Дождь вернулся окончательно и окружил машину плотной завесой. Щетки продолжали скрипеть и бешено смахивать воду со стекла.

Сегодня мечта почти прямым текстом послала Роберта в задницу. А Роб не попытался ничего изменить. Принял факт, как взрослый, адекватный человек. В старшей школе он смог пережить отказ Ханны Мастерс, но тогда было и в половину не так паршиво, как сейчас, в этом поливаемом с небес пикапе на пустой кливдонской улице. Хани была девчонкой, в которую влюблялись, которую хотели. И она не шла ни в какое сравнение с Элизабет Хэйл. Тихой, замкнутой, но с револьвером в кармане большой парки. Кто-то же должен помогать ей перезаряжать магазин при отстреле придурков. Кто-то должен заставлять ее спать по ночам и варить нормальный кофе…

Роберт оторвался от руля и в сердцах ударил по нему кулаком.

— Мать твою!

Костяшки пальцев тут же больно заныли, выводя мозг из состояния анабиоза. Можно хоть целый день сидеть здесь и думать о том, что могло бы или не могло произойти. Это не изменит ситуацию ни в какую сторону. Роберт переключил передачу и круто выкрутил руль. Пикап стремительно сдал назад, въехав при этом на чей-то мокрый газон и чуть не сбив глиняного садового гнома. Машина замерла на секунду. Роб снова переключил передачу, снова крутанул рулевое колесо и выехал на проезжую часть. Вдавив педаль газа, он помчался в обратную сторону, на Дарбин Парк Роад.

Шутка состояла в том, что в выпускном классе он хотя бы попытался дотянуться до мечты. А десять лет спустя сдулся, как сопливая девчонка.


Заглушив мотор, Робби выскочил в дождь. Куртка промокла почти мгновенно. Плевать. Он пробежал по дорожке, запрыгнул под навес крыльца и несколько раз сильно стукнул в деревянную дверь с молоточком. Прошло секунд пять, десять, но никто не спешил открывать. Роб нервно провел рукой по мокрым волосам и ударил еще два раза. Сердце в груди выбивало какой-то нестройный ритм, а телу стало ужасно жарко. Роб расстегнул куртку, засунул руки в задние карманы джинсов, беспомощно оглянулся по сторонам. Что он здесь забыл? У людей примирительный семейный обед и они наверняка шумно общаются за столом, перебивая друг друга на полуслове. Лучше уехать. Приехать позже, когда будет более подходящий момент…

Дверная ручка тихо дернулась, дверь осторожно открылась. В узком проеме показалась худая, не слишком высокая девчонка со светло-карими глазами и удивлением во взгляде. Роб мысленно чертыхнулся.

— Привет, — прогудел он. — Где твоя сестра?

Маргарет скрестила руки на груди и выгнула красивые густые брови. Скептический взгляд медленно просканировал Роба с ног до головы.

— Ли-из! — крикнула она. — Твой бойфренд здесь!

Значит, Элизабет еще не успела рассказать о «расставании»? Это внушало кое-какую надежду. Люстра под потолком слегка закачалась из-за быстрых шагов наверху. В пролете лестницы появилась Ягодка. Замерла. Буквально на мгновение. И быстро побежала вниз, чуть ли ни подворачивая ноги.

— Он не мой, — почти неслышно шикнула она на младшую сестрицу.

Но Роб услышал. Толкнув Марго в сторону, Лиз заняла место в проеме, а на ее лице отразилось еще большее удивление, чем ранее на лице младшей девчонки.

— Что-то случилось? — с неподдельным беспокойством спросила она, выпрыгивая на крыльцо и закрывая за собой деревянную дверь. — Ты что-то забыл?

Что Роберт собирался сказал? Речь он не заготовил, а экспромт совершенно не шел в голову.

— Да, — бросил он. — Забыл.

Не давая времени на раздумывания, он поднял руки, взял обрамленное розовыми прядями лицо в ладони и прижался к губам Лиз. Пусть вырывается, дерется, но лучше так, чем никак вообще.

Девушка не шевелилась. Привычно застыла статуей, пока время капало по навесу крыльца вместе с дождем. Ничего не происходило. Совсем. Пора отстраниться, уйти и оставить ее в покое. Он как-нибудь переживет это… Но вот Роберт почувствовал, как маленькие ладони легки ему на грудь в распахнутой куртке, прогладили свитер и вцепились в плечи. Губы приоткрылись, а все тонкое тело подалось вперед и прижалось к телу Роба так плотно, как позволяли слои одежды.

Все стало неважно. Все тайные страхи рассеялись вместе с этим порывистым движением. Он что, действительно просто отпустил ее десять минут назад? Вот так просто дал уйти из машины? Элизабет стала жадно целовать Роберта в ответ, как утопленник, пытающийся надышаться перед погружением в воду, а пальцы так сильно впились в плечи, будто она пыталась удержать призрака. И все незаданные вопросы отпали сами собой.

Дождь бил по навесу, ветер свистел в ушах. Один особенно сильны порыв опрокинул что-то тяжелое, и только тогда девушка отстранилась от Роберта. Но совсем ненамного.

— Только пожалуйста не убегай снова, — прошептала Лиз в самые его губы. — Второй раз я вряд ли вынесу.

Сколько времени ему понадобилось, чтобы влюбиться в Лиз? И сколько времени она делала вид, что ей ничего от него не нужно? Роб выпустил ее лицо из ладоней и сомкнул руки за спиной, полностью скрывая в объятиях.

— Прости, что так долго, — пробормотал он, снова целуя мягкие губы.

— Ладно, — просто согласилась она.

— Борода не колется? Я могу побриться…

Лиз подняла руки еще выше и погладила заднюю поверхность его шеи.

— Нет, не колется.

— А пирсинг? Может, снять? Не мешает?

— Не мешает, — она осторожно прикусила кольцо.

По телу Роберта прошла горячая волна.

— А…

— Робби, — перебила Лиз.

— Что?

— Просто замолчи, ладно?

И он замолчал. Когда дама просит — нельзя отказывать.