Аппарат замолчал, и онемение поползло вверх по моим запястьям, локтям, груди, сокрушая каждый вдох.

— Кокс, как же замечательно, что ты с новостями. Где ты, черт возьми, был? — Каллин сделал паузу. — Обри? Интересно. Веди ее ко мне, — он убрал телефон от уха, затем приложил его обратно, его самодовольная усмешка превратилась в хмурость. — Погрузочный док. Здание Айронворкс. Этвотер. — Сунув телефон в пиджак, он вернул свою улыбку на место. — Ну, это уже необычно. Я надеялся немного помучить тебя, выпытать о местонахождении Ахиллеса Х, но, похоже, Кокс его уже обнаружил, а также нашел мою жену, и они уже здесь. Поэтому, боюсь, тебя я использовать не буду, мой друг, — он обошел машину и приблизился губами к моему уху. — Я накажу Обри за то, что она трахалась с тобой. Я надеялся, что она оказалась всего лишь жертвой, но мне стоило знать лучше. Однажды став шлюхой, навсегда ею и останется.

Я плюнул ему в лицо.

— Это еще не конец. Я прикончу тебя, ублюдок.

— Думаю, единственный, кто будет кончать сегодня, это я. Когда вы*бу тебя, — он поцеловал меня в лоб. — Ты привнес некое волнение в мою жизнь, Ник. Я действительно буду скучать по тебе, — он взглянул на часы. — Теперь, если извинишь, моя жена должна быть здесь в любую минуту.

Он выпрямился и указал на мужчин, которые все еще удерживали меня.

— Я хочу, чтобы с этим вы все сделали медленно. И когда перейдете к дрели, снимите видео, чтобы мы с Обри смогли позже потрахаться под него. — Его взгляд вернулся ко мне. — Между ее и твоими криками я кончу жестко.

Каллин развернулся, двое мужчин вышли в поле моего зрения из-за спины и пошли следом за ним, а болгарка снова завизжала.

Жгучая боль превратила руку в дрожащий беспорядок. Я зажмурился, тихий крик раскалывал мой череп, пока рваные вспышки света взрывались под веками. Мой желудок сжался от напряжения, мышцы настолько скованны, что начали болеть. В эти моменты я думал о Лене, Джее, Лорен, Обри — всех людях, которых я подвел. Они стали жертвами Каллина, и я стану всего лишь очередной статистикой для садистского ублюдка. Зубы застучали друг о друга, когда болгарка достигла кости, и вибрации помчались вверх по моим рукам.

Громовой удар сотряс здание, и мои нервы взорвались, а рука дернулась.

Остаточный шок волнами хлестал вниз по позвоночнику, рассеиваясь порывами мелкой дрожи по моим мышцам. Вспышка боли превратилась в тупое жжение, и болгарка умолкла. Завитки пыли и дыма дрейфовали надо мной, когда мои глаза метались вверх-вниз, ища на потолке признаки обрушения.

Из-за спины послышался звук битого стекла и взрывной грохот разрушенного кирпича. Двое мужчин рядом со мной рухнули на пол, как мертвые мухи. Краем глаза я увидел, как еще два тела врезались друг в друга в мгновение ока.

Какого хера?

Я не мог пошевелить головой, но моя рука была свободна, и я поднял ее ко лбу, пытаясь разделаться с веревками на голове. Глубокая рана вдоль моего указательного пальца обнажала кость, но я проигнорировал ее, и, используя другие рабочие пальцы, сместив кожаный ремешок, принялся развязывать левую руку.

В здании гремела стрельба. Мое тело содрогалось от каждого удара грома, что отскакивал от стен, когда пули вокруг меня отлетали от металла с характерным звоном. Звон ударил и по дрели, и мои мышцы сжались, когда пуля отскочила.

Разверзлась перестрелка, а я был беспомощно привязан к машине.

С бесполезным указательным пальцем и расползающимся онемением, узел, который я пытался развязать одной рукой, оказался неподвластным. Я не мог поднять голову, опасаясь заколоть себя сверлом, что висело надо мной. Впиваясь пальцами в толстое переплетение узла, я скользил по волокнам, неспособный ослабить петлю.

— Давай же! — Раздражение накатывало все сильнее, пока я мучился с узлом, руки все еще дрожали от пыток и взрыва минуту назад. Вонь бензина обожгла мне нос, а запах пистолетного дыма заполнил комнату, словно петарды на четвертое июля.

Секунды тикали, и стрельба стихала, пока не остался звук лишь двух пистолетов, что вели дуэль с длинными паузами между выстрелами.

Один последний выстрел, и комната погрузилась в жуткую тишину.

Бросив попытки справиться с узлом, я откинул голову назад, ища признаки жизни в перевернутом вверх ногами мире. Патрульная машина стояла посреди открытого пола. Она, должно быть, врезалась в дверь-турникет погрузочного дока. На водительском сиденье я едва смог разглядеть фигуру мужчины в черной маске. Той же маске, что носил я.

Почувствовав дергание у лодыжки, я опустил голову вниз.

Обри стояла, развязывая веревки, АК-47 свисал с ее руки — возможно, самое, мать вашу, сексуальное зрелище, которое я когда-либо видел.

Облегчение и гнев пронзили мое тело, так как до меня дошло, что единственный человек с пульсом в этой комнате, кроме меня, это она.

— Какого хера ты здесь делаешь? — Я снова откинул голову, подсчитывая тела вокруг меня, лежащие в лужах крови. — И ты попросту расправилась с четырьмя головорезами за пару минут?

Улыбка приподняла уголок ее рта, когда она освободила правую ногу и бросила веревку.

— А я тебе не говорила? Я знаю, как пользоваться пистолетом. Мой отец научил меня. Стреляла из тридцать шестого в пять лет. По мишеням, в основном.

— Ты чертовски хороший снайпер, — мое внимание вернулось к моему связанному запястью. — Есть ли шанс, что ты развяжешь мне руку… Узел… мудреный.

Ухмылка превратилась в полномасштабную улыбку, но быстро исчезла, когда она подняла пистолет, прицелившись, как проклятый снайпер-ниндзя, и выстрелила во что-то позади меня.

Я вытянул шею, чтобы увидеть еще одно тело, кучей рухнувшее на пол.

— Ты... уф, не хочешь рассказать мне, что здесь, черт возьми, происходит?

— Позже. — Все еще тяня веревки, она нахмурила брови, и в ее глазах появилось много боли. — Никогда никого не убивала. Сейчас я стараюсь много не думать об этом.

Через несколько минут все четыре мои конечности были освобождены, и я выскользнул из-под дрели, мгновение прижимал к телу свою искореженную руку, когда Обри обогнула машину и подошла ко мне. От пощечины мою голову повело в сторону. Я повернулся к ней в полном и абсолютном исступлении.

— Это за то, что снова опоил меня наркотиком, — сжав мой затылок, она притянула меня к своим губам и обрушила их на мои так, что ее язык ворвался в мой рот. — А это за то, что оставил мне пистолет на тумбочке.

— Не хочешь сорвать эту вечеринку и найти где-нибудь темный уголок?

— Я хочу найти Майкла.

Разрывающий звук привлек мое внимание вниз к тому, где она разорвала часть моей футболки и крепко обмотала мою руку.

— Если ты так хороша в том, чтобы надрать кому-то задницу, как вышло, что ты оставалась в заключении все эти годы?

— Ублюдок никогда не давал мне пистолет, — она завязала последний узел, выдавив поток крови от раны. — Я не так хороша в рукопашном бою, так что тебе придется прикрыть мою задницу.

Моя бровь приподнялась.

— Идем найдем этого ублюдка и прикончим.

Я схватил ее за руку.

— Обри, я не могу позволить тебе пострадать в этом. Я найду его. И прикончу.

Она закатила глаза, вырвав запястье.

— Не будет этого.

— Я серьезно, — моя хватка усилилась на ее предплечьях. — Хватит вые*ываться.

Она выкрутила запястье, освободив руку.

— Все будет хорошо.

Ни в коем случае я не стану убеждать эту женщину следовать моей команде. Она снова и снова доказывала, насколько упрямая. Все, что я мог сделать, — это защитить ее.

— Ты остаешься позади меня. Если ситуация выйдет из-под контроля, убирайся. Не возвращайся. Обещаешь?

— Обещаю.

Она снова поцеловала меня, и я подошел к ней, проявив больше настойчивости.

— Так то дерьмо, которое ты провернула со мной... Тот урок стрельбы… Это было... — Я поднял свою упавшую винтовку, неловко вложив ее в здоровую руку.

— Подумала, будет мило, если ты покажешь мне, как пользоваться пистолетом.

Рядом со мной вспыхнула пуля, и мы оба остановились. В окружении двух суровых людей с бородами, оба из которых носили кожаные жилеты, Каллин прицелился из винтовки, стоя по центру верхнего балкона над нами. Через две секунды пули ливнем пустились по открытому пространству после того, как мы с Обри нырнули за оборудование. Отделенная узкой дорожкой, она присела ниже, прижав пистолет поближе.

Быстрый взгляд за станок показал Каллина, направляющегося к лестнице и оставившего своих головорезов отбиваться за него.

Махнув рукой, я привлек внимание Обри и указал пистолетом влево и вправо, дав понять, что прикрою ее, чтобы она могла побежать.

Она кивнула, но странное, тошнотворное ощущение скрутило мои внутренности, когда уголок ее губ приподнялся, словно она собиралась сделать что-то чертовски сумасшедшее.

Конечно же, она сорвалась из своего укрытия, прежде чем у меня появилась возможность выстрелить.

Глава 50

Обри

Пули сыпались сверху дождем, и гильзы от них со звоном отскакивали от пола, пока я придерживалась позиции внизу, изворачиваясь и направляясь через открытый пол к лестнице. Я планировала пойти за Майклом, он отделился от двух других мужчин и направился к двери лестницы. Если бы я намекнула на этот план, Ник, вероятно, сам бы застрелил меня, потому что, когда он сказал мне бежать, я была уверена, что он имел в виду противоположное направление.

К безопасности, а не прямо в пасть ада.

Опять же, он, вероятно, посоветовал бы мне не сажать Кокса за руль патрульной машины и не таранить ею здание, но у меня это получилось просто отлично.

Я бросилась к лестнице, но обжигающее пламя лизнуло мою голень.

— Черт! — Схватившись за ногу, я упала вперед и задрала штанину, где прошла пуля. Взгляд мельком показал длинную черту от пули по поверхности моей кожи. Царапина. Я проигнорировала боль и оттолкнулась, чтобы встать.

— Обри! — голос Ника гремел позади меня, как раз перед тем, как он выстрелил в одного из байкеров.

Я оглянулась, чтобы увидеть, как второй байкер уже спустился по лестнице с противоположной стороны комнаты. Примерно в пятидесяти ярдах он в холостую пустился ко мне, но Ник направил винтовку в лицо парня и отбросил его назад.

Я продолжала идти за Майклом, не желая позволять ублюдку уйти. Когда он вошел на лестничную клетку, я поковыляла за его черным костюмом по лестнице.

Я выстрелила дважды, пули отскочили от закрывающейся двери, даже не приблизившись к цели. Ноги горели, я толкнула дверь.

Майкл оказался на один уровень ниже меня, и я заставила свои мышцы двигаться быстрее, перепрыгивая по три ступеньки за раз. Я выстрелила еще раз в черную пропасть внизу и промахнулась, когда он обогнул еще одну площадку. Пули отскакивали со звоном, пока я вслепую стреляла по темной спиральной лестнице.

Отчаянное желание поймать отвлекло меня от того, что, пока он не исчез, мы направлялись прямо в подвал здания, и холод прокатился по моей коже.

Нацелившись пистолетом, я крутилась слева направо, всматривалась вокруг в его поисках.

Внезапная тишина подняла волосы на затылке, и, прежде чем я успела повернуться к тому, от чего меня охватило это жуткое чувство, лезвие приподняло мой подбородок, в то же время мое тело обвили руками.

— Брось пистолет.

Голос, от которого стыли кости, который я слышала в кошмарах, прозвучал прямо над ухом.

— Пошел ты.

Пламя лизнуло тонкую кожу на моей шее, где он надрезал ее лезвием, и я вздрогнула.

— На случай, если до тебя не дошло, я очень даже способен закончить твою жизнь, — он прошелся языком по коже моего горла. — Почти так же легко, как я прикончил твоего отца.

Гнев сотряс мои внутренности, и я сжала руку в кулак.

— Я знала, что ты убил его, психбольной кусок дерьма.

— До чего же… самая сладкая вещь, которую ты когда-либо говорила, дорогая. Шагай, — он вырвал пистолет из моей руки и держал его ровно, дернув им в сторону, чтобы я шла первая. — В туннель.

Передо мной открывался длинный темный туннель, освещенный только отверстием в конце примерно в двухстах метрах, который оказался выходом из здания. По обе стороны кирпичных стен отблескивали металлические трубы. Густая грязь чавкала под моими ботинками, и запах плесени и затхлого воздуха забил мой нос, пока я плелась впереди Майкла.

— Паровые туннели. По всему Детройту. Позор увидеть, что чьи-то блестящие идеи заплывают грязью, разрушением, граффити, — его слова звучали кислым тоном. — Кучка сраных тварей в зоопарке.

Что-то ударило меня по руке, и я споткнулась. Мою голову откинуло назад, когда Майкл дернул ее рукой, затаскивая меня на платформу.

В устье туннеля мы достигли небольшой лестницы, которая переходила в заваленный грязью пролет с аппаратурой на самом нижнем уровне, словно это была строительная площадка, отделенная высоким забором с колючей проволокой сверху. Знаки с требованием надеть твердую каску висели во всех уголках площадки месте с предупреждением «НЕ ВХОДИТЬ».