Нора Робертс - Рискованное дело

—Пожалуйста, осторожно! Прошу вас, смотрите под ноги. Спасибо! — Лиз взяла билет у загорелого отдыхающего в рубашке с пальмами и принялась терпеливо ждать, пока его жена не найдет свой билет в двух битком» набитых соломенных корзинках.

— Мейбл, надеюсь, ты его не потеряла. Ведь говорил же, отдай его мне!

—Ничего я не потеряла, — возмутилась жена, протягивая Лиз кусочек синего картона.

—Спасибо. Прошу всех занять свои места.

Туристы рассаживались еще несколько минут; наконец, Лиз тоже села.

—Дамы и господа, приветствую вас на борту «Фантазии»!

Стараясь не забыть о множестве вещей, которые необходимо контролировать одновременно, Лиз начала вступительную речь. Она рассеянно кивнула своему помощнику; тот отдал швартовы, не дожидаясь, пока она запустит двигатель. Заученные слова давались ей легко, без напряжения. Лиз покосилась на часы. Они отстают от графика уже на пятнадцать минут. Она бросила последний взгляд на пляж: на шезлонгах, словно жертвы, приносимые богу Солнца, уже растянулись отдыхающие, густо намазанные маслом от загара. Пора отправляться!

Катер слегка покачивался на волнах; выйдя из бухты, Лиз развернулась и, не прерывая рассказа, взяла курс на восток. Лиз могла бы управлять «Фантазией» даже с закрытыми глазами. Несмотря на ранний час, волосы ей ерошил легкий, но уже теплый ветерок. На горизонте показались безобидные пуховые облачка. Под кормой забурлила вспененная винтами вода. Море было синим, как и обещали путеводители. Хотя Лиз прожила на Косумеле уже десять лет, она по-прежнему ни в чем не была уверена на сто процентов — особенно в своих доходах. Ее заработки во многом зависели от местной погоды и массы сопутствующих обстоятельств. Вообще же островная жизнь заставляет подчиняться здешнему неспешному ритму, кажется, будто в мире больше нет никаких проблем.

У нее за спиной на мягких скамьях сидели восемнадцать отдыхающих. Они уже разглядывали сквозь прозрачное дно стаи рыб и кораллы и взволнованно переговаривались. Если и мучили их какие-то заботы, то сейчас они мигом улетучились.

— Мы направляемся к северной оконечности так называемого рифа Параисо, то есть Райского рифа, — плавно и привычно продолжала Лиз. — Глубина здесь — от десяти до пятнадцати метров; обзор превосходный. Вы увидите звездчатые кораллы и кораллы-мозговики, роговые кораллы, или горгонарии, и губки, а также косяки рыб-сержантов, или абудефдуфов, морских окуней и рыб-попугаев. Морского окуня не назовешь особенно красивым, зато он очень гибкий во всех отношениях — даже пол меняет. Все мальки, вылупившиеся из икринок, — самочки, после того как они откладывают икру, они становятся действующими самцами.

«Фантазия» встала на курс и пошла вперед, не сбавляя скорости. Лиз продолжала рассказывать о франтоватых рыбах-ангелах, о робких серебристых малоротых ронках и красивых, но опасных морских ежах. Попозже, когда они дойдут до рифа Паланкар, Лиз бросит якорь, и тогда туристы, которые решатся поплавать с маской и трубкой, вспомнят ее рассказы.

... Сколько уже раз она выходила на такие вот прогулки? Трудно сосчитать! Несмотря ни на что, ни сами прогулки, ни рассказы о морских обитателях ей не надоедали. Сейчас, как и всегда, сердце полнилось радостью при виде необъятной водной глади и синего неба. Послушно урчал двигатель. Катер с застекленным дном был ее собственностью; кроме «Фантазии», Лиз принадлежали еще два дайв-бота1, катер для глубоководной рыбалки и одноэтажный дайвинг-центр из бетонных блоков на пляже. Она сдавала напрокат самое разное снаряжение для подводного плавания и глубоководной рыбалки. Свое дело Лиз создавала много лет подряд, упорно трудясь и не сдаваясь, даже когда приходилось бог знает как изворачиваться, чтобы расплатиться по огромным счетам, которые не покрывал тонкий ручеек доходов. И в конце концов она победила! Десять лет упорной борьбы — зато теперь у нее свое дело, которое приносит стабильный доход. Да, ей пришлось покинуть родину, оставить все привычное и знакомое, но это небольшая цена за душевное спокойствие.

Остров Косумель в Карибском море принадлежит Мексике. По сравнению с другими, более модными курортами, на Косумеле тихо и спокойно. Здешняя атмосфера очень способствует душевному равновесию. Теперь на Косумеле ее дом, самое главное место на земле. Здесь ее приняли и уважают. Никто из жителей острова не знает о том, через какие унижение и боль ей пришлось пройти до приезда в Мексику. Сама Лиз все реже вспоминает прошлое, хотя повод для воспоминаний, можно сказать, всегда с ней.

Вера! Лиз сразу улыбнулась, подумав о дочери. Вера смышленая и бойкая малышка... Осталось подождать еще полтора месяца. Вот закончится учебный год, и Вера приедет сюда на все летние каникулы.

Всякий раз, как на Лиз накатывало чувство одиночества, она убеждала себя в том, что отправила дочку в Хьюстон, к дедушке и бабушке, ради ее же блага. И пусть они с Верой долго не видятся, зато девочка получает хорошее образование. Для того-то Лиз трудилась, рисковала и боролась. У Веры должно быть все, на что она имеет право, все, что у нее было бы, если бы ее отец...

Лиз решительно тряхнула головой. Надо подумать о чем-нибудь другом. Она еще десять лет назад пообещала себе, что выбросит отца Веры из головы — как он вышвырнул ее из своей жизни. Да, она ошиблась в силу своих наивности и доверчивости, но давнишняя ошибка навсегда изменила ее жизнь. Зато теперь у нее есть Вера — и она любит ее больше всего на свете.

— Сейчас мы проходим над обломками самолета «Конвейр», рассчитанного на сорок пассажиров. Как видите, он перевернулся. — Лиз сбросила скорость, чтобы ее пассажиры успели разглядеть самолет, лежащий кверху брюхом, и плававших вокруг дайверов — «ранних пташек». Из их баллонов с воздушной смесью, словно маленькие серебряные диски, вверх поднимались пузырьки воздуха. — Никакой авиакатастрофы не было, — продолжала она. — Самолет затопили специально для кино — здесь часто снимают фильмы. Теперь он стал местной достопримечательностью и развлекает любителей подводного плавания.

Лиз напомнила себе о том, что тоже должна развлекать своих пассажиров. Когда она работает не одна, а с напарником, все намного проще. В одиночку же приходится и управлять «Фантазией», и снабжать отдыхающих интересными, но необременительными сведениями, и давать уроки дайвинга. Кроме того приходится то и дело пересчитывать пассажиров по головам — все ли на месте. Сегодня она ждала Джерри до последнего, но он так и не явился...

Прибавляя газу, Лиз негромко выругалась себе под нос. Дело не в том, что она боится лишней работы. Просто она считает, что отдыхающие, которые заплатили за увеселительную морскую прогулку, имеют право рассчитывать на самое лучшее, что она может им предложить. Зря она положилась на Джерри. А ведь могла бы взять с собой на «Фантазию» кого-нибудь другого! Сейчас двое ее работников управляются с дайв-ботом и еще двое обслуживают клиентов на берегу. Второй бот выходят в море в полдень, там команда укомплектована. И почему Джерри не объявился раньше? Лиз замечала: если Джерри на борту, женщины-пассажирки настолько очарованы им, что, скорее всего, даже не обращают внимания на морских обитателей, которые переплывают под застекленным дном.

Да и кто бросит в этих женщин камень? Лиз невольно улыбнулась. Не получи она в свое время прививку от мужчин как класса, она бы, возможно, тоже пала очередной жертвой Джерри. Трудно устоять против его мрачновато-нагловатого выражения лица, чуть раздвоенного подбородка и серых глаз с поволокой. К тому же у него гибкая, мускулистая фигура и язык без костей... С таким красавчиком ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности!

Но Лиз вовсе не потому взяла Джерри на неполный рабочий день и сдала ему комнату в своем доме. Лишние рабочие руки ей ой как нужны, да и прибыль растет... Деловая сметка подсказывала ей, что Джерри — тот еще ловкач. Она по опыту знала, что такой помощник часто бывает необходим. И вот вам пожалуйста — взял и не явился на работу... Она строго спросит с него, когда он объявится!

Вскоре Лиз забыла о Джерри. Вода, солнце и легкий ветерок замечательно развеивали все заботы и тревоги. Лиз продолжала увлеченно рассказывать о здешних морских обитателях. Когда-то она занималась океанологией, а многое узнала уже здесь, у воды Карибского моря. Время от времени пассажиры задавали ей вопросы или взволнованно вскрикивали, заметив под толстым стеклом что-нибудь интересное. Лиз охотно отвечала, поясняла и давала советы, избегая ненужных подробностей и наукообразия. Поскольку в числе пассажиров сегодня были три мексиканца, она дублировала свой рассказ на испанском языке. На сегодняшнюю прогулку отправились трое детей, поэтому Лиз старалась рассказывать поинтереснее и поживее.

Сложись все по-другому, она стала бы учительницей... Правда, Лиз давно уже отказалась от своей детской мечты и внушала себе, что из нее вышла замечательная бизнес-леди. У нее свое дело, весьма успешное. Она посмотрела вперед; на горизонте лениво плыли облака. На синей поверхности воды плясали яркие солнечные блики. Кораллы внизу напоминали старинные замки; горгонарии как 6удто махали им руками-отростками. Да, она сама выбрала, как жить, и ни о чем не жалеет.

Услышав женский крик, Лиз сбросила газ. И почти сразу послышался еще один крик. Сначала она подумала: наверное, увидели акулу — время от времени акулы заплывают в коралловые рифы.

Приготовившись успокаивать и утешать пассажиров, Лиз положила катер в дрейф и обернулась. Одна женщина рыдала, прильнув к мужу, еще одна крепко прижала к себе ребенка. Остальные как завороженные смотрели вниз, в огромную прозрачную амбразуру. Лиз сняла темные очки и спустилась на палубу.

—Прошу всех сохранять спокойствие. Уверяю вас, там внизу нет ничего такого, что угрожало бы вашей безопасности.

Турист с «Никоном» на шее и в оранжевом козырьке на лысеющей голове смерил ее суровым взглядом:

—Вы бы лучше полицию вызвали!

Лиз посмотрела вниз, в кристально прозрачную голубую воду, и сердце у нее екнуло. Она сразу поняла, почему Джерри сегодня не вышел на работу. Он лежал на белом песчаном дне, и грудь у него была обмотана якорной цепью.

Едва самолет остановился, Джонас выхватил из верхнего отсека сумку с ручной кладью и принялся нетерпеливо ждать, когда начнут выпускать пассажиров. Открылась дверь, и в салон хлынула струя горячего воздуха; послышался рев двигателей. Кивнув стюардессе, Джонас сбежал вниз по крутому металлическому трапу. У него не было ни времени, ни желания радоваться пальмам, буйству красок и сказочно голубому небу. Он целенаправленно шагал вперед, щурясь на солнце. В своем темном костюме и модном галстуке он походил на типичного бизнесмена — из тех, кто приезжает на Косумель не отдыхать, а работать. И хотя горе пригнуло его плечи, а в сердце кипел гнев, лицо напоминало невыразительную, холодную маску.

Аэропорт оказался маленьким и шумным. Американцы, приехавшие в отпуск, сбивались в хохочущие группки или растерянно бродили по залу. Хотя Джонас не говорил по-испански, он быстро прошел таможню и очутился в тесном и душном отсеке, отведенном под агентства по сдаче машин напрокат. Через пятнадцать минут после приземления Джонас вывел со стоянки малолитражку и помчался в город. Карту он сунул под солнцезащитный козырек. В машине было жарко, как в печке, — солнце било прямо в ветровое стекло.

Всего сутки назад Джонас сидел в своем просторном, изысканно обставленном кабинете с кондиционером. Он только что выиграл длинное и сложное дело, которое потребовало от него напряжения всех сил и массы дополнительной работы. Его клиента признали невиновным, хотя минимальный срок за преступление, в котором он обвинялся, составляет десять лет, Джонас получил гонорар и пылкие изъявления благодарности. Правда, от журналистов он постарался держаться подальше — насколько это возможно.

Джонас собирался впервые за полтора года поехать в отпуск. Он устал, но был доволен собой и уверенно смотрел в будущее. Две недели в Париже — отличная награда за то, что он много месяцев подряд работал по десять часов в день. Париж с его нестареющей красотой, прохладными парками, потрясающими музеями и несравненной кухней — вот что в точности подходило Джонасу Шарпу.

Когда ему позвонили из Мексики, он не сразу сообразил, в чем дело. Ответив, что у него действительно имеется брат по имени Джеремия, Джонас сразу подумал: наверное, у Джерри опять неприятности и придется платить залог, чтобы брата не посадили.

К концу разговора Джонас уже ни о чем не мог думать. Словно окаменев, он машинально отдавал распоряжения секретарше: аннулировать поездку в Париж и заказать билеты на Косумель — на завтра. Потом Джонас снял трубку, позвонил родителям и сообщил, что их сын умер.