— Ты меня напугал.

Ухмылка заплясала в уголке его рта.

Мои плечи дернулись от наполовину смелого пожатия.

— Ты у нас художница.

— Думаю, только когда у меня есть вдохновение.

Взгляд Ника переместился на мои колени, поперек которых лежал набросок.

— Так что там?

— Личное.

Он скрестил руки, мышцы выпирали в складках, и это разозлило скорпиона, который пялился на меня с его кожи.

— Это изображение, которое несколько раз появлялось в моей голове. Я всего лишь пытаюсь передать его.

Прищуренный взгляд сказал мне, что Ник изучал набросок, может, находя сходство между мной и женщиной в клетке. Жар в моих щеках повысился до максимума, а торчащие соски на рисунке в точности напоминали мои.

— Значит, это твоя клетка, а? — Его бархатистый голос воздействовал на мои чувства, и часть меня возжелала, чтобы он сказал нечто совершенно ошеломляющее, абсолютно неподходящее, только чтобы услышать еще раз его звучание.

— Крылья согнуты и кровоточат. Не сломлены?

— Еще нет, — прошептала я.

— На что она уставилась?

Я посмотрела прямо ему в глаза, мой взгляд не дрогнул.

— На надежду.

— Значит, вот так ты справляешься с неволей? Рисуешь себя в роли жертвы?

Прочищая горло, я крепко сжала карандаш, проглатывая острое желание выколоть им его глаза.

— Она помогает очистить эти образы. Дает мне краткий миг, чтобы сфокусировать мысли, — переворачивая страницу, я протянула ему альбом и карандаш. — Тебе стоит попробовать.

— Нет, спасибо. Я не художник.

— Тебе и не нужно им быть. В этом красота сотворения искусства. Подумай о своем прошлом, настоящем или будущем. Нарисуй то, что тебя беспокоит. Это может быть лицо, место, в любом рисунке может заключаться целая история. — Я кладу альбом и скрещиваю руки, прищуриваясь. — Подожди, ты же занимался графикой для компьютерных игр. Не поверю, что ты не умеешь рисовать.

— Я никогда не говорил, что не умею. Я писал графику для игр, а не кучку бестолковых аляповатых картинок для какого-то высокомерного дебила.

Проглотив смешок, я постучала карандашом по альбому.

— Нарисуй что-то из своей игры.

Челюсти Ника сжались.

Давай, дай же мне хоть что-нибудь.

— Никто не станет его изучать. Тебе даже не нужно показывать его мне, когда закончишь. Оставь себе. Сожги, в конце концов, если тебе станет от этого легче.

По тому, как дернулось его лицо — глаз, в первую очередь — и челюсть скользнула в сторону, я не могла сказать, хотел ли он ударить меня, или, может, раздумывал над предложением. Он фыркнул и расслабил руки.

— Продолжай рисовать свои красивые картинки. Продолжай лелеять надежду. Ну, а я? У меня было достаточно сраных шарлатанов, пытающихся забраться ко мне в голову, и тебе нехер в ней копаться.

Он развернулся и вышел из комнаты.

Глава 26

Ник

Я верчу пулю со словами «иди нах*й», придерживая за ее широкий край и вращая на деревянной поверхности стола, пока сам развалился на стуле напротив напившегося в хлам черного парня — Джелена Уоллеса, который пытается подозвать официантку. Бар — одна из тех забегаловок вдоль Вернор Хайвей — уже давно обладает плохой репутацией, будучи горячей точкой перестрелок и нелегальных сделок. Гребаное место воняет дешевым пивом и жиром.

Спрятавшись в задней части бара, вне поля зрения посторонних, я пялюсь на него в течение последнего часа.

Джелен шлепнул женщину по заду, и она, спотыкаясь, сделала два шага вперед, схватившись за край столика и разразившись смехом. Когда его рука скользнула под стол, декольте перед моими глазами преградило мне вид.

— Эй, милый. — То, как пышногрудая рыжая перегнулась через мой столик и лопнула надутый из жвачки пузырь, заставило меня захотеть нырнуть пальцами в ее рот, достать эту дрянь и втереть ей в ее намалеванное лицо. — Боже мой, ты выглядишь так, что я готова тебя съесть.

Ответа с моей стороны не последовало. Я заметил, что людям быстрее становится неуютней, если я молчу с каменным выражением лица. Словно естественный ответ хищника. Как я и подозревал, девушка попятилась от стола, прикрывая глаза в подчинении.

Как только она отошла, мое внимание вернулось к Джелену.

Уловкой уличных банд было то, что их ничего не связывает между собой. Нет ни верности, ни единого задания, которое объединяло бы их. Они были хрупкими, и их легко можно было сломить. Когда команда «Миля-7» обрела власть, выстроила ее, банды начали рассыпаться, ломаться под натиском собственного стремления.

Джелен «Малыш» Уоллес был прекрасным примером этого. Из всей команды выследить его было сложнее всего. Несколько неудачных сделок забросили его в черные списки, и многие из его клиентов принадлежали тем бандам, которые держатся вместе по определенной причине. Религия. Политика. Они принимают любое действие, вызывающее недоверие, за причину убить, и в результате Джелену пришлось пасть на самое дно. Его связи с командой «Миля-7» были отрезаны, когда он не доставил партию самозарядных автоматов нескольким пресловутым боссам. Лидер команды — Брэндон Мелоун — не мог рисковать и стать целью большой рыбки в океане, так что он вытолкнул Джелена из своего окружения, забрав с собой покровительственную защиту, которой Джелен однажды так наслаждался.

Когда он потянул официантку за запястье, она наклонилась, и он прошептал ей что-то на ухо. Последовали тошнотворные смешки. Закинув руку ей на плечи и опираясь на нее, он встал из-за стола и направился из бара.

Да начнется охота.

Не имею ни единого понятия, почему я улыбаюсь каждый гребаный раз, когда собираюсь спустить ад на их мелкие рандеву. Я оставил немного налички на столе, прежде чем последовал за парочкой.

Джелен повел ее к ржавой старой модели «Тахо», оставленной в углу парковки, на заднее сидение которой они оба взобрались. Как только дверь за ними закрылась, из-за темных окон стало почти невозможно увидеть, что происходит внутри, только некоторые резкие движения.

Мне понадобилось всего мгновение, чтобы опустить черную маску на свое лицо.

От машины донесся звук шлепка, после которого последовал вскрик женщины и выкрикивание Джелена:

— Тупая сука! Испорченная сучья задница!

Натягивая капюшон на голову, я проверил оружие. Может, голый зад парня и был вздернут в воздух, но это не означало, что он не трахал ее с пистолетом в руках.

Не церемонясь и не тратя времени на вежливый стук в окно, я дернул дверь на себя. Мои губы скривились от звука шлепков, которые стихли, как только мужчина с девушкой увидели меня.

Женщина закричала, как и ожидалось.

— Какого… бл*дь… хера? — Джелен потянулся за пистолетом, но остановился, когда я поднял лезвие вверх.

Исключительное лезвие, зазубренное с одной стороны, с жутким на вид крюком для вспарывания. Я не смог не представить ущерб, который оно сможет нанести, если бы оно зацепилось под кожей — мысль, которая, скорее всего, появилась в голове Джелена, потому что он отполз назад по сидению.

— Убирайся, — сказал я женщине, дрожащей под ним, и мой взгляд тут же метнулся к Джелену.

Немедля ни секунды, она выкарабкалась из-под него, собрала свою одежду, не сводя глаз с лезвия и сорвалась прочь.

Я бросил Джелену:

— Садись за руль.

Словно тупорылый, он дернулся и вытащил свой пистолет из кобуры, но я взмахнул ножом по задней части его лодыжки, дергая крюком и вырывая добрый кусок плоти из раны.

— Ублюдок! — Он схватился за свою покалеченную ногу, и я снова замахнулся лезвием. — Нет! Нет! Ладно, ладно, ладно! — Протискиваясь между двумя сидениями, он упал на водительское место.

Я открыл пассажирскую дверь и занял место рядом с ним, пока Джелена била дрожь. Окровавленной рукой он повернул ключ в зажигании, и машина вернулась к жизни.

— Док Старого Боблоу, — я с улыбкой приставил нож к его яйцам, пока Джелен покидал парковку.

Блондинка вырвалась из бара в сопровождении двух амбалов, и указала на нас, пока мы проезжали мимо них. Для ровного счета я поднял лезвие выше, насмешливо улыбаясь от хныканья, которое вырвалось у Джелена.

Было больно думать, что, если бы у меня был подготовка, условия и уравновешенность, которыми я мог бы овладеть, как много я мог бы сделать. Пришлось оттолкнуть эту мысль в сторону — у меня будет много времени позже на саморазрушение. До тех пор будем это праздновать, чтобы перейти к большим и лучшим убийствам.

— Кто ты такой? — Джелен продолжал бросать взгляды, пока я решительно подпирал ножом его яйца.

— Всему свое время, — вот и все, что я ответил, наблюдая за проносившимся в окне городом.

— Т-т-ты хочешь денег? Наркоты? У-у меня есть связи. Все, что хочешь.

— Твои связи хотят убить тебя так же сильно, как и я, Джелен. — Я откинул голову назад и, ухмыляясь, повернул ее в его сторону. — Подумывал сунуть твой член в банку и выставить у себя на камине.

Дрожь пропитала его смех, и боковым зрением я заметил, как метался его взгляд между мной и дорогой.

— Ты парень с юмором? Шутник?

— Нет. Не шутник.

Спустя несколько минут мы достигли дока, где я заранее позаботился о замке на заборе. Он припарковался там, куда я указал, у заброшенного здания. В такой же степени, в какой город утопал в мусоре, Детройт мог похвастаться количеством заброшенных зданий.

— Останавливай здесь. — Я указал на место, где трава проросла сквозь щели в дороге, рядом с моим «Мустангом». Я прошел от дока к решетке, планируя отсечь ублюдков, которые могли преследовать нас по улицам в этой убогой поездке. — Вылезай. И даже не задумывайся о побеге.

Он выбрался с водительского места и дернул свои свободно свисающие штаны вверх, пока, прихрамывая в направлении забора, пустился в жалкое подобие бега. В принципе, как я и ожидал.

Идиот. Подняв пистолет, я выстрелил ему в лодыжку, попадая в кость, куски которой полетели на брусчатку.

Он рухнул на землю, сжимая ногу.

— Бл*дь! Ааааа, бл*дь!

— Я же говорил, — я покачал головой, приблизившись к нему. — Никакого побега.

Ухватив за воротник, я потащил его через парковку, не обращая внимания на крик и попытки отбиться здоровой ногой. Никто бы его не услышал. Даже если бы кто-то услышал, всем бы было плевать.

Я открыл пассажирскую дверь «Мустанга» и бросил парня на сидение, презирая идею о том, что позже придется отчищать машину от крови. Обогнув капот, я плюхнулся на водительское сидение и вывел «Мустанг» с парковки.

Джелен рыдал возле меня, дрожал, сжимая свою изувеченную конечность, доводя меня почти до грани от желания вырубить козла на месте.

— Ты же не диабетик, да? А то рана выглядит, словно в фильме ужасов.

— Пошел… нах*й. — Я не смог сдержать улыбку от хиленькой угрозы в его голосе. Еще больше рыдания, и черт меня дери, если мои руки не сжались в кулаки. — Что… я тебе… сделал?

Я посмотрел прямо на него, чтобы увидеть, как он согнулся над своими ногами, поддерживая рукой голову.

— Так смешно, что ты спрашиваешь.

Он поднял на меня взгляд, и его брови сошлись на переносице.

— Что? — Он просканировал салон машины. — Я знаю тебя, чувак?

— Я бы не сказал, что ты меня знаешь. Не сказал бы, что любой из вас, ублюдков, знает меня. Или мою жену. Или сына. — Мои губы инстинктивно скривились от упоминания о них. — Но это ведь к лучшему, не так ли? Ты можешь убивать без разбора, совести или забот. — Я поставил локоть на сидение, осторожно, словно мы вели обычный разговор, который не закончится его смертью. — Ужасная черта, эта совесть, не находишь? Продолжает напоминать нам, что хорошо, а что плохо. — Я похлопал его по спине, и он прищурился. — Хорошо, что у меня ее больше нет.

Он раскачивался на своем сидении рядом со мной, мотая головой вперед-назад, вперед-назад, пока городской пейзаж Детройта пролетал мимо нас размытой картинкой. Ему не понадобилось много времени, чтобы обдумать свой следующий предсказуемый шаг. Он схватил за дверную ручку, но она отломалась, оставшись в его руках. Джелен хныкнул, когда она выпала из его раскрытой ладони.

— Изнутри не работает, — вздохнул я. — Я знаю это чувство.

Он закричал. Как сучка.

В так называемый момент безумия, он ринулся через консоль, возясь с ножнами для моего охотничьего ножа.

Я схватил его запястье и ударил локтем в скулу, задевая по пути еще и нос.

Парень упал назад на сидение.

— Ты сломал мне нос!

— Прошу прощения, если не дал тебе понять то, что планировал причинить тебе боль.

В течение пары минут мы прибыли к заводу по чеканке металла. Не спеша, я провел пальцем по капоту машины, огибая ее и приближаясь к пассажирской стороне. Открыл дверь.

— У меня для тебя сюрприз. — Сжав его затылок, я выдернул его с сидения, и он рухнул на землю. Черт с два мне придется нести его. Вместо этого я выудил кувалду из багажника и наставил пистолет на его целую лодыжку, ухмыляясь, пока он корчился, словно червяк, поддетый крючком.