Долгое время Глеб находился под впечатлением от всего этого. Еще бы! Раньше он только мечтать мог о таких знакомствах, о том, что когда-нибудь ему будет открыт вход в общество этих людей. А девушки, Аллины подруги, напоминали ему картинки в глянцевых журналах. Стройные, ухоженные длинноногие красавицы, еще совсем недавно они и не взглянули бы на него. А теперь он мог общаться с ними и их кавалерами на равных.

А вот Алла слегка стеснялась своей «провинциальности» и старалась ни в чем от новых подруг не отставать. Поэтому проводила почти все свое свободное время в салонах красоты, фитнесс-центрах, дорогих ресторанах и на светских тусовках. С собой она довольно часто таскала жениха. В принципе, Глеб был не против появляться со своей невестой на некоторых мероприятиях, если бы не работа, которая отнимала у него много времени и сил. Поэтому даже в этих шумных и веселых компаниях, сдобренных дорогими напитками, он скучал и думал о сделках и выгодных контрактах.

Он считал себя вполне счастливым человеком, мечты которого вот-вот станут реальностью. Пока однажды не произошел один неприятный инцидент. В принципе, страшного ничего не произошло, но задуматься заставило.

Однажды они с Аллой отправились на выставку редких автомобилей. Глеб усердно делал вид, что для него это зрелище так же не ново, как и для его друзей. А в душе его все замирало от восторга и хотелось, как маленькому мальчику бегать от одной машины к другой, тыкая в каждую пальцем. Но он как обычно изображал из себя такого же серьезного и пресыщенного зрелищами мужчину, какими были его спутники.

Алла с подругами в сторонке попивали шампанское и о чем-то непрерывно щебетали. Глеб подозревал, что Алла, страстная любительница машин, не против пойти и посмотреть экспонаты вместе с ним, но, видимо, тоже старательно играет свою роль. Это считалось сугубо мужским развлечением, и если дама не являлась победительницей каких-либо гонок, на нее смотрели достаточно снисходительно.

Они не обошли еще и половины представленных машин, когда Алла неожиданно предложила ему покинуть это место и вернуться домой. Глеб не понял, что испортило ей настроение. Ее подружки стояли рядом и вроде никуда уходить не собирались. Значит, уйти приспичило ей одной.

— Алла, давай досмотрим и пойдем. — Попытался он уговорить девушку, но по ее лицу понял, что это бесполезно.

— Мы. Уходим. Отсюда. Сейчас же. — Сказала Алла с каменным лицом, отчетливо выделяя слова. Глебу ничего не оставалось, как последовать за ней, а девушка вдруг заметила, что на них с интересом косятся окружающие, наверное, предвкушая скандал, а одна дама, по видимому, страстная поклонница круговой подтяжки и леопардового принта, ехидно бросила:

— Как мило, дорогая! В каком заповеднике вы нашли это сокровище?

Алла, до которой дошло, что своим бестактным поведением она поставила в неудобное положение, прежде всего себя, буркнула в ответ:

— По интернету заказала.

В ответ послышалось хихиканье и отдельные смешки. Алла поспешила ретироваться под руку с женихом, чтобы скрыть от присутствующих покрасневшие от досады щеки. Уже в машине она, не оборачиваясь к Глебу, пробормотала:

— Извини, сорвалась.

— Ничего, проехали, — не менее формальный ответ. Да, извинения, определенно, не ее конек.

Случалось подобное не часто, но такие сцены сильно портили Глебу настроение, заставляли испытывать досаду и давали пищу для долгих ночных раздумий. За кого держит его Алла рядом с собой? За домашнего питомца? Что думают о нем ее, то есть их, друзья? Не слишком ли он прогибается под нее и ее капризы?

Но Глеб умел быстро переключаться от гнетущих мыслей к успокаивающим. Он думал о будущих перспективах, о директорском кресле. Все это стоило того, чтоб сейчас немного потерпеть. Вряд ли в будущем все это будет продолжаться именно так. Алла привыкнет к нему. Он привыкнет к Алле, и, наверное, общими усилиями они научатся достигать компромисса.

Бизнес будущего тестя шел в гору семимильными шагами, конечно, родной дядя в Совете федерации это вам не хухры- мухры. В питерском филиале Глеб сразу стал начальником отдела. Естественно, благодаря будущему родственнику, кому же еще? В недалеком будущем его ждало комфортное кресло директора по развитию бизнеса или зама генерального.

Он с воодушевлением принялся за работу, руки развязаны, полномочия практически не ограничены — впереди замаячили перспективы и самостоятельные успехи. Ведь при всей своей любви к обеспеченной и стабильной жизни, халявщиком Глеб никогда не был, ему просто нужен был хороший старт, чтобы не начинать с нуля там, где многие имели поддержку и протекцию родных.

Глеб был чрезвычайно горд собой, и было от чего — привлек много новых крупных клиентов, выгодные контракты сыпались, как из рога изобилия, львиную долю которых составляли госзаказы. Глеб брал под личное руководство все подготовки к тендерам и от сотрудников требовал той же отдачи, предпочитая не замечать шепотки за спиной и внезапно замолкающие при его появлении разговоры в курилке.

Парень старался не думать о том, кем считают его подчиненные, свою работу он делал хорошо, а что говорят и думают за его спиной — личное дело сплетников и завистников, коих полно всюду.

Он с головой ушел в работу. Но неожиданно это стало раздражать его невесту. Ее не устраивал вечно занятый жених, который не мог сопровождать ее на светские мероприятия. На доводы Глеба о том, что ему необходимо работать, она неизменно отвечала, что там есть кому работать помимо него, хватит заниматься ерундой, а кабинет начальника никуда от него не убежит.

Глебу претило такое отношение, он из кожи вон лез, чтобы хоть как-то выделится, показать себя, а тут ему опять намекают, что он ноль без палочки, и его присутствие на работе погоды не делает.

Он продолжал работать так же упорно, но подозрение, что его никто из сотрудников не воспринимает всерьез, прочно укрепилось в его голове.

Тесть, однако же, был доволен рвением парня, брал его с собой на «важные встречи», которые, на деле, оказывались просто попойками в вип залах дорогих ресторанов, словом, включил его в свою свиту. Кстати сказать, «важные встречи» редко ограничивались рестораном или клубом, нужных людей нередко вывозили отдохнуть в компании насиликоненных девушек неопределенного рода занятий или, вообще, летали на выходные в теплые страны. Ясное дело, что в этих увеселениях Глеба участвовать не приглашали.

Сам он открыл своего начальника и будущего тестя совершенно с другой стороны. Этот серьезный мужчина, любящий отец его невесты на этих оргиях терял респектабельный вид, пошло шутил и не брезговал продажной любовью. Конечно, Глеб ничего не рассказывал Алле об отце, но постепенно его жизнь стала казаться ему мишурой, прикрывающей грязь реальности.

Те же чувства он испытывал на многочисленных приемах, куда многие мужчины являлись в обществе любовниц, не стесняясь присутствия там же законных жен. Впрочем, жен это тоже не смущало. Все улыбались друг другу, изредка позволяя себе ядовитые замечания в адрес более удачливой соперницы.

Все это были мелочи, конечно. Но часто они сверлили его мозг, заставляли думать и сравнивать свою жизнь здесь и прежнюю жизнь. Чтоб не отступить от принятого решения и не позволить себе сомневаться, Глеб все чаще вспоминал свои детдомовские лишения. Общие игрушки, вещи, которые младшие воспитанники донашивали за старшими. И так до тех пор, пока ткань не изнашивалась до дыр.

Какой бы не была здешняя жизнь, все же она была гораздо лучше того, что у него было раньше. А что у него было, собственно, кроме недвижимости в родном городе? Ничего. А здесь было почти все. Пусть это все иногда скверно пахло, но все же… Отказываться от этой жизни он вовсе не собирался. Скорее всего скоро он привыкнет, слегка очерствеет и перестанет удивляться тому, что происходило вокруг него.

Теперь на «приемах», не зная чем занять свое время и не испытывая потребности в общении с окружающими его людьми, Глеб мысленно развлекался тем, что представлял всех гостей своими пациентами, а себя, естественно, важным и авторитетным психиатром, способным вылечить всех и каждого. «Прямо как доктор Айболит,» — усмехался он про себя. А то, что в помощи нуждались тут практически все, он ни капли не сомневался. Достаточно было одного взгляда, чтоб это понять. Эти люди были просто собранием всех возможных диагнозов и симптомов — неврозы, психозы, мигрени, депрессии и всяческие мании. Есть, где разгуляться.

И постепенно он понял, что не готов поставить крест на карьере врача. Нужно только закрепиться на работе, показать себя, а когда свободного времени станет немного побольше, можно подумать и о продолжении учебы.

Однажды дела занесли его на незнакомую улицу. К какому-то небольшому театру. Проезжая мимо афиши, Глеб резко нажал на тормоз и уставился на яркий плакат.

В театре шел мюзикл. Тот самый, на который он однажды ходил по приглашению Оксаны. Сама афиша была другой, фотографии и фамилии на ней совершенно незнакомыми — Оксана ведь рассказывала ему, что дальше области их труппа никогда не выбиралась, но что-то же зацепило его в этом клочке бумаги, раз он затормозил посреди улицы, собрав небольшой затор из гудящих автомобилей.

Глеб криво припарковался прямо на тротуаре, вышел из машины и купил в кассе два билета. Зачем он это сделал? Наверное, все дело в ностальгии — у всех она случается, что тут удивительного? И у него случилась.

В последнее время парень стал скучать по родине. Нет, днем все было в порядке, и он понимал, что Питер — это навсегда. Но по ночам ему все чаще стал сниться родной город. Тихие улочки, скромные фонтаны, двухполосное движение на дорогах, дешевое такси… Он не волновался, это пройдет. Он же человек все-таки, не робот. И Алла, просыпаясь иногда посреди ночи в одиночестве, шла на кухню, где Глеб курил в обществе полупустой кофейной чашки, садилась рядом и рассказывала, что так бывает у всех, и она сама до сих пор иногда видит во снах родной Новосибирск. Она обещала, что потом сны будут реже и реже, пока не пройдут совсем. И тоска пройдет. Это все ночь виновата. Она всегда приносит с собой грусть и воспоминания.

Но Глеб продолжал скучать. По своей квартире, по хрустящей морозом зиме, по родным местам, по Вадиму. Он не звонил другу, не желая бередить себе душу этими разговорами, а потом однажды понял, что даже если позвонит, им не о чем будет поговорить.

Просыпаясь в постели рядом с Аллой, после очередного сна, Глеб подолгу восстанавливал в памяти события последних месяцев, а иногда просто подолгу не открывал глаз, представляя, что он дома.

Откуда все это лезло в его голову, он понять не мог, но всеми силами пытался оттолкнуть ненужные воспоминания, затолкать их подальше, закрыть на замок, сохранить в себе, никогда не доставать из глубин своей памяти на свет Божий.

И, наверное, он зря купил эти билеты. Зачем это было нужно? Сам себе ведь хуже сделает.

Когда парень шел к машине он неожиданно услышал, как кто-то окликнул его по имени.

— Глеб, Глеб, — услышал он звонкий женский голос.

Глава 13

— Глеб! — Он остановился и медленно обернулся.

В двух шагах от него стояли посреди улицы парень и девушка. Видимо, кричала именно она. И не ему, а своему спутнику, который сейчас крепко обнимал ее и прижимал к себе. Нужно было ехать, но почему-то Глеб не мог шевельнуться и наблюдал за влюбленными. Девушка в этот момент сказала что-то парню. Глеб не слышал что, но по выражению ее лица, по взгляду внимательных глаз догадался, что, видимо, пришло время признаний. Парень вместо ответа оторвал ее от земли и поцеловал так, словно они встретились после долгой разлуки.

Глеб смотрел на них, испытывая смутное сожаление, как будто от него навсегда ушло что-то важное и нужное. Словно он вмиг постарел на целую жизнь и стал всего лишь зрителем, которому недоступны все эти искренние эмоции, царящие на сцене.

Когда он в последний раз испытывал такие ощущения, целуя Аллу? А когда он, вообще, в последний раз целовал Аллу? Целовались они теперь только во время редкого секса. И уж, конечно, поцелуи их были лишены даже оттенка подобных переживаний.

«А голос у нее вовсе и не похож на Оксанин, — думал Глеб, вливаясь в поток машин, — примерещится же…»

А ведь в первое мгновение он именно так и подумал. Это было так логично — мюзикл, женский голос, зовущий его по имени… Это не она, это всего лишь его разыгравшаяся фантазия.

Вечером он предложил Алле пойти с ним в театр.

— Что за театр? — Девушка задумчиво разглядывала билеты. — Мюзикл, что ли?

— Тебе же нравятся мюзиклы. Тем более, мы уже давно никуда не ходили вдвоем. Пойдем?

— Давай сходим. А откуда такой интерес? Это вроде бы не твой жанр.