Хельга Петерсон - Робби

Как по волшебству, замок поддался, защелка выскочила и ремень змеей уполз в нору.

— Правда? — тихо спросила Элизабет.

— Что? Что не позвоню раньше двенадцати? Правда. Иди уже.

Она несколько раз хлопнула темными ресницами. Хотела что-то сказать, но, очевидно, передумала. Развернулась, распахнула дверь и выскочила на улицу.

Похоже, каждая их встреча будет заканчиваться одинаково.

Морось прилепила волосы к голове, сделав из воздушных розовых прядей что-то вроде вермишели. Лиз потеряла шапку и это не добавляло радости. Шапка была ее любимой, грела в такую мерзкую погоду и вообще сочеталась с цветом головы.

Мэрриотт Отель встретил Элизабет, как родную. Вбежав в крутящиеся стеклянные двери, она поправила на плечах тяжелый рюкзак, расстегнула крутку и помахала ее полами, чтобы как-то остыть. Лиз было ужасно жарко, несмотря на отсутствие шапки. Она почти опоздала. Почти, но не совсем. Она стала слишком часто здесь бывать, будто в городе не осталось других мест, где можно провести вечеринку. Вообще-то Лиззи не собиралась выходить сегодня из дома. Утро вторника встретило дождем и полнейшим нежеланием вылезать из-под одеяла. Если быть точнее, это нежелание витало в воздухе вторые сутки, с тех пор, как Лиз вернулась в Бристоль. Новой работы не было, сроки сдачи старой еще не подошли, и впервые за долгое время Элизабет позволила себе полежать на диване и привести в порядок голову.

Как раз, когда она уже собиралась выползти из-под одеяла и позвонить мистеру Ши, чтобы заказать себе обед, раздался телефонный звонок. Меньше всего ей хотелось разговаривать с кем-то кроме мистера Ши. Китайская лапша — единственная тема, приемлемая для обсуждения в выходной, пусть и неофициальный. Поэтому звонок захотелось проигнорировать. Особенно, если звонила мама.

Элизабет не подумала сказать маме, что встречается с Робби. Эта мысль как-то не посетила ее голову, сделка казалась односторонней. Поэтому, когда в субботу вечером Лиз внезапно упала на порог родительского дома, встретили ее с кучей вопросов. И тогда она осознала свою ошибку. Нужно было предупредить заранее, сообщить по телефону радостную весть: у дочери появился мальчик, да еще и после свидания по сговору. Триумф! Мама ликовала. Требовала рассказать все-все-все, и даже не придралась к внешнему виду Лиззи. Почти. Ей не понравилась рубашка, в которой дочь была на дне рождения потенциальной свекрови, но Сара Хэйл остановилась на этом пункте только мельком.

Если звонила мама с надеждой заманить к себе Лиз и Робби, то трубку лучше не снимать. Но номер оказался неизвестным. Звонок прекратился, стало тихо, но через секунду трель возобновилась. Мистера Ши пришлось отложить на потом.

— Да, — коротко бросила Лиз в трубку, нажав на ответ.

— Добрый день! — пропищал незнакомый тоненький голосок. — Мне нужна мисс Элизабет Хэйл, фотограф.

— Это я.

— О, слава богу!

Ну надо же, как люди, оказывается, счастливы слышать Лиз.

— Послушайте, нам срочно нужен фотограф на этот вечер, — снова пропищала девица. — Вы свободны?

Какой интересный у человека подход к делу. Почти ноль единиц вежливости и больше девяноста единиц уверенности в себе. К этому тоже стоит привыкнуть. В сфере оказания услуг исполнитель — что-то вроде раба.

— Кому — нам? — спокойно спросила Элизабет, сев на диване и почесав плечо.

— У нас проходит вечеринка по случаю слияния двух компаний, а нанятый фотограф вдруг заболел, — затараторила собеседница. — Я — секретарь. Мой босс снимет мою голову и повесит на стену, если фотографа не будет. Он обещал всем, что сегодняшний вечер войдет в историю, а для этого ему нужен хороший фотограф. Я нашла вас случайно, в инстаграм. Пожалуйста, мисс Хэйл. Мне уже трое отказали, если и вы откажете…

Лиз прикрыла глаза, привалилась к спинке дивана. Она прекрасно знала, что такое «босс, который снимет голову». Она буквально почувствовала себя на месте неизвестной секретарши.

— Что конкретно, нужно снимать? — перебила Элизабет поток речи.

— Ничего особенного! Все будут есть, пить, и натянуто улыбаться. Вам просто нужно ходить между гостей и щелкать вспышкой. Деньги отличные! Соглашайтесь!

— Куда и во сколько ехать?

Девушка, должно быть, подпрыгнула от счастья.

— Мэрриотт Отель, бар-ресторан, шесть часов. Не опаздывайте, я буду ждать возле двери в бар. Кстати, я — Одетт.

Чуть позже Одетт перезвонила и предложила встретить Лиз у самого главного входа, но она отказалась. Она знала куда идти.

Возле закрытых дверей бара стояла высокая девушка со светлыми волосами ниже талии. Хотя, «стояла» — не совсем верный глагол. Она нервно пританцовывала, сжимая в руках смартфон и одергивая короткое белое платье. Девушка будто не заметила появившуюся в холле Элизабет. Она разблокировала экран телефона, взглянула на время. Вздохнула, снова заблокировала экран и скрестила руки на груди. Волновалась. Если учесть, что больше у бара никого не находилось, то это — Одетт. Имя ей идет. Похожа на принцессу. Лиззи снова поправила лямку рюкзака и двинулась в сторону девушки.

— Одетт? — спросила она, приблизившись и остановившись в шаге от высокой блондинки.

Тонкие шпильки добавляли ей приличные четыре дюйма роста, отчего Лиззи пришлось немного задрать голову. Иногда она завидовала таким модельным данным. Но потом вспоминала, что лучше быть маленькой, тощей, в темной одежде, и с рюкзаком, притягивающим к земле. Так меньше шансов быть замеченной. Розовые волосы — всего лишь маленькая поблажка себе.

— Элизабет? — вздернула брови блондинка. — Я представляла тебя не так.

Хорошее замечание. В ее вселенной обитают только высокие стройные красотки и нет места розовым гномам?

— Я тебя вообще никак не представляла, так что все нормально, — пробурчала Лиз.

— Ой, не обижайся! — хихикнула Одетт. — Я не имела ввиду ничего плохого. Ты забавная.

Ага. Как хомячок или морская свинка. Лиз мысленно закатила глаза.

— Как долго мне нужно здесь находиться?

Одетт снова разблокировала экран смартфона, снова взглянула на время.

— Час-полтора. Кстати вот, возьми, — она сняла чехол с мобильника и выудила из-под него сложенные в гармошку купюры. — Предоплата. Остальное получишь, когда отдашь мне фотки. С другим фотографом мы договаривались на полтора часа. Ну, знаешь, пока все еще трезвые и будут получаться на фотографиях. Дальше, скорее всего, бессмысленно что-то снимать. Не знаю, как было принято в «Сидни-энд-Брок», но в нашей фирме такие вечеринки обычно заканчивались под столом. Это, наверное, какая-то корпоративная этика. Если пьет один, остальные не могут его бросить.

Начало монолога Элизабет еще слушала, но с середины она будто остолбенела и приклеилась подошвами ботинок к полу.

— Ну, пойдем? — тем временем продолжила Одетт.

Нет. Нет-нет… Она, наверно, ослышалась или недопоняла…

— А-а… — протянула Лиз. — А какие компании объединились?

— Я не говорила? Хотя, тебе не должно быть интересно, ты далека от этого всего… «Сидни-энд-Брок» слились с «Хард-консалт». Теперь мы все называемся «Хард-Сидни-Брок». Почему юристы не могут придумывать что-то более интересное? Эти тупые названия убивают…

Продолжая болтать какую-то чушь, Одетт крутанулась на пятках, шпильки скрипнули по полу, и девушка дернула за ручку двери. Та открылась, из бара поплыла не слишком громкая приятная мелодия. Одетт шагнула внутрь и только тогда до нее дошло, что Лиз продолжает стоять на месте.

— Ты идешь? — удивленно спросила она.

Элизабет передумала. Прямо сейчас. Решила наплевать на профессионализм и метнуться к выходу из отеля. Как она могла согласиться на работу, не выяснив хоть какую-то информацию о заказчике? Где были ее мозги. Никогда, никогда нельзя так поступать! Сейчас нужно только бежать.

— Элизабет? — снова пропищала секретарша.

Бежать нельзя. Это ведь не будет слишком сложно? Много людей, приглушенный свет, новая внешность самой Лиз. Теперь она одета иначе, у нее другая прическа, никто не станет присматриваться к девчонке-фотографу. Никто ее и не заметит. Она быстро сделает свою работу и уйдет. Прошел месяц. На прошлой работе с нею никто не общался, вряд ли кто-то помнит какую-то помощницу босса, вечно заваленную бумагами.

Одетт сделала шаг назад в холл, заглянула Лиз в лицо, пощелкала пальцами перед глазами.

— Ты в порядке? — спросила она с сомнением.

Нет. Не в порядке. Но это не ее дело.

— Да, — натянуто улыбнулась Лиззи. — Я обдумывала…э-э… план работы.

И обогнув секретаршу, она широкой походкой вошла в бар.

— И что, даже высшее начальство пришло пить с планктоном? — невзначай спросила Лиз.

— Ну да… Одного, правда, нет. А остальные два на месте.

Она насторожилась. Одного нет. Кого? И как спросить, чтобы не выглядеть при этом слишком заинтересованной?

— Беременная жена мистера Сидни решила сегодня родить, — продолжила Одетт, цокая каблуками вслед за Элизабет. — Иначе он не пропустил бы такое событие.

Надежда угасла так же внезапно, как и вспыхнула. Сидни. Значит, Магнус Брок здесь. Элизабет потянулась к голове, чтобы натянуть пониже малиновую шапку, но дотронулась до голого лба. Шапка ведь потеряна.

— Ладно, — больше самой себе, чем блондинистой принцессе пробормотала Лиз. — Где мне можно оставить рюкзак и куртку?

— О, подойди прямо к бармену, он спрячет у себя за стойкой. Ну я пошла.

Одетт махнула тонкой рукой, браслеты на ее запястье прощально звякнули, и девушка растворилась в толпе. Лиззи осталась одна. Или относительно одна. Пустой бар был отгорожен от ресторана низкой перегородкой, и за нею маленькими группками сновали люди. Столы оказались выставлены вдоль стен, на них громоздились тарелки с закусками и пирамиды из бокалов с пузырьками. Пока что никому не нужен был бар. Всем хватало этих пирамидок, и бармен одиноко скучал за своей стойкой. Но Лиззи знала, что скоро работа ему обеспечена. Одетт не ошибалась насчет корпоративной этики. Не только в компании Харда было принято заканчивать вечеринки пьяным визгом, «Сидни-энд-Брок» не отставали от новых товарищей. Элизабет знала это наверняка.

Расставшись с курткой, она вынула камеру из рюкзака, передала бармену и его, и направилась к перегородке. Остановилась на пороге ресторана. Осмотрелась. Знакомых лиц пока не наблюдалось, или же просто все были слишком красивые и отличались от тех офисных тараканов, какими казались в повседневности. Из всех людей знакомое лицо было только у Одетт. Элизабет вздохнула, повесила камеру на шею, заправила за уши висящие розовой вермишелью волосы. И скользнула в зал.

Люди ее почти не замечали. Они собирались в стаи, переговаривались между собой, потом расходились и образовывали новые стаи. Потягивали пузырьки из бокалов и заедали их закусками на шпажках. С разных углов зала до слуха Лиз долетали скупые смешки. Все ужасно мило, ужасно лицемерно. Наверняка ни та ни другая компания не хотела этого слияния. Когда Лиззи работала помощником Магнуса Брока, не было и речи о том, чтобы с кем-то объединиться. Фирма гордо несла себя. Неужели не так уж и гордо?

В одной из групп, к которой Элизабет незаметно приблизилась, оказались знакомые люди. Два не слишком значительных для компании парня, с которыми Лиззи пару раз пила кофе. Один из них даже пытался к ней подкатывать, но в один день случайно увидел, как рука босса поползла под юбку-карандаш Элизабет, и с тех пор парень больше не смотрел в ее сторону. Сейчас, узнав его, Лиз быстро поднесла к лицу камеру. Это такой предмет, за который всегда можно спрятаться. Сам агрегат и большая вспышка сверху надежно скрывают того, кто находится по ту сторону. Две девушки из группы сразу обратили внимание на фотографа и сделали фотогеничные лица. Парни застыли столбами, не зная, что делать. Лиз щелкнула затвором. Плевать на качество кадра. Нужно срочно отойти подальше.

Скольжение в толпе продолжалось. Элизабет умело отходила в тень, когда видела бывших коллег, выныривала в неожиданный момент, когда ловила хороший кадр. Все как обычно. На короткие промежутки времени она могла забыть, где находится. Одетт несколько раз ловила Лиз за руку, тянула к себе и заставляла фотографировать повисшей на шее очередного клерка. Клерки были не против. На них редко вешались блондинистые принцессы, поэтому момент, когда одну такую можно безнаказанно обхватить за талию, был для них бесценен.

В кармане джинсов завибрировал мобильник. Лиззи отпустила камеру, которая тут же повисла в районе солнечного сплетения, вытянула телефон и разблокировала экран.

18.44. Малыш: «Голова не мерзнет?»

Неожиданно. Откуда он знает? Вскинув брови, Лиз закусила губу и пробежала пальцами по экрану.