– Сначала тебе придется извиниться за хамский наезд! – строгим тоном поставила условие Катерина.
– Ох и не люблю я этого, – скорбно вздохнула резвящаяся девица.
– Домой, – предложила альтернативу Катерина, – папины нервы закалять!
– Ну ладно, ладно! – Теперь играя торопливую покорность, дурашливо. – Простите великодушно подростка глупого! Чего с меня взять! – И, развернувшись на стуле всем корпусом к Тимофею, уверенная в полученном прощении, спросила Тимофея: – А как вас зовут?
– Тимофей, – представился он, как на приеме.
– Красиииво!
– Софья! – предупредила новую атаку Катерина таким голосом, что баловаться дальше Соне расхотелось сразу же.
– Я Валентину позову! – поняв, что перегнула и сейчас выгонят насовсем, заспешила девочка, доставая сотовый из кармана шорт.
Валентина образовалась на пороге через несколько секунд после звонка, никак за дверью ждала приглашения. Появление русской красавицы таких телесных форм произвело на Тимофея неизгладимое впечатление, а «простодушие необычайное» покорило навсегда.
– Валентина, вы прекрасное, чудесное творение природы! Красота и доброта в чистом виде! – понесло неизвестно куда Тимофея.
Он встал и даже поцеловал ей ручку, чем вызвал временный коллапс богатырки, выразившийся ступором, восхищенным взглядом на галантного Тимофея и алым румянцем, залившим все лицо.
– О! – тут же подхватилась Соня, принявшись практически прямым текстом за сватовство: – Она еще знаете как готовит! Все умеет и учится сейчас на компьютерных курсах, а считает, как Лобачевский…
Валентина от похвалы выдала более густой окрас смущенного лица, ставшего расцветочкой ближе к свекольному, начала чтото лопотать, оправдываться, Тимофей еле сдерживал смех, чтобы не обидеть девушку. Сонька, дрянь такая, трындела без остановки, расхваливая любимую домработницу!
Дурдом крепчал! Катерина не знала, смеяться ли вместе с ними или разогнать эту шарашку, а особенно неугомонную деточку Соню Бойцову.
– Стоп! Все замолчали! – приказала она таким тоном, которого слушались беспрекословно даже боевые генералы, были и такие в числе отцов ее пациентов.
Воцарилась тишина благодатная, трое виновников шума производимого уставились на доктора Воронцову с нескрываемым восхищенным трепетом. Вернее, две девицы с восхищением, а Тим, как обычно, с понимающей спокойной улыбкой.
– На сегодня театра хватит, Софья! – строго командовала Катерина. – Тим, тебя тоже касается, нечего ей подыгрывать, она и так девица беспардонная, что благополучно сейчас и продемонстрировала. Валентина, познакомься, это мой брат Тимофей. А теперь поставим чайник, порежем пирог и все дружно сядем за стол!
– Брааат? – почемуто перепугалась Сонька. – Ой, простите меня, пожалуйста, Тимофей Анатольевич! Я же не знала!
– Николаевич, – поправил Тимофей. – У нас с Катериной разные отцы.
Они привыкли за столькото лет представляться незнакомым людям братомсестрой, что делали это автоматически, не задумываясь.
А что задумываться? Они и есть самые близкие братсестра!
А приему про «разных отцов» Тимофей научил Катьку, когда ей было десять лет, а ему, соответственно, тринадцать.
– Люди, – учил он, – невнимательные и тупые. Мы говорим с тобой правду: разные отцы. Для них этого достаточно, ни один человек никогда не спросит, а родные ли у нас матери. Понимаешь?
Понимала. Действительно невнимательные и ограниченные. Ну, вот вам скажут: «у нас разные отцы», какой естественный вывод сделаете вы? Братсестра, отцы разные, ясно же, что мама одна, два мужа, двое детей сводных. А то, что они могут быть двоюродными, троюродными или вообще чужими!..
Словом, срабатывало всегда беспроигрышно! Как, впрочем, и все приемы, которым обучал ее Тимофей.
После выяснения родства посиделки потекли в дружеской, радостной, легкой атмосфере, быстро переросшей в сплошной хохот. А как иначе, когда Валентина начинала чтото рассказывать? Сегодняшнее повествование было об учебе на курсах по освоению компьютерной грамотности, куда ее в приказном порядке отправили дети Бойцовы. Тимофей с Соней вставляли свои комментарии в повествование и хохотали так, что чашки на столе подпрыгивали.
Разбушевавшееся веселье прервал звонок в дверь.
За столом образовалась живописная картина русских художниковпередвижников под названием: «Не ждали!»
Почтальоны, скажем прямо, в такое время не ходят, как и сантехники в содружестве со всем жилищным управлением. В их доме без предварительного звонка от охранника снизу вообще никто не шастает!
Предположение о незваном госте возникало в единственно возможном варианте.
Причем у всех присутствовавших за столом, но открывать ломанулась, как лось через кусты, шумно задевая стулья, Валентина.
Кирилл Степанович Бойцов вошел в кухню вслед за собственной домработницей, довольно улыбавшейся.
– Добрый вечер, – оценив одним взглядом обстановку, поздоровался сосед. – Вы так смеетесь, что слышно у нас на кухне, особенно Соню, – пояснил свое незваное вторжение господин Бойцов.
– Па! Как здорово, что ты пришел! – подскочила со своего места Сонька и повисла на отце. – У нас пирог обалденный, и Валентина рассказывает про учебу!
Кирилл коротко поцеловал дочь в макушку, отцепил от себя и поставил на пол.
– Я вижу.
Все он видел, а что подумал – другой вопрос. Но следовало соблюсти все предписанные «ритуальные танцы». Бойцов шагнул вперед, Тимофей поднялся со стула и шагнул навстречу, мужчины протянули и пожали друг другу руки.
– Тимофей, брат Катерины, – представился, снимая лишние вопросы, Тим.
– Кирилл Степанович, сосед, – коротко и официально представился Бойцов.
Мужчины, продлив рукопожатие несколько секунд, оценивали друг друга. Мнение составили. Разошлись.
– Присаживайтесь, Кирилл Степанович, – пригласила соседским тоном Катерина, – действительно, чай, пирог.
Электрические провода напряженности тихонько, предупреждающе зазвенели. Сонька ринулась спасать положение:
– Ну, что дальше, Валентина?
Валентина налила чай новоприбывшему в большую чашку, отрезала ломотькусище пирога, положила на тарелку, поставила на стол перед Бойцовым – быстро, сноровисто, проворно, при этом продолжая прерванное повествование:
– Он мне, значица, говорит, преподаватель то есть: «Вы на клавишу не давите, а нажимайте». А я и нажимаю, а он как заореть: «Вы мне клавитуру сломаете! Вы, – говорит, – не жмете, вы с ними боретесь!» А я чейто не пойму, чего он хочет. А он говорит: «Смотрите на экран, у вас вместо одной буквы сразу пять получаются! Нежнее!» – «Тю, – я говорю, – так бы сразу и сказали, что не жать, а ласкать ваши клавиши надо!»
Ну, слава тебе господи! Спасибо, Валюха, напряжение исчезло или спряталось на время, уступив место продолжившемуся смеху.
Семь дней он думал о ней, Катерине.
Когда не работал, думал только о ней. Работал – отодвигал, забывал, выкидывал воспоминания, поэтому и работал как можно больше.
А что тут думать? Думай не думай, а решений возможно только два: вступить в любовные отношения, суть роман, или поостеречься, ограничившись состоявшейся уже одноразовой любовью.
Второе, само собой, предпочтительней. Никаких обязательств, серьезных отношений, влюбленностей в планы Кирилла Бойцова не входило и даже больше – категорически отвергалось.
Да потому что не хотел, и все! И зачем? И надобности не видел!
Приводить женщину в семью, а это неизбежно при серьезето, – вступать в заведомый конфликт с детьми.
Какие бы они ни были разумные и современные, как бы ни желали отцу счастья, но они его дети, к тому же подростки. Дети, которым многие годы принадлежит вся отцовская любовь и забота, которые к этому привыкли, и делить его с кемто не пробовали, и вряд ли захотят.
Сам факт, что отец спит с женщиной в одной квартире с ними, уже повод для обвинений и претензий из серии «а как же мы?».
А им пятнадцать и шестнадцать, их еще в институтах учить, в жизни определять, на ноги ставить, а это шестьсемь лет как минимум. К чему превращать эти годы из мирных, семейных, пронизанных любовью и пониманием в конфликтное противостояние.
Изза того что папе захотелось регулярного секса в собственной кровати и женского тепла? Да он прекрасно без этого обходится! Столько лет без жены, уже укоренившаяся привычка, и находит в этом социальном состоянии только плюсы.
Только плюсы!
В таком вот ключе на протяжении этих семи дней рассуждал Кирилл Степанович Бойцов, откровенно ругая себя за то, что вообще размышляет о какомто там совместном проживании – пусть чисто теоретически, но стал же! И мысли не допускал после развода, все эти годы, а теперь вдруг на тебе!
И все изза этой Катерины! А то изза кого же!
Да потому что хотел ее постоянно, и заинтриговала она его не на шутку, как ни одна женщина за много лет не заводила, и секс у них получился совершенно улетный. Великолепный!
Как так получилось, что он и голову выключил, забыв контролировать себя?
Здорово получилось! Ох как здорово!
И хотелось продолжения, и еще раз, и на всю ночь, и так, чтобы утром никуда не спешить, заниматься любовью, проваливаться в счастливый сон, просыпаться и снова любить, и встретить рассвет, перешептываясь, остывая, и снова заснуть…
Стоп!! Не, нет, нет! Крамола! Совсем сбрендил! Какие рассветызакаты?
Вот поэтому никаких романов с ней и повторного заходца, никаких встречперезвонов! Нет!
Хотя… может случиться и так, что, вступив в роман, насытившись близостью с ней, он быстро остынет и ему станет неинтересно!
Но проверять эту теорию он не будет! Может, и остынет, а если нет?
Все, он уговорил себя в правильности принятого решения. Ему казалось, что уговорил и логические выводы сделал.
Но на седьмой день…
Он пришел домой, но никто не открыл ему дверь на звонок. Странно, Соня должна быть дома, да и Валентина – сегодня ее рабочий день. Пришлось доставать со дна портфеля свои ключи, открывать в неком напряжении. Бросив портфель на кресло в прихожей, Кирилл стянул галстук, швырнул раздраженно туда же и прошелся по квартире.
– Соня, Валя!
А в ответ тишина.
Может, записку оставили? По логике, если оставили, то в кухне на видном месте.
Записку он не нашел, зато услышал раскаты громкого хохота этажом ниже. Постоял, прислушался – точно, Валентинин насыщенный говорок и Сонин голос, а за ним взрыв смеха.
Бойцов призадумался. Засунув руки в карманы брюк, покачался, меняя упор ступнями с носков на пятку.
Что ж, пусть развлекаются, он сам еду подогреет, Валюша вон все приготовила, на плите стоит, его дожидается, и салат наверняка в холодильнике обнаружится. Он поужинает и поработает в тишине с документами.
Или это прекрасный повод спуститься, присоединиться к их компании и дать Катерине понять, что продолжения, повторения не будет?
А то он некрасиво ушел и никак не обозначил своего отношения к происшедшему. Хотя бы просто «спасибо за превосходный секс» вполне достаточно для понимания одноразовости действия и его, Бойцова, нежелания дальнейших встреч.
А так все в воздухе повисло, нервируя многоточием с возможными вариантами.
Некрасиво, откровенно пренебрежительно и очень помужски эгоистично.
Да, пожалуй, это удачный повод, сейчас он спустится к ним, улучит момент остаться с ней наедине на пару минут и расставит все по местам. Чтото такое: «Это было великолепно, спасибо тебе огромное, ты необыкновенная, блаблабла, в восхищенных тонах, но я не могу продолжить наши отношения, и у меня есть женщина».
Кстати, женщина на самом деле имелась. И в прошедшие выходные Бойцов, устав от мыслей и воспоминаний о Катерине, решил выбить клин его же братом клином и поехал с Ириной к ней на дачу.
Ох, лучше бы он этого не делал!
Настолько это происходило тошнооднообразно и напоминало уже жеванную жвачку, снова положенную в рот, и больше походило на необходимость удовлетворения естественных мужских потребностей, что он сам себе стал мерзок и неприятен.
При одной мысли, что они приехали сюда на два выходных дня, и ночь впереди, и придется заняться сексом еще раз, Кириллу стало совсем невмоготу. Воспользовавшись звонком зама, хотевшего уточнить не самую существенную мелочь, Бойцов сорвался, сославшись на беспроигрышный мужской повод – работу, и умотал в закат. Подальше от себя, мерзкого.
"Риск эгоистического свойства" отзывы
Отзывы читателей о книге "Риск эгоистического свойства". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Риск эгоистического свойства" друзьям в соцсетях.