Однако он не сдержал своих обещаний.

Алессандра прикусила губу. Даже сейчас она не могла без стыда вспоминать, с какой легкостью ее удалось обвести вокруг пальца. Поначалу вещи, которые он ей обещал, казались безвредными: несколько небольших дымовых устройств для того, чтобы сделать символическое заявление. Даже когда до нее стали доходить слухи о все нарастающем насилии, которое творили его единомышленники, Алессандра позволяла Фредерико убеждать ее в том, что все это неправда. И лишь когда он попросил сделать ему зажигательное устройство, чтобы подложить его в здание, занятое австрийскими военными, пелена упала с ее глаз и онаотказалась создавать что угодно в этом роде в своей лаборатории.

Он попросил ее еще всего лишь об одной услуге.

Нет! Она не станет ворошить болезненные воспоминания. Она приехала в Англию, чтобы здесь началась новая жизнь для нее и для Изабеллы. Она больше не наивная девушка, она получила урок и теперь знает, что нельзя доверять красивым лицам. И такую ошибку она больше никогда не совершит.

Снова откинувшись в темную глубину кареты, Алессандра в который уже раз пожалела о том, что Марко едет сейчас в Шотландию. Она проигнорировала все его советы о том, как справиться с прошлым. А теперь так нуждалась в его помощи.

— Святая Мадонна! — прошептала Алессандра.

Да, брат — родной для нее человек, но он мужчина. А она больше не хочет слепо доверяться представителям противоположного пола.

Нет, на этот раз она не позволит кому-то принимать за нее решения. Зато, что произошло в прошлом, она должна винить только себя.

Возможно, приезд Фредерико в Бат — простое совпадение. Ну что плохого он может сделать ей в Англии? Разве что напомнить о том, какой глупой она была прежде?

Ответа на этот вопрос Алессандра не знала, но в одном была уверена. Ей следует постоянно быть начеку. Больше чем когда бы то ни было.

Глава 9

— Ну и как вам Бат, герр Лутц? — поинтересовался Джек, тщательно промывая кисти для живописи.

— Цвет зданий весьма интересен, когда светит солнце, — ответил учитель рисования. — А если говорить о знаменитой батской воде, то мне любопытно, нельзя ли использовать ее для рисования — не исключено, что содержащиеся в ней минералы активно подействуют на краски.

— Полагаю, они могут придать им лишь легкий оттенок, — заметил Джек, протягивая ему свой альбом для набросков. — Взгляните сами. Правда, работ здесь совсем немного, я сделал всего лишь несколько зарисовок Батского аббатства и садов Сидни-Гарденз.

— Sehr gut[9], лорд Джеймс, — проговорил герр Лутц, пролистывая страницы альбома. — Вы стали лучше владеть кистью, однако я по-прежнему считаю, что вам необходимо получиться умению изображать перспективу. — Отложив альбом, он потянулся задругой папкой в кожаном переплете, побольше. — Я принес показать вам несколько образцов. Прошу вас взглянуть на работы, пока я готовлю палитру.

Развязав шнурки, Джек разложил на столе целую серию набросков на тему альпийских сюжетов.

— Да, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — промолвил он, быстро оглядев их.

Подняв голову, Джек заметил небольшую бумажную папку, засунутую между листами.

Без сомнения, там хранятся другие рисунки.

Раскрыв папку, Джек увидел лишь несколько рисунков, сделанных углем. Лев явно был нарисован в зверинце Тауэра. В них угадывалась рука ребенка, обладающего силой и смелостью стиля.

— Замечательные работы, — пробормотал он.

— Благодарю вас, — ответил Лутц, не поднимая головы. — Это озеро Зильсерзее, неподалеку от Давоса.

— Нет-нет, я имею в виду льва, — усмехнулся Джек. — С каких пор вы берете в ученики детей? Кажется, вы говорили мне, что у вас не хватает терпения на их капризы, крики и плач.

— Признаюсь вам, я сделал это не без сомнений, но мать оказалась честна и искренна со мной. — Герр Лутц осторожно, по капельке смешал необходимые краски. — Я уже не говорю о том, что она необыкновенно хороша. В общем, я понял, что не в состоянии ей отказать.

— Хорошенькая женщина? — улыбнулся Джек. — Рад узнать, что в жилах у вас течет кровь, а не разведенные краски.

На лице Лутца промелькнула улыбка.

— Даже у сухих пигментов учащается пульс при виде этой женщины. — Опустив кончик соболиной кисти в кувшин с водой, он осторожно выжал его. — Итак, мы готовы, сэр. Будьте любезны встать вот здесь, и я покажу вам несколько приемов, необходимых для изображения перспективы.

Почувствовав, что учитель не горит желанием обсуждать дела личного характера, Джек не стал настаивать. Его отношения со стоическим швейцарцем были сердечными, но слегка натянутыми. И сейчас они впервые за все время обменялись шутками.

— Если вы внимательнее посмотрите на пейзажи Рембрандта, вы увидите, как он создает ощущение глубины с помощью линий и тона. — Лутц взял, широкую кисточку для свежесмешанной краски. — Он использует сильно разведенную охру — вот таким образом…

В течение следующей четверти часа учитель рисования демонстрировал Джеку разные приемы.

— Господи, да если бы я умел изображать хотя бы половину таких вещей, то считал бы себя самым счастливым человеком, — пробормотал Джек. — Как вы этому научились? Или у вас врожденный талант к рисованию?

— Некоторым людям действительно везет: Бог дал им талант, лорд Джеймс, — промолвил швейцарец в ответ. — Но, как и большинство занятий, искусства — это прежде всего обучение и тяжелый труд.

Выпрямившись, Джек вдохнул:

— Видимо, мой последний шанс — взглянуть на искусство более трезвым взглядом, а не расценивать его как нечто, приносящее удовольствие.

— Есть у меня один знакомец, эксцентричный знаток искусства, который живет совсем недалеко отсюда, — сказал герр Лутц. — Он владеет большой коллекцией голландских пейзажных акварелей и работ с изображениями итальянских архитектурных шедевров. Полагаю, вам будет интересно взглянуть на них.

— В самом деле? — воскликнул лорд Джеймс.

— Должен признаться, что именно из-за него я и приехал в Бат, — проговорил Лутц. — Ну и по случаю меня попросили выступить в роли консультанта, который выскажет свое мнение о перспективности тех или иных приобретений. В дополнение к картинам мой знакомый может похвалиться настоящими сокровищами — редкими книгами и гравюрами, привезенными со всего света. Так что если завтра вы сможете оторваться от ваших раскопок, я постараюсь сделать так, чтобы вы сопровождали меня в гости к этому человеку.

— Мне бы очень этого хотелось. — Джек бережно собрал наброски учителя с новыми приемами, чтобы попрактиковаться с ними дома. — Думаю, я смогу без труда отпроситься на некоторое время.

— Что ж, тогда я все устрою, — кивнул герр Лутц. Он начал собирать свои вещи. — Следующие несколько дней я проведу в поместье графа. А вы пока совершенствуйте свое искусство, сэр. Работайте над акварелями до нашей следующей встречи. И используйте единственную краску — сепию.

— Именно так я и сделаю, — пообещал Джек.

— Вот и хорошо. — Лутц завернул кисти. — Всего вам доброго, лорд Джеймс.

— Всего доброго, — произнес Джек, немного огорченный тем, что урок прошел так быстро.

Поскольку руководители комитета все еще занимались предварительным изучением места раскопок, работы начнутся только через несколько дней. А поскольку жизнь в Лондоне суетлива, временное затишье в Бате тревожило Джека.

Напряженное ожидание, беспокойство, как накануне сражения. Джек полон решимости доказать окружающим, что и он чего-то стоит, что его пригласили не зря. Нет, здесь ему не грозит встреча с врагом. Только с темпераментной женщиной-ученым, которая уверена, что он не заслуживает столь высокого звания в экспедиции, которое он получил.

Выглянув в окно, Джек увидел, что дождь прекратился и окружающие дома буквально купаются в нежном золотистом свете. Взяв ящик для рисовальных принадлежностей и альбом для набросков, Джек решил прогуляться до аббатства и час-другой порисовать его фасады. Резной камень с его бледными красками и изысканным рисунком — наиболее подходящий материал для изображения монохромной техники.

Усевшись возле низкой стены, Джек погрузился в работу. Закончив несколько набросков с разными видами, он откинулся назад и стал их рассматривать. Неплохо! Мазки кистью стали более уверенными и легкими.

Удовлетворенный этим, Джек расправил затекшие плечи и собрал все принадлежности в ящик. Он уже собрался было повернуться к воротам, но тут увидел ребенка с ящичком акварельных красок. Полускрытое личико девочки сморщилось от напряжения.

Джек невольно бросил взгляд на рисунок, над которым работал ребенок.

И тут девочка подняла на него глаза.

Сатанинское отродье!

Видимо, она тоже была не в восторге от встречи с ним.

— Я еще не закончила работу, — заявила девочка, — и вы не должны подсматривать.

Но Джек уже успел взглянуть на рисунок.

— Почему бы и нет? — спросил он. — Мне кажется, твой рисунок очень хорош.

Она округлила глаза.

— Правда? — спросила девочка.

— Да, честное слово. — Джек наклонил голову вбок, чтобы получше рассмотреть рисунок. — Горгулий рисовать не так просто, но тебе удалось отлично передать их выражение. — Фантастические существа явно поразили воображение девчушки. Джек не сдержал улыбки. — Должен признаться, ты сегодня достигла больших успехов, чем я.

Она уставилась на Джека:

— Но вы же не художник!

— Нет, я всего лишь ученик — как и вы, мисс Изабелла, — ответил Джек.

Девочка захихикала.

Джек знал, что играет с огнем.

— Что здесь такого смешного? — пожал он плечами.

Ее взгляд медленно поднялся от мысков его сапог до кончика его высокой бобровой шапки.

— Вы слишком большой, чтобы ходить в школу, — сказала она. — И слишком старый.

— Учиться можно всю жизнь, — заметил Джек. — Если помнишь, лорд Хэдли изучал науку вместе с леди Шеффилд, а ведь он гораздо старше меня.

На самом деле граф был старше всего лишь на пару месяцев.

Изабелла задумчиво скривила губы.

— Так что, как видишь, даже старые псы могут обучиться новым трюкам.

Изабелла снова засмеялась.

— А вы, оказывается, не такой ужасный, каким показались мне, — заявила она. — Хотя и не такой забавный, как лорд Хэдли. — Девочка помолчала. — Когда он вернется из свадебного путешествия, будет обучать меня и Перри боксу.

— Зачем тебе это надо? — удивился Джек.

— Чтобы я могла защищать себя при необходимости. — Изабелла вздернула подбородок. — Когда в следующий раз мерзкий негодяй попытается похитить меня, я ударю его кулаком в нос.

Внезапно Джеку пришло в голову, что недавний эпизод мог сильно напугать ребенка. И он вдруг осознал, что, возможно, неправильно судил о ней. Опустив глаза, Джек заметил, какая Изабелла хрупкая и маленькая. Должно быть, он ей кажется черным и просто огромным.

А разве все дети не боятся всего темного?

Джек откашлялся.

— Вам не стоит тревожиться — в Бате вам ничто не угрожает, мисс Изабелла. — Он огляделся. — Впрочем, я не уверен, что вам стоит ходить сюда одной.

— А я вовсе не одна, — ответила Изабелла. — Мама просто отошла к фонтану, чтобы принести мне чистой воды для красок.

— А-а… — Тем больше у него причин поскорее уйти отсюда. Вместо этого Джек присел рядом с Изабеллой. — Могу я посмотреть твои остальные рисунки?

Задумавшись на мгновение, Изабелла робко протянула ему альбом.

Судя по наброскам, она очень талантлива.

— Ты учишься у какого-нибудь художника? — поинтересовался Джек, рассматривая рисунки.

— Да, он очень хороший, — вымолвила девочка. — Но очень строгий.

— Не позволяет тебе говорить плохих слов? — усмехнулся лорд Джеймс.

Изабелла скорчила гримасу.

— Почему-то в Англии так много глупых правил, особенно для девочек, — сказала она. — Это несправедливо. Перри употребляет слова похуже, а его не ругают.

Джек засмеялся:

— Поверь мне, мальчишек тоже ругают.

Изабелла заморгала.

— Уверена, никто никогда не сек вас розгами.

— Да что ты, сейчас уж и не упомнить, сколько раз это было, — улыбнулся Джек. — У меня четыре старших брата, и они всегда с удовольствием смотрели на то, как меня наказывают за их баловство.

Изабелла задумалась.

— А я была бы не против иметь братика или сестру, — промолвила она. — Даже если бы они меня дразнили.

Джек не знал, что на это ответить. Он говорил матери Изабеллы, что понятия не имел о том, как ладить с детьми. Может, ему следует…

— А теперь вы покажите мне ваш альбом, сэр.