«Непростительной грубостью»… Хоть эти слова и были произнесены ласковым голоском, для него они прозвучали как пощечина. Глядя ей вслед, Джек попытался разобраться в собственных мыслях. Честно говоря, он заслуживает хорошего пинка. И его поведение было бы правильнее назвать «неописуемым хамством».

Черт возьми! Никогда в жизни он не чувствовал себя таким невыносимым глупцом рядом с представительницей противоположного пола. Такое чувство, будто на него нападает какое-то языческое наваждение, когда рядом появляется Алессандра делла Джаматти. И, снова взглянув на изображение Минервы, он подумал: «Это все твоя вина».

Как однажды заметила Алессандра, не существует какого-то логичного объяснения тому, что между ними постоянно вспыхивают стычки. Или его непростительным попыткам вызвать ее гнев.

— Восхитительная женщина! — восторженно пробормотал сэр Реджинальд. Надув щеки, он запустил пятерню в пушок своих серебристых волос. — Будь я так же молод, как вы, завел бы с ней не только ученую дружбу.

— Леди Джаматти не производит на меня такого впечатления, — проворчал Джек.

— Да, похоже, она действительно гордится собственным профессионализмом, — задумчиво промолвил сэр Реджинальд. — И все же, учитывая ваш взаимный интерес к древнему искусству… — Он кашлянул. — Мне показалось, что вы обменивались впечатлениями о картинах, которые мы недавно приобрели.

— Некоторым образом. — Джек одним глотком допил остатки вина. — В этом и заключается прелесть искусства: каждое произведение можно обсуждать без конца и истолковывать как угодно.

Казалось, его слова немного удивили сэра Реджинальда, однако он глубокомысленно кивнул:

— Да-да, вы совершенно правы, лорд Джеймс! Совершенно правы, — повторил он. И, крепче сжав папку, вздохнул: — Ну что ж, мне, пожалуй, тоже пора. Несмотря на божественную помощь леди Джаматти, я вынужден приложить титанические усилия, чтобы вовремя написать статью для «Королевского археологического вестника».

— Возможно, боги улыбаются, глядя на ваши старания, — пробормотал Джек.

— И на ваши, лорд Джеймс, — кивнул сэр Реджинальд, направляясь в гардеробную.

Джек еще раз сердито посмотрел на Минерву. Это игра воображения, или эта распутница действительно подмигнула ему?

— Женщины… — вполголоса произнес он.

Как выясняется, отдам благородного происхождения одни неприятности. Так что, возможно, настала пора заглянуть в гости к нимфам «Пещеры Купидона».

В обитых шелком гротах этого заведения все просто и понятно. Желание… Физическая близость… Там все сделано для того, чтобы человек получил удовольствие.

Ах, если бы в мире за пределами красных бархатных стен «Пещеры» все было так просто!

Глава 5

Алессандра вздохнула, подняв глаза от списка покупок. Пигменты, пастель, бумага… Когда она дома обсуждала с недавно нанятым учителем рисования из Швейцарии список всего необходимого Изабелле для занятий, все казалось так просто. Но здесь, в огромном магазине «Эс энд Джей Фуллерз эмпориум» на Рэтбоун-плейс, полки так и ломились от всевозможных товаров для живописи.

Выбор, выбор…

Алессандра на мгновение задумалась, уносясь мыслями от списка к встрече с Марко, состоявшейся на прошлой неделе. Неужели она ошибалась, решив сбежать в Бат? Ее кузен в открытую заявил, что она попросту избегает принятия некоторых трудных решений. Алессандра судорожно сглотнула. Возможно, он прав. Так просто спрятаться от неприятностей, погрузившись в работу.

Однако довольно! Здесь не время и не место для подобных сложных головоломок.

Оглядевшись по сторонам, она увидела, что продавец по-прежнему занимается с покупателем в алькове, где полки были битком забиты склянками со скипидаром и льняным маслом. И, судя по их разговору, он будет занят еще некоторое время.

— Хотелось бы знать, это очень трудно? — пробормотала она себе под нос, обходя ряд свернутых в рулоны холстов. И хотя материальная сторона искусства была ей мало знакома, Алессандра решила сама выбирать товары. А если в чем-то и ошибется, продавец поможет ей, когда она будет расплачиваться за покупки.

Жженая охра, ализарин, небесная лазурь… Алессандра задумчиво рассматривала коробки с акварельными красками. Подумать только, каждая краска — аккуратные кубики сухого пигмента — могла превратиться в целый мир разнообразных оттенков. Быстро оглядев цены, Алессандра приподняла брови. Разница потрясающая! Некоторые краски совсем дешевые, а другие стоят целое состояние.

Наклонившись, чтобы получше разглядеть краски, Алессандра шагнула в сторону, где было чуть светлее…

И тут ее спина натолкнулась на чье-то мускулистое бедро. Алессандра услышала сдавленное ругательство, а затем на пол посыпались какие-то коробки.

— Ох, прошу вас, простите меня… — заговорила было она, но быстро осеклась, повернув голову.

Лорд Джеймс Джекхарт Пирсон удивленно приподнял брови. Полускрытое в тени полок, выражение его лица казалось столь же темным, как пигмент, на этикетке которого было написано: «Черный Марс».

«Именно так», — подумала Алессандра, стараясь держаться приветливо. Похоже, они находятся в постоянном состоянии войны друг с другом.

— Интересно, что меня ударит в следующий раз? — Джек опасливо огляделся по сторонам, словно ожидая, что за контейнерами с бычьей желчью взорвутся и разлетятся по сторонам коробки с канифолью. — Может, ваша дочь лежит в засаде за ведрами с гипсом?

— Изабелла дома, — тихо ответила Алессандра. — Так что нападение вам не грозит, сэр. — Наклонив голову, она принялась собирать упавшие товары. — И, что бы вы там ни думали, я толкнула вас случайно, а не специально. Сами видите, проход тут совсем узкий, а света мало.

— Полагаю, вы снова обвините меня в том, что я прячусь в темных углах, чтобы за вами шпионить, — недовольно промолвил Джек.

Алессандра почувствовала, что у нее задрожали губы. Учитывая, при каких обстоятельствах произошла их недавняя встреча в поместье сэра Генри, у Джека есть полное право считать ее гарпией. И все же саркастические нотки в его голосе были обидными. А что касается его шокирующе грубых комментариев прошлым вечером…

Ничего не ответив, она прикусила губу и продолжала собирать рассыпавшиеся товары.

— Это было бы несправедливо, — тихо продолжал Джек. — Впрочем, я заслуживаю того, чтобы меня поставили на место за мое вчерашнее поведение. Поэтому прошу вас принять мои извинения.

— Да, разумеется.

Господи, да где же, где этот ее чертов список? Отставив корзину в сторону, Алессандра принялась осматривать все уголки вокруг и пространство под полками. Ей хотелось найти пропавший листок и поскорее ретироваться. Она вернется сюда позднее, когда ее щеки не будут цвета ярко-красного кадмия.

— Что это?

Внезапно Алессандра поняла, что Джек стоит рядом с ней на коленях и старается ей помочь.

— Мой список, — быстро ответила она, попытавшись выхватить листок из его руки.

Джек отвел руку в сторону и стал изучать список.

— Я и не знал, что вы художница, леди Джаматти, — промолвил он.

— А я не художница, — призналась она. — Все это необходимо моей дочери — со следующей недели к ней будет приходить учитель рисования.

На его губах заиграла слабая улыбка, когда он передавал маркизе листок.

— Надеюсь, этот парень глухой, — сказал он.

Алессандра понимала, что Джек пошутил, однако она нервничала и была раздражена, а потому его слова задели ее.

— Прошу вас, сэр, ради Бога, она же еще ребенок, — процедила маркиза сквозь зубы. — Ребенок! Все дети совершают ошибки и порой плохо себя ведут. И это вовсе не означает, что Изабелла — как вы однажды ее назвали — сатанинское отродье. — Подобрав с пола последнюю жестянку, Алессандра с такой силой поставила ее на полку, что металл зазвенел. — Спросите об этом вашего друга лорда Хэдли. Он отлично с ней ладит!

Джек опустился на корточки, выпрямил спину, подбородок напряженно застыл. Из-за клубов пыли и теней невозможно было разглядеть выражение его глаз.

— К сожалению, я не обладаю даром Хэдли, который умеет соглашаться и быть милым со всеми, включая детей. Он очень легкий человек, а я… — Джек замолчал на мгновение, чтобы заправить за ухо прядь волос. — Я, как вы, на мою беду, изволили заметить, черен, как сам дьявол.

Это правда: в полумраке из-за его оливковой кожи и длинных черных волос он весьма походил на жителя преисподней.

— Обаяние Хэдли никак не связано с его физическим обликом, — заметила Алессандра. — Волосы у него такие же черные, как и у вас. Но у него есть чувство юмора. Он улыбается. Может посмеяться над самим собой. — Она помолчала. — А вы всегда мрачный, глаза горят от ярости, от одного выражения ваших глаз тестикулы дьявола могли бы подрумяниться до корочки.

Она услышала его резкий вдох. Потом он быстро выдохнул. Нет-нет, Алессандра не может ошибиться: этот человек не способен усмехнуться.

— Вообще-то, как знаток итальянской кухни, я предпочел бы поджарить яички на оливковом масле, — тихо произнес он. — Приправив щепоткой нарубленного чеснока и орегано.

Алессандра с трудом сдержала улыбку. Она ошибается: чувство юмора у него все-таки есть. Выходит, Черный Джек Пирсон не такой уж зануда.

Джек потянулся за жестянкой, которую она не заметила, и при этом его рука в перчатке случайно прикоснулась к ее коже, оставив на ней пылающий след.

Святая Мадонна, у него такие красивые руки с длинными тонкими пальцами! Такие изящные мужские руки производят впечатление. При этом их грацию не назвать женоподобной. Нет, как ни парадоксально, она одновременно какая-то мягкая и жесткая. Алессандра слишком хорошо помнила силу этих рук, когда Джек заключил ее в объятия.

Невольно поежившись при воспоминании об этом, Алессандра потерла костяшки пальцев. Ну почему этот мужчина оказывает на нее такое действие? Маркиза даже не понимала, то ли ей хочется дать ему пощечину, то ли… умолять, чтобы он положил свои безупречно очерченные ладони на ее груди.

Возможно, все дело в едва ощутимой ауре силы, которая, кажется, исходит от каждой клеточки его тела. Алессандра знала, что Джек был героем войны, получившим целый сундук медалей за отвагу, проявленную на полях сражений. При этом кажется, что его совершенно не заботят плоть и богатство. Как раз наоборот. Похоже, он вполне уверен в своих способностях и отлично чувствует себя в своей собственной шкуре.

Алессандра с усилием отвела взор от его подбородка, где белизна накрахмаленного воротничка сорочки и галстука так удачно подчеркивала тени на его лице.

— Прошу прощения за то, что заставил вас так долго ждать, мадам. — Клерк быстрыми шагами направился к ним из другого конца магазина, но изумленно замер, увидев, что Алессандра и Джек как-то неуклюже сидят на корточках на полу. — М-м-м… Вам нужна моя помощь?

— Да, спасибо. — Маркиза поспешно поднялась и расправила юбки, надеясь, что не растеряла в пыли остатки собственного достоинства. — У меня есть список вещей, которые я должна у вас купить.

Джек тоже встал и отряхнул брюки.

— Каждая встреча с вами надолго остается у меня в памяти, — произнес он с подчеркнутой вежливостью. Заметив на полу корзину для покупок, принадлежавшую Алессандре, он поднял ее. — Всего вам доброго, леди… — начал было Джек, но тут же замолчал, увидев в корзине кубик сухой акварельной краски. — Вы специально выбрали именно эту краску?

— Я… Дело в том, что… — К ужасу Алессандры, она почувствовала, что снова краснеет. — Я решила, что самая дорогая краска должна быть и самой лучшей.

— Да нет, не обязательно, — заметил Джек. — Для начинающего лучший выбор — это краски Ньютона.

— Почему? — поинтересовалась маркиза.

— Потому что они более яркие и матовые, а именно эти качества красок необходимы тем, кто только начинает брать уроки рисования. А в более дорогих пигментах используют редкие ингредиенты, что позволяет добиться при смешивании множества оттенков, — объяснил Джек. — Поэтому нет необходимости попусту тратить деньги.

Джек внимательно осмотрел содержимое ее корзины.

— Эти угольные палочки слишком мягкие для ребенка. — Он заменил их на другую коробку. — Более твердые легче удержать в руке. А вот альбомы для набросков лучше выберите те, что производит Ватман: у него самая гладкая и прочная бумага.

— Большое вам спасибо, — прошептала Алессандра.

— Не стоит благодарности. — Чуть понизив голос, Джек добавил: — Я так шокирован вашими словами благодарности, что, того и гляди, снова упаду на свою culo[5].

Дьявол! Он стремится пробудить в ней самое худшее! Джек передал корзину продавцу.

— Леди Джаматти покупает все необходимое для своей дочери, Дженкинс, — сказал он. — Помоги ей выбрать те принадлежности для рисования, которые подойдут восьмилетней девочке. — С этими словами он насмешливо отсалютовал ей и вышел из магазина.