Луиза положила оладий себе на тарелку.

— Зато я пропускаю мимо ушей то, что меня не касается, — заявила она и села за обеденный стол напротив гостей.

— Именно поэтому ты и проигнорировала приглашение священника Стивенса на прошлой неделе? — спросила Мэйбл, усаживаясь со своей тарелкой рядом с Луизой. — И никак не можешь запомнить имя горничной, которая работает у нас более двадцати лет!

— Я отлично помню ее имя: Генриетта.

— Ее зовут Харриет, сестра.

— Да? А мне больше нравится немецкое звучание этого имени.

Мэйбл, видимо, надоело препираться, и она повернулась к Дэнни:

— Ешь, моя дорогая, ешь! Ты очень привлекательная барышня. Только, к сожалению, худа, как поручни на веранде.

Дэнни услышала смешок шерифа и демонстративно отодвинула тарелку. Ему не нравится ее худоба? Очень хорошо, она не собирается поправляться.

— После завтрака мы отправляемся в пекарню. Не хочешь ли пройтись с нами, подышать свежим воздухом, Дэниэлла? — спросила Луиза.

Дэнни еще не пришла в себя от сравнения ее фигуры с поручнями и поэтому ответила со сдержанной вежливостью:

— Нет, спасибо, я бы хотела навестить в тюрьме мою семью.

Мэйбл расцвела:

— О, в таком случае вы можете пойти туда вместе с Джейком!

Дэнни не понимала, почему сестры так жаждут ее дружбы с шерифом, и решила выяснить это попозже, в его отсутствие.

Джейк между тем отнюдь не выказал готовности шагать на работу бок о бок с рыжеволосым дьяволенком.

— От мисс Сторм только и жди коварных выходок на виду у зевак, — заявил он.

— Господи, дети! — воскликнула Мэйбл. — Если мы хотим жить в мире, нам необходимо учиться ладить друг с другом. Разве не так, Луиза?

— Не так, сестра, — ответила та. — Жизнь превратится в скуку, если все будут ладить друг с другом. Пусть ребята немного позабавятся.

Шериф отодвинул свой стул.

— Спасибо за завтрак. Если я не появлюсь к ленчу или ужину, не удивляйтесь. — И он метнул сердитый взгляд на Дэнни, как на причину такого заявления.

Промаршировав по кухне, он хлопнул дверью, и только тогда нервное напряжение отпустило Дэнни. Жизнь под одной крышей с шерифом не доставляла ей удовольствия, но если это так раздражает его, то стоит помучиться.

Она посмотрела на сестер, выжидательно поглядывающих на нее, и сказала:

— А я приду и на ленч, и на ужин. Мне очень нравится ваша вкусная еда и мягкая постель.

Они заулыбались, закивали одобрительно, и Дэнни решила, что поступает правильно.

— Как тебе не совестно, Донован! — с возмущением говорила Дэнни, стоя напротив камер. — Я согласна пойти на что угодно ради вашего освобождения, но только не на то, чтобы соблазнять шерифа!

— Она права, — сказал Дуглас. — Мы не имеем права просить ее об этом.

— А-а, значит, вы собираетесь спокойно дожидаться, пока Поттэры не растащат все наше золото? — в свою очередь возмутился Донован.

Глаза Дугласа округлились, и он смущенно произнес:

— А может, это не такая уж и плохая идея, а, Дэнни?

— Ты ведь уже проделала это однажды, — заметил Донован.

Дэнни обиженно взглянула на отца:

— Ты рассказал им?

— Конечно рассказал, — без тени раскаяния ответил отец. — Это наше общее семейное дело.

— Это только мое дело, папа! А теперь Донован хочет, чтобы я рисковала своей честью из-за какого-то ручья, который, быть может, даже и не принадлежит нам!

— Закрой рот, глупая девчонка! — приказал отец. Если я в чем-то и уверен, так это в том, что ручей наш.

— И в том, что Поттэры украдут каждую блестящую песчинку, если мы не остановим их, — добавил Донован.

— Мне кажется, что самородок, найденный отцом, по размеру превосходит мозги обоих моих братьев! — в гневе топнула ногой Дэнни.

— Мы же не просим тебя забираться к нему в постель, — сказал Донован. — Просто лишний раз улыбнись. Нежно поговори. Чмокни пару раз…

— Черт бы вас побрал!

— Говори тише, Дэниэлла, — зашипел Донован. — Ты хочешь, чтобы полицейские услышали нас?

— Не стану я целовать его. Он мне даже не нравится!

— Да ну? Зачем же позволила ему впиваться в твои губы у ручья?

— Он не впивался! — После этого резкого протеста Дэнни добавила почти шепотом: — Он просто воспользовался моей слабостью.

— Чем? — спросил Дуглас насмешливо.

— Моей слабостью, — упрямо повторила Дэнни. — Я потеряла сознание.

— Ты потеряла сознание? — переспросил Донован, — в жизни с тобой такого не случалось!

— Я устала и была голодна. А твоя глупая лошадь сбросила меня. Я сильно ударилась, а потом начала падать в обморок, и шериф поддержал меня. А когда я пришла в сознание, он… он целовал меня.

Дэнни хотела объяснить все это отцу, еще когда они возвращались в Шейди-Галч, но он не стал ее слушать.

— А я тебе что говорил, когда велел оставаться дома? Что ты не справишься ни с одним мужчиной. Так нет, тебя все-таки понесло в горы! — опять начал возмущаться Донован.

— Если ты не перестанешь ругать меня за каждый мой шаг, я больше ничего не буду делать и даже не зайду к вам сюда, — вконец обиделась Дэнни. — Как бы я ни была глупа, я в отличие от тебя на свободе.

Донован сощурил глаза:

— С чего бы это, дорогая сестричка? И ты ведь приставляла дуло к груди полицейского. То же самое преступление, за которое отец и я угодили в камеру.

Дэнни сурово на него посмотрела:

— Ну и что же ты предполагаешь?

— Не была ли ты уже чересчур любезна с шерифом? Не приняла ли его сторону?

— Я сделаю вид, будто этого разговора вообще не было! — возмущенно ответила Дэнни и повернулась к двери.

Но ее остановил отцовский голос:

— Дочка, мне стыдно признаться, но ты — наш единственный шанс. Если Поттэры успеют утащить все золото, приезд землемера станет бесполезным. Мы крепкая и гордая семья, но никогда не были богатыми. С помощью этого золота мы купим себе хороший дом, хоть сотню оружейных магазинов и отправим Дугласа в колледж для богатых.

Дэнни тяжело вздохнула:

— Мы прекрасно жили и были счастливы, пока в нашу жизнь не вошло золото. А теперь вы трое только и думаете что о роскошных домах, о всеобщем почете. Посмотрите на себя! Вы оказались за решеткой тоже из-за проклятого самородка!

— Отец, она сейчас расплачется, — сказал Дуглас, не зная, как ей помочь.

Дэнни фыркнула:

— Не собираюсь я плакать. Просто я ужасно разочарована в вас, вот и все… Ну хорошо. Ничего обещать я не стану, поскольку шериф невзлюбил меня. Но посмотрю, что можно сделать.

— Ты только не огорчайся так, — сказал Дуглас. — Когда мы выберемся отсюда, то купим тебе самое прекрасное платье. Специально поедем для этого в Денвер.

Донован хмыкнул:

— Можно подумать, у нее мало платьев!.. Не пойму только, почему это ты до сих пор ходишь в штанах для верховой езды. Что, дома не ночуешь? Может, кто-то другой появился, раз шериф «невзлюбил»?

— Хватит оскорблять девочку! — прикрикнул на него отец. — От такого грубияна-брата любая из дому сбежит… Как там наш самородок, Дэнни?

— Отлично, — ответила она равнодушно.

— Когда ты в последний раз проверяла, на месте ли он?

Глаза Дэнни растерянно забегали.

— А я и не проверяла.

— Тогда откуда такая уверенность? — сурово вопросил отец.

— Единственная персона, которая то и дело вытаскивала его и разглядывала, уже два дня как сидит в каталажке. Вот я и говорю «отлично».

Донован виновато улыбнулся:

— Да, я готов смотреть на него каждую минуту.

— Я же всем троим наказывал: оставьте слиток в покое! — рассердился отец. — Что, если Поттэрам удалось подсмотреть тайник?

— Я сейчас пойду в наш дом и проверю. Хотя уверена в том, что с ним все в порядке.

— Обрати внимание, папа, — сказал Донован, — она говорит «пойду в наш дом». То есть я прав, она без нас не ночует там!

— Да, не ночую! — ничуть не смутилась Дэнни. — Мне там страшно одной. Я живу у сестер Меривэзер, ради вас же!

Отец заулыбался.

— Так ради нас или потому, что дома страшно одной?

И Дэнни подробно рассказала о своем визите к сестрам, о том, как вкусно они готовят, какой у них роскошный дом, и, совсем забыв об опасности этой темы, упомянула о своем завтраке в обществе шерифа. Тут Донован опять завопил о своих подозрениях, но отец успокоил его:

— Это же упрощает задачу. Разве не понимаешь? Она живет в одном с ним доме и может заигрывать с ним, а в случае чего обратиться за помощью к сестрам, чья добропорядочность не подлежит сомнению.

— Если только не заиграется так, что и сестры не помогут, — пробурчал Донован.

— Идея принадлежала не мне, — парировала Дэнни.

Донован погрозил ей пальцем:

— Веди себя осторожно! Не дай шерифу затащить тебя в постель. Я не собираюсь остаток жизни посвятить тому, чтобы разбивать носы всем, болтающим о том, что ты стала доступной девкой.

Дэнни сжала зубы:

— Ты слишком часто общаешься с подобными девками, вот они и не выходят у тебя из головы… До свидания, папа! До свидания, Дуглас! А с тобой, Донован, буду здороваться и прощаться только после того, как ты станешь воспитанным человеком. — И она ушла, оскорбленная и злая. Даже рыжие кудри вздрагивали у нее на спине от гнева на старшего брата.

7

Небо по-прежнему было безоблачно-синим, и по дороге к дому Дэнни размышляла, доведется ли ей на своем веку попасть под дождь. Однако она понимала, что даже больше, чем проливной дождь, жителям Шейди-Галча нужна сильная доза смирения. Необузданное поведение портило не только их самих, но и детей.

Маленький Джошуа Хилл, чей отец первым в городе принял сторону Шермана Поттэра, практически ежедневно на пути в школу подвергался издевательствам и побоям со стороны противников Поттэров. Вот и сейчас Дэнни встретила семилетнего Джошуа, остановленного на дороге братьями Снайдерами. Те стояли со сжатыми кулаками, что-то сердито выговаривая ровеснику. Мельком кинув взгляд на эту картину, Дэнни поняла, в чем дело, и слезла с лошади.

— Не знай вас по-настоящему, я решила бы, что вы собираетесь поколотить этого молодого человека, — сказала она светски-взрослым тоном.

Джимми и Тэдди Снайдэры обратили к ней улыбающиеся физиономии.

— Что вы, мисс Сторм! Мы просто спросили Джошуа, не хочет ли он, чтобы мы прокатили его до школы на лошадке. Скажи, Джошуа?

Маленький мальчик ответил затравленно:

— Да-а…

— Какие же вы молодцы! — погладила Дэнни по голове обоих братьев. — Другие дети передрались из-за недоразумений между родителями, а вы втроем, оказывается, дружите. Я горжусь вами, мальчики.

Тэдди, которого Дэниэлла порой шлепала за шалости, когда он был поменьше, опустил глаза на свои ботинки и покраснел. Он всегда был более откровенным и простодушным, чем его брат.

— Я скажу священнику Стивенсу, — продолжала Дэнни, — чтобы он пригласил вас в воскресенье на подиум для поощрения.

— Я не могу стоять на подиуме, — прошептал Тэдди. — Мисс Сторм, мы хотели немножко поколотить Джошуа.

Дэнни изобразила крайнее удивление:

— Поколотить?

— Да, они собирались побить меня! — запричитал Джошуа. — А потом разбросать мои учебники по всему Колорадо!

— Вот тебе раз! — еще больше удивилась Дэнни.

— А он хочет, чтобы золото досталось Поттэрам! — тоном завзятого ябеды сообщил Джимми.

— Ничего я не хочу, — сказал Джошуа, покачав светлой головой. — Папа думает, что это было бы справедливо, вот и все.

— Твой папа снюхался с воришками! — презрительно сощурился Джимми.

— Никакие Поттэры не воришки, — спокойно произнесла Дэниэлла. — Они ждут справедливого решения — точно так же, как ты и я. А бить мальчика, пользуясь тем, что он один, а вас двое, очень несправедливо.

— Но они хотят отобрать ваше золото! — рассердился уже и на саму мисс Сторм Джимми.

— Мы сами разберемся со своими делами, тебе ясно, Джимми? Прекратите эти глупые драки! Иначе я найду хорошую хворостину и как следует выпорю всех, кто их затевает.

— Мы хотели вам помочь, — пробормотал Джимми.

— Разве вы нам помогаете, мучая Джошуа? Золото имеет определенную цену, а друзья бесценны, запомните это!.. Ну а теперь как насчет того, чтобы вместе, дружно отправиться в школу?

Все трое, взявшись за руки, радостно побежали, крича на ходу:

— До свидания, мисс Сторм!

«Если бы можно было убедить таким же простым способом взрослых людей», — подумала Дэнни.

Дома она прежде всего направилась в свою комнату: гораздо больше, чем золото, ее занимали туалеты, в которых можно будет блистать у сестер. Она отобрала три платья — золотисто-желтое, голубое и бледно-зеленое. Затем высыпала в большую сумку содержимое ящика с бельем, положила туда же кое-какие мелочи и только тогда решила взглянуть на слиток. Он лежал под досками пола на кухне, под массивным столом.