— Мне почти шестнадцать.

Правда, что ли? Это его аргумент?

— Пусть так. Мир огромен и может многое тебе предложить. Ты не обязан связывать жизнь с боксом.

— Логан связал. — То, что я знала, он скажет, звучит следующим. — И у нас похожее прошлое. Одна и та же история. И посмотри на него сейчас. Он чертовски популярен.

— Малец, — я долго и тяжело вздыхаю, прежде чем продолжить. — Я расскажу тебе о том Логане, каким его никто не видел. Он тот, кого били, даже когда он был в утробе матери. Тот, кому сломали ребра в три года. Тот, кто в шесть лет подбирал объедки одноклассников, чтобы самому пообедать. Логана дразнили, били, позорили за его нищету, за то, что он был голоден, потому что у семьи часто не было еды, за то, что он был грязным, потому что у матери были слишком опухшие глаза от ударов, и она не могла заняться стиркой. Теперь представь, что случилось с ним, когда отец забил его мать до смерти. Что он чувствовал, когда умерла его семья. Представь, как это — внезапно стать круглой сиротой. Внезапно ощутить столько ярости, агрессии и тревоги в себе от того, что перед тобой появляется лишь два отчетливых пути. Самоубийство или убийство. Причинить вред себе или другому. Он выбрал бокс не потому, что перед ним крутилось множество возможностей. Он выбрал бокс, потому что выбрать можно было либо жизнь, либо смерть, малец. Теперь и ты хочешь связать с боксом свою жизнь? Ладно. Мы не станем тебя останавливать, потому что ты прав. Тебе стоит выбрать то, чем ты хочешь заниматься в своей жизни, и мы хотим, чтобы ты стал тем, кем хочешь сам, Малец. Хоть чемпионом по боксу, хоть ракетостроителем. Я всего лишь говорю, что тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас. Не в шестнадцать.

— В пятнадцать, — поправляет он, и я игриво хлопаю его по руке.

Вот упрямец.

Спустя миг он добавляет:

— Мне не очень нравится, когда меня бьют.

С ухмылкой я поворачиваюсь к рингу:

— Ага. Логану тоже.

Глава 7

Логан

Чувство победы. Я прекрасно знаком с ним, но если бы не окружающие, оно ощущалось бы пустым.

Знаете, годами я считал, что каждая победа — это фантастика, потому что мир, который я знал, был дерьмовым. Потому что мои карманы не наполнялись тысячами долларов. Потому что наблюдение за мной на ринге стало самым сильным афродизиаком для женщин. После сегодняшней бойни я начинаю думать иначе.

— Это было невероятно, — Эл-Си вьется возле меня, пока мы идем назад по проходу с одним из моих телохранителей, Брюсом, по пятам. — То есть я не видела ничего подобного! Никогда! Тебя едва коснулись!

Вытирая пот со лба полотенцем, накинутым на шею, я отвечаю:

— Мне не нравится, когда меня бьют.

Она ухмыляется и печатает что-то в телефоне.

— Ну, очевидно, для тебя это не проблема, да? Боже, твоя скорость и движения, затем дикий взгляд на лице. Это было просто… так… горячо.

Вы это слышите? Так звучит тревожный колокольчик. Я не дурак. Да пусть хоть даже гигантский неоновый знак с надписью «трахни меня, умоляю» поднимет. Не будет этого.

— Эл-Си…

— Джейк говорит, чтобы ты не ходил развлекаться сегодня вечером, если это возможно, — она читает сообщение на телефоне. — Но если хочешь…

— Не хочу. — Я быстро информирую ее, пока мы заходим в один из частных лифтов, который везет нас в курортную зону отеля.

Я что, бл*дь, болен? Я в Вегасе, обители всего… легального, после выигрыша своего первого боя на профринге, и я не хочу куда-либо идти. Нет, я не хочу, мать вашу, пить, но я был бы не против хорошей вечеринки. По крайней мере, у меня всегда была вечеринка. Что, бл*дь, со мной не так? Не хотите измерить мне температуру? Нет… не таким образом. Хотя присматривайте за мной на всякий случай.

— Уверен? — спрашивает Эл-Си, снова печатая в телефоне.

— Уверен. Я хочу пойти в свою комнату, принять долгий гребаный душ и закончить этот день.

Может, снова заняться сексом по телефону со своей девушкой. Вы чертовски правы, мы занимались сексом по телефону. Сексом в сообщениях. Сексом по скайпу. Теперь осталось заняться настоящим сексом. Тогда… и только тогда мои мальчики ниже пояса перестанут синеть.

— Прежде, чем ты закончишь этот день, нам нужно пройтись по твоему графику, — настаивает она, когда дверь лифта открывается на моем этаже. Дергаю головой, чтобы одарить ее раздраженным взглядом, а она невинно пожимает плечами.

— Требование Джейка. Тебе нужно знать, чего ожидать утром после боя. Другой город означает немного другую рутину. И только один бой за плечами не означает, что мы можем взять перерыв. Следующий бой через три с половиной недели. Двойной оклад.

Знаете, я всегда был скептиком, когда говорилось что-то вроде «деньги решают все», потому что скажу честно, киска решает больше, но прямо сейчас… деньги просто кричат.

­— Хорошо, — я позволяю ей провести ключ-картой по слоту, прежде чем отдать мне.

Мне стоит задаваться вопросом, нет ли у нее копии?

Войдя в комнату, я тут же замечаю кровать, готовую для того, чтобы я упал на нее. У меня роскошный номер, декорированный странными формами и узорами.

Такое чувство, словно здесь стошнило сноба-искусствоведа.

— Иди принимай душ, — Эл-Си падает на край кровати и прикладывает телефон к уху. — Мне все равно нужно сделать быстрый звонок.

Проходя мимо нее в ванную, я закрываю за собой дверь на замок. Все от круглой ванны до стеклянного душа, полов с подогревом и туалетного сидения выглядит невероятно.

Если это место так похоже на долбаный дворец, почему я не чувствую себя королем. Почему единственное, что я чувствую, глядя в огромное яркое зеркало, это как сильно я хочу, чтобы Макс ждала меня на кровати по другую сторону двери? Неужели я всегда был такой плаксивой киской? Знаете что? Не отвечайте.

Глава 8

Макс

— Я серьезно, Дин, — указываю на него прямым пальцем. — Прямо в отель. Принимаешь душ. Переодеваешься.

— Понял, — отвечает он, скользя языком по губам и склоняя голову набок. Девушка в короткой юбке сейчас захватила все его внимание.

Знакомо, да?

От моего щелчка пальцами перед его лицом он поворачивает голову, и его взгляд теперь на мне.

— Дин…

— Обещаю, — хитро улыбается он.

— И почему это меня не успокаивает.

Начинает Миранда:

— Я удостоверюсь, чтобы он добрался до комнаты в отеле, не исчезнув магическим образом. — Дин начинает дуться, затем снова оценивает ее тело, поднимая брови, словно смирился с решением. Она качает головой и вздыхает: — Не вышло бы даже будь ты совершеннолетним. — Я подавляю хихиканье, а она заканчивает реплику. — А теперь иди.

Коротко помахав рукой, я обращаю все свое внимание на Джейка, который по-настоящему улыбается.

Это странно. Словно он почти человек, а не просто поглотитель душ для дьявола.

— Идем? — Я киваю в ответ, и мы направляемся к паре частных дверей, прегражденных охраной. Джейк приоткрывает свой серый пиджак, на мгновение светит своим значком, и нас тут же пропускают. Когда двери за нами закрываются, он произносит:

— Знаешь, Макс, я не такой ужасный, как ты думаешь.

Ммм… спорно.

— Я никогда не говорила, что ты ужасный.

— Меня называют Гадюка-Джейк, и ты правда собираешься сказать мне, что это не наталкивает тебя на мысли обо мне, как плохом парне?

— Ну, это да, — соглашаюсь я.

Он пожимает плечами и пробегает пальцами по уложенным гелем светлым волосам.

— Ничего личного, всего лишь бизнес. Слухи и легендарные истории основываются на правде, но, как и все в развлекательном бизнесе, они были придуманы самым ярким воображением. — Мы продолжаем идти по тускло освещенному коридору к лифтам. — Как я и сказал, я не так ужасен, как мои бойцы. Я на самом деле ожидаю только наилучшего. Но не ошибись в том, как я отношусь к ним, когда они со мной. Келлар в хороших руках. Я знаю, что ты переживаешь.

Двери лифта открываются, и мы заходим внутрь.

Ладно, может, немного. То есть, помимо интереса, хватит ли секса, чтобы привязать его, пока он в отъезде… я, правда, задаюсь вопросом, как он справляется со всем остальным. То есть… когда его настигают ночные кошмары. Хорошо ли он спит? Уверена, он на какой-то строгой диете, но пара кусочков чего-то лакомого заставит его почувствовать себя лучше. Напомнит ему, что он человек. Быть неидеальным — человечно.

— Я сделал все, что мог для Келлара. Лучшие тренеры. Лучшая и самая свежая еда. Лучшие массажи. Лучшие стилисты. Лучшие врачи. Все здесь. Но единственное, чего я не могу дать ему, Макс, это ты.

Сбитая с толку, спрашиваю:

— Что прости?

— Послушай, Макс. Моя обязанность — знать, что заставляет моих бойцов работать. От таких деталей, как какую яичницу они предпочитают, и до того, как часто им нужно трахаться.

Глазунью и каждый день. Да, я тоже знаю эти факты о Логане. Черт, вы провели с ним немало времени. Последнее вы точно должны были понять.

— Когда я впервые встретился с Келларом, это было очевидно. Затем его поцелуй с тобой на глазах у всей толпы изменил ход моих мыслей. Но он здесь, в сотнях миль от тебя неделями… и это убивает его.

Почувствовав тревогу, быстро спрашиваю:

— Разве он не борется как обычно?

— Он хорошо борется. Ты сама видела сегодня. Но его бои пусты без тебя. В них нет души. И я знаю, что некоторые увидели бы в этом плюс, но, честно сказать, это не так. У меня уже двое бойцов, которые сражаются по неправильным причинам. Один — ради денег. Второй — ради женщин. Келлар привык сражаться за семью. За ребенка. За тебя. Я хочу того бойца в нем, который подписал контракт, потому что он нечто особенное. Он стоит того, чтобы на него смотрели. Потому что он может отстоять свое, когда окружающий мир собирается прибить его или нечто подобное. Ты нужна ему, Макс, что означает, ты нужна и мне.

Это прозвучало… жутко.

Ровным тоном он продолжает:

— Переезжай в Южную Калифорнию.

— Что?

— Я хочу, чтобы вы с ребенком переехали в Южную Калифорнию. — Прежде, чем у меня появляется шанс переварить его просьбу, а точнее не появляется, он продолжает: — Я найду вам квартиру побольше. Мы запишем вашего ребенка в хорошую школу. Все, что вам понадобится. Келлар — один боец на миллион, и будь я проклят, если позволю ему уйти.

Двери снова открываются, и он передает мне ключ-карту, но не отпускает ее.

— Его комната 678, иди прямо. Самый конец коридора. — Беру у него карту, а он поправляет пиджак, чтобы выглядеть более по-деловому, прежде чем заявить голосом: — Подумай об этом.

Я смотрю, как закрываются двери и он исчезает.

Это, бл*дь, на самом деле сейчас случилось? Он только что попросил меня переехать сюда? Сказал, что поможет нам с этим? То есть… Я не могу. У меня дома есть жизнь. И друзья. И семья. И… и я скучаю по Логану так сильно, что готова обдумать это. Это будет новый старт для Дина с его прошлым. Нам не придется быть подолгу вдалеке от Логана. Ребенок… Боже, ребенок. По одной проблеме за раз, так ведь? Давайте начнем с этого.

Следуя указаниям, подхожу к комнате Логана с порхающими бабочками в животе.

Сделайте мне одолжение. Не позвольте мне заняться сексом с ним, как только я переступлю порог. Знаю, что это звучит, как безумие, но я настолько возбуждена и на грани всего, что чувствую соблазн просто притянуть к себе Логана и с помощью секса стереть все свои проблемы. О, боже. Я правда только что это сказала?

Провожу ключом, и дверь открывается. В секунду, когда я переступаю порог, бабочки в моем животе падают замертво, и безошибочная ярость молниеносно мчится вверх по горлу. С громким хлопком двери за спиной я шиплю:

— Сука, ты кто такая?

Блондинка в расстегнутой белой рубашке, открывающей красный лифчик, без трусов, но в красных чулках и паре туфель на каблуках бросает на меня вызывающий взгляд.

— А ты кто, бл*дь, такая?

Дверь, как я предполагаю в ванную, открывается, и Логан выходит с выражением паники на лице, белое полотенце едва держится на его талии.

Он либо смывает улики, либо купается перед вторым раундом. Так или иначе, он выглядит чертовски хорошо в этом полотенце. Нет. Подождите! Ублюдок! Предательский ублюдок!

— Макс? — его голос едва слышен.