shellina - Рита

Эммелина, давясь слезами, перечисляла проклятья, попавшие в раненых. Больше всего досталось Долохову, в которого разве что Авада не прилетела.

Бледная Мэри с покрытым слезами лицом в это время молча отбирала зелья, ненадолго приводила в сознание лежащих на кроватях мужчин, вливала в них все положенное и снова отправляла их в беспамятство. Рите она вдруг напомнила Деву Марию, какой ее изображали на православных иконах.

Сама Рита абстрагировалась от происходящего. Механически выполняла всю необходимую работу, стараясь не думать о том, чьи именно раны она обрабатывает. Свой страх она загнала глубоко в подсознание, и теперь он поскуливал, не вырываясь наружу.

Когда они сделали для раненых все, что могли, Рита с трудом разогнула ноющую спину и села прямо на пол, благодаря Регулуса за то, что он догадался везде покрыть пол коврами.

— Рассказывай, — закрыв глаза, чтобы не видеть ужасную картину, приказала она Эммелине.

— Я мало что знаю, — всхлипывая, сказала девушка. — Нам сообщили, что Темный орден готовит очередной рейд. Было принято решение помешать им. Но это оказалось ловушкой. Никакого рейда не было, все было рассчитано на нас. Это было ужасно, — она снова зарыдала. — Я не знаю, что произошло, но эти парни начали нас защищать. Сначала ненавязчиво, а потом, когда все стало совсем плохо — в открытую. Регулус сбил меня с ног, иначе в меня бы попала Авада. Он спас мне жизнь! Это же Долохов? — она указала на кровать. Мэри кивнула. — Это так странно. Если бы не он, никто бы из нас не выжил. Я такой скорости в жизни не видела. Но он же не бог, — снова раздались всхлипы.

— Кто-нибудь погиб? — глухо спросил Фабиан.

— Да. Лестрейнджи — все, по-моему. Из наших — Аластор, Доркас и Марлин.

— Фабиан, — Рита открыла глаза. — Это было второй причиной? Антонин знал, что готовится, и не рассчитывал на то, что вернется?

— Да, — Фабиан сел рядом с братом и сжал его руку в своей.

— Почему он решил сменить цвет?

— Он сказал, что его сын не будет клейменым. Он сделал все, чтобы очередной Долохов родился по всем правилам, без малейших сомнений в его правах.

— Почему он мне ничего не сказал? — Рита снова закрыла глаза.

— А вы бы послушали?

— А мальчишки?

— Они, как я понял, были не слишком лояльными. А когда их патрон решил уйти, последовали за ним, — Фабиан протер глаза.

Все очень устали, и к беспокойству за раненых прибавилась тревога за Риту, состояние здоровья которой в последние дни очень волновало ее стажеров, иначе они бы не поделили дежурства, чтобы кто-то постоянно находился с ней рядом. Ужасные перепады настроения сделали пребывание в ее обществе просто невыносимым.

— Идите спать, мисс Скитер, — вдруг сказала Мэри, которая сидела на ковре рядом с Северусом.

— Идите, вам нужно отдыхать, — поддержал ее Фабиан. — Мы все равно никуда не уйдем. Если что… Мы сразу же вас разбудим.

— Что еще может произойти?

— Этот их Лорд, он же видел, что эти трое взбунтовались, — всхлипнула Эммелина. — Я не знаю, вдруг он может как-то влиять на них через метки.

— Скорее всего, может, но пара часов у них есть, — Мэри зарыдала. — Северус как-то упомянул о такой возможности. Он сказал, что разрабатывает зелье, которым можно протирать метку, но только в момент самого воздействия. К тому же, оно не испытано.

— Хоть что-то, — пробормотала Рита. — А Северус настолько тебе доверял?

— Да.

— Иди и найди это экспериментальное зелье, да яйцо проверь, — Мэри кивнула и побрела в лабораторию.

Рита медленно встала с пола и пошла наверх. На кровати она не смотрела. Войдя в первую попавшуюся спальню, она закрыла дверь и по ней сползла на пол.

Атеистка, она не верила в божества, даже после встречи с Игроком, но сейчас женщина сложила руки в молитвенном жесте. Страх с воплем вырвался наружу, и Рита наконец-то позволила себе разреветься.

— Ты же говорил, что мне положен бонус, ты обещал! — сквозь слезы прошептала Рита, вспомнив рыжего. — Пусть они выживут. Потом мы сами разберемся со всеми проблемами, пусть они просто выживут!

Рита проснулась от крика, раздавшегося внизу.

Она скатилась с постели, на которой задремала, казалось, пять минут назад. Некоторое время пыталась понять, где находится и что происходит. Еще один крик быстро привел мысли в порядок, и женщина побежала в гостиную.

Кричал Регулус; бился на кровати и пытался схватить себя за левое предплечье, на котором извивалась змея, выползающая из черепа. Кожа вокруг метки воспалилась. Регулус явно испытывал ужасную боль. Лицо исказилось, лоб был покрыт липким потом. Юношу держали в четыре руки Фабиан и Мэри, а Эммелина трясущимися руками наносила на метку черную дегтеобразную субстанцию. Это зелье, попадая на кожу, начинало просто сжигать ее, усиливая мучения Регулуса. При этом оно словно впитывалось в тело, и приходилось наносить его заново — раз за разом.

«Господи, почему он не теряет сознание? — Рита быстро подошла к Блэку и погладила его по мокрым от пота волосам. Мысленно она обратилась к Волдеморту: — Да чтоб ты сдох, ублюдок».

Никто не знал, сколько это продолжалось — Рите показалось, что вечность. Время от времени они с Эммелиной менялись местами, и женщина принималась наносить жгучую смесь на почерневшую змею. Вскоре она заметила, что метка постепенно исчезает. Нет, она не испарялась с кожи, она исчезала, оставляя на предплечье грубые шрамы, похожие на застарелые шрамы от ожогов.

Пришедший в себя Гидеон приподнялся на локтях и смотрел на корчившегося Регулуса, до крови кусая себе губы.

Самое страшное заключалось в том, что Регулус все это время находился в сознании. Когда боль становилась совсем уж невыносимой, он кричал, пока не сорвал голос. За все то время, пока Волдеморт мучил через метку Регулуса, никто не проронил ни слова.

Все закончилось внезапно. В очередной раз нанесенная уже на шрамы субстанция перестала пузыриться и осталась на предплечье темной пленкой.

Регулус прекратил метаться и наконец потерял сознание.

— Неужели все? — прошептала Мэри.

— Похоже, твой парень настоящий гений, — пробормотал Фабиан, — раз придумал средство, способное убрать подобную гадость. Пусть и варварски, но посмотри, Регулус уже не связан с этой сволочью.

— Скорее всего, когда Волдеморт потерял связь с меткой Рега, он решил, что мальчик умер, — Рита устало повела плечами.

— Но это значит, что сейчас он может приняться за кого-то еще? — дрожащим голосом спросила Эммелина.

— Получается, что да. Работоспособная гадина, — выплюнула Рита, посматривая на кровати, где находились две другие потенциальные жертвы. Северусу досталось в той бойне не так сильно, как остальным — во всяком случае, внешних повреждений на парне было значительно меньше. Но то, что он все еще находился без сознания, наводило на мысль, что в него попало гораздо больше заклятий, чем заметила Эммелина.

— А ты-то как здесь оказалась? — спросила Рита девушку, чтобы только не думать, что их ждет после короткой передышки.

— Я ушла из Ордена, — тихо произнесла она. — Не потому, что боюсь погибнуть или что-то в этом роде, нет. Просто им ведь пришлось отбиваться сразу от всех, — она провела рукой по темным волосам Регулуса. — Даже после того, как Долохов уже в открытую защитил Лили Поттер, ее муж все равно продолжал на него нападать. Это неправильно, — она снова машинально провела рукой по волосам своего спасителя. — Я могу какой угодно Обет дать, если вы мне не доверяете.

Рита кивнула на Мэри.

— Ей дашь, когда у нас время появится.

— Мы тоже ушли, — раздался негромкий голос Гидеона. — Я еще в сознании был, когда Фэб появился. Я видел, как он оглушил Сириуса, чтобы забрать всех нас. Тот не давал ему помочь ребятам. Противно стало.

— Ты же не думаешь, что Антонин изменился? Порвать с Лордом и изменить свое мировоззрение — это разные вещи.

— Мы знаем, — вместо брата, который откинулся на подушки и закрыл глаза, ответил Фабиан. Он выглядел не намного лучше раненых, было видно, что парень не сомкнул глаз. — Долохов предупредил нас о том, что готовится, но нам никто не поверил. Нас просто не слушали. Когда я сообщил об этом Антонину, тот только усмехнулся и сказал, что ему наплевать на нас — сдохнем, так туда нам и дорога. Мол, защищать они будут дубоголовых дур, среди которых попадаются вообще безголовые, которые лезут на рожон даже беременными — только потому, что им кто-то внушил, что они могут что-то противопоставить таким, как он.

— Чем намерены заняться дальше?

— Не знаю, — Фабиан устало закрыл глаза. — Мы пока не думали об этом.

Его прервал стон, раздавшийся с кровати Снейпа, рядом с которым примостилась Мэри.

— Началось, — прошептала Рита, схватила чашку с мазью и устремилась к Северусу.

Все повторилось почти так же, как с Регулусом, с одной особенностью: змея почти не вылезала из черепа — казалось, что она пытается проникнуть вглубь тела юноши. Северус не кричал. У него не было на это сил. Он только непрерывно стонал, и от этого становилось еще страшнее. Похоже, что Волдеморт что-то делал для того, чтобы жертва оставалась в сознании и до конца ощущала все, что с ней происходило.

Скорее всего, из-за интенсивности воздействия, а может, потому, что они уже приноровились, но метка на руке Северуса заменилась безобразным шрамом гораздо быстрее, чем у Регулуса.

В последние минуты он уже даже не стонал, но настолько сильно выгибался, что удержать его становилось все труднее, а руку Рита прижала к кровати своим коленом.

Когда юноша наконец обмяк, Мэри сама находилась на грани обморока.

Но оставался еще Долохов. Уже никто не сомневался, что для главного предателя его бывший господин приготовил что-то особенное.

Видимо, пытая Северуса, Волдеморт не устал, потому что Долохов практически сразу выгнулся дугой.

Удержать крепкого сильного мужчину оказалось гораздо сложнее, чем парней, совсем недавно вышедших из подросткового возраста.

Татуировка на его руке словно приобрела объем. Змея то выныривала изо рта черепа, то ускользала обратно. Вся метка пришла в движение, и наложить на нее мазь стало целой проблемой, тем более, что мечущийся мужчина постоянно кого-нибудь из своих помощников сбрасывал на пол.

— Только попробуй скинуть меня, — прошипела Рита, цепляясь за плечи мужа.

Услышав ее голос, Антонин немного успокоился, и ей удалось нанести первый слой мази. Метка запузырилась, и Рите показалось, что она слышит шипение змеи. Мужчина взвыл и забился в удерживающих его руках. Рита снова вцепилась в него и зашептала ему на ухо:

— Тише, тише, не дергайся, потерпи, сейчас все закончится, — в конце концов, она навалилась на него всем телом, непрерывно шепча какие-то глупости.

Как бы больно мужчине ни было, он заметно успокаивался, когда она с ним говорила.

— Вот что значит жена, — проворчал Фабиан. — Даже в полубессознательном состоянии муж ее слушается.

К счастью, вскоре все закончилось. Когда Долохов дал обработать метку, шрам образовался очень быстро.

Рита некоторое время лежала на потерявшем сознание мужчине, затем поднялась. Ее поражало, что за все это время она ни разу не почувствовала тошноты. И лишь когда она слезла на пол, и ее шатнуло, Рита поняла, что просто ничего не ела уже почти целые сутки. А еще ей очень хотелось спать.

Вот только отдыхать было пока рано, нужно было снова обработать раны и напоить всех зельями.

Гидеон быстро шел на поправку, а вот с бывшими Пожирателями дело обстояло не так радужно.

Они почти все время находились в полукоматозном состоянии, приходя в себя ненадолго. В это время их поили всевозможными зельями и бульоном.

Но после того, как исчезли метки, восстановление и заживление ран пошло заметно быстрее.

Рита разревелась, впервые за эту неделю, когда однажды, подойдя к кровати мужа, поняла, что он не мечется в бреду, а просто спит.

Сама она чувствовала себя с каждым днем все хуже и хуже. Вернулась тошнота, и Риту то и дело рвало. К концу недели она не могла удержать в себе даже воду.

Однажды она спустилась вниз, держась рукой за стену, и услышала хриплый голос Антонина.

— Сев, у тебя бадьян есть?

— У меня много чего есть, — голос Северуса звучал гораздо бодрее.

— А зачем вам бадьян? — спросил Гидеон, который уже мог передвигаться и старался помогать женщинам кормить и мыть раненых.

— Понимаешь, шрамы украшают только гриффиндорских мужчин, — усмехнулся Антонин.

Гидеон осмотрел собственную обнаженную грудь.

— Да, Сев, бадьяна нужно много, что-то гриффиндорский мужчина не уверен, что шрамы его украшают.

Долохов полулежал на кровати и внимательно смотрел на руку, на которой еще совсем недавно красовалась оригинальная татуировка.

Подняв голову, он увидел бледную жену, стоящую на последней ступени лестницы.