Глава 11

Теперь Глеб приходил к Оксане каждый день. И всякий раз обещал себе, что сегодня он точно ей все расскажет — и про Питер, и про скорый переезд, и про то, что он не передумает. Но и Оксана не отступала и всячески пыталась убедить его в том, что женитьба на нелюбимой девушке ради благополучной жизни не сделает его счастливым. Она так горячо и волнительно говорила о том, что они могут быть счастливы вдвоем, что у парня срывало крышу, и он тащил ее в постель. А после Оксана уже ни о чем не пыталась с ним разговаривать, просто лежала и молча смотрела, как он одевается и уходит.

Приближался час икс — скоро все бумаги будут подписаны, а недвижимость оформлена надлежащим образом. А, значит, не за горами и день, когда они с Аллой уедут в Петербург. Навсегда. А он так и не сказал ничего Оксане.

Каждый раз, открывая дверь квартиры, Глеб клялся себе, что пришел к Оксане в последний раз, что сейчас он скажет ей все, а потом она уйдет… Конечно, уйдет. И он больше никогда ее не увидит. Но, встретившись с ней, посмотрев в любящие глаза, Глеб думал только о том, что имеет право еще раз окунуться в этот омут. Окунуться в ее любовь. А поговорит он с ней завтра. И каждый раз он забывал обо всем в ее объятиях.

Глеб не мог лишить себя этих последних минут счастья с ней. Хотя понимал, что все это напоминает медленную ампутацию. Как если бы ему без наркоза отнимали часть него медленно и, делая постоянные передышки вместо того, чтоб покончить со всем одним точным разрезом.

Понимал он и то, что с каждым визитом растягивает мучения Оксаны. Девушка не знала, какой из них будет последним. Наверняка эта неизвестность была пыткой для нее.

Понимал, чувствовал, с какой обреченностью она отдавалась ему, все знал и ничего не мог с собой поделать.

— Глеб, — вкрадчивый голос Аллы вырвал его из размышлений, — ты где витаешь в последнее время?

Он сидел на тетушкиной кровати, спустив ноги на пол, и, запустив ладони в свои волосы, разглядывал, как пальцы постукивали по темному паркету. Не дождавшись ответа, Алла обняла его сзади и прижалась щекой к его спине.

— Глеб… Что ты молчишь все время? Что с тобой?

— Ничего, — он погладил ее руки, обнимающие его, — все хорошо…

Девушка встала с кровати, присела перед Глебом на колени, взяла его руки в свои и посмотрела в глаза.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Правда?

— Ну, конечно. — Алла ласково улыбнулась и прижала его ладонь к своей щеке. — Конечно, понимаю. Ты волнуешься, здесь ведь твой дом, твои друзья, а я везу тебя далеко. Очень далеко. Но поверь, Глеб, дорогой, скоро ты забудешь об этой провинциальной дыре. Если бы ты видел Питер. Это прекрасный город, такой красивый… У нас квартира на Невском. Ты через неделю не сможешь понять, как ты, вообще, здесь мог жить, и больше никогда, поверь мне, никогда не захочешь вернуться сюда. Мы будем счастливы, летом мы поженимся. Тебе не стоит переживать.

— Да, конечно, ты совершенно права. Прости, я просто… Не знаю, что со мной — волнуюсь перед отъездом. Я нигде не был, кроме Новосибирска, где мы учились, и никогда не летал на самолете…

— Вспомни лекцию про фобии, милый, и постарайся себе помочь… или тебя к психологу отвести?

— Нет… не нужно. — Глеб поднял девушку за локти и прижал к себе. — Спасибо, что бы я без тебя делал? Может, переквалифицируешься?

— Знаешь, я тебе вот еще что скажу — так как через два дня мы уезжаем, можешь идти к своему другу, Вадиму, и провести с ним столько времени, сколько посчитаешь нужным… в пределах ближайших суток, конечно же. Считай это своим мальчишником, на который он не сможет прийти.

— Я так и сделаю.

— А я не буду тебе мешать. Только на самолет не опоздай. Кстати, заедь за билетами. Я их заказала по телефону, сегодня нужно забрать.

Алла ушла в душ. Значит, он сможет остаться у Оксаны до утра. В последний раз. Завтра он уйдет от нее навсегда.

Но Алла права — новая жизнь сотрет воспоминания о ней.

Глеб не хотел идти к Вадиму. Несколько дней назад он познакомил его с невестой. И сразу понял, что тот не одобряет его выбор. Было ясно, что Алла и Вадим друг другу не понравились. Девушка, конечно, вела себя вежливо, но холодно — воспитание обязывает, Вадим не старался ей понравиться, а Глеб, наблюдая за ними, вспоминал, как легко и непринужденно общались между собой его друг и Оксана.

И сейчас он боялся, что Вадим начнет убеждать его в том, что он ошибается.

Но хочешь не хочешь, а проститься с другом нужно.

Как ни странно, Вадим ничего не сказал ему об их последнем визите. Только выразил надежду, что Глеб все-таки сможет найти себя в той новой жизни, к которой он так стремится.

— Вадь, а ты приедешь на мою свадьбу?

— Нет, Глебка, — Вадим грустно улыбнулся в ответ, — у меня работы много. Меня повысить скоро должны. Я не смогу, извини. Но открытку обязательно пришлю.

— Кто же будет моим свидетелем?

— Кто-нибудь из твоих новых друзей. Они ведь обязательно появятся.

Вадим замолчал и посмотрел в окно.

— Оксана уже знает? — Спросил он, не поворачиваясь. Не услышав ответа, тихо добавил, — конечно, не знает.

— Вадь, — Глеб поднялся со стула, на котором сидел, — мне пора.

Крепко пожал протянутую ладонь друга и ушел. От Вадима Глеб поехал в авиакассу, а потом направился к Оксане.

— Глеб, — открыв дверь, девушка встревожено вглядывалась в его лицо, — что с тобой?

— Ничего. — Он стоял на пороге и смотрел на нее, стараясь сохранить в памяти ее образ.

— Ты странный какой-то… Что-то случилось? — она подошла ближе и, взяв его лицо в свои ладони, посмотрела в глаза.

Вместо ответа Глеб прижал ее к стене и поцеловал.

— Погоди, — Оксана вывернулась из его объятий, — в последнее время все наши разговоры ты заканчиваешь именно так. Что с тобой? Я же вижу — что-то не так.

— Все нормально, Оксана, правда. Пойдем, — он взял ее за руку и потянул в сторону спальни.

— Нет. — Девушка выдернула руку из его ладони и остановилась. — Сначала объясни мне.

Глеб молча прижал ее к себе и снова поцеловал. Целовал требовательно, пока она не ответила, видимо, наплевав на все свои вопросы. Парень подхватил ее за бедра и понес в спальню.

— Родная моя… — Шептал он, снимая с нее одежду. — Любимая…


* * *

Проснувшись утром, Оксана подумала, что все, что происходило в последние дни — приезд Аллы и ее одиночество в этой постели — ей приснились. Потому что Глеб лежал рядом и обводил кончиком пальца линии ее лица.

Девушка не помнила, как уснула вчера. Ее воспоминания обрывались на том моменте, когда она, усталая от любви, лежала в его руках и чувствовала, как его губы нежно прикасаются к ее закрытым векам.

Потом она поняла, что уже утро, а Глеб все еще здесь, с ней.

Девушка открыла глаза и посмотрела на любимого. Он улыбнулся ей и прикоснулся к ее губам.

— Глеб, ты остался вчера? Почему?

— Потому что хотел побыть с тобой.

— А как же… — Глеб закрыл ей рот ладонью.

— Тише, малыш… — Он подмял ее под себя.

Оксана, уткнувшись куда-то ему в ключицу и тая от его нежности и осторожных, медленных движений в ней, тем не менее, думала о том, почему он не ушел вчера, как обычно.

Девушка робко надеялась, что Глеб передумал, что она смогла его убедить, и он решил остаться с ней, отказаться от своих планов.

Он был таким ласковым сейчас. Совсем как в первый раз, когда узнал, что до него у нее никого не было. Ну как тут было не поверить в то, что он действительно ее любит, хотя иногда Оксана начинала в этом сомневаться.

Как можно поверить, что этот человек собирается жениться на другой женщине? Она ведь чувствовала, знала, что ему хорошо с ней, что он любит ее.

Когда Глеб ушел в душ, Оксана села на постели, завернувшись в простыню. Рядом на стуле лежала брошенная вчера Глебом куртка. Девушка взяла ее в руки и прижала к своему лицу, вдохнув запах. Что-то выпало из кармана. Конверт. Она подняла его, чтоб положить обратно. Конверт не был заклеен, и Оксана не смогла удержаться от соблазна заглянуть в него. Там были две полоски бумаги, девушка вытащила их и поднесла к глазам.

Два билета на самолет, до Санкт-Петербурга. Для Глеба и Аллы. На завтра.

Оксана сидела и смотрела на билеты, понимая, что все время, которое Глеб провел с ней после приезда Аллы, он ни на йоту не усомнился в правильности своего решения. Ни на шаг не отступил от намеченного плана. А еще девушка поняла, что до этого момента она просто не могла, не хотела верить в то, что их отношения обречены. В то, что Глеб все равно женится на Алле и никогда не оставит невесту ради нее.

Самое обидное, что парень ничего не сказал ей. Не сообщил, не предупредил, позволил жить несколько недель как на пороховой бочке, каждый день думая, придет он или нет. Позволил надеяться, что однажды он останется с ней и уже никуда не уйдет.

Все бесполезно. Все ее слова и пылкие признания… Ему не нужна ее любовь, ему нужны только Аллины деньги. На все остальное ему наплевать.

Вопреки своей импульсивности и вспыльчивости, сейчас Оксана не чувствовала ни злости, ни ревности, ни обиды… Только пустоту и какую-то… усталость. Да, она устала. Очень устала от всего происходящего в последние дни.

— Оксана, — в комнату вошел Глеб, — нам нужно поговорить…

Он замер на пороге, увидев, что она держит в руках билеты на самолет.

— Вот, — девушка помахала ими, — выпали из твоего кармана.

Она сунула билеты обратно в конверт, а конверт положила в карман куртки, которая все еще лежала на ее коленях.

— И когда ты собирался мне сказать?

— Сегодня. — Глеб не мог понять реакцию Оксаны на его отъезд. Он ждал криков, обвинений, истерик. Готовился к слезам и очередному «разговору по душам». Даже кучу убедительных аргументов приготовил. Представлял, как будет успокаивать ее плачущую и клясться, что обязательно постарается стать там счастливым, но никогда ее не забудет.

Но вместо этого девушка спокойно сидела на кровати, все так же завернутая в простыню, как и несколько минут назад, когда он уходил в душ. Сидела и как-то равнодушно смотрела, как он одевается.

— Скатертью дорога, Глеб. Счастья тебе и семейного благополучия. Я больше не буду пытаться объяснить тебе, что ты совершаешь ошибку — бесполезно. Все бесполезно. Раз уж ты решил продаться за деньги с потрохами — тут уж ничего не поделаешь.

Если ты сам не хочешь понять, как тяжело тебе будет жить там, в чужом городе, под каблучком своей женушки, под постоянным давлением ее отца, то и я тебя убедить в этом вряд ли смогу. Ты всегда будешь зависеть от них, Глеб, всегда. Поверь, никто не собирается просто так вывести тебя в люди и отпустить, странно, почему ты сам этого не понимаешь. Тебе так и придется всю жизнь контролировать себя, чтоб ни словом, ни жестом, даже случайно, не обидеть свою жену. Всю жизнь подавлять свои чувства — неужели ты об этом мечтал?

Неужели вся эта красивая жизнь стоит твоей растоптанной мечты, Глеб? Жаль, что ты не понимаешь, что сейчас предаешь не только меня — это мы оба смогли бы пережить, ты себя предаешь. Ты мог бы стать врачом, как хотел. Мог бы сам всего добиться. Может, и не поднялся бы до Аллиных высот, но и с голоду не умер бы. Зато смог бы гордиться собой. Знал бы, что достиг всего без чьей-либо помощи, никому не должен, не обязан. Никто никогда не упрекал бы тебя этим.

Ты мог бы заниматься любимым делом. Делом, которое тебе интересно.

Ты никогда не станешь им ровней, Глеб. Они никогда не забудут, кто ты и кем бы ты был. Если ты к этому готов — что ж, в добрый путь. А сейчас выйди, мне нужно одеться.

Глеб слушал слова девушки, сдерживая закипающую в нем злость. Своими словами Оксана словно поднимала со дна его души тщательно спрятанные мысли и переживания. Он думал об этом, конечно, думал. Но потом решил, что все вытерпит, чтобы добиться поставленной цели. Главное — жениться на ней, главное — потерпеть немного. А потом они с отцом и не вспомнят о том, как у них с Аллой все начиналось.

Но в глубине души он не верил в это.

И Оксана не верила. Она предельно четко поняла всю суть его отношений с невестой.

Глеб, уже сделав шаг по направлению к двери, вдруг развернулся к девушке.

— По крайней мере, в отличие от тебя, я знаю, чего хочу. А ты живешь одним днем, совсем не думая о будущем. Думаешь, это правильно? У тебя есть цель в жизни? Нет. Живешь, как попало, думать не хочешь о последствиях своих поступков. Куда кривая повела — туда ты и идешь. Ты безалаберная, Оксана. Легкомысленная. Ты в жизни никогда ничего не добьешься. Так и будешь порхать от одного бесполезного занятия к другому, пока не встретишь такого же авантюриста, как ты. Вроде этого твоего Руслана. И что, думаешь, ты станешь счастливой, да? Выйдешь замуж за нищего бесперспективного парня, зато по большой любви. Нарожаешь ему детей, и что дальше?