Обри открыла глаза, и только тогда я заметил, как моя рука дрожала перед ее лицом. Я быстро опустил вилку и подскочил со стула.

Я может и был киллером, безжалостным сукиным сыном, но я не был насильником. Чтобы не сделать ничего опрометчивого, мне нужно было убраться подальше от нее.

— Я хочу увидеть его, — выпалила она.

— Увидеть что? — Я не мог скрыть отвращение в своем голосе, зная, что она поймала меня в момент слабости.

— Твой шрам. Ранее, ты сказал, у всех есть шрамы, — она опустила голову назад на подушку. — Позволь мне увидеть твои.

Эта женщина думала, что она меня смягчила.

— Отвали, — ответил я, выходя за дверь.

Глава 13

Ник

После ланча для Обри, мне удавалось держаться подальше от нее большую часть дня, запершись в комнате, рыская в подпольной сети. Ничего так не омрачало день, как доза желчи из самых темных недр «кишечника сети», и я выиграл джек-пот, когда наткнулся на сайт «Голубая Орхидея» — имитатор оригинального сайта по детской порнографии, который власти раскрыли несколько лет назад. Только идиот мог предположить, что это дело имело большую важность, но опять-таки, люди могли выйти сухими из воды с дерьмом подобным этому.

Это здесь я нашел следующую жертву в обличии двенадцатилетней по имени Сапфира, данное предположительно за ее синие глаза.

Флешка, которую я украл у Обри, оказалась бонусом, что натолкнуло меня на вопрос — зачем ее отдали ей? На ней предварительные планы и контракты, одобренные президентом городского совета для застройки жилыми домами Брайтмура, были перечислены вместе с контактной информацией некоторых самых злосчастно известных преступников города, включая Анжело Донати, главу банды преступной семьи Донати. Казалось, Брайтмур будет выведен на новый уровень и вокруг торгового комплекса будут построены жилые дома. В чем проблема? Множество старожил до сих пор называли эту крысиную дыру своим домом — некоторые жили там годами и не могли себе позволить просто сорваться с места и переехать.

Казалось, я наткнулся на план Дьявольской ночи, что дало мне больше причин подозревать женщину. Почему Каллин доверил ей такую важную информацию? Информацию, которая, я и не подозревал, могла бы быть на флешке — достаточно транспортабельной, чтобы выбросить, если понадобится.

В своей комнате я как обычно проверил свое оружие: два «Глока», стянутые ремнем у меня на груди, кинжал в сапоге, охотничий нож с крюком для вспарывания, покоящийся в ножнах на бедре. Сунув маску в карман джинсов, я вернулся в комнату Обри и поставил на стул ее обед.

Она прошлась по мне взглядом с головы до ног и обратно.

— На прогулку собрался?

Игнорируя вопрос, я расковал ее руки и ноги, наблюдая за растущим интересом в ее глазах, перерастающим в недоумение.

— Ты оставляешь меня отвязанной?

— Ага, — я посмотрел на тарелку с курицей, рисом и овощами. Ни вилки, ни каких-либо других приборов, что означало, ей придется есть руками. — У меня нет времени кормить тебя.

Она уставилась на меня широко распахнутыми глазами.

— Веселая ночка планируется, да?

Развернувшись на пятках, я направился к двери.

— Можно сказать и так.

Выйдя за дверь, я запер ее и свистнул Блу, который послушно поднялся по лестнице. Без единого слова от меня, он уселся у двери, и, ухмыляясь, я присел перед ним.

— Не выпускай ее никуда. Понял? — Касание его языка к моей щеке подтвердило его понимание, и я встал перед ним, вытирая собачьи слюни со своей кожи.

По пути вниз я проверил свои сообщения. Я отправил первое два часа назад, заказывая час с Сапфирой.

Получил ответ: три сотни, и делайте все, что хотите.

Рвота забурлила у меня в горле. Гребаные двенадцать лет. Наркотики, может, и властвовали на улицах, но с такими частыми рейдами «Управления по борьбе с наркотиками» многие преступники обратились к торговле сексом. В отличие от однократной выручки от крэка или кокаина, они могли выручать деньги всю ночь напролет благодаря одной девочке. Групповое изнасилование могло увеличить доход в три или четыре раза.

Я уставился на адрес, высвечивающийся на экране моего телефона — почасовой дешевый мотель, где свирепствовала проституция и наркотики, в сраной стороне от Касс Корридор.

— Буду через минут двадцать, — произнес я вслух, когда написал ответ, затем сел в мой любимый, полностью восстановленный черный «Мустанг» 67 года, и сорвался в направлении отеля «Пантеон».

Ублюдки и понятия не имели, какой шторм надвигается на них.

***

Я прибыл менее чем за полчаса и оставил машину на маленькой парковке сбоку здания, защемленного между двумя испещренными пулями крысиными дырами. Я поднял файлы, лежащие сбоку от меня, на Рика «Темного Жнеца» Харриса, его брата Джонатана «Поджигателя» Харриса, их общую девушку Терезу Круз, вербовщика для круга поставки, и Юлия «Казанову» Мелоуна, чей брат руководил командой «Мили-7». Сообщения, которые я получил, были от Рика, старшего брата Джонатана.

Когда команда стала более известной, операции распространились, задевая разные сферы — проституцию, поставки оружия, убийства по найму. По какой бы там ни было причине, эти четыре марионетки решили держаться друг друга, и для меня это было просто прекрасно. В мешках окажутся еще четверо ублюдков.

Адреналин стрелой пронесся по моим венам, как и каждый раз, когда я кого-то убивал. Не будет никакой пощады. Эти трое мужчин не только насиловали и сексуально измывались над девочками и мальчиками минимум десяти лет, но они также участвовали в этом на камеру, снимали, пытали и в итоге увечили тех, кто заканчивал после этого смертью или беременностью. Младенцев, родившихся в результате, продавали на черном рынке, а процент от дохода набивал карманы Майкла Каллина так долго, пока он молчал и не влезал в их бизнес.

Я натянул маску на голову и накинул капюшон поверх нее, вышел из машины и прошел к парадной двери трехэтажного мотеля. Граффити покрывало отколотый кирпич, а некоторые из окон были закрашены черной краской. Складывалось впечатление, что какое-то гнусное дерьмо творилось за этими окнами — это было такое место, при виде которого родители крепче прижимали к себе своих детей, когда проходили мимо. Номер 335 был на верхнем этаже и оказался одной из самых больших комнат в крыле — скорее всего, две комнаты соединили в одну. Я поднялся по лестнице на верхний этаж менее чем за минуту и постучал в дверь.

Всего несколько секунд прошло прежде, чем худой белый мужчина, которого я узнал, как Джонатана «Поджигателя» Харриса, появился в дверном проеме. Бледный и с косяком травки в зубах, он осмотрел меня с ног до головы, из-за чего у меня задергался указательный палец, которым я всегда спускаю курок.

— Нэш?

Я скормил ему фальшивое имя. Также сказал ему, что хотел абсолютной анонимности, так что маска, по всей вероятности, его не удивила. Естественно, в этом месте никто не удивлялся гребаному чудаку. Ублюдку, разгуливающему в лыжной маске.

Я кивнул в ответ на его вопрос, и он дернул головой, приглашая меня войти.

Будто войдя прямиком в преисподнюю, я увидел нижайший уровень человеческой порочности. Две клетки, выставленные у стены в ряд, внутри которых сидело по маленькой девочке, скрутившейся и обнявшей свое избитое до синяков тело. Ни одной из них не было больше шестнадцати или семнадцати лет, и мой желудок скрутило тошнотворным узлом ярости, закипающей внутри.

Бл*дь. Соберись.

Мне стоило знать, сколько жалких мудаков собралось в этом месте. С третьего этажа было тяжело убежать, и, если в этой крысиной дыре были и другие участники этого круга, у меня было минимум две девочки, которых нужно провести через преграды, какие только могли появиться на моем пути — что потенциально увеличит количество тел по сравнению с тем, на что я рассчитывал.

На диване рядом с клетками брюнетка с темными глазами и светлой кожей курила сигарету перед телевизором, будто в ситуации вокруг и отдаленно не было ничего из ряда вон выходящего.

— Сапфира как раз заканчивает. — Джонатан указал головой на закрытую дверь в коридоре у него за спиной. — Наличка с собой?

Я потянулся в карман, вытаскивая пачку денег. Когда он вытянул руку, я увидел татуировку, которая при сжимании им кулака открывала слова «трах с кулаком», и воспоминание продрейфовало в моей голове, а голос прорезался сквозь туман.

«Твой муж когда-нибудь трахал тебя кулаком, детка? — Мелкий урод облизал свой кулак, а затем вздрогнул, выдыхая. — О, это не любовь, если тебя не трахают кулаком в задницу».

Я потряс головой, душа в себе ярость, но я мог почувствовать, как тьма сгущается вокруг меня. Темный, блуждающий монстр хотел взять контроль и убить каждого из них.

Мучительный крик, после которого последовал плач, разорвал мои мысли, и я дернул головой к закрытой двери.

Сапфира.

Прежде, чем парень смог выхватить пистолет, я вытащил «Глок» из-под своего пальто и приставил под его подбородок, устанавливая траекторию полета пули прямиком через его мозг. Чихни я невзначай, мозги этого подонка достигли бы потолка. Я вытянул его пистолет из-за пояса штанов, и когда сучка с дивана медленно поднялась в зоне моего бокового зрения, я воспользовался им, чтобы сбить ее на пол. Она закричала и упала, прижимая к себе свою изувеченную лодыжку.

С ней я вскоре разберусь.

Глухие стуки в стену и их отдача по полу другой комнаты сказали мне, что выстрелы подняли тревогу.

— Сколько вас здесь, ублюдков, находится?

Прежде чем Джонатан смог ответить, еще один мужчина, Юлий, вышел из спальни. Я выстрелил ему в бедро, и крики агонии наполнили коридор, когда он упал на пол. Целью было ранить каждого из них, чтобы позже я мог растянуть их смерть таким же мучительным образом, которым они доводили до смерти своих бесчисленных жертв.

Легче сказать, чем сделать, когда я почувствовал медный привкус на задней стенке горла и услышал голос внутри моей головы, говорящий мне наполнить каждого из них свинцом.

Я приставил один из пистолетов к яйцам Джонатана.

— Сколько?

— Двое. В спальне.

Двое. Черт же, бл*дь, тебя дери.

От детского крика палец на курке дернулся, пока ярость подталкивала меня открыть огонь.

«Убей их медленно, — звенел голос. — Мучительно медленно».

Я кивнул в сторону двери, используя Джонатана в качестве живого щита, и пнул дверь ногой.

Вид перед глазами едва ли не заставил меня упасть на колени.

Черная жижа затуманила весь мой взор, когда голос снова зазвенел.

Убей их всех.

***

Я открыл глаза от крика Юлия Мелоуна. Его откинутая назад голова была привязана к стулу, а я сжимал его горло ладонью. Посмотрев вниз, видел кровавую полоску плоти, свисающей с крюка моего ножа.

Металлический запах крови смешался с мочой и ударил по задней стенке горла. Я поднял глаза, улавливая вид ужаса, наполняющего комнату. Мрачная картина мертвых тел, в сидячих и других позах, словно внушающие ужас фигуры. Мое внимание переключилось на Джонатана, хоть я и сосредоточился на блестящей плоти, от которой было отрезано его второе ухо.

Это я сделал? Я не помнил. Не имел понятия, сколько прошло времени.

Снова отключился.

Смех эхом прокатился у меня в голове, когда голоса из моего прошлого и воспоминания о той ночи снова выплыли на поверхность.

«Джонатан держит моего сына, который кричит и пинается, пытаясь освободиться от него. На полу перед собой я замечаю упавший нож. Когда я отрезаю ухо Джонатану, он бросает Джея, и я пирую в звуке криков ублюдка. Пока выстрел пистолета не сковывает мои мышцы».

Я отпустил горло Джонатана, заткнул его рот лежащей рядом тряпкой и вышел из комнаты, оставляя его рыдать. В гостиной, куда я вошел сначала, все три молодые девушки сжались в группку в углу возле клеток и дрожали. Вероятно, я напугал их до ужаса. Помимо того факта, что на них нет одежды, почему они не сбежали? Почему остались? Я дал им идеальную возможность убежать, и все равно вот, где они сидели, дрожали в углу, скорее всего, ожидая увидеть, кто выиграл битву и кто станет их новым поработителем. Я отдал им приказ оставаться здесь?

Я обыскал комнату и нашел мешок, набитый женской одеждой — лифчиками, трусиками, джинсами и парой футболок. В другом мешке была мужская одежда, и я схватил три футболки оттуда.

Осторожно приближаясь, я наблюдал за тем, как девочки прятали лица друг за другом, и, сократив дистанцию, присел перед ними, вытягивая перед собой руку с одеждой для них, и прочистил горло.

— Я не собираюсь причинять вам боль. — Я кивнул головой в сторону спальни, — они тоже больше не причинят вам боли. Никогда.

Волна рыданий наполнила комнату, и та, чье имя было Сапфира, показала лицо.

Я поднял маску на лоб, открывая свое лицо, и предложил ей футболку, чтобы прикрыть свою наготу, но некоторые из ее повреждений требовали медицинского вмешательства. Мне не нужно было быть гребаным врачом, чтобы увидеть это.