Хотя нынче такие эпитеты к себе были больше насмешкой, нежели правдой. И Лера даже мысленно употребляла их с иронией и какой-то тайной надеждой, что этим страхует себя от того, что происходило два года назад. Тогда она в самом деле «ползала». И на работе не столько свои непосредственные обязанности выполняла, сколько пыталась разобраться и найти истину: что же с ней творится? И хоть врачей знакомых вокруг имелась тьма-тьмущая, а никто толком не мог объяснить, почему здоровая до того тридцатичетырехлетняя женщина вдруг стала превращаться практически в «инвалида».

Откровенно говоря, сейчас Лере не очень хотелось вспоминать тот период. Но и забывать его она права не имела. Болезнь, а особенно поиск диагноза и способы лечения, очень на многое открыли ей глаза и заставили понять очень простые и при этом «до мороза в позвонках» важные истины, про которые и она, и все вокруг забывали. Жизнь конечна. И никто не знает, сколько ему отмерено. А в погоне за социальным одобрением, за попыткой выполнить все то, чего ждут от нас близкие, родные, а порою — вообще, совершенно чужие люди, — можно и не успеть просто жить.

И теперь она каждое утро просыпалась с такой мыслью. Что не позволит себе потерять ни минуты, раз уж ей выпал шанс все обнулить. Нет, Лера не пускалась во все тяжкие, не ввязывалась в сомнительные авантюры и не заводила случайных интрижек. Даже наоборот, еще разборчивей стала в общении. Однако она не упускала случая, если подворачивалась «горящая» путевка, не отказывала, если незнакомый человек искренне обращался с просьбой позвонить с ее телефона, например. Верила, что его аппарат разрядился. А ситуация — аврал. Бывает. И у нее такое раз случилось. И Лере дали позвонить, пусть и не первый, к кому она обратилась с просьбой. Она не отказывала себе в чашке вкусного кофе или шоколаде, если хотелось. Но и начала посещать спортзал, не считая себя теперь вправе запускать родное тело. А еще Лера стала куда меньше тратить время на раздумья или опасения по поводу: что другие люди думают о ее способе жизни? Как показала ей практика, когда становится действительно тяжело, вот этих вот «советчиков и оценщиков» рядом и не оказывается. Тогда какой смысл?

И она находила теперь свои цели и смыслы. Каждый новый день, начиная с маленькой идеи или желания, которые и стремилась воплотить в реальность.

Хотя, конечно, нельзя сказать, что Лера мечтала об ужине с боссом, если бы ее кто-то спросил. С гипотетическим боссом. Однако с Русланом… Отказываться не захотелось. И сейчас Лера вообще не жалела, что согласилась.

Она все-таки уговорила себя встать. Устало стянула джинсы и блузку, бросив все прямо на пол. И с той же усталостью побрела в кухню. Набрала воды, чтобы запить таблетки.

Руслан привез ее домой уже… Лера глянула на часы… Почти час назад. И этот вечер все еще казался ей одним из самых лучших за последние дни и недели, несмотря на то, что ничего такого, казалось бы, в их общении и не было. Ну, да. Она его кормила вроде бы. Но ведь иначе он и не поел бы из-за слабости в утомленных руках. У нее и в мыслях в тот момент флирта не было. Да и оба устали так, что едва доев — собрались и покинули ресторан. И в машине в основном молчали, не осталось сил на разговор. Только уже когда Лера выходила, он поймал ее руку и сжал пальцы своей рукой. Не сильно, однако ощутимо. Так, что Лера почувствовала легкую усталую дрожь рук Руслана.

— Спасибо, — негромко произнес Рус вместе со своим рукопожатием.

— За что? — улыбнулась она, не совсем его поняв.

— За эту встряску, — широко усмехнулся Рус, продолжая удерживать ее руку.

Еще секунд тридцать держал, наверное, ничего больше не добавляя. Теплая рука. Очень комфортная и приятная для ее пальцев. Так что и забирать не хотелось. И она просто улыбалась, глядя на Руса, пока он все же не дал ей волю, напоследок кивнув.

Даже сейчас, в полутьме своей кухни, Лера улыбнулась, вспомнив этот момент. И словно ощутила то же тепло руки Руса на своей ладони.

Глотнув последнюю капсулу, она с некоторым сомнением глянула на дисплей телефона. А потом мысленно отправила все сомнения очень далеко.

«Я уже проклята? Или могу укладываться спать, не боясь кошмарных сновидений?», — послала она сообщение Карецкому, продолжая улыбаться во все лицо. — «Спасибо, что пошел со мной на тренировку. И за стейк:-)», — уже серьезней, хоть и со смайлом, добавила она.

Отставила стакан и пошла в ванную умываться.

«Я просто не посмею проклясть руки, с которых ел. Какая бы крепатура завтра ни случилась;-) Ты меня заранее обезоружила», — ответ от Руса пришел буквально через минуту.

Похоже, он еще тоже не спал, несмотря на усталость. Она только ополоснуть лицо прохладной водой успела. Так и застыла, пялясь в экран смартфона с широкой улыбкой, да то и дело смахивая сползающие по щекам и бровям капли воды.

«И, знаешь, несмотря на полную уверенность, что подохну посреди очередного «кардио», я тоже хорошо провел время:-) Спасибо, что вытащила из больницы», — добавил Руслан.

Ей очень хотелось написать, что если он забудет про сигареты, то с «кардио» станет полегче. Но Лера сдержалась. Руслан — взрослый человек, да и она, по сути, ему никто, чтобы слишком активно в каком-либо вопросе давить. Разве что по работе.

«Всегда рада взбодрить», — поэтому ответила Лера и, отложив телефон, вернулась к вечернему ритуалу ухода за собой.

Но улыбка оставалась на лице даже тогда, когда она укладывалась спать. Да и Лера слукавила бы, заяви, что босс не обосновался в ее мыслях со всей своей ироничной уверенностью.


Выходные Лера провела за хобби — вышивкой крестиком, — которым увлеклась еще после университета, когда работала в одном из отделов государственной статистической службы. Малоинтересная для молодой девушки работа. Зато времени много было, и опытных советчиц по вышивке. Тот отдел Лера покинула очень быстро, не упустив возможности развития и роста, а вот хобби осталось, зачастую позволяя ей прояснить мозги и структурировать мысли в процессе.

Отзвонились знакомые, у которых Лера интересовалась вопросами по сайтам, так что имелось что обсудить с Карецким в предстоящий понедельник. Не хотелось показаться уж слишком навязчивой, дергая Руслана и на выходных. Мало ли какие у человека могут существовать планы?

Правда, он сам ей писал. Уже в субботу. Еще до обеда.

«Что-то теплая ванна работает хуже, чем я надеялся. Да и растяжка мимо. Минут на двадцать спасает О_о», — прислал он ей сообщение, от которого просто веяло веселым сарказмом и подтруниванием над самим собой.

Лера против воли улыбнулась, читая этот «крик души». Она Руслана понимала. Даже у нее некоторые мышцы побаливали, что уж про него говорить?

«Держись, босс, я мысленно с тобой», — попыталась поддержать она Руслана.

«В теплой ванной %-)? Или на полу для растяжки?» — не замедлил сострить Карецкий, вызвав у нее приступ хохота.

«Пока только в сопереживании физическим страданиям», — игнорируя вспыхнувшие кончики ушей и исподволь разлившуюся по телу горячую волну, явно не уместную, в том же духе ответила Лера.

Хоть пальцы и подрагивали немного, промазывая по буквам сенсорной клавиатуры.

«И на том спасибо;-)», — тут же не остался в долгу Руслан.

«Попробуй еще массаж», — искренне посоветовала Лера, отложив вышивку. Не до узора стало.

«Это намек? Свою кандидатуру предлагаешь?»

Ой, она такого ответа не ожидала…

Лера несколько секунд растерянно пялилась в экран смартфона, понимая, что искренне смущена и совершенно не представляет, как теперь извернуться. Однако уже через мгновение ее осенила идея. Быстро открыв поисковик, она нашла первый попавшийся сайт по запросу и, скопировав ссылку, бросила ответ Руслану.

«Начни с пособия по самомассажу. Тут с картинками. Цветными %-)», — поставила она саркастичный смайл в очках.

«Уела)))))», — признал Карецкий, прислав несколько хохочущих смайликов. «Уговорила, попробую хоть сам».

А Лера, улыбаясь так широко, что щеки немного болели, вернулась к своему вышиванию. Впрочем, ей недолго позволили заниматься любимым занятием.

«Тебя тренер тоже таким количеством белка пытается закормить?», — буквально через полчаса пришло новое сообщение от Руса, не вполне понятное для Валерии.

«В смысле?», — не поняла она. — «У нас разные рекомендации по питанию. Ты лучше у тренера уточни, он же свой номер дал», — посоветовала Лера, действительно растерявшись.

«Да я уже уточнил», — тут же пришел ответ с задумчивым смайлом. — «Теперь вот думаю, выдержат ли мои почки такую нагрузку — белок десяти яиц+красное мясо. Елки-палки, это не шутки…»

«Тут ты разбираешься больше, я не врач», — напомнила Лера.

«Ох и втянула ты меня в авантюру…:-)»

Она так и не поняла, с какими эмоциями он это написал: то ли со смехом, если ориентироваться на широко ухмыляющийся смайл, то ли с претензией. Однако решила выдержать паузу и не отвечать. Тут ей действительно мало что в голову приходило.


Паузу Лера продержала до вечера воскресенья, пока, вернувшись с очередной встречи с подругами, ей не пришло в голову, что Карецкий вполне может плюнуть на тренировки. Тем более что сегодня ему могло стать еще хуже. А потому, хоть и испытывая внутренний трепет, она достала телефон и набрала ему сообщение:

«Надеюсь, ты подготовил форму на завтра, Руслан Альбертович?;-)», — добавив немного официоза, но не забыв и про смайлик, поинтересовалась Лера.

Отправила, немного волнуясь почему-то. И начала переодеваться.

«А после тренировки мы снова пойдем есть стейк? %-)»

Эй, он украл ее саркастичный смайлик в очках!

Лера рассмеялась, пусть всего лишь стояла одна посреди собственной спальни.

«Думаю, тогда нас съедят наши тренеры», — пальцы сами, словно жили своим умом, уже набрали и отправили ответ. — «Но мы вполне можем сходить в среду на очередную суперполезную вечеринку моих друзей-веганов;-) Там даже танцы будут. Разомнемся заодно от контрактуры:-) О, и у меня тут уже есть наброски проекта сайта…», — попыталась она свернуть в рабочую тему от излишней интимности.

«Я все еще считаю, что лучше всего помог бы массаж, сделанный друг дружке;-)», — не остался в долгу Карецкий. — «Но ладно, и на фалафель твой в среду согласен. Хоть попробую, что это за зверь такой. А наброски бери, все посмотрим и обсудим завтра:-)»

Опять непонятно: то ли поддержал ее идею, то ли, посмеиваясь, согласился с ней Карецкий. Но Валерия уточнять не решилась. Да и была достаточно откровенна с собой, чтобы признать: будь она против подобных намеков и легкого флирта со стороны Руслана — давно пресекла бы все на корню. А тут — сама же поддерживает, чего лукавить?


С понедельника их общение стало более официальным.

Хотя, чтоб уж не лгать, только на работе. И не факт, что Валерия это поняла…

Руслан знал, что сам ставит эти границы и рамки. Или, по крайней мере, пытается сделать нечто подобное в каком-то малоосознанном, но явно присутствующем порыве притормозить и сдержать… Где именно и что конкретно — Карецкий так же затруднялся сформулировать четко. И все же он явно понимал, что его затягивает. Причем так, как уже очень давно не случалось.

И только идиот стал бы отрицать, что все выходные искал повод написать ей. А на самом-то деле хотелось к Лере приехать, послав к черту крепатуру и очень достоверное ощущение, что его переехал трактор… Зачем? Да мало ли зачем! Хотя бы, чтоб все то же, что писал, сострить при встрече. Или еще найти какую-то тему. Да пусть и тот же дурацкий сайт, настолько критично им необходимый, по ее утверждению! Кофе выпить. Что угодно…

Валерии удалось вывести его сознание из какого-то ступора, в котором то пребывало достаточно давно, и Руслан даже не был уверен, что знает, как теперь верно будет поступить. Ведь все причины и доводы, почему это не особо уместно — остались, как бы он те в своей голове ни крутил. Да и нечто не вполне осознанное так же присутствовало…

Не страх. Нет, он не трусил. И все же… Имелась странная и даже раздражающая неуверенность с подспудными вопросами: «а зачем?» и «стоит ли?», которые бесили его самого. Но при этом Руслан не мог их из себя и просто так вытравить.

Он слишком долго жил по накатанной. По давно выработавшейся схеме: да, порою тоскливо до воя и скучно; одиноко и статично серо. Но стабильно и понятно. Без потрясений и разочарований…

Или, скорее, с известным и прожитым до малейших нюансов разочарованием, ставшим частью нутра.

Тут ему все было знакомо, ясно и понятно. Когда-то угораздило полюбить женщину, которая, хоть и ценила его по-своему, хоть и любила в какой-то мере, но душой, сердцем и телом принадлежала другому мужчине. Даже когда тот ушел от нее, пусть и с причиной. И сколько бы Рус ни вкладывал в их отношения с Кристиной, на что ни готов бы ради нее был — это ничего не могло изменить. А жить с постоянным ощущением, что ты на вторых позициях в сердце и уме дорогого тебе человека — для Руса было невыносимо и неприемлемо. И если поначалу он еще надеялся на что-то, пытался себя убедить, что перетерпит — то с каждым проходящим днем и месяцем осознавал: в глубине существа только нарастает обида и глухое раздражение. Ведь, по факту, все его чувства и бушующие эмоции внутри — для нее были вторичными.