Эбби Глайнс - Рискнуть

— Привет. Я еду домой. Возникли проблемы с Эмми. Мне нужно быть рядом с ней. И я хочу, чтобы ты приготовилась к тому, что скоро всё выйдет из-под контроля, как только они найдут тебя.

Найдут меня?

— Я не понимаю, пап. Что выйдет из-под контроля? Кто собирается найти меня?

— Одна сука слил информацию о твоей маме. Кое-кто из новеньких сотрудников клиники. Когда она узнала меня, она стала копать глубже. Потом ты приехала навестить свою маму, она узнала в тебе мою дочь. Сегодня вечером меня атаковали папарацци в Париже. Я еду домой, так как не хочу, чтобы эти стервятники крутились рядом с твоей мамой. Та сука уволена и выпровожена с территории клиники, но пресса атакует Усадьбу. Персонал в панике. Будь готова, папарацци могут добраться и до тебя.

Меня никогда не преследовали папарацци, так как я не представляла для них ни малейшего интереса. Сейчас с появлением моей мамы ситуация могла кардинально измениться.

— Чем я могу помочь, пап? — спросила я, беспокоясь о том мужчине, жившем в моем отце, который словно принцессу оберегал любимую женщину в палате клинике.

— Ничем. Абсолютно ничем, черт возьми. Абсолютно ничем, милая. Я еду к твоей маме. Она нуждается во мне. Мне жаль, но ты остаешься сама за себя. Просто будь готова… они найдут тебя. Всё всплывет на поверхность. Всё. Ты понимаешь меня, не так ли?

Он имел в виду мою жизнь. Мой секрет.

— Да, сэр. Я понимаю.

— Мне очень жаль, малышка, — сказал папа, боль в его голосе была искренней. Я на самом деле желала, чтобы мне не пришлось столкнуться с подобным безумием. Но я была вынуждена признаться, что теперь мне придется разбираться с этим самостоятельно.

— Единственное, что я могу предложить тебе, это приехать в Усадьбу. Я смогу найти здесь тебе комнату, и ты будешь в безопасности, но репортеры все равно узнают всю историю. Слишком много людей знают подробности. Все выйдет наружу… Ты можешь спрятаться на какое-то время… я могу спрятать тебя. Но настало время, детка, тебе встретиться лицом к лицу с жестокой реальностью. Ты больше не моя маленькая девочка.

Папа был прав. Настало время столкнуться с этой жизнью, от которой, я так старательно пряталась раньше.

— Позвони мне. Дай мне знать, что ты добрался до клиники целым и невредимым, — сказала я ему.

— Позвоню. История Нан тоже станет известна. Будь готова к этому.

— Хорошо.

Папа сбросил вызов, а я уставилась на свой телефон.

— Что-то не так? — спросил Грант, его взгляд был прикован ко мне.

— Я… они знают. Пресса знает.

— Черт, — Грант убрал свой ноутбук и наклонился ко мне. До этого момента я даже не осознавала, что мы припарковались на стоянке около небольшого ресторанчика.

— Ты имеешь в виду свою маму?

Я кивнула.

— Да. Моя мама. Нан… я. Они знают всё. Они приедут сюда, чтобы разыскать меня. Меня не так трудно найти. Пресса ведь уже знает, где живет Раш. Он случайно попадал в газетные статьи, когда репортеры пытались раскопать семейные истории участников Slacker Demon, чтобы написать всякую хрень про них.

Грант притянул меня в свои объятия и прижал к груди. Мне следовало рассказать ему правду сейчас. Я просто не могла подобрать нужные слова.

— Я не позволю этим ублюдкам крутиться рядом с тобой. Я клянусь, — прорычал он, еще крепче прижимая меня к себе.

Грант не имел ни малейшего представления, что означала вся эта история. Это была сенсация в мире музыки. Всемирно известный фронтмен легендарной рок-группы был женат на женщине, которую он скрывал ото всех. Даже от их собственной дочери.

Потом была я. Их чудо-ребенок. Дочка, которая не должен была выжить, но выжила. Дочка, которой не суждено было прожить долгую жизнь, которая не сможет иметь детей, в противном случае, это убьет её. Дочка, чье сердце не работало так как надо. Я была вынуждена принимать таблетки всю свою жизнь. Меры предосторожности… все это всплывет на поверхность. И в глазах окружающих, я вновь стану больной девушкой. Той, на которую люди будут смотреть, словно она не такая как все. Я не хотела снова через это проходить. Только не через это.

Я раньше жила подобной жизнью, и не хотела её повторения. У меня были веские причины скрывать свой секрет. Сейчас все это станет известно общественности. И я никак не смогу на это повлиять.

— Шшш, все хорошо, детка. Клянусь, я буду защищать тебя, — пробормотал Грант, пока молчаливые слезы текли по моему лицу. Моя жизнь больше не будет прежней.

Черт побери. Это было не то, что я мог исправить. И этот факт бесил меня. Плечи Харлоу тихонько вздрагивали, пока от её слез намокала моя рубашка. Её жизнь будет выставлена напоказ во всех медиа-источниках. И я ничего не мог с этим поделать.

Раш никогда не сталкивался с подобной ситуацией, потому что мир знал о его существовании. Несколько раз он мелькал в таблоидах, но в его обычной жизни не происходило никаких драм, которые так любят освещать в прессе.

Но с Харлоу ситуация складывалась иначе. Теперь в её жизни не будет никакого покоя. Я мог бы увезти ей подальше и спрятать. Мы могли бы взять самолет и покинуть эту гребаную страну.

— Давай уедем. Возьмем самолет и спрячемся. Мы можем уехать на какие-нибудь отдаленные острова.

Она покачала головой.

— Это ничего не исправит. Репортеры однажды все равно найдут меня, и пока я не столкнусь с ними лицом к лицу… — она икнула, — …они не отстанут. Я должна разобраться с ними. А также мне нужно проверить папу. Ему будет трудно справиться с этим в одиночку.

Харлоу всегда беспокоилась о других. Такая вот она была. Это одна из её черт, за которые я полюбил её. Но, черт побери, сейчас я хотел, чтобы она подумала о себе. Киро привык к атакам папарацци. Он привык к тому, что пресса распускает о нем слухи. Он скрывал Харлоу от них всю её жизнь, но сейчас, казалось, он бросил её на растерзание волкам.

Речь шла не о том, что общественность вообще не знала о её существовании. Они просто многого о ней не знали, поэтому не обращали на неё внимания. Харлоу была для них скучной, выходки Киро представляли больший интерес.

— Скажи мне, что делать, и я сделаю это. Просто скажи мне, что тебе нужно, — сказал я, чувствуя, как с каждым её всхлипом мое сердце разрывается на части.

— Мне нужно поехать в Розмари и собрать свои вещи, — ответила Харлоу.

Собрать вещи? Зачем?

— Зачем тебе собирать вещи? — спросил я, чувствую первые признаки паники.

— Мне нужно уехать. Нан будет представлять меньший интерес для прессы, если меня здесь не будет. Мне нужно вернуться назад в Лос-Анджелес и спрятаться там. Я хороша в этом.

— Я не могу работать в Лос-Анджелесе, но я позвоню отцу и скажу, как обстоят дела, — сказал я ей.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, ты не должен ехать со мной. Тебе следует остаться здесь и держаться от всего этого подальше.

Я нежно взял её за плечи и отстранил от себя, чтобы иметь возможность видеть её лицо. Харлоу посмотрела на меня своими огромными глазами на заплаканном лице.

— Я не позволю тебе оставить меня. Никогда. Ты понимаешь это?

Разнообразные эмоции вспыхнули в её глазах. Харлоу сомневалась во мне… сомневалась в нас. Я думал, что мы оставили это в прошлом.

— Харлоу, я не позволю тебе оставить меня.

Она стерла слезы со своего лица.

— Позволишь, — сказал она с печалью в голосе. Мне это не понравилось.

— Милая, ни какая толпа папарацци не заставит меня оставить тебя. Я смогу справиться с любым дерьмом, пока у меня есть ты.

Харлоу покачала головой и отвела от меня взгляд.

— Ты говоришь так сейчас. Но ты не всё знаешь. Оно того не стоит.

Эта девушка стоила всего, что когда-либо было у меня.

— Я отвезу тебя обратно в Розмари, но я не оставлю тебя, так как не хочу, чтобы ты разбиралась с этим в одиночку, и я никуда не уйду. Ты слышишь меня?

Печальная улыбка тронула её губы.

— Я знаю, что ты так думаешь. Но скоро все изменится. Ты узнаешь такое, о чем даже не догадываешься. Это выплывет наружу, и ты изменишь свое мнение. И я тебя пойму.

Харлоу никому не доверяла, и я проигрывал эту битву. Черт, я не мог сдаться, ведь я собирался завоевать её сердце. Эта девушка принадлежала мне. И я собирался сделать все возможное, чтобы доказать ей, что она владела моим сердцем. Просто сказать Харлоу о своих чувствах было недостаточно. Слова являлись слабым доказательством. Я должен был действовать. И я сделаю это.

* * *

Мы сидели в машине, и я продолжал прижимать Харлоу к себе. Мы не слушали радио. Я был более чем уверен, что об этой истории уже говорили на всех радиостанциях. Мне не хотелось расстраивать свою девочку. Это будет нелегко сделать, но я был готов выбить дерьмо из любого, кто обидит её. И прежде чем это безумие закончится, я докажу Харлоу, что она создана для меня, что я настроен более чем серьезно.

Когда мы вернулись в Розмари, микроавтобусы и машины различных телевизионных каналов заполняли улицы города. Я развернул машину и поехал в сторону моей квартиры.

— Что ты делаешь? — спросила Харлоу, выпрямляясь на сиденье и глядя в окно на папарацци, окруживших дом Нан. Они фотографировали её машину и сам дом.

— Везу тебя к себе домой, — сообщил я ей.

— Мне нужно разобраться с этим сейчас. Дальше будет только хуже. Я хочу, чтобы они уехали, а жители Розмари вновь вернулись в нормальной жизни.

— Харлоу, если я позволю тебе выйти из машины, и они набросятся на тебя, боюсь, что в это случае я попаду за решётку. Понимаешь?

Она хмуро посмотрела на меня.

— Почему?

— Потому что я сорвусь с цепи. Вот почему.

— Ох, — выдохнула Харлоу.

Она позволила мне отвезти её ко мне на квартиру, не задавая больше вопросов. Когда мы подъехали к дому, я выдохнул от облегчения. Я боялся, что репортеры уже узнали, кем был я, и поджидали нас здесь.

Мой телефон зазвонил в тот момент, когда я остановил машину. Я схватил его и увидел имя Раша на экране.

— Привет, — сказал я, открывая дверцу внедорожника. Я торопился, так как хотел, чтобы Харлоу как можно скорее оказалась в безопасности моей квартиры.

— Где Харлоу? — спросил Раш.

— Со мной.

— Где?

— Только что подъехали к моему дому, — ответил я.

— Заведи её в квартиру и никуда от туда не выпускай, черт возьми, — прорычал Раш.

— Без тебя знаю, — сказал я, раздражаясь оттого, что он думал, будто был обязан защищать то, что принадлежит мне.

— Она знает? — спросил Раш.

— Да. Киро звонил и предупредил её.

— Она знает о своей матери?

— Да. Она выяснила это, когда ездила искать своего отца в Вегас. Я тоже был там.

— В прессе уже упоминается о Харлоу. Не включай телевизор, — сказал Раш.

— Я и так не собирался этого делать. Я позабочусь о ней. Мне не нужно, чтобы ты, черт возьми, указывал мне, как обеспечить безопасность моей женщине.

Раш какое-то мгновенье молчал.

— Ладно. Хорошо. Но если… — он замолчал. — Не важно. Позвони мне, если я понадоблюсь.

Он повесил трубку. Я помог Харлоу выбраться из машины, взял её за руку и мы вместе побежали к входной двери. По пути нам никто не встретился, и мне хотелось, чтобы так все и оставалось.

Когда мы оказались в безопасности моей квартиры, я захлопнул дверь и закрыл ей на замок.

— Ты в порядке? — спросил я у Харлоу.

Она кивнула, не двигаясь с места. Я не знал, о чем она думала, но я мог сказать, что она вела мысленную борьбу.

Я сделал шаг вперед, и Харлоу бросилась в мои объятия. Я не ожидал этого, но я подхватил её и прижал к себе. Я понял, что это было первый раз в её жизни, когда кто-то поставил её превыше всего остального. То, как расслабилось тело Харлоу, когда она прижалась ко мне, сказала мне все, что мне нужно было знать.

Моя сверхзащита была направлена не только на саму Харлоу, но и на секреты её семьи.

— Отныне у тебя есть я, — сказал я, и она кивнула, прижимаясь к моей груди.

Репортерам понадобилось только три часа, чтобы найти нас. Грант закрыл ставни и задернул шторы на всех окнах и стеклянной двери, которая вела на балкон. Машины полицейских тоже стояли на улицк. И я знала, что Раш использовал все свои возможности, чтобы держать этих стервятников подальше от меня, но из этого мало что вышло хорошего.

Грант заперся вместе со мной в своей квартире, как зверь в клетке. Я ненавидела это. Я наблюдала за ним, когда он осторожно выглядывал в окно, и начинала в такие моменты ненавидеть себя. Из-за меня он оказался втянут в это безумство. Я была эгоисткой и позволила ему остаться со мной. Мне следовало сбежать. Я должна была вынудить Гранта отпустить меня. Я должна была сказать ему, что его страх потерять кого-то, со мной мог стать реальностью. Я не знала, сколько проживу. Я никогда не смогу забеременеть, я видела, как Грант смотрел на Раша и Нейта, и я знала, что он тоже мечтал о ребенке.