Джейн Арчер - Родники любви

Застонав от удовольствия, она начала двигаться в его ритме, полностью отдавшись этой страсти. Он входил в нее все глубже и глубже, и в какой-то момент она крепко обхватила его и прокричала в экстазе его имя. Когда наступило самое сладкое мгновение, он страстно поцеловал ее в губы.

Некоторое время он лежал, не шевелясь, держа ее в своих объятиях. Наконец он перекатился на бок и снова притянул ее к себе. Что бы ни случилось дальше, этого у них уже не отнимет никто. Никогда.

Сейчас ему хотелось только наслаждаться этим моментом и не думать о будущем, но это необходимо. Он должен обеспечить Селене безопасность. Селене и остальным. Значит, ему придется иметь дело с Густавом Домиником. Он сел и, подложив под спину подушку, откинулся на нее.

Прижав Селену к груди, он вздохнул.

– Нам нужно поговорить о Доминике.

– Теперь ты будешь меня слушать?

– Да.

– Он делает так, чтобы голова человека работала против него же самого. Гипноз может приносить большую пользу, но Густав применяет его исключительно в своих целях, и боюсь, что освободить всех можно будет лишь в том случае, если он сам на это согласится.

Дрэйк насторожился.

– Согласится?

– Он вводит в подсознание людей специальные команды, чем изменяет их желания и устремления. Им кажется, что они все делают правильно, и хотят именно этого. Он должен отменить эти команды. – Она заколебалась и убрала упавшие ей на лице волосы. – Он должен сам и освободить.

– Я возьму его за горло и заставлю это сделать. Или ему придется расстаться с жизнью. Селена поежилась.

– Как ты сможешь до него добраться? Подле него всегда Джон или кто-нибудь из охранников.

– А у тебя в комнате? Селена покраснела.

– Да, сюда он придет один.

– Когда?

– Я думаю, сегодня.

– Тогда я подожду.

– Но, Дрэйк, это опасно! Если он позовет на помощь? Или Джон будет ждать в коридоре? Одно его слово – ив моей комнате будет полно охранников, готовых убить тебя по первой команде.

– Все равно. Селена, нужно попробовать. Если так продлится еще хоть немного, весь остров окажется в его власти и тогда добраться до него будет и впрямь невозможно. Сейчас ты – последний мостик между этими людьми и свободой. – Его голос стал хриплым. – Если, конечно, он еще не взял над тобой верх.

– Ты имеешь в виду, если он меня не загипнотизировал, как остальных?

– Да. – Он не говорил этого, потому что боялся даже подумать об этом. Вполне возможно, что она уже во власти Доминика. Сейчас он мог быть в ловушке, приманкой в которой служила Селена. И когда он бросится на француза, на него навалится дюжина вооруженных молодцев. Но все равно, это – шанс, которым он не мог не воспользоваться. Селена, Джой Мари и Джимми были его семьей, и он будет за них стоять насмерть.

– Нет, Дрэйк, этого ему не удалось. Я была осторожна. Я вела себя так, чтобы он подумал, будто я уже в его власти, но на самом деле это не так. Можешь мне верить.

– Селена, если бы он это сделал, ты бы об этом не узнала.

– Нет, узнала бы.

– Ладно. – Он крепче прижал ее к себе. – Поговорим об этом потом. А сейчас нам нужно приготовиться к встрече Доминика. Она кивнула.

– Если он явится на рассвете и позовет охранников, то выбраться отсюда шансов у меня почти нет.

– Мы постараемся, чтобы он этого не сделал. – Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Густав меня хочет. Он придет, чтобы овладеть мною. – Ее передернуло. – Когда я его обниму, появишься ты и схватишь его. Потом мы с ним поговорим.

– Я не хочу, чтобы он к тебе прикасался.

– Сейчас не имеет значения, чего мы хотим. Мы должны положить конец его дьявольской власти и сделаем это.

– Селена, Доминик намного опаснее, чем кажется.

– Что ты имеешь в виду? – У нее перехватило дыхание.

– Чем большую власть он приобретает на Мартинике, тем несдержаннее становится. Он не холодный и терпеливый, каким прикидывается. Недавно он до смерти забил кнутом человека за то, что тот недостаточно быстро бросился выполнять его приказ.

– Дрэйк, откуда ты это узнал?

– Это видела Жозефина. Она говорит, что кнутом он бил людей и раньше, но до такого дело еще не доходило. Скольких еще он погубил или сделал несчастным, добиваясь власти и денег.

Селена поежилась.

– А притворяется вежливым, культурным человеком.

– Вот именно, только притворяется. И мы должны положить этому конец. – Он огляделся. – Я спрячусь в ванной.

– А я немного приберусь.

– Думаешь, он может заметить, что здесь до него был другой мужчина? – Взяв кобуру, Дрэйк провернул «45» и собрал одежду.

– Да. Я так думаю. – Она встала. – Тебе лучше спрятаться прямо сейчас. Кто знает, когда он придет.

– Хорошо.

Селена лежала в постели. Простыня, которую она застирала, была немного влажной, и это снова напомнило ей о Дрэйке. Она не жалела о случившемся, зная, что Дрэйк ей необходим. Сколько же еще будет действовать ее приворотное зелье? Она не знала, но верила, что между Джой Мари и Дрэйком ничего не было.

Но надо остановить Густава. Ради спасения своей шкуры француз готов на все. Пока Густав еще очень могуществен и может добиться чего угодно. У нее уже была возможность убедиться в действенности его гипноза. Тогда потребовалась вся ее воля, чтобы не подчиниться и не потерять над собой контроль. Дрэйк, правда, допускает, что она все же стала пешкой в игре Густава. Может быть, он прав? Поежившись, она заставила себя не думать об этом.

Но когда же придет Густав? А что, если сегодня он не придет вообще? Что, если все это – ловушка? Нет. Она не хотела в это верить. Чтобы отвлечься, потрогала гладкий шелк своей ночной рубашки. Захотелось, чтобы ткань была толстой и надежной. Но она должна быть послушной, сделать вид, что ждала его, и вести себя как всегда.

Любовные снадобья. Как только она могла впутаться в эту историю? Роза все понимала с самого начала и предостерегала ее. Вдруг она почувствовала ностальгию по своей аптеке, по улице Декатур в Новом Орлеане, по запаху кофе и горячих пирожков в кафе «Де Мондье». На глаза навернулись слезы. Сколько же можно оставаться на Мартинике? Почему она решилась уехать от того, что ей так дорого и близко?

Вдруг возникли лица Джой Мари, Джимми, Дрэйка, ее друзей из Нового Орлеана. Может, она здесь все-таки не среди чужих? Хорошо бы оставить все так, как было в детстве. Может быть, она просто не хотела перемен, появления в ее жизни новых людей. Или просто хотела покоя и безопасности.

Но, видимо, пришло время взрослеть. Если она уверена в себе, то не должна бояться перемен, встреч с новыми людьми и путешествий в далекие края. Улыбнувшись про себя, Селена подумала, как много потеряла бы, не встреть она Дрэйка, Джой Мари и даже Густава Доминика. Правда, кое-кого она предпочла бы не встречать, но за встречу с Дрэйком Дэлтоном была готова заплатить всем, чем угодно.

Она чуть не рассмеялась, вспомнив, как они впервые встретились. В «Любовных снадобьях» он был похож на рыбу, вытащенную из воды. Взбешенный и оскорбленный. Швырнув на прилавок ее любовное снадобье номер семнадцать, принялся ругаться и так разозлился, что решил отомстить. А она решила сделать так, чтобы он влюбился в нее и отказался от мысли о мщении. Но влюбился ли он? На этот вопрос очень бы хотелось получить ответ.

Она взглянула в сторону ванной, где спрятался Дрэйк, и тут же услышала тихий стук в дверь спальни. Густав. Похолодев, она тут же вспомнила, что должна верить в себя. И в Дрэйка. Поднялась и подошла к двери. Когда постучали третий раз, открыла.

Игриво подмигнув ей, Густав оглядел ее скрытое лишь ночной рубашкой тело.

– Ты меня ждала.

– Да. – Ее голос прозвучал глухо. Она отступила, шире открывая дверь.

– Обед был очень скучен. Ты ничего не потеряла. – Войдя в комнату, он запер за собой дверь и еще раз сверху донизу осмотрел Селену. – Я вижу, ты меня ждала.

Она направилась было к ванной, но остановилась, не желая действовать сразу. Хорошо, что сегодня Дрэйку удалось к ней пробраться, и теперь он был за дверью ванной.

Густав пошел за ней.

– Сейчас у тебя такой взгляд! Ты прекрасна, как никогда!

Она улыбнулась. Он, видимо, заметил опасный огонек у нее в глазах.

Пройдя по комнате и убедившись, что балконная дверь и окна заперты, он снова повернулся к ней.

– Иди сюда!

Она замерла. Надо стать ближе к двери ванной, а не в противоположной стороне комнаты у окна.

Сделав шаг, она остановилась, не желая подходить к нему близко. Но как сделать, чтобы он сам подошел к ней?

– Ты стесняешься? – Он рассмеялся. – Не надо стесняться, та chere.

– Нет, просто…

Он снова рассмеялся.

– Единственно, что тебе нужно – это мужчина. Настоящий мужчина. Детка.

Селена заморгала и пошла к нему.

– Молодец. – Голос звучал тихо и мягко. – Умница, детка. – Иди к хозяину Густаву.

Двигаясь медленно и неуверенно, она все-таки приблизилась к нему.

– Хорошо, детка. На колени. – Она повиновалась и склонила голову. Он положил руку ей на затылок. – С этой минуты ты будешь называть меня хозяином. Всегда.

Дверь в ванную распахнулась.

– Будь я проклят, если будет так! – Дрэйк направил свой «45» на Густава. – Не двигайся, Селена, – Она по-прежнему неподвижно стояла на коленях.

– Дрэйк Дэлтон, – голос Густава звучал холодно. – Вы совершили большую ошибку, что пришли сюда.

– Я выследил зверя до его берлоги, только и всего.

– Одно слово, и мои люди изрешетят тебя пулями, – презрительно сказал Густав. – И не рассчитывай на помощь Селены или кого-нибудь еще. Ты сам пришел ко мне в руки.

– Нет, ты ошибаешься. – Дрэйк двинулся вперед, не сводя глаз с лица Густава. – Отодвинься от него, Селена, но не вставай.

Она не шелохнулась.

Густав усмехнулся.

– Ты так долго ждала. – Он взглянул на Селену. – Итак, я продолжаю, а ты, Дэлтон, можешь посмотреть. – Он провел рукой по длинным волосам Селены.

Дрэйк застонал.

– Детка, покажи, как ты меня хочешь. – Густав поднес руку Селены к пуговицам своих штанов. Дрэйк бросился к ним, но в это мгновение Селена, запрокинув голову, яростно закричала. Вскочив, она ударила Густава в нос. Потом замерла, глядя, как он подался назад, держась за нос рукой. Между пальцами у него сочилась кровь.

Дрэйк загородил собою Селену и толкнул Густава на стул. Прижав пистолет к виску Доминика, он взвел курок.

– Теперь, Густав Доминик, ты будешь делать все, что я скажу. Иначе я с превеликим удовольствием продырявлю тебе голову.

Но Густав, казалось, не замечал Дрэйка. Он не отводил глаз от Селены, которая стояла рядом, подбоченясь.

– Ты не правильно реагируешь, – в его голосе было смущение, у носа он по-прежнему держал платок. – Я загипнотизировал тебя. Ведь не мог же я ошибиться?

Селена отбросила назад волосы, и они блестящим водопадом упали ей на спину.

– Вы во многом ошиблись, Густав Доминик. К счастью, я – ваша последняя ошибка.

Дрэйк ткнул дулом пистолета Доминику в висок.

– Выбирай, француз: ты снимаешь свой заговор с людей на Мартинке или умрешь. Густав смотрел на Селену.

– Я сделаю тебя графиней. Мы с тобой будем управлять Мартиникой. Это власть. Селена! Подумай об этом. Власть! Деньги, положение в обществе. Чего же еще ты можешь желать?

Селена покачала головой. Даже сейчас Густава не оставляли мысли о власти.

– Единственная власть, которая мне нужна, – это власть над собой. Но вам этого не понять.

– То, о чем ты говоришь, позволительно лишь власть имущим. Только они могут никому не подчиняться. – В его голосе звучало презрение. Он вытер нос, сложил платок и убрал его в карман. – Остальным это не дано.

– Заткнись. – Дрэйк с отвращением посмотрел на него. – Так чего ты хочешь? Жить или умереть? Отвечай скорее, а то у меня затекает палец.

– Я ведь могу позвать на помощь, – Густав оглядел комнату.

– Давай. – Дрэйк крепче сжал пистолет. – Но ты умрешь раньше, чем они окажутся здесь.

– А вы? – Это был его последний козырь.

– Один прыжок с балкона, и через несколько секунд мы уже в джунглях. Подумай об этом.

– Вы даете мне слово, что я останусь жив? – Густав притих.

– Когда ты снимешь заговор с людей, я передам тебя французским властям. – Густав улыбнулся. – И старейшей.

– Этой знахарке? – Густав забеспокоился.

– Да. – Дрэйк холодно улыбнулся. – Это ее народ ты поработил на Мартинике. В этом ваша главная ошибка, мистер. Ведь даже дураку известно, что нельзя отбирать у матери детей. И неважно, кто она: жираф, койот, медведица или женщина. Матерей сердить нельзя, и теперь, я думаю, ты это понял.

– Вы уделяете слишком большое внимание женскому вопросу, но ваше предложение, монсеньор Дэлтон, я принимаю. – Густав взглянул на Селену. – Этого я не забуду, chere.