Кэтлин Уинзор - Роберт и Арабелла

Просоленный ветер наполнял легкие, развевал полы плащей, заставляя кутаться в них плотнее. Роберт и Арабелла остановились на краю причала, где на волнах покачивались водоплавающие птицы, которые то и дело ныряли, вытаскивая на поверхность мелкую рыбешку.

По какой-то молчаливой договоренности они не обсуждали увиденное, чувствуя, что это доставит им обоим неприятные ощущения. Роберт простер руку к горизонту и стал рассказывать Арабелле о тех далеких африканских странах, берега которых таяли в белой дымке.

– Вон там Тунис, – говорил он, глядя на Арабеллу, – Марокко, Алжир, Египет.

– Только там мы будем в безопасности, если доберемся туда когда-нибудь, – вздохнула Арабелла, щурясь на яркое солнце.

– Вряд ли это возможно. Я все обдумал и не нашел выхода. Мы не доберемся туда живыми вдвоем.

Арабелла погрузилась в размышления, забыв в этот миг о себе, о своих желаниях.

– Ты мог бы вернуться к цыганам?

– Я однажды пытался найти их, спустя полгода после того, как покинул табор. Они пропали бесследно. Никто не знал, где они. И потом, пути назад мне заказаны… как в свой, так и в чужой табор.

– Дело в кодексе цыганской чести? – спросила она, вспоминая появление Роберта на турнире.

– Да.

Они долго молчали, с тоской глядя в сторону вожделенных земель, где могли бы обрести свободу, избавиться от постоянного страха быть пойманными, от необходимости бежать, спасаясь от преследования.

– Неужели нет способа уехать из этой страны? – с жаром обратилась к нему Арабелла.

– Как? Прежде чем я успею распродать свое имущество, нас схватят. Такая торговая операция не может остаться незамеченной на любом рынке. Если мы откажемся от этого, то все поймут, что мы европейцы. Нам не дадут сесть на корабль. Меня убьют, а тебя продадут в такой дом, в котором мы сегодня побывали. Может быть, твоим хозяином станет человек, который захочет поразвлечься и обречет тебя на медленную смерть. Да, такое случается, и довольно часто. Ты никогда не слышала о таком?

– Нет.

В эту минуту раздался оглушительный, душераздирающий вопль. Кричал мужчина, его протяжный голос поверг Арабеллу в ужас. Она зажала уши руками.

– Господи, что это такое?

До нее и раньше доносились далекие крики, но не такие страшные и громкие, поэтому Арабелла не обратила на них внимания, погруженная в мысли о бегстве из страны. Крики сливались с шумом порта и были почти неотделимы от него.

Арабелле доводилось слышать такие ужасные крики, когда во двор замка приносили раненых в сражении воинов. Тогда они с подругами высовывались из окон, которые, к счастью, были настолько высоки, что девушки не видели искаженных от страха и боли лиц мужчин. Им отпиливали раздробленные конечности и зашивали животы, из которых вываливались внутренности.

Роберт не отвечал ей, прислушиваясь. Его лицо посерело от злости, таким Арабелла его давно не видела.

– Что там происходит?

Роберт двинулся прочь от этого места, и она поспешила за ним, не переставая задавать один и тот же вопрос. Крики не смолкали, напротив, они стали такими громкими, что заглушили шум портовой суеты, заставили грузчиков прервать работу и усмирили пьяных матросов, дерущих глотку.

Роберт шел быстро и легко; чтобы успеть за ним, ей приходилось бежать вприпрыжку. Они оказались около низкого барака возле самой воды, из-за закрытых дверей которого доносились крики.

– Скажи мне! – не унималась Арабелла, схватив его за руку. Роберт остановился и торопливо заговорил, стараясь не привлекать к себе внимания окружающих: араб не мог унизиться до разговора с женщиной у всех на виду.

– Тебе не надо смотреть на это, – сказал он, вложив в слова всю силу убеждения, на которую был способен.

– Почему ты так считаешь?

– Это зрелище не для женщин.

– Я хочу знать, правда ли это. Один путешественник рассказывал в замке, что дьявол превзошел самого себя, когда искушал жителей приморских портовых городов. Мне хочется удостовериться в этом.

– Я не позволю тебе войти туда, – в ярости процедил Роберт, обернувшись к ней.

Пронзительный крик оглушил Арабеллу и вдруг резко оборвался. Она взглянула на Роберта, в ее круглых от страха глазах застыл немой вопрос.

– Это место называется Домом мертвецов, – нехотя вымолвил он.

– Но они живы и подвергаются ужасным мучениям!

– Они умрут все до одного. В течение нескольких часов.

– Как же это возможно? – прошептала она.

– Пойдем. Незачем здесь стоять. Арабелла последовала за Робертом, однако, сделав несколько шагов, остановилась.

– Нет, я должна это видеть. Я могу вынести все что угодно. Все. Я не трусиха.

Роберт вернулся и заплатил человеку, который открыл им дверь барака. Внутри было темно, большую комнату освещал единственный факел. Глаза не сразу привыкли к темноте, но спустя несколько минут Арабелла стала различать предметы и фигуры людей.

Воздух тут был настолько спертым, что ее затошнило. Арабелла зажала рот рукой, чтобы не чувствовать отвратительного зловония – запахов пота, крови, экскрементов и коптящего факела.

Возле небольших загонов, огороженных железными решетками, толпились люди. Таких клеток, в которых содержались пленники, было несколько.

Арабелла огляделась, но не заметила среди зрителей женщин.

Она подошла к одной из клеток и, приподнявшись на цыпочках, заглянула внутрь через головы мужчин, сгрудившихся впереди плотной стеной. Цыган встал у нее за спиной, чтобы ее никто не трогал. Взору Арабеллы открылось страшное зрелище: два только что ослепленных человека, из пустых глазниц которых сочилась кровь, дрались на коротких кинжалах. Они наносили друг другу смертоносные удары, которые приходились куда попало. Их тела давно превратились в кровавое месиво, но они не прекращали бой, бросаясь вперед словно одержимые.

Арабелла зажмурилась и попыталась шевельнуться, однако толпа сплотилась сильнее. Если не считать яростного рычания и криков, которые издавали бойцы, в комнате стояла полная тишина. Лишь изредка раздавался стон кого-нибудь из зрителей, получавшего от этой жестокой сцены сексуальное удовлетворение.

В соседней клетке дрались на утыканных гвоздями булавах. Бойцы были обнажены, их половые органы давно превратились в кровоточащие бесформенные обрубки плоти. Истекая кровью, люди подставлялись под удары, а не избегали их.

Арабеллу затрясло, к горлу подступила тошнота, и ей стоило огромных усилий справиться с позывами рвоты. Цыган взял ее за плечи и развернул к себе. Арабелла зажала рот рукой и в ужасе огляделась. Взгляды зрителей были прикованы к дерущимся на булавах, в их горящих глазах застыло вожделение, неукротимое страстное желание видеть чужую боль и страдание.

Цыган вывел Арабеллу на улицу, растолкав мужчин. Их поспешный уход остался незамеченным.

Оказавшись на свежем воздухе, Арабелла перестала сдерживать себя. У нее подкашивались ноги, перед глазами плыли круги. Ее рвало несколько минут подряд. Затем Роберт отвел ее в сторону и плеснул ей в лицо холодной водой. Ее снова начало тошнить. Казалось, рвота никогда не прекратится.

Все еще дрожа, Арабелла приникла к груди Роберта, который нежно обнял ее. Немного погодя они двинулись по направлению к центру. Ей было трудно идти, потому что ноги ее не слушались.

Неожиданно она разрыдалась в голос, закрыв лицо руками и не обращая внимания на прохожих, которые удивленно оглядывались на них.

Придя в себя, Арабелла с изумлением обнаружила, что они давно миновали центр города и вышли на окраину. Здесь ей снова стало дурно.

Опустошенная и изможденная, Арабелла еле волочила ноги, стараясь не отставать от Роберта. К счастью, вид женщины, которую тошнит прилюдно, никого не удивлял. Несмотря на то что солнце жарко припекало, Арабеллу знобило.

Обратный путь к дому показался ей бесконечным. Арабелла все еще держалась за спину Роберта, исполняя его приказание, хотя в этом уже не было особой необходимости. На дороге за городом редко встречались прохожие, по большей части это были крестьянки с корзинами на головах.

Как только они ступили в полумрак амбара, навстречу им выскочил Калиф, который почуял запах рвоты. Он тревожно шевелил ушами, как будто хотел выяснить, все ли с Арабеллой в порядке. Она прислонилась к стене и закрыла глаза, силы оставили ее. Цыган подхватил ее на руки и отнес в кибитку. Там он положил ее на кровать и раздел. Арабелла открыла глаза и с радостью увидела, что выражение его лица не укоризненное и не торжествующее. Напротив, в его взгляде были жалость и искреннее сострадание.

– Отправляйся в лохань, – сказал он ласково. Арабелла попыталась подняться, но не смогла.

Тогда он сам отнес ее туда и вымыл с головы до пят, окатив водой трижды, словно совершал магическое омовение.

– Кто были эти люди? Которые убивали друг друга? – спросила Арабелла, когда Роберт растирал ее полотенцем.

– Пленные. Пираты захватили их и продали владельцу этого дома.

Арабелла улеглась в постель под толстое одеяло, однако не перестала дрожать. Она постаралась ни о чем не думать и закрыла глаза, но вдруг почувствовала, что Роберта нет рядом. Она в страхе вскочила и огляделась.

Оказалось, что он разделся, зажег свечу и пошел мыться.

– Господи, какое счастье, что ты здесь! – воскликнула Арабелла и легла обратно.

Роберт оделся и подошел к ней. Он коснулся ее щеки кончиками пальцев, и Арабелла открыла глаза. Они не стали говорить о пережитом ею потрясении. Роберт боялся нарушить ее вновь обретенное и пока еще хрупкое спокойствие. Они молча переглянулись, и Арабелла не стала задавать ему мучивший ее вопрос: почему им не удастся уехать из этой страны?

– Мне нужно покормить и напоить лошадей. С тобой все в порядке?

Арабелла кивнула и отвернулась. Заслышав, как открылась дверь, она бросила на Роберта умоляющий взгляд, не желая оставаться в одиночестве, но он ободряюще улыбнулся ей и вышел.

Спустя несколько минут Арабелла поняла, что не может больше лежать. Она должна чем-то занять себя, иначе сойдет с ума. С трудом поднявшись с кровати, она подошла к сундуку, открыла его и достала оттуда кусок тончайшей материи, отделанный золотыми кружевами. Повязав его вокруг талии, она принялась расчесывать волосы.

Арабелла боялась подойти к зеркалу. Что она там увидит? Вдруг ее лицо до неузнаваемости изменилось под воздействием той картины, которая повергла ее в такой ужас? Что, если, проявив настойчивость в желании посетить Дом мертвецов, она взяла на душу непростительный грех?

– Я отправляюсь в город, чтобы выяснить, нет ли новостей, – раздался у нее за спиной голос Роберта.

Арабелла молча кивнула. Он подошел к ней, ласково провел рукой по волосам и заглянул в глаза.

Она не могла заставить себя извиниться перед ним за свое упрямство. Впрочем, Роберт и не требовал извинений. Он смотрел на нее с состраданием, понимая, что она сама сожалеет о случившемся. Всему виной ее отвратительный характер, унаследованное от отца самодурство.

Роберт ушел, не поцеловав ее на прощание. Арабелла присела к столу, взяла в руки лютню и стала наигрывать тоскливую мелодию, погрузившись в размышления. Временами ее начинал бить озноб. Она боялась, что ее снова будет тошнить, и всеми силами старалась предотвратить позывы рвоты. Арабелла отложила лютню и надавила на глаза кулаками. У нее зашумело в голове, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Но ничто не помогало ей избавиться от страшных картин, то и дело возникавших перед ее внутренним взором.

Отец позволял ей, а также ее братьям и сестрам присутствовать на турнирах и видеть жестокость и насилие. Однако она и представить себе не могла, что возможна такая жестокость, при которой люди теряют человеческий облик и превращаются в животных. Истязающие друг друга на потеху публике пленники не имели ничего общего с теми, кто выходил на честный поединок в бою или на турнире, готовый принять страдания или смерть во имя чести и славы. Они сами выбирали свою судьбу.

Вспомнив, что не ела с раннего утра, Арабелла нехотя очистила апельсин, съела дольку и отложила его в сторону. Время шло, а Роберта все не было. Наконец дверь отворилась и на пороге возникла знакомая фигура.

– Ну что?

– В городе не видели никого, кто разыскивал бы нас. – Он недоуменно пожал плечами и подошел к ней. – Как бы то ни было, это не так уж плохо.

Он остановился возле Арабеллы, словно ожидая от нее какого-нибудь жеста, знака, который бы дал ему понять, чего она от него хочет. Вдруг он быстро разделся, сбросил сандалии, лег в постель и через минуту уже крепко спал в своей обычной позе: руки заложены за голову, колени чуть согнуты, лодыжки перекрещены. На его лице застыло строгое и спокойное выражение, грудь ровно вздымалась.

Арабелла смотрела на него со смешанным чувством: ей хотелось прильнуть к нему в поисках защиты, покрыть его восхитительное тело поцелуями, одарить ласками любимые черты, теперь еще более дорогие, чем прежде. К горлу у нее подкатил ком, сердце сжалось от страха, что настанет день, когда она потеряет его безвозвратно. Арабелла уже не боялась, что он оставит ее по своей воле, но существовали могущественные силы, которые грозили им разлукой.