Джо Беверли - Рискованное приключение

— Подыщи что-нибудь, чтобы дама могла накинуть на себя, — властно проговорил Форт. — Ну-ка давай. Одна из твоих курток вполне подойдет.

Эльф обнаружила, что на нее напяливают бобриковую куртку, отдающую потом. Просовывая руки в чересчур длинные рукава, она опустила пониже голову с единственным желанием, чтобы воротник доходил до ушей. Когда Форт поднял ее на руки и вынес наружу, она опять спрятала лицо у него на плече.

— Я могу идти, — сказала она.

— Здесь неровная почва.

— Ты тоже босиком.

— Кажется, мне представился шанс быть безупречным, нежным рыцарем. Не лишай меня этой возможности.

Маленькая отсрочка. Еще несколько мгновений ничем не омраченной близость.

Эльф расслабилась, приникнув к его груди, пока он взбирался по шаткой лестнице и шел через полуразрушенную пивную. Несмотря на запах прокисшего пива и гниющего дерева, в свежем дуновении, овевавшем ее ноги, прикрытые только чулками, угадывалась близость реки. Осторожно повернув голову, она увидела серый рассвет, пробивавшийся через грязные разбитые стекла. Какой восхитительный вид после полного мрака!

Он вынес ее на заброшенный пустырь, окруженный сгоревшими домами.

— У тебя есть повозка? — спросил Форт.

— Да, милорд.

— А кто ты, к дьяволу, такой?

Услышав его тон, Эльф решилась потихоньку выглянуть и зажмурилась от ужаса. Они додумались притащить ее собственный фаэтон, на котором она обычно разъезжала по городу с лакеем на запятках. Сверкающий синим лаком и бело-золотой отделкой, он меньше всего похож на рядовое средство передвижения. Так же как и Бьянку, ее белую тягловую лошадку, нельзя назвать заурядной.

Она напряглась, приготовившись к тому, что правда сейчас выйдет наружу.

— Мое имя Робертс, милорд, — невозмутимо ответил слуга. — Меня наняли, чтобы найти даму.

О, слава Богу, слава Богу.

Форт удовлетворился ответом и только поинтересовался:

— И как же, черт возьми, тебе удалось ее найти?

— Прошу прощения, милорд, не могли бы мы побеседовать в другом месте? Если остальные вернутся, то, я бы сказал, нас маловато, чтобы дать им отпор.

Эльф огляделась. Только Робертс и еще двое мужчин, один из которых придерживает лошадь. Она понимала, почему они не привели женщин.

После натянутой паузы Форт сказал:

— Ладно. Но мне потребуется обувь. Один из вас может спрятаться здесь, пока ему не принесут другую пару. Эй, подать сюда экипаж!

Слуга подвел лошадь с коляской, и Форт усадил Эльф на сиденье.

Завладев вожжами, Эльф начала надеяться, что обман в конечном итоге сойдет ей с рук. Мужчины закрывали от нее единственную дорогу, а она совсем не знала этой части Лондона. Но как только они окажутся в знакомых ей местах, она хлестнет Бьянку и опять сможет скрыться от Форта.

Бедной Лизетт придется исчезнуть, но у нее останется возможность встречаться с графом и дразнить его в качестве Эльф Маллоран.

Он выбрал обувь мужчины, который держал лошадь за повод, и отправил его за угол снять туфли, послав вместе с ним Робертса, чтобы тот принес их назад.

И это тоже проявление доброты…

Конечно, он потребовал обувь, словно имел на это право, но не заставил босого человека искать место, где укрыться, когда вокруг столько битого стекла и камней.

Вздохнув, она призналась себе, что в ее глазах Форт близок к совершенству. Не то чтобы она считала его безупречным, но была настолько очарована им, что не могла думать о нем иначе.

Не очарована, а влюблена. Безнадежно.

Аманда, кажется, права. Они действительно Ромео и Джульетта, но им удалось остаться в живых.

Робертс вернулся с туфлями, и Форт обулся.

— А теперь, — сказал он, — мы должны, не откладывая, доставить даму домой, где бы этот дом ни находился. Пока мы будем добираться, вы расскажете мне, в чем дело и как вы нас нашли.

Он повернулся к фаэтону в тот момент, когда Робертс подошел с фонарем. Прежде чем она смогла помешать, Форт протянул руку и откинул с ее лица спутанные волосы.

Его улыбка была почти нежной.

Эльф попыталась отвернуться, но он схватил ее за подбородок, и улыбка медленно угасла на его лице.

На секунду граф прикрыл глаза, словно не мог поверить тому, что видит, затем развернул ее лицо к свету:

— Эльфлед Маллоран?!

— Мне очень жаль. — Эльф заставила себя посмотреть в его потрясенные глаза, пытаясь выразить взглядом всю свою любовь.

Он отскочил от нее как ужаленный.

— Неудивительно, что ваш голос показался мне знакомым! Вы, должно быть, неплохо развлеклись этой ночью, миледи. Мало того, что вы использовали меня, будто какого-то простака, так еще и заставили выболтать все мои тайны как слезливого мальчишку! — Он рванулся к ней. Двое ее людей вцепились в него, пытаясь повалить на землю.

В неровном свете упавшего фонаря мелькали руки и ноги. Из груды сцепившихся тел раздавались проклятия и хриплые стоны.

Эльф вздрагивала от жуткого хруста, производимого ударами тяжелых кулаков по плоти.

— Прекратите! — закричала она, но никто даже не удостоил ее вниманием.

Она хлестнула кнутом по обезумевшим от ярости мужчинам, но они, похоже, ничего не замечали. Да они убьют друг друга!

Подбежал босой слуга, и втроем они смогли одолеть Форта, который продолжал вырываться как безумный. Сыпля проклятиями, Робертс связал его ремнями и полосками ткани, которые ножом нарезал из накидки.

С распухшими и разбитыми в кровь губами, с разорванным воротом Форт, спотыкаясь, поднялся на ноги.

— Что дальше, миледи? — По его тону она поняла, что он не прочь придушить ее на месте.

Дрожа всем телом. Эльф опустила голову на руки. Она не имеет ни малейшего представления, чувствуя себя такой же измученной и растерзанной, как и ее спутники, не в силах сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы разумно мыслить.

Можно отвезти его домой и предоставить событиям идти своим чередом, но ей не давал покоя его взгляд. Бог знает, что он может выкинуть.

Кроме того, оставалось дело о заговоре. Занимаясь выяснением волновавших ее вопросов, она совсем забыла о намерении все разузнать и об этом.

Глубоко вздохнув, она подняла глаза:

— Что с шотландцами?

— Это длинная история, миледи, и нам лучше не мешкать здесь.

— Наверное, вы правы. Посадите его сюда и доставьте меня к леди Лессингтон.

Форт молча сопротивлялся всяким попыткам посадить его на сиденье, и в конце концов они положили его у нее в ногах. Эльф даже поставила на него ноги.

— Так тебе и надо, — бросила она, трогая Бьянку с места. — Что за дурацкая демонстрация!

Он не произнес ни слова в ответ.

Кренясь и раскачиваясь, они выбрались из пустынных развалин и въехали на узкую, зловещего вида улочку. Робертс с фонарем шел впереди, а остальные мужчины следовали за ними с пистолетами наготове. Так как Форт более не нуждался в обуви, ее вернули владельцу.

Кое-кто, явно разбуженный дракой, украдкой выглядывал из-за замызганных занавесок или приоткрытых дверей, но никто не препятствовал им.

Эльф посмотрела вниз на скрученное тело под ногами и едва не заплакала. Опять она создала проблему и должна найти способ ее разрешить.

— Я не хотела никому навредить, — тихо сказала она своему плененному спутнику. — Это чистая случайность, что мы встретились в Воксхолле. Но я подслушала кое-что из ваших планов и не могла это так оставить.

Он мог быть и мертвым, судя по его реакции. Она не отступала,

— Этот маскарад я затеяла только с целью узнать, что вы прячете в подземелье. И я надеялась выманить Мюррея и его людей. Думала, что они нападут на меня или по крайней мере последуют за мной. Возможно, они так и сделали, поэтому и схватили нас. Но не понимаю, почему они не убили меня…

Ну вот, она опять болтает.

«Я люблю тебя», — хотелось бы ей сказать. Но какой теперь в этом смысл? Какой вообще смысл в словах? Он, вне всякого сомнения, слишком разгневан, чтобы слушать.

Может быть, позже.

Если это позже наступит.

Видит Бог, она изнемогает от усталости, глаза режет, ее трясет, как от озноба. Но она должна собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

— Робертс, — устало проговорила она, — расскажите, что случилось сегодня вечером.

Лошадь мерно трусила по грязной улице, пока Робертс рассказывал.

— Мы, миледи, приглядывали за вами после того, как вы ушли с бала и направились в дом графа. Ничего не произошло, и никто вроде вами не заинтересовался. Но Салли, благослови ее Господь, заметила, что несколько уличных мальчишек крутятся поблизости. Вот мы и решили потолковать с ними, хотя гоняться за этими пострелятами, скажу вам, все равно что ловить угрей. В конце концов один из них сознался: нанял их священник из гостиницы «Павлин», что рядом с Кау-Кросс-стрит, следить за лордом Уолгрейвом. Так что я пошел туда поглядеть, что к чему, а за домом графа, признаюсь, миледи, мы особо не следили, поскольку… — Он замолчал и бросил на нее смущенный взгляд.

Эльф оставалось только надеяться, что неясный свет фонаря скрывает ее пылающие щеки.

— Как бы там ни было, — продолжал Робертс, — мы не ожидали, что там что-нибудь произойдет в ближайшие часы. Поэтому, когда я вернулся, то порядком удивился при виде такой заварухи.

— Вы появились, когда нас увозили?

— О нет, миледи. Мы бы их точно остановили. Нет, я пришел намного позже. Видите ли, Салли и Элла прятались неподалеку от дома. Женский инстинкт, как сказала Элла. Когда они заметили, что за домом что-то творится, то смекнули: дело не чисто. Поэтому Салли осталась приглядеть, а Элла кинулась за помощью. Когда Элла вернулась с Роджером, в доме все было вверх дном.

— О нет! — Видимо, все гораздо хуже. Ужасно, что Форту известно, кто она. Но если знают все — это настоящее бедствие.

— Поначалу все думали, что это просто ограбление, миледи. Люди графа проснулись, обнаружили ворюг и схватились с ними. По большей части в подземелье.

Он не сделал никакого ударения на последних словах, но Эльф поняла намек. Если шотландцы забрались в подземелье, то затем, чтобы похитить то, что Форт там прятал. Она бросила на него взгляд, но не заметила никаких признаков жизни, кроме, пожалуй, возросшего напряжения.

— Они заполучили это?

— Вроде да, миледи.

Форт дернулся, и Эльф подумала, что он наконец нарушит молчание, но этого не случилось. Что же такое важное там было? И если это теперь у шотландцев, что они собираются с ним делать?

— Человека, стоявшего на страже, тяжело ранили, — продолжал Робертс. — По всей видимости, он оказал им сопротивление, поскольку был обнаружен труп предположительно одного из злоумышленников. Но им все-таки удалось скрыться с тем, что было в погребе, прихватив, и вас с графом. Слуги графа носились в панике, словно обезглавленные курицы!

Эльф погрузилась в размышления, пытаясь осмыслить то, что поведал Робертс, когда он заговорил опять:

— Мы нашли Салли в саду, миледи. Ее зарезали.

Эльф резко повернулась к нему.

— Она мертва?!

— Мертва.

Все прочие мысли исчезли. Одна из женщин, с которыми она беседовала сегодня, умерла. По ее вине.

Вот что испытывает командир, подумала она, когда узнает, что солдаты, которых он отправил в бой, погибли. Если бы только Шон был здесь и объяснил ей, что делать с такой чудовищной ответственностью.

— Мне очень жаль, — сказала она, понимая, что это не те слова.

— Мы ее забрали оттуда, — хрипло проговорил Роберте. — Ни к чему, чтоб ее там нашли.

— Наверное. — Глаза Эльф нестерпимо болели от непролитых слез. Они разрывали ее грудь и жгли лицо, но она не могла позволить себе заплакать. Она должна довести дело до конца, иначе смерть Салли будет напрасной.

— Что случилось потом?

Робертс прочистил горло.

— Ну, Роджер с Лоном кинулись в погоню за этими негодяями, а Элла осталась, чтобы доложить обо всем мне. Как только я ее выслушал, сразу подключил еще несколько человек, и мы стали прочесывать всю округу в надежде обнаружить хоть какой-нибудь след. По правде сказать, миледи, я здорово трясся при одной мысли, что могло с вами приключиться.

«И что мои братья скажут по этому поводу», — мысленно добавила Эльф.

— Уверена, вы все сделали правильно, Робертс, — сказала она, зная, что долг командира — ободрить солдат.

Они свернули на улицу пошире, и она молилась, чтобы Уорвик-стрит была недалеко. Небо светлело, и уже появились первые прохожие. Рано или поздно кто-нибудь заметит связанного монаха, свисающего с двух сторон ее экипажа. Не говоря о том, что она была босиком и одета только в мужскую куртку.

— Я старался как мог, миледи, — проговорил Роберте. — Мы не нашли никакой зацепки, и тут я вспомнил об этих озорниках. Вытащил из норы еще одного, блеск золота быстро развязал ему язык. Им, видите ли, было интересно, что это за священник их нанял. Шотландский проповедник, преподобный Арчибальд Кемпбелл. До того важный и благочестивый, аж подозрительно. Ну и когда у них не было других забав, они за ним следили. Он часто бывал в Вестминстерском аббатстве, что понятно. Кроме того, захаживал в лачугу к одной карге, которая малость старовата, чтобы быть его подружкой. А еще он наведывался в обгоревшие развалины возле доков, и это показалось им странным. Потому они и продолжали слежку, надеясь поймать его на распутстве и тянуть из него деньги за свое молчание. Как бы там ни было, вот что привело нас туда.