«Что же это за Юра такой, интересно?» — Глеб хмуро смотрел на проплывающие за окном электрички пейзажи зимней природы. В городе снег уже таял, и сугробы лежали только в лишенных солнца дворах и в пустых парках. А на тротуарах вдоль дорог его с каждым днем оставалось все меньше. Здесь же снега было по колено, и таять он пока, видимо, не собирался. Причем, чем дальше он удалялся от города, тем меньше верилось в весну, а ведь уже была середина марта.

Парень никак не мог отделаться от мыслей об Оксане и каком-то Юре, которого Вадим почему-то назвал ее ухажером.

Добраться бы до нее скорее и выяснить, чем она тут без него занималась. Он-то думал, что она разбитое сердечко на лоне природы латает, вдыхая свежий деревенский воздух, а она и тут умудрилась поклонниками обзавестись. Вот ни на минуту оставить нельзя!

Ничего, когда приедет, он быстренько отвадит от нее непонятных типов. А если будет нужно, он и парочку носов разбить не против, чтоб было понятно, что эта девушка его. Кстати, желание начистить морду этому Юре появилось сразу же, как он про него узнал.

Интересно, что между ними было и было ли вообще.

На нужной станции Глеб вышел на улицу и зябко поежился от прохладного воздуха. Кажется, он слишком легко оделся для подобных поездок. Парень понятия не имел, где искать нужный ему адрес, поэтому, уповая на народную мудрость, что язык до Киева доведет, принялся расспрашивать всех редких прохожих. В итоге, какая-то старушка все-таки указала ему направление на нужную улицу. Осталось только найти дом, где жила девушка. Через несколько минут тщательного изучения всех табличек с номерами домов Глеб стоял перед нужной калиткой. За ней громко лаяла собака, и парень не знал, как попасть внутрь без ущерба для здоровья и одежды.

— Пиф! — Он услышал голос Оксаны, и от предвкушения скорой встречи мысли его, все слова, что он собирался ей сказать, куда-то испарились, а язык, кажется, присох к небу. — Ты что разлаялся, малыш?

«Малыш» Пиф перестал лаять, и Глеб услышал, как пес радостно скулит, приветствуя хозяйку.

Пиф… Глеб задумался, вспоминая, как звали щенка, подаренного Оксаной. Значит, вот куда она увезла собаку.

Калитка тем временем открылась, и он, наконец, увидел ее.

Оксана совсем не изменилась. Стояла на пороге, глядела на него, распахнув глаза и не мигая. На ее лице отразилась целая палитра чувств. Растерянность, удивление… Радость?

— Оксана… — Глеб шагнул к ней.

— Глеб! — Девушка не верила своим глазам. Откуда взялся? Что он здесь делает? В первую минуту она действительно почувствовала радость. Глеб здесь! В тот момент она поняла, как скучала на самом деле все это время. И вот опять дыхание перехватывает, бабочки в животе, словно она на секунду вернулась в прошлое, когда была счастлива с ним.

А потом она почувствовала досаду — ну, кто его звал? Она ведь старалась его забыть, успокоилась, и вот он опять перед ней, словно ничего не произошло. Такой же, как раньше…

Нет! Он уже не тот, что был раньше — он стал серьезнее. И одет с иголочки, видимо, женитьба хорошо повлияла на его жизнь, как он и хотел. Наверное, жена следит за тем, чтоб он хорошо выглядел.

Да, Глеб теперь совсем другой. Он женат, он давно уже ей не принадлежит. Девушка почувствовала закипающую в ней злость. Почему он приехал именно сейчас? Именно сейчас, когда боль притупилась, и она больше не плачет по ночам в подушку? Почему не может перестать ее мучить? Ему что, это удовольствие доставляет?

— Ты зачем явился? Я тебя, кажется, не звала.

— Нам поговорить нужно, Оксана. Можно я войду? Ты должна меня выслушать.

— Ничего я тебе не должна. — Оксана с деланным равнодушием пожала плечами. — Уходи, откуда пришел. Видишь, собака нервничает. Если сорвется, может покусать. Все, прощай.

Она закрыла дверь на засов и ушла, так ни разу и не оглянувшись.

— Оксана, постой! — Конечно, Глеб понимал, что ожидать радушного приема не стоит, но вот на такой «от ворот-поворот» все же не рассчитывал. Поговорить отказалась и даже калитку заперла для верности. Да и собака не отличается дружелюбием, вся в хозяйку, хотя, чисто технически, владелец пса все же он, Глеб.

«Эх, надо было цветов купить», — пришла в голову запоздавшая мысль.

Пиф по-прежнему свирепо лаял за забором.

«И собачьего корма…»

Глеб не знал, что делать дальше. На улице было холодно, он замерз и устал — пока разыскивал нужный дом, обошел, наверное, половину деревни.

— Оксана! — Крикнул он еще раз, надеясь, что девушка услышит и все же выйдет к нему.

Едва входная дверь захлопнулась за спиной Оксаны, горделиво расправленные плечи поникли, а на глазах стали закипать злые слезы. Ей было обидно, до боли обидно. Какого лешего он заявился сейчас, как ни в чем не бывало, как будто они расстались неделю назад лучшими друзьями? Как он ее нашел?

Она ведь честно старалась его забыть, и ей это почти удалось — по ночам она больше не просыпалась от слез, тоска не сжигала душу, а Пиф больше не выслушивал слезливые откровения своей хозяйки. Глеб оставил на сердце шрам, но он почти затянулся и уже не беспокоил ее. Боль ушла, осталась только память о ней. И память о нем. Но Оксана не хотела, чтобы он возвращался, перелистнула эту страницу своей жизни, мечтая забыть о нем. Забыть, как будто его не было, словно она его и не встречала никогда.

Одним лишь взглядом своих бесстыжих глаз он разрушил все ее защитные барьеры. Обида, ревность, злость снова всколыхнулись в ней, как тогда, полгода назад.

Но она больше не позволит Глебу играть своими чувствами, хватит, наигрался уже. Теперь пусть свои таланты на жену расходует, надо же приданное отрабатывать в конце концов. Девушка вытерла слезы и перевела дыхание.

Теперь в ней проснулось чисто женское любопытство. Зачем он все-таки приехал и как ее нашел?


* * *

Глеб вернулся домой, нужно было срочно придумать план действий. Ведь если Оксана заупрямится, придется караулить ее возле калитки каждый день. Жаль, машины у него нет, было бы гораздо удобнее. Теперь придется мотаться туда на электричке и мерзнуть на улице. Других вариантов нет. Но ничего не поделаешь, он сам виноват — ему и исправлять.

Вечером ему позвонил Вадим и поинтересовался успехами. Узнав, что друг получил от ворот поворот, Вадим предложил ему посадить в камеру не Свету, а Оксану. Там, по крайней мере, ей придется его выслушать. А еще можно посадить ее на хлеб и воду, и тогда она точно станет с ним поласковее. Глеб пообещал подумать над его предложением и положил трубку. Шутки шутками, а делать что-то нужно.

Глеб решил дать Оксане день, чтоб успокоиться и все обдумать. А потом снова поехал к ней.

Не приближаясь к калитке, чтоб не тревожить собаку, он задумался. Нужно было как-то попасть внутрь, но как? Перелезть через забор? Хорошая мысль, только нужно отойти подальше от пса, чтоб тот его не заметил.

Глеб медленно двинулся вдоль забора, пока не нашел подходящее место. Видимо, забор недавно чинили — доски в одном месте отличались от других, были новее и немного короче остальных. Парень подтянулся на руках и перемахнул через ограду, смешно зажав зубами красивый букет из чайных роз, которые так любила Оксана. Приземлившись вполне удачно, парень поправил на себе одежду, неловко разгладил слегка смявшуюся цветочную упаковку и медленно двинулся в сторону дома. Он был уже на полпути к цели, как увидел огромную несущуюся на него собаку.

Очевидно, Пиф не всегда сидел на цепи, а временами и вполне свободно разгуливал по двору. Глеб, оцепенев смотрел на приближающегося пса, понимая, что перелезть через забор обратно он уже не успеет.

— Пиф! — Из дома выскочила Оксана и бросилась к нему. Наверное, она увидела происходящее в окно и, не успев одеться, выбежала из дома как была — в яркой майке без рукавов и клетчатых штанишках.

Девушка вцепилась руками в ошейник собаки, которая, злобно рыча, трепала штанину Глебовых модных джинсов, и попыталась ее оттащить. Парень тем временем пытался отбиться от разбушевавшегося животного букетом.

— Не бей собаку цветами, живодер! Там же шипы! — выкрикнула Оксана.

— Нет там никаких шипов, к сожалению, — ответил Глеб. Теперь он тыкал букетом в морду Пифа, как будто надеялся, что очарованный тонким ароматом, пес смягчится.

— Как нет? Это же розы… Пиф! Пиф! Не смей! Плохой мальчик.

— Попросил срезать, думал, вдруг сам по морде этим веником схлопочу. Вот же бешеный…

— Правильно думал, умник, — пробормотала девушка сквозь зубы, не отрываясь от спасения незваного гостя.

Оторвать Пифа от Глеба удалось только вместе с куском тех самых моднявых джинсов. Прицепив пса на цепь, девушка вернулась к незадачливому нарушителю границ.

— Это мне? — Спросила Оксана, кивнув на остатки букета, которые он все еще судорожно сжимал в руках.

— Теперь уже нет, — ответил Глеб, быстро спрятав несчастные цветы за спину.

— Ты живой?

— Сумасшедшая собака. Как ты ее не боишься? — Глеба до сих пор немного потряхивало — его раньше никогда не кусали собаки. Это было не так страшно, как казалось, но все же приятного мало.

— А какой она должна быть? Хозяин ее предал и бросил, у животного, может быть, моральная травма с детства. Так что, не смей говорить плохо о Пифе, и если с тобой все в порядке, можешь идти.

— И как ты себе это представляешь? Твой Баскервиллей мне штаны порвал, знаешь, сколько они стоят?

— Я тебя сюда не звала. Ты сам приперся. Калитка была заперта, потому что Пиф гулял во дворе, зачем ты через забор полез?

— Давай поговорим. Мне из-за этого теперь придется ставить уколы от бешенства, может, пустишь меня домой?

— Пиф привит, не волнуйся. Уходи, нам разговаривать не о чем.

— Да? — Глеб разозлился. — Как же не о чем? Может, о твоем новом хахале поговорим?

— О каком еще? — Девушка зябко поежилась — на улице было свежо, и она замерзла.

— А у тебя их много?

— Много. Не меньше, чем у тебя подружек. Все, пошел отсюда, а то я Пифа отцеплю.

— Зачем же ты тогда мне говорила, что любишь, если так быстро нашла себе кого-то…

Оксана, ничего не ответив, развернулась и ушла. Глеб понял, что опять все испортил, ругнулся вполголоса от досады и запустил испорченный букет в сторону Пифа, на что пес отозвался заливистым лаем.

Глеб вернулся домой. По дороге он злился на себя за то, что опять сорвался и наговорил Оксане лишнего. А еще, глядя на большую дыру на джинсах, которую старательно прикрывал в электричке от попутчиков, он думал о том, что сделает с собакой, когда помирится с девушкой.

«Кастрирую… Или налысо побрею… Такие штаны испортил, сволочь мохнатая».

А промерзшая до косточек Оксана, вернувшись домой, залезла с головой под пуховое одеяло, чтобы хоть немного согреться и унять дрожь. Ее до сих пор колотило — надо было все-таки набросить на плечи что-нибудь, а не выскакивать из дома в одной майке.

Как же он ее нашел? И зачем нашел? И откуда знает о Юре? Ведь он наверняка имел в виду именно его. Или он пошел ва-банк?

Наверное, следовало все же его выслушать… Но зачем? Для себя она все уже решила- возврата к прошлому не будет. Настрадалась уже, хватит. Больше она такой дурой не будет.

За минувшие шесть месяцев Оксана много думала, размышляла и, к сожалению, была вынуждена признать, что виновата в случившемся не меньше Глеба. Не хотела замечать очевидного, слушала только себя и полностью игнорировала здравый смысл. Ведь если тебя обманули, а потом и вовсе прямым текстом заявили, что на совместное будущее рассчитывать не стоит, нелепо надеяться на продолжение и мечтать о неземном счастье. Сейчас Оксане было очень стыдно за свою глупость и доверчивость.

Помимо прочего, Глеб ведь женат. Она по опыту знала, что связь с несвободным мужчиной ни к чему хорошему не приведет, а делить любимого с кем-то еще очень больно.

К тому же, разве не он однажды упрекнул ее в безалаберности? И разве она не хотела доказать обратное? Вот и докажет. Она теперь серьезная девушка, и неперспективные отношения ее больше не интересуют.

Она почти забыла его, разве не так? Скоро он снова уедет, и жизнь вернется в свое прежнее русло.

Немного отогревшись девушка провалилась в сон.

Через несколько дней Глеб опять приехал к Оксане. Стоя у калитки, за которой снова лаял Пиф, он размышлял, стоит ли пожертвовать еще одними штанами, чтобы добиться разговора с девушкой. Калитка открылась, но вышла не Оксана, а сухонькая старушка.

— Вы к кому? — пожилая женщина с интересом посмотрела на него.

— Я могу увидеть Оксану?

— Не сегодня. А вы, собственно, кто будете?

— Я ее друг… Руслан. — Выпалил почему-то Глеб, не дав себе времени подумать. Он подозревал, что узнай эта старушка, как его зовут на самом деле, о разговоре можно будет забыть. — А вы ведь ее бабушка? Простите, не помню Вашего имени отчества, но Оксана о Вас часто рассказывала. Могу я увидеться с вашей внучкой? Мы давно не общались, до нее невозможно дозвониться, а у меня важные новости.