Diurdana - Рикошетом в сердце

Нет, в этой жизни Глеб предпочитал более реальные и надежные вещи.

* * *

Оксана задумчиво смотрела на календарь, висевший на кухне у окна. Над числами красовалась картинка осенней природы. Надо же, сентябрь… Как же неожиданно он наступил. И как быстро пролетело лето. Казалось бы, совсем недавно был конец июня, только приехал Глеб… и уже сентябрь.

За эти два месяца, что она провела с ним под одной крышей, в его постели, Оксана привыкла считать, что он принадлежит ей, а она — ему. И не знала, не помнила, что когда-то было по-другому. Вот только в последнее время ее все чаще тревожила мысль, что Глеб никогда не обсуждает с ней будущее. Ни свое, ни ее, ни их совместное. Такое чувство, что он жил одним днем. Словно каждый миг мог что-то изменить в их жизни, и Глеб это знал. Оксана привычно отмахивалась от грустных мыслей, старалась не накручивать себя, но неуверенность с каждым днем крепла в ее душе.

В последнее время Глеб стал каким-то раздражительным и чужим. Часто она ловила на себе его внимательный взгляд, такой оценивающий и холодный, словно он что-то решает для себя. И то, как он всегда виновато отводил глаза, давало понять, что ничего хорошего ей решение Глеба не принесет, как будто вместе с летом прошли легкость и теплота в их отношениях.

Осень. Время, когда они со Светой должны были съехать с его квартиры. Подруга уже давно подыскивала подходящие варианты, но пока безуспешно. Однажды она призналась Оксане, что тогда, летом, Глеб предупредил ее о грядущих переменах в его жизни. Как изменится его жизнь, Света не знала.

Иногда Оксана пыталась разговорить его, узнать причину плохого настроения, спрашивала, может быть, она чем-то его обидела. В ответ Глеб молча прижимал ее к себе и долго не отпускал, убаюкивая ее подозрения. Оксана совсем перестала его понимать. Раньше все было так просто, а теперь…

Если днем парень часто раздражался и злился на нее, придираясь к неосторожным словам или глупым поступкам, над которыми раньше смеялся, то по ночам он был все тем же страстным и нежным любовником, каким был в начале их отношений. И эта его двойственность сводила девушку с ума и окончательно запутывала в собственных к нему чувствах. И если при свете дня после их ссор на пустом месте она еле сдерживалась, чтобы не уйти, хлопнув дверью, то ночью в спасительном полумраке спальни, видя, как он растворяется в ней, Оксане казалось, что ее чувства взаимны. Ей казалось, что по ночам к ней приходит настоящий Глеб, а не тот угрюмый незнакомец, занявший его место с некоторых пор.

Но в постели он по-прежнему принадлежал только ей. Они любили друг друга то неторопливо и нежно, то страстно и неистово, между ними не было места ни стеснению, ни неловкости, Глеб, казалось, полностью отпустил тормоза, стремясь испытать все оттенки чувственных удовольствий, и каждый раз был как последний, словно завтра все безвозвратно изменится.

Сегодня ночью, обессилено опустившись ему на грудь после очередного сеанса жаркого секса, Оксана, не сдержавшись, призналась ему в любви. Вот так, взяла его лицо в свои ладони, и, пока он приходил в себя, восстанавливая дыхание, она сказала: «Глеб, я люблю тебя…» Зачем? Потому что эта мысль давно билась в ней. Потому что желание сказать ему это распирало ее. И, конечно, она лелеяла тайную надежду услышать в ответ что-то подобное. Но Глеб отстранился от нее и, откинувшись на подушках, долго молча смотрел в потолок. А потом повернулся к ней спиной и уснул, так ничего и не сказав.

Утром он ушел на работу, когда она еще спала. Время близилось к обеду, но Глеб еще ни разу не позвонил.

Хлопнула входная дверь. Пришла Света.

— Оксан, я нашла квартиру. Стоит недорого… Это не квартира, вообще-то, а комната у бабушки. Бабушка хорошая, дома у нее чисто, уютно. Комната большая, две кровати, высокий потолок, светлая. Есть телевизор… Короче, меня все устроило, я уже согласилась.

— А почему ты меня не спросила?

— Потому что в последнее время ты все мои предложения либо игнорируешь, либо придираешься. То тебя цена не устраивает, то район, то этаж… Думаешь, я не понимаю, в чем дело? Ты не хочешь уходить отсюда.

— Не хочу, Свет, не могу сейчас.

— Ты ждешь, когда он сам попросит тебя уйти? Я за вещами пришла, Оксан, пойдем со мной, так будет лучше, поверь.

— Свет, я поговорю с ним и приду. Напиши адрес, пожалуйста.

— Когда?

— Сегодня… Сегодня приду.

— Как знаешь, Оксан, дело твое.

Света ушла собирать вещи. Через несколько минут девушка ушла, вручив Оксане ключи от квартиры.

Оксана повесила их на крючок в прихожей, вздохнув, села на диван в зале и закрыла лицо руками. Надо что-то решать. Сегодня. И будь что будет.

* * *

Весь день на работе Глеб думал о признании Оксаны, в душе поселилось какое-то муторное и тяжелое чувство. Ее слова о любви закоротили его, поставили в тупик. Признаться ей в ответ, значит, дать ей ложную надежду на совместное будущее, которое никогда не наступит, на какие-то отношения. А какие могут быть совместные планы, когда через неделю…может, две, уже вернется Алла.

Глеб сжал голову руками. О чем он, вообще, думал, когда заварил всю эту кашу? Ведь сам, во всем сам виноват. Сам заигрывал с ней, соблазнил ее… Хотя, кто кого соблазнил — это, конечно, спорный вопрос, но итога он не меняет. Ему придется причинить ей боль.

Глеб услышал нетерпеливые гудки стоящих позади него автомобилей. Он задумался на светофоре. Уже давно горел зеленый свет, а он все витал в своих мыслях.

Ладно, они с Аллой поживут какое-то время в квартире тетушки. Все-таки там ей будет более комфортно — родственница перед смертью забабахала ремонт, а воспользоваться улучшениями не успела. Главное — не проболтаться, где и как она умерла. Во всю эту ерунду про призраков и заблудшие души Глеб не верил. Все это — пережитки тех времен, когда люди были темными и необразованными и все, что происходило вокруг, объясняли вмешательством потусторонних сил. Кстати, некоторые до сих пор все именно так и объясняют. Глеб вспомнил Оксану с ее многочисленными суевериями и приметами. Больше всего парня веселило, когда Оксана принималась гадать на картах и всегда подгоняла события их жизни под свои расклады. Глеб, наблюдая, как девушка морщит лоб, уставившись на разложенную по всему столу колоду карт, читал ей лекцию про нейролингвистическое программирование, а она, когда он замолкал, поднимала глаза и предлагала ему погадать…

Как же сказать Оксане про разрыв? Нельзя же просто выставить ее безо всяких объяснений. А почему он должен что-то ей объяснять? Разве он что-то ей обещал? Глеб почувствовал себя подлецом и пожалел, что карты не могут раскрыть девушке правду, и придется взять на себя эту неприятную миссию.

Ерунда какая-то! Так нельзя, это все неправильно! Он сегодня же поговорит с Оксаной. Предупредит ее, что скоро им придется разъехаться. Дальше нет смысла тянуть эту агонию.

Когда Глеб вернулся домой, Оксана сидела перед телевизором и молчала. Он подошел и сел рядом. Девушка не смотрела на него, а усиленно делала вид, что происходящее на экране очень ее заинтересовало.

— Привет. — Оксана на секунду повернулась, стрельнула в него глазами и опять уставилась в телевизор.

— Привет. Как дела? Как на работе?

— Все хорошо… Оксан, нужно поговорить.

— Да, нужно. — Девушка выключила телевизор и повернулась. — Что происходит, Глеб, скажи мне. Я тебя в последнее время просто не узнаю, ты отдалился, стал чужим…

— Оксан, понимаешь…

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Ты кого-то ждешь? — Глеб воспользовался этой неожиданно возникшей помехой.

— Нет. Но, может, Света что-то забыла. Пойду, открою.

Оксана открыла дверь и увидела на пороге высокую красивую блондинку. Девушка удивленно разглядывала ее.

— Здравствуйте, — Оксана решила, что девушка, наверное, ошиблась адресом, — а вы к кому?

— А Глеб Реутов здесь живет?

— Здесь. — Оксана хотела повернуться и позвать Глеба, но услышала за своей спиной его голос.

— Алла?

— Глеб! Дорогой, привет! — Та, кого Глеб назвал Аллой, перешагнула порог и, повиснув на шее парня, пылко поцеловала его.

— Алла… Детка… Ты откуда взялась? — Смеясь говорил Глеб между поцелуями.

— Я решила приехать пораньше и сделать тебе сюрприз. — Алла довольно улыбалась. — Глеб, мы не одни…

Девушка повернулась к застывшей рядом с ними Оксане.

— О, простите! Радость моя, увидев тебя, совсем забыл о хороших манерах. Это Оксана. Она снимала комнату здесь. Оксана, — Глеб старался не смотреть на нее, — это Алла… Моя невеста.

— Очень приятно. — Выдавила из себя девушка и, развернувшись, ушла в комнату.

— Милый, ты так и будешь меня на пороге держать? — Алла с любопытством огляделась.

— Вообще-то, да. У меня для тебя тоже сюрприз. И если бы ты предупредила меня, что прилетаешь, я бы привез тебя в более подходящее место.

— А куда?

— Узнаешь через десять минут, пойдем, милая. — Глеб подтолкнул девушку к двери. А потом, вспомнив об Оксане, задержался. — Ты спускайся. Я сейчас на счет ключей все утрясу…

Закрыв за Аллой дверь, Глеб вошел в комнату, где была Оксана. Девушка сидела на кровати, обняв руками колени.

— Малыш… — Он не знал, что сказать, как объяснить то, что произошло. А мозг упрямо сверлила мысль о том, что скажет сейчас Алла. Не устроит ли она ему скандал, не заподозрит ли в связи с Оксаной.

Но сейчас он должен уговорить девушку дождаться его здесь, не уходить. Если она уйдет, где он будет ее искать? Нельзя дать ей уйти.

Он подошел к ней и попытался поймать ее взгляд, понять, сильно ли злится на него.

Оксана соскочила с кровати и влепила парню пощечину.

— Может, дашь мне объясниться? — Глеб не ожидал этого. На щеке может остаться след от ее удара. Как он объяснит его Алле?

— Иди, Глеб, тебя ждут. Я сейчас соберу вещи, и ты меня больше никогда не увидишь. — Девушка отвернулась и пошла к шкафу с вещами.

— Оксан, пожалуйста, не уходи. По крайней мере, сейчас. Я завтра приду, мы поговорим и все решим. — Глеб стоял за спиной нервно копающейся в шкафу Оксаны. Она методично вынимала из него свои кофточки, платья, юбки и прочее и, скомкав, засовывала их в объемную сумку.

— Я не хочу с тобой разговаривать. — Она так и не повернулась ни разу. — И видеть тебя я тоже больше не хочу.

— Пообещай, что дождешься. — Глеб положил руки на ее плечи, останавливая суетливые сборы. — Дождешься?

Оксана повела плечами, пытаясь сбросить его ладони.

— Не знаю… Ничего не могу обещать.

— Я завтра вернусь. Мы поговорим, и ты поступишь так, как сочтешь нужным. Хоть раз в жизни, Оксана, не иди на поводу у эмоций. Я прошу тебя всего лишь выслушать меня. Ты никуда не опоздаешь, если уйдешь завтра, а не сегодня. Пожалуйста, — Глеб развернул ее к себе и приподнял лицо за подбородок, — один день…

— Хорошо. — Девушка выдохнула и села на кровать, устало опустив руки. — Но только потому, что мне нужно собрать вещи.

— Спасибо. Мне пора.

Глеб ушел. На улице его ждала Алла. Парень подошел к ней и, обняв за талию, поцеловал.

— Твой сюрприз удался, любимая, — он подхватил ее на руки, радуясь, что здесь, за углом дома Оксана не сможет увидеть их из окна. — Я очень скучал по тебе.

— А я по тебе. Ой, поставь меня, пожалуйста, голова кругом, — Алла, оказавшись снова на земле, улыбнувшись, отстранилась. — Глеб, что это за девушка?

— Кто, Оксана? Она с другом снимала у меня комнату. Соседкина внучка, неудобно было отказывать старушке, она за квартирой присматривала.

— Ясно… — Протянула Алла, потеряв всяческий интерес к симпатичной соседке. — Ну, что там за сюрприз?

Она достала из своей сумочки зеркало и поглядела в него на свои губы, подозревая, что Глеб своими поцелуями, как минимум, съел ее помаду.

Глеб посадил девушку в машину и повез в квартиру своей тети. Всю дорогу он, волнуясь, наблюдал за ней. Заметила или пронесло? Пока не ясно. Даже если бы Алла его заподозрила, сцен с мордобоем от нее не стоит ожидать — слишком уж хорошо воспитана. Скорее всего, промолчит с милой дежурной улыбкой, а следующим утром на работе заставят написать «по собственному желанию». И в этом вся Алла. Глеб покосился на невесту. Кажется вполне довольной. А, может быть, ей все равно? Поэтому она удовлетворилась таким шатким оправданием? Алла была совершенно спокойна, она держала его за руку, смотрела в окно, как всегда отмечая наряды на встречающихся по дороге девушках. Облегчение в душе от того, что их отношениям ничего не угрожает, сменялось каким-то непонятным чувством разочарования. Он вспоминал, как неадекватно сам реагировал на Оксаниного друга Руслана только потому, что тот слишком часто, по его мнению, терся около девушки. Причем, Глеб был уверен, что Оксану и этого хмыря не связывают близкие отношения, и все равно ревновал. Неужели Алле действительно все равно?