь меня, где-нибудь здесь поблизости. Я постараюсь как можно быстрее вернуться.

— Хорошо. В ресторан свою дочь отведу, сто лет уже вместе с ней нигде не были. — отец без вопросов и комментариев согласился компанию мне составить. Неожиданно.

А Костя, отца не стесняясь, обнял меня и прикоснулся губами к щеке.

— Хочется сказать комплимент про твои духи, но кроме как: они тебе очень идут, в голову ничего не приходит. Нелады у меня с комплиментами, но я постараюсь исправится. Я скоро буду Арин.

— Останься таким как есть, не нужно исправляться. — шепнула в ответ.

— Голуби сизокрылые, не пора ли делами заняться? — хмыкнул с диванчика отец, как ни странно без присущей ему язвительности.

Константин торопливо удалился, папа поднялся с дивана, повел меня по широкому коридору вглубь здания.

В просторном, отделанном деревянными панелями кабинете, нас ожидали двое мужчин приблизительно папиного возраста, на дубовом столе разложены подготовленные к ознакомлению и подписанию документы.

Я неожиданно для себя заволновалась, мысль мелькнула: а вдруг не справлюсь?

Но достаточно быстро успокоилась. Справлюсь. Обязана. Сомнения прочь.

Час спустя, покидала особняк будучи владелицей десяти процентов акций «МиБоР» и одной второй производства одноразовой посуды и упаковочных материалов.

— Звони Баринову, скажи, что формальности улажены. — спустившись с крыльца сказал мне отец, жестом показывая своему водителю, что садиться в машину пока не намерен.

— Пап, если ты не особенно располагаешь временем, поезжай, я прогуляюсь по Тверскому бульвару, там подожду Костю.

— По Тверскому говоришь. Неплохая идея. Уж и не помню, когда гулял.

Я шагнула мимо ступеньки. К счастью, папа успел удержать от падения на тротуарную плитку.

Не помнит когда гулял?

— Пап, ты нормально себя чувствуешь? — изучающе вглядываюсь в его лицо.

— Не дождетесь. — ухмыльнувшись ответил отец, и добавил, — шучу. Чувствую себя прекрасно, здоров как бык.

И продолжил меня удивлять: променад начал с похода в Макдональдс, купил там кофе и пирожки. Чудно. Идти не спеша по бульвару, потягивая глясе из бумажного стаканчика. Рядом с родителем, который за всю мою сознательную жизнь, ни разу со мной не прогуливался.

Возле памятника Есенину опустились на свободную скамейку.

— Мать твоя рогом уперлась, отказывается от моего предложения снова сойтись, — с досадой в голосе поведал папа, метнув пустой стаканчик в урну.

Ну что ж, я ждала, когда он этой темы коснётся.

— Пап. Мама выходит замуж, прими это как данность. Просто прими, и не беспокой её больше, я тебе от души желаю встретить женщину, которой ты сам понадобишься. А не деньги и статус. Кстати, мама предположила, что ты надумал податься в политику, поэтому передаешь мне активы, пытаешься восстановить бывшую семью, к Лидии Петровне в клинику помчался, после в торговый центр за халатиками.

Родитель фыркнул.

— Ты посмотри, ясновидящая мать её! Просчитала мои ходы. Ладно, раз уж Ирка догадалась, признаюсь — собрался. А ты как считаешь, стоит связываться, или нет?

Опешившая оттого, что отец вдруг интересуется моим мнение, я ответила после некоторой паузы:

— Я бы наверное не советовала, грязное это дело. Да ты и без меня прекрасно знаешь.

— Вот и я что-то засомневался. Подумаю. А насчет Лидии Петровны ты зря, я к ней из чувства благодарности поехал, Костя мне рассказал, на что, её хотел подбить сынок — тварина. Я бы конечно его из под земли достал, если б на тебя хоть капля кислоты попала. Только вряд ли мне от от этого было легче. А знаешь, — папа легонько толкнул меня плечом, — мне показалось, что владелец клиники, положил на Петровну глаз. Вот я и метнулся за красивыми халатиками, помочь так сказать, профессора очаровывать. Она ничего так баба, симпатичная даже, мне как-то раньше казалась совсем невзрачной…..

Арин. Жаль, что не получится вернуться к Ирине. И дело совсем не в политике.


Мне нечего было на это сказать. Папа когда-то сам сделал выбор, а после драки как говорится — руками не машут.

Побродив еще какое-то время по бульвару, мы с отцом зашли в кафе Пушкин. Метрдотель провожал нас к свободному столику, когда позвонил Костя.

— Арина, еще минут сорок и я освобожусь. Вы где?

— В Пушкине, только вошли.

— Замечательно, там меня и дождитесь. Арин, у меня есть кое-какие новости. Журавлева освободили. Он не заезжая домой, поехал на Рижский вокзал, на вокзале поменял симкарту, сел на электричку до Волоколамска. С ним какой-то мужчина.

Ближе к вечеру рассчитываю узнать, кому и зачем Журавлев так понадобился на свободе…..

Константин оборвался.

Раздался грохот, и женский выкрик:

— Пусти придурок! Мне срочно!

— Волкова!?! Какого хрена! — Костин голос.

— Скажи своему дуболому, чтоб отпустил! У меня на диктофоне! Ты должен услышать! Он про девочку маленькую говорил!

— Ууии, она меня укусила! — взвыл незнакомый голос мужской.

— Арин, я перезвоню, ко мне Наташка Волкова прорвалась, помнишь на дачу родителей заявлялась? Разберусь с ней и сразу тебе наберу…..


=19=


/ Сергей Журавлев.


Электропоезд прополз вдоль перрона и замер. Двери с характерным шипением разъехались, немногочисленные пассажиры заспешили в вагоны.

Сергей силился вспомнить, когда последний раз ездил на пригородых поездах? Кажется классе в восьмом, на дачу к подруге матери. Да. Точно. Он еще разозлился на мать, за то, что уговорила поехать, воздухом подышать. Часа полтора ехали, от станции перлись пешком километра три, до убогой щитовой халупы на крошечном участке из шести соток.


Подруга матери, тогда самовар разожгла, на облезлой деревянной табуретке тот самовар стоял — под яблоней. Мать напекла тонких- тонких блинов, целую гору. Пахло флоксами и дымком от самовара, пчелы над клумбой жужжали, блины со сгущенкой и свежей малиной, таяли во рту….

— Ну вот, через два с половиной часа будем в Волоколамске. Пакет свой наверх забрось, и поспи паря. Всю ночь ворочался и стонал, знамо дело не выспался, — бородатый Валентин усаживается в кресло к окну.

— Посплю. Ночью в самом деле, спалось отвратительно, — пробурчал Журавлев, прикрывая глаза.

Спать ему совершенно не хотелось, хотелось просто молчать. Он вчера на несколько лет вперед наговорился.