Раджа и Ананд стояли рядом с ним, как лакеи, не произнося ни единого слова.

Деваки в знак благодарности и признательности накрыла голову краем сари и совершила глубокий пронам: сложив ладони у лица, она низко поклонилась и коснулась рукой ступни Джавара.

Дядя ликовал. Его сердце, его душа пели… Он полностью созрел для того, чтобы самому благословить детей. Все произошло, как нельзя лучше — в духе и в русле лучших традиций его народа.

Ананд, несмотря на нелепейшее положение и отвратительную ситуацию, причиной которых стал он сам, был очень тронут древним ритуалом, совершенным Деваки. И ему на мгновение представилось, что эта молодая и красивая девушка, такая умная, рассудительная и воспитанная, — его супруга. Он вздрогнул и махнул рукой, словно хотел отогнать прекрасное видение.

Раджа торжествовал. Джавар уселся в кресло и, откинувшись на спинку, ясными глазами озирал молодое поколение.

— Хорошая жена, дорогие мои, — обратился Джавар к молодежи, как истинный мудрец и брахман, — трудится на мужа, как слуга; дает советы, как советник; прекрасна, как богиня красоты; спокойна и вынослива, как земля; кормит тебя, как мать, и услаждает тебя, как гетера. — Джавар поднялся с кресла и торжественно подытожил: — Хорошая жена — шесть лиц в одном.

Затем он подошел к Деваки, с отцовской нежностью посмотрел на нее и сказал:

— Долгих лет жизни тебе! Если лицо — зеркало души, как издревле говорят люди, то и душа у тебя прекрасна!

Джавар дважды пересек холл, поглаживая бороду. Все трое следили за ним, особенно Ананд. Он ждал, что еще «выкинет» дядя.

— А теперь, — наконец сказал дядя, — я хочу узнать, умеет ли готовить моя невестка? — Он лукаво прищурил глаза и окинул взглядом присутствующих. — Кюфты сделаешь? — спросил он Деваки.

— Хорошо, дядя, — неожиданно ответила она.

Ананд почесал затылок. Раджа недоверчиво хмыкнул.

— А вдруг она плохо готовит?! — встревоженно прошептал другу Ананд. — Боже! Опять проблемы!

Джавар поднялся к себе наверх, а Деваки отправилась на кухню. За ней поплелись Ананд и Раджа.

— Ты и правда будешь готовить? — удивился Ананд, обращаясь к Деваки.

— Да, конечно! Ведь вы сами просили меня помочь вам, выручить вас. Чему же вы удивляетесь?

— Но тебе совсем не обязательно готовить. Лучше возьмем обед из ресторана, а дяде скажем, что ты готовила, — предложил Ананд, не надеясь, что она может приготовить такое сложное блюдо, как кюфты.

«Да и зачем мучить девушку, ведь она и так, можно сказать, спасла и меня, и дядю», — подумал Ананд.

— Конечно, надо взять обед из ресторана, — поддержал предложение Ананда его неразлучный друг и однокашник. — Кюфты очень трудно готовить. Жуткий экзамен устроил дядя, надо же!

— Вы лучше скажите, есть ли мясо и какое? — спокойно спросила Деваки.

— Мясо? Ах, мясо! Наверное, в холодильнике, — и Ананд открыл холодильник.

— Одну минуту! — вмешался Раджа. — Ты в этом не разбираешься. Вот говядина. Так! А вот свинина и баранина. Прошу вас! — он выложил все на стол и, довольный, отошел в сторону. — Все специи перед вами, в буфете. На коробочках есть надписи, — добавил он.

— Не люблю обманывать, — грустно сказала Деваки. — Вы мне не мешайте, ладно? И я быстро приготовлю то, что он хочет.

— Ты сможешь сделать кюфты? — снова удивился Раджа.

— Думаю, что смогу, — уверенно ответила она.

Деваки взяла два камня — плоский и цилиндрический, чтобы растереть кардамон и кориандр.

— А для чего ты взяла эти камни? — спросил Ананд.

— Чтобы растирать специи.

— А миксер на что?

— Да, миксер! Можно размолоть, — посоветовал Раджа. Они суетились около Деваки, словно мальчишки.

— Я не знаю, как этим миксером пользоваться.

— О Боже! Послушай, я дам тебе совет… — начал было Ананд, но Деваки прервала его:

— Вы мне мешаете, а время идет. Я обойдусь без ваших советов. Стряпня:—не мужское дело.

— Да, конечно, — согласился Ананд. — Идем! — обратился он Радже.

Когда они вышли из кухни, Раджа заныл:

— Она ничего не умеет, Ананд. Это же ясно, как божий день! А кюфты готовить — это тебе не яичницу с ветчиной по-английски. Тут и соус надо уметь сделать… А твой дядя ведь избалованный гурман старой закалки.

— Ладно тебе! Уже ничего не изменишь, голова-компьютер! — с отчаянием в голосе ответил ему Ананд. — Я только надеюсь, что дядя будет снисходителен! А если нет, то пусть он запустит тарелкой в твою сторону, ладно? — раздраженно закончил он.

— Ага! — беспечно засмеялся Раджа.

Он вернулся назад, приоткрыл дверь кухни и шепотом попросил Деваки:

— Ты уж постарайся! — и закрыл дверь.

Деваки, охваченная творческим вдохновением, священнодействовала на кухне. Она быстро растерла в порошок зерна кориандра, кардамона, фенугрека; затем гвоздику, корицу, черный и жгучий красный перцы, мускатный орех, тмин и горчичные зерна. Все эти пряности она смешала в пропорции, которой ее научила еще в юности покойная мать. Потом пропустила через мясорубку три сорта мяса и приготовила фарш, смешав его с луком, чесноком и небольшим количеством растертых пряностей и добавив сырое яйцо. Из этого фарша она скатала небольшие шарики, которые обжарила в кипящем жире.

Деваки настолько увлеклась приготовлением блюда, что позабыла обо всем на свете.

Когда кюфты прожарились, она опустила их в соус карри, который приготовила из пряностей, растертых ею, и поставила кастрюлю на медленный огонь. Через некоторое время, по запаху, она поняла, что блюдо готово. Она выключила газ, сняла кастрюлю с плиты и плотно прикрыла ее крышкой и полотенцем сложенным вчетверо.

«Через полчаса можно будет подавать», — подумала она.

Через полчаса Деваки вышла к мужчинам, ожидавшим ее в холле, и объявила, что блюдо готово и можно накрывать на стол.

— Ананд, вели прислуге помочь молодой хозяйке, — предусмотрительно напомнил дядя племяннику.

Старый слуга Раму, получивший распоряжение от молодого хозяина, с удовольствием принялся помогать Деваки. Он сразу почувствовал какое-то особенное расположение к этой милой девушке. На большом, сверкающем полировкой подносе он принес всю необходимую посуду. Затем показал Деваки, где лежит столовое серебро и скатерти с салфетками.

Вдвоем они быстро справились с делом, и через пятнадцать минут стол, сервированный по всем правилам, празднично сиял белизной накрахмаленной скатерти, фарфоровой и хрустальной посудой и серебром.

Когда все расселись по местам, Деваки, взяв глубокие тарелки, принялась раскладывать в них кюфты. Первую она подала, разумеется, дяде.

— Дядя, я впервые угощаю вас, — сказала она, — и немного волнуюсь. А вдруг невкусно?

— Ну, я человек прямой. Если вкусно, то скажу вкусно, — развел он руками, — а невкусно, так невкусно! — ответил он и весело рассмеялся.

Ананд и Раджа настороженно следили, как Деваки передает дяде глубокую тарелку с кюфтами, расписанную голубыми розами.

— Я лукавить не умею, невестушка! Верно, Ананд?

— А? Да, да…. — прошептал тот еле слышно, — совершенно верно, дядя! Стол вроде неплохо накрыт, а? — заполнил он, как мог, мучительную паузу.

— И кюфты на вид такие аппетитные! — подставил Раджа свое дружеское плечо и засмеялся.

— Да! Вот сейчас мы их и попробуем! — сказал Джавар, потирая руки. — Принимайтесь! Чего вы ждете? — прикрикнул он на молодых людей.

— Что-то не хочется! Мы перекусили уже. Я и вам советую: не ешьте много! — пошутил Ананд.

— Молчать, глупцы! — скомандовал дядя.

Деваки стояла у небольшого стола, где она раскладывала кюфты, и с замиранием сердца наблюдала за поведением Джавара.

Дядя, наклонившись к тарелке, осторожно попробовал блюдо, и на его лице отразилось блаженство.

— Ты сама приготовила? — спросил он для порядка, на всякий случай, серьезно посмотрев на «невестку».

— Да, — робко, как первоклашка, ответила Деваки.

Ананд и Раджа не дотрагивались до произведения поварского искусства Деваки, ожидая оценки дяди. Они наблюдали за ним, глядя ему буквально в рот.

Дядя медленно жевал.

— Не очень, наверное, — прошептал Раджа, наклонившись к Ананду.

— Да, пожалуй… — также шепотом ответил ему горе-«муж».

Дядя с довольным выражением лица отложил вилку и нож, откинулся на спинку стула и произнес:

— Ничего вкуснее не ел! — и весело рассмеялся.

— Что, вкусно? — опешил от радости Ананд.

— Да! — с восторгом подтвердил дядя.

— Я очень рад, дядя, я очень рад, спасибо! — зачастил племянник. — Что же ты стоишь!? — вспомнил он о Деваки. — Пожалуйста, садись вот сюда! — и он отодвинул стул рядом с собой. — Я тебе положу, — облегченно сказал он девушке.

Все стали угощать друг друга.

— Я уже положил себе, спасибо! — отбивался разгоряченный Раджа, и тут же набросился на кюфты, стремительно поглощая их одну за другой.

В столовой стоял аппетитный аромат всех пряностей Индии.

— Да, готовишь ты замечательно! — похвалил Деваки Ананд, съев солидную порцию.

Деваки смутилась, но была явно польщена.

— Спасибо, — зардевшись, ответила она.

— Ах! Как вкусно! Век бы ел! — снова восклицал Джавар, орудуя вилкой и ножом. — Молодец! Такая жена! Тебе очень повезло! — Он посмотрел на племянника. — Так! Спасибо, невестушка! Накормила досыта! Попотчевала старика на славу! Ты владеешь истинным искусством приготовления пищи. Не зря говорили мудрецы: «Лишь три вещи дороги в этом мире: еда, питье и доброе слово». Итак, я говорю вам доброе слово еще раз: будьте счастливы и живите долго! — Джавар, сложив руки у лица, поклонился Деваки и Ананду.

— А сейчас — подарки! — с душевным подъемом объявил дядя. — Возьми их и переоденься, пожалуйста. Я хочу видеть тебя в них.

Деваки взяла подарки дяди и поднялась наверх. Ананд последовал за ней с тем, чтобы показать ей комнаты.

Раджа был человеком с корнем, в духовном смысле, конечно. Однако эти корни не шли глубоко, они расходились по поверхности.

Ананд, напротив, в отличие от своего друга был натурой глубокой и цельной. Тысячелетняя нравственная, религиозно-духовная культура Индии впиталась в него с молоком матери и с той атмосферой, которая царила в их семье. Кастовые уложения, обычаи, уклады, отношения между людьми, природой, обществом, Богом и космосом определялись и контролировались ее основным законом — дхармой. Дхарма определяет нормы поведения членов каждой касты, регулирует их поступки и даже чувства. Ее законам учили его мать, отец, а потом дядя. Говорили об этом и в школе. Эти законы повторял брахман наставник и духовный руководитель. Ананд вобрал всю духовную и формальную сущность философии поведения человека необыкновенно глубоко, они выросли в нем естественно, так же, как скелет тела и его плоть.

Но работа в сфере производства и бизнеса заставляла нарушать многие законы. Вот и в этом случае, с женитьбой.

По легкомыслию, неожиданно обрушившемуся на него, Ананд пошел дорогой лжи, чтобы уйти от традиции, когда родители выбирают тебе невесту. Конечно, если бы не «совет» Раджа, он бы поговорил с дядей напрямую. Но о чем говорить и махать кулаками после драки? В тот момент он был просто в растерянности, поэтому и поступил так.

На душе у Ананда было неспокойно. Проводив Деваки, он спустился вниз, к дяде и Радже, которые оживленно разговаривали о производственных делах.

Ананд сел рядом с ними на оттоманку и расслабился, кажется, первый раз за последние часы.

Услышав имя Таты, крупнейшего индийского капиталиста после Гханьяма Датта Бирлы, Ананд с интересом принял участие в разговоре.

— Да, семейство Тата контролирует многие производства. Особенно здесь, в Бомбее, — вставил Ананд, уловив паузу в разговоре. — Кстати, дядя, вы знаете, что Тата — парс.

— Я слышал об этой этнически-религиозной группе, но как-то не вникал в суть и не придавал этому значения.

— Их в Индии всего тысяч восемьдесят, дядя, причем, семьдесят тысяч живет в Бомбее. У них разрешены браки между двоюродными братьями и сестрами…

— Да, это плохо. Отсутствие притока свежей крови пагубно сказывается на потомстве, — вздохнул Джавар.

— Совершенно верно, дядя.

— Ананд, а какую религию они исповедуют? — спросил Раджа.

— Около тысячи трехсот лет назад парсы бежали из Ирана в Индию, к нам, не пожелав принять ислам. Их древняя религия — зороастризм. От имени пророка Заратуштра, по-древнегречески — Зороастр. Суть этой религии сводится к пословице: «На бога надейся, а сам не плошай», — улыбнувшись, закончил Ананд.