Единственный выход оказался обратно через здание, откуда мы только что пришли.

— Наверх по ступенькам, — Майкл подтолкнул меня вперед.

На небольшом расстоянии от нас, другая лестница находилась рядом с квадратной бетонной постройкой, всего на восемь или десять футов вверх — что-то вроде хранилища. Я неохотно ступала на каждую ступеньку, глядя на белый квадратный люк вверху, достаточно большой, чтобы пролезть в него человеку.

— Зачем? — спросила я, когда, дернув печами, резко повернулась к нему лицом. — Зачем ты убил его? — Рот сжался в жесткую линию, я стиснула челюсти, чтобы сдержать яростные слова, рвущиеся сбежать, и сделала два глубоких вздоха. — Ты поклялся, если я выйду за тебя замуж, он будет в безопасности. Ты оставишь его в покое до тех пор, пока я буду держаться от него подальше. И я это сделала, — заскрежетала зубами я.

Его щеки надулись, прежде чем Майкл выдохнул и потянулся к ручке на огромном люке.

— Около года назад твой отец пришел ко мне, умоляя о встрече с тобой. Он быд одиноким. На улицах. Алкоголиком. Сказал, что не мог жить без тебя в своей жизни, — улыбка скользнула по лицу Майкла, и от его слов мое сердце сжалось.

В последний раз, когда я разговаривала с отцом, мы встретились за кофе за неделю до того, как Майкл тайно и без разрешения меня увез. Он был здоровым, много работал, но здоровым. Я не имела понятия, что его затянет на такое дно.

— Он пригрозил... разоблачить мои деловые интересы. Так что я устроил ему водяную могилу. Подумал, что ирония была уместной — он утопал в долгах.

Смешок Майкла сковал мой позвоночник. Я сжала зубы, когда гнев пронзил тело, побуждая меня двинуть ублюдку прямо в лицо.

— И, конечно же, учитывая твою мать... это было поэтично.

Я выбила пистолет и зарядила кулаком в его нос, затем ударила коленом, и удар пришелся по яйцам. Воздух застрял в горле, когда его пальцы впились мне в шею. Позвоночник врезался в твердый монолит позади меня, и воздух выбило из легких.

Сжав окровавленный нос, Майкл подтолкнул меня вверх, пока мое тело не закрыло отверстие большого люка вверху хранилища. Цепляться ногтями за края не принесло никакого результата, и я схватила его за руку одной рукой, и петлю его ремня второй, кончиками пальцев коснувшись рукоятки ножа в кобуре.

Сквозь стиснутые зубы он зарычал, когда хватка на моем горле осталась.

— Нужно было прикончить тебя пять лет назад, когда я тебя нашел. Я же собирался. Планировал. Если бы ты не раздвинула ноги, как гребаная шлюха той ночью, дразня меня своими жалкими извинениями, ты была бы мертва, и мы все были бы в лучшем месте.

Майкл записался в мой класс, удивив меня. Годами я думала, что он мертв, но вот он стоял передо мной, успешный адвокат, оплакивал смерть своего приемного отца. Сначала он был очарователен. А я была глупа.

— Я знала, что ты... вернулся... чтобы убить меня. Ты никогда... не простил меня.

Он наклонился, зрачки расширились и выглядели безумными, как у акулы перед атакой.

— Из-за тебя он привязал меня и пытал. Из-за тебя никто не приходил днями.

— Благодаря... моему отцу... к тебе… вообще… кто-то пришел! Я... рассказала ему о... монстрах снаружи! Он тебя нашел! А ты... убил его! Ублюдок!

В битве желаний наши тела дрожали, его врезалось в мое, и мое отталкивало его.

Он с усилием поморщил нос.

— Мне нет пользы от тебя после того, как чужой член был в твоей грязной пи*де. Ты всего лишь мусор. А я могу сделать лучше.

— Гори... в… аду! — Я вытащила нож из его кобуры, прошлась лезвием по его щеке, хотя и недостаточно глубоко, и почувствовала себя в невесомости, когда мое тело выскользнуло из его рук.

Холодный жесткий удар пришелся на мой позвоночник, я закричала, мой голос эхом раздался в темной комнате, куда меня бросили.

Ноги онемели.

Мышцы горели.

Длинный столб спускался вниз от люка, и визг срикошетил внутри закрытого пространства. Звук текущей воды захватил меня паникой, когда мою одежду промочил ледяной холод.

Майкл посмотрел на меня из люка вверху.

— Это вместилище для хранения переработанного масла. Твоя собственная водяная гробница.

Страх поднимался по позвоночнику с ледяной влажностью, пропитывающей мое пальто.

Противясь парализующей боли, колющей в спине, я перевернулась на живот и встала на колени. Вода быстро поступала из открытой трубы. Клапана не было. Сопла перекрытия подачи тоже, насколько мне удалось рассмотреть в тусклом свете. Для чего бы не был тот столб, спускавшийся в хранилище, он должен был быть ключом.

В дымке паники мой разум искал решение. Словно страх, просачивающийся в мои мысли, свет превратился в полную темноту, и я поднял глаза, увидев, что люк закрыли. Воздух превратился в холод, пронизывающий меня до костей и сокрушив мои легкие, когда я сделала вдох.

— Нет! — Мой голос отскочил от стен хранилища.

Вода поднялась до голени, и я порыскала вокруг, ища трубу. Леденящий колючий холод стали встретил мои пальцы, и я последовала на звук сердитой вибрации воды, вытекающей из устья трубы. Ничего. Ее невозможно было остановить. Попытка прижать руки к устью только отбросила меня назад на задницу.

Сердце мчалось. Пульс грохотал. В голове я ощутила головокружение, и изо всех сил попыталась делать вдохи между резкими приступами паники.

— Помогите! — Я встала из воды, внезапно достигшей моих колен и принялась стучать по стенам. — Кто-нибудь! Помогите мне!

Через несколько минут хранилище будет заполнено водой. Бетон царапал мои пальцы, когда я хлопала по стенам, и я захныкала от облегчения, найдя прикрученную лестницу.

С легкостью делая каждый шаг, несмотря на мои дрожащие конечности, я поднялась наверх и нажала на люк. Он не поддался.

Я ударила по нему кулаком.

— Кто-нибудь, помогите мне!

С силой зажмурив глаза, я увидела вспышки прошлого, свет на поверхности, борьбу за вдох, давление над моей головой.

Кулаками я ударила по люку.

— Помогите мне! Откройте дверь! Откройте дверь!

Из-за неистовых ударов конечностей меня повело назад, и я скользнула вниз, нога застряла между стеной и лестницей. Дотянувшись до перекладин ступеней надо мной, я оттолкнулась своей здоровой ногой, но вторая попросту изогнулась от болезненного вывиха, когда вода захлюпала на уровне груди.

— О, боже! Помогите мне! — Когти ужаса вспарывали мне вены, угрожая утащить меня в черноту.

Используя каждую унцию энергии, которая у меня осталась, я толкнулась вверх и дернула за ступеньки. Когда вода дошла до моего подбородка, я потянулась к темноте надо мной, и эхо моего крика утонуло в тишине.

Глава 51

Ник

Присев в темноте подвала, я вгляделся в туннель, откуда в тени приближалась фигура. Я уже знал, что туннель закончился в конце строительной площадки, за которой смежное здание было снесено. Только когда человек приблизился, я заметил, что Обри нигде не видно.

Выйдя из своего укрытия, я закинул руку вокруг горла Каллина и сжал его. Влажность скользнула под кончиками пальцев. Его удары и пинки настигали меня со всех сторон, пока он боролся за свою жизнь, но я все же держал крепко, не отпуская, пока не швырнул его на пол и не наставил пистолет в его лицо.

— Где она?

— Кажется, у меня голова кружится. Не могу вспомнить, — повернув подбородок под определенным углом, я заметил кровь на его горле.

Перевернув пистолет, я ударил его по лицу рукоятью и снова заставил поцеловать дуло.

— Где? Она? Сейчас? — Мне едва удалось произнести эти слова сквозь стиснутые зубы. Я поднял взгляд к устью туннеля, откуда он пришел.

Щелчок снова привлек мое внимание к Каллину и пистолету, который он вытащил. Он приложил палец к губам.

— Тсс. Это... разве не воду я слышу? — Его тонкие брови взлетели вверх, когда он прыснул со смеху. — «Жаль, что я так сильно плакала, — сказала Алиса, плавая и пытаясь найти выход. — Я буду наказана за это сейчас, полагаю, тем, что утону в собственных слезах»!

Найти выход. Утону. Он оставил ее в какой-то ловушке. Я прижал пистолет к его лбу.

— Выстреливаешь ты. Выстреливаю я. Она умирает. — В свете, падающего с конца туннеля, можно было заметить только его светлый контур, когда он вылез из-под меня и поднялся на ноги, не сводя с меня дула своего пистолета. — Кто окажется быстрее? Кажется, ты больше не сможешь среагировать так шустро.

Несмотря на увечье руки, я снял предохранитель с другой стороны пистолета, сжав рукоять и выровнял дуло.

— Я бы не рискнул.

— Руки вверх, Каллин! — крик донесся от затененной фигуры за его спиной.

— Я вызвал подкрепление, — сказал я Каллину. ДеМаркуса, если быть точным. — Это место будет заполнено полицией и ФБР в любую минуту.

— Брэндон Мелоун арестован, — продолжил ДеМаркус. — Он признался во всем. Мы также получили анонимный чип Юлия Мелоуна, который касается тебя. Тебе конец. Все кончено.

Мне больше не нужно было слушать. Отступая от Каллина, я отпрянул назад через туннель, откуда он пришел, после чего у меня за спиной раздались крики.

На выходе из туннеля мое сердце билось с яростью, пока я искал любой признак Обри. Она не могла сбежать из-за колючей проволоки наверху забора. Лестница вела к большой бетонной конструкции, и я бросился туда, поднимаясь по лестнице к маленькой двери наверху. Открыв ее, я заглянул внутрь во тьму и увидел, что на меня хлынула вода.

— Обри! — закричал я. — Обри!!!

Сбросив куртку и избавившись от обуви, я залез в хранилище. Спустился не более чем на пару ступеней, когда что-то ударило меня по ноге.

Боже. Нет.

Скользнув под ледяную воду, я пошарил руками. Конечности — рука, полагаю — всплыла вверх, и я подцепил ее своей здоровой рукой, вытаскивая на поверхность. Тело не сдвинулось. Я снова попытался, но ничего не вышло.

Ощупывая тело, я достиг ноги и, наконец, ботинка, который застрял между лестницей и стеной.

С силой сжав ботинок, я потянул, выкручивая его в процессе. Он не сдвинулся.

Секунды шли, и безумная дрожь била мое тело, пока я возился со шнурками, ослабив их, и вытащил ногу из ботинка. Тело сразу обмякло, и я поднял на поверхность то, что, как я надеялся, была Обри, задыхаясь и кашляя, пока наши головы не оказались над водой.

Вверх по ступенькам я вытащил ее обмякшее тело через люк и спустился по лестнице, захватывая куртку по дороге. Положив Обри на пол, укрытый грязью, я откинул ее голову назад, открыл ей рот и прислушался.

Она не дышала.

Опуская свои губы на ее рот, я выдохнул в него воздух, затем отстранился и принялся делать быстрые движения приема искусственного дыхания, нажимая ладонями на ее грудь. Еще один искусственный выдох и еще больше нажатий. Я остановился и прислушался. Ни движения. Ни вдоха.

— Не смей мне умирать, бл*дь, Обри! Не смей, мать твою! — Еще один раунд выдох и нажатия. Пауза. Выдох и нажатия. Пауза. — Нет, нет. Давай, останься со мной, останься со мной, пожалуйста!

Моя душа иссыхала с каждой неудавшейся попыткой. Онемение распространялось от сердца к конечностям, а чернота сужала поле зрения. Я чувствовал свет, словно отделившись от своего тела, плывя над сценой, побуждая мужчину, делавшего искусственное дыхание, продолжать, не сдаваться, потому что, бл*дь, я не знаю, что без нее делать. Я прикасался к ней, но не чувствовал ее, словно наши связанные души каким-то образом отделились друг от друга, оставив только оболочки.

Когда я наклонился, чтобы прижаться к ней губами, я остановился на полмига, сжав ее подбородок рукой.

— Не делай этого. Бл*дь, не умирай. У меня ничего не останется, если ты умрешь!

Холодные шипы боли кололи мое сердце. Я еще раз выдохнул в нее воздух и прижался к груди, мысленно подсчитывая, поскольку каждая секунда была напоминанием о том, что она ускользала из моей хватки. Из-за влаги в глазах я почти не мог видеть ее, и я нахмурился, сосредоточившись на ее лице, ища любые признаки жизни.

Все также ничего.

Нет. Не может быть. Жестокость и безумие окутали мой позвоночник, тело онемело. Мир вращался вокруг меня, и я с силой зажмурился, но образ холодного бледного лица Обри был выжжен в моей голове.

Прошло, наверное, пять минут. Кто, черт возьми, знал, как долго она была в ловушке, пока я не нашел ее? Это давнее знакомое ощущение надежды, угасающее перед моими глазами, ударило меня в грудь и сжало сердце.

Еще раз. Давай, Ник. Спаси ее.

Я наклонился и поцеловал ее холодные губы.

— Пожалуйста, — прошептал я в них, затем выдохнул глоток воздуха в ее безжизненное тело.

Она двинулась? Из-за чертовой влаги в глазах было трудно сказать. Я моргнул, и ее веки дрогнули, рот открылся, но дернулось только ее горло, словно приступ кашля был заперт в ловушке в ее горле. Мою грудь расперло от захваченного воздуха.