Ананд попробовал улыбнуться.

Время, остававшееся до обеда, Ананд провел среди этих смелых, простодушных в обращении, живых и оптимистичных мужчин. Это отвлекло его от горестных размышлений. Его душа понемногу начинала находить потерянную опору.

После очень необычного для Ананда обеда, который состоял из просто приготовленного мяса на вертеле, печеной рыбы, фруктов и зелени, прекрасного белого вина, кислого молока буйволиц, которым особенно любил запивать мясо Джавар, он поднялся к себе и впервые после жуткой трагедии, которая произошла с ним, крепко уснул, свалившись на постель, как подкошенный.

Проснулся он от стука в дверь. Ананд поспешно встал и вышел из комнаты. Никого не было.

«Значит, кто-то придет», — повторил он про себя слова дяди и вернулся в комнату. Вершина горы Найроби прекрасно фокусировала дальнее зрение, позволяя мыслям таять и парить безмятежно у самой ее вершины. Ананду захотелось поехать к этой горе, захотелось посмотреть город, поближе познакомиться с этой замечательной страной, о которой он много читал и слышал. Ведь когда-то он завидовал тому, что дядя живет здесь.

Он спустился вниз. В холле, на аджине сидел Джавар и пробовал курить хукку.

— Добрый вечер, Ананд! — воскликнул он, завидев племянника.

— Добрый вечер, дядя! Вы, как истый наваб! А где же ваш человек, отвечающий за хукку? — несколько оживившись, спросил Ананд.

Джавар заметил это и ласково посмотрел на племянника.

— Дядя, — сказал Ананд, не дождавшись ответа на свой вопрос, — я хочу познакомиться с городом и хочу посмотреть Кению.

— О, это прекрасно, Ананд! Тебе хочется! У тебя появились желания! Значит, ты хочешь жить! — обрадовался он, вскочил и, схватив Ананда за плечи, почти закричал:

— Завтра же, мой друг, завтра же! — Он легкими шагами пересек холл и крикнул: — Дараян! Мумба!

Тотчас же две фигуры: одна с бородой, а другая — с копьем выросли в дверях.

— Черный Аполлон! — обратился он к Мумбе. — Послезавтра едем на охоту!

От радости Мумба высоко подпрыгнул на месте. Ожерелье из когтей льва глухо звякнуло, ударившись о его крепкую грудь. Туника отливала багрецом в ярком закатном солнце.

— Я сегодня же начинаю готовиться, бвана! Все будет как обычно? А на кого будем охотиться?

— Завтра я тебе скажу точнее. Нас пятеро. Несколько лицензий на крупных животных у меня будет. Дараян! Скажи Джойсу, чтобы готовил «джип». Это все! Вы свободны до ужина! — и Джавар буквально рухнул в кресло. — Да, Дараян! Забери эту снасть! — он указал на хукку. — И принеси из моего стола сигары…


Поблескивающий под утренними лучами солнца «форд» легко нес Ананда и Джавара по чистому и словно умытому Найроби.

— Климат в Кении необычайно разнообразен, как и ее ландшафт, но микроклимат в Найроби очень благоприятный, редкий для экваториальных широт, — заговорил Джавар после недолгого молчания, — температура обычно не поднимается выше плюс двадцати семи и не опускается ниже плюс семи градусов по Цельсию в любое время года. Правда, иногда бывает жарко. Но стоит отъехать десять-пятнадцать километров, и ты попадаешь в такой зной, что сразу вспоминаешь Мадрас.

В офисе Ананд был представлен секретарше Сите, статс-секретарю и двум инженерам.

— Твой кабинет, дорогой Ананд, будет здесь, — сказал Джавар и открыл небольшую комнату, которая находилась рядом с его кабинетом. — Если тебе не нравится эта мебель, ты можешь поменять ее!

— Нет! Зачем же? Здесь вполне удобно.

— Итак, господа! Ананд, мой племянник, будет моим заместителем по всем вопросам. Бомбейское производство находится под его контролем. Вопросы — к нему! — и Джавар зашагал по приемной, раздумывая. — Все! — вдруг сказал он коротко. — Через неделю или дней через десять он приступит к своим обязанностям. А эти дни уйдут на знакомство с деловым миром Кении, посольствами, ее народом и, конечно, природой!

Сита заулыбалась.

— Сита! Я надеюсь, что Ананд, как человек дела, тебе понравится.

— Он мне уже понравился! — зардевшись, ответила она.

— Ну и ну! Ананд! Я и не думал, что ты можешь производить такое положительное впечатление на людей! — Он погладил бороду.

Служащие, дотронувшись до тугих узлов галстуков, улыбнулись.

— Вот и отлично! Мы ушли! Если что, вечером я дома. Можете звонить! — и Джавар с легким поклоном направился к двери.

Ананд пожал руки двум европейского вида африканским интеллигентам, поклонился Сите и вышел вслед за своим шефом — дядей Джавахарлалом.

Потом они посетили «Маунт-Кения сафари клаб», располагавшийся недалеко от Найроби. Там они пообедали, погуляли среди прудов. Джавар представил своего племянника «белым» и «черным» влиятельным людям и торговцам.

— Вон тот толстяк в костюме в крупную клетку, — указал глазами Джавар, — в прошлом году сбыл в Америку и Европу двести тысяч зебровых шкур.

— Еще несколько лет, и в Африке не останется зебр, — заметил Ананд.

— Вполне возможно. Хищничество здесь процветает.

— Это и понятно. Чужое не жалко. Лишь бы обогатиться. Вообще, как я понял, здесь не так уж трудно сколотить первоначальный капитал.

— Ты правильно понял Ананд! Сможет любой тупица. А если еще и совесть отсутствует, а присутствует умение лавировать, «играть» в жизнь по неписаным законам, то тогда вообще — раз плюнуть. Это богатейшая страна!

В это время к ним «подплыл», пыхтя сигарой, толстяк, которому Джавар представил своего племянника.

— У тебя прекрасный помощник и, как я знаю, наследник! Что ж, это отлично! Надолго к нам?

— Пока не надоест, — дежурным тоном ответил Ананд.

— Здесь не может надоесть! Простор для бизнеса широк. Твой дядя, надеюсь, ввел тебя в курс. Берите пример с меня! — и он уплыл под синим облаком сигарного дыма по направлению к трем джентльменам, стоявшим у мраморной арки, по-видимому, это были англичане — туристы.

Они были бледны, худы и туго затянуты в смокинги. Каждый держал в руке стек.

Сидя за чаем на веранде кафе, Джавар сказал:

— Ананд, я хочу совместить охоту с небольшим путешествием. Страна невелика, но необыкновенно контрастна и создает впечатление бесконечности и величия. Здесь есть места, где природа существует в первозданном виде. Такие места остались, конечно, и в нашем отечестве, но мало. Африка — континент еще дикий. Словом, что говорить! Надо увидеть самому! — и Джавар поднялся, заметив, что Ананд допил чай.

Он расплатился с официантом и, взяв племянника под руку, богатый, уверенный в себе, вышел из кафе. Никто никогда не знал, что творится у него на душе. А на душе у индийского промышленника была бесконечная тоска от сознания неудачно сложившейся личной жизни, к которой прибавилась трагедия Ананда. Он прекрасно понимал, что у племянника, как и у него самого, личная жизнь разрушена. Но Джавар был из тех натур, которые не сгибаются под ударами судьбы. И происходило это не оттого, что он был упрям, а оттого, что умел верить, надеяться и ждать.

— Пока я жив, — сказал он Ананду, когда они сели в машину, направляясь домой, — я надеюсь, а значит, работаю во внешнем мире и в себе, над собой. Ананд! Ты же из брахманов. Мне ли тебя учить? — он взял племянника за руку. — У тебя трагедия, но ты жив, молод и здоров. Я надеюсь, что здесь, в Кении, ты получишь «мертвую воду», залечишь тело, а потом силы природы принесут тебе «живой воды» — и ты вновь обретешь живую душу.

Когда племянник и дядя расходились по своим комнатам, Джавар сказал:

— Ананд! Завтра собираемся, и после полудня выезжаем. Желаю крепко выспаться!

— Спасибо, дядя! Что бы я делал без тебя? — начал было Ананд, но Джавар прервал его:

— Никаких сантиментов, ты же знаешь, я этого не люблю. Мы мужчины. И должны делать мужское дело. У тебя все впереди, Ананд. Так значит, вперед!

— Спокойной ночи, дядя! — повеселев сказал племянник.

— План у меня не гигантский, но широкоохватный, — обратился Джавар к окружившим его друзьям. — Едем на север, через земли племени кикуйю к озеру Баринго, где, — он посмотрел на Мумбу, — обитают племена иджемпс — земледельцы, отделившиеся от скотоводов масаев. Затем посетим теперь уже малочисленных пещерных людей — охотников ндробо, — он улыбнулся. — А там — к озеру Рудольф. Все остальное будет прилагаться. Таков стратегический план.

Мумба, блеснув синеватыми, похожими на вареный яичный белок, белками глаз, сказал:

— Мзури сана! Бвана, вы великий человек!

Джавар захохотал.

— Кстати, Ананд! На суахили «мзури сана» означает: очень хорошо.

— Да, господин, бвана Ананд! Хозяин знает мой язык.

— И нашу религию! — вставил Джойс, водитель из племени кикуйю. — Бвана! Мой брат женат на девушке из племени ндробо, он сможет стать нашим проводником туда.

— А мой племянник женат на девушке из племени рендилле, — с горячностью проинформировал Мумба, и серьги его вспыхнули огнем саванны.

— Это там, где озеро Рудольф?! — спросил Джавар.

— Да, бвана, да, — подтвердил черный Аполлон.

— Но добираться туда придется через сущий ад, должен сразу предупредить всех. Сейчас там, по крайней мере, градусов пятьдесят по Цельсию. Это раскаленное плато.

— Ну и пусть! Это хорошо! — воскликнул Ананд.

— Барагон, дорогой Мумба, — предпоследний населенный пункт перед пустыней, прилегающей к озеру Рудольф, — Джавар прошелся босиком по мягкому ковру и продолжал: — Всем должна быть понятна трудность и радость поездки.

— Да, да, бвана! — в один голос воскликнули два сына Африки.

Ананд весело посмотрел на них и улыбнулся Дараяну, который подошел к нему.

— Господин, — сказал Дараян, — мне бы тоже хотелось поехать с вами, а то мой кирпан совсем заржавел, да и я сам что-то стал полнеть.

Джавар метнул на него проницательный взгляд и сказал:

— Хорошо, только найди сторожа, чтобы следил за домом.

— Бвана! Я могу привести троих прекрасных воинов, — предложил Мумба, — за небольшую плату.

— А я их знаю? — спросил хозяин.

— Да, бвана. Они поочередно охраняют военный аэродром Истли.

— Хорошо. Я знаю начальника аэродрома, могу позвонить.

— Не надо, бвана. Я сейчас схожу к ним, они живут здесь недалеко.

— Ладно! — согласился Джавар.

Мумба направился к выходу и, уже стоя в дверях, бросил:

— Через полчаса я приведу одного из них или двоих. Третий, конечно, дежурит.

— Итак, Дараян, можешь собираться и чистить свой благословенный кирпан. А я должен заехать в управление за лицензиями.

Джавар вместе с Джоем вышли на улицу. Послышался удаляющийся гул мотора.

Ананд спустился в сад. Павлин смотрел на него мерцающими бусинками глаз, распустив широчайший веер хвоста. Маленькая его голова, увенчанная короной, придавала всему величественному виду птицы нечто таинственное, сказочное и неземное…

«Павлин — птица бога Кришны, священная птица для любого индийца», — подумалось Ананду в который раз. Легкая, щемящая тоска по родине исподволь проникала в душу. Он резко повернулся, вошел в холл и взял со стола только что принесенный пакет с индийской корреспонденцией, извлек журнал «Блиц» и стал с интересом листать пахнущие типографской краской страницы. Затем он набрал номер телефона офиса в Бомбее. Послышался бодрый голос Раджа:

— О! Ананд! Ты? Очень рад! Рам, рам!

— Как дела Раджа?

— Все в порядке, шеф! Дела идут, контора пишет! Адрес узнал. Это недалеко от Форта. ОН развивается хорошо. За ним прекрасно ухаживают.

— Спасибо, Раджа! — закричал в трубку Ананд. — Я позвоню еще! До свидания!


К сафари все было готово так же, как и все его участники.

— Итак, сколько же нас в наличии? — смеясь, спросил Джавар.

— Нас пятеро, бвана, — отрапортовал Мумба.

Двое его друзей — высоких красавцев в красивых туниках, с копьями и щитами, расположились по углам террасы — сторожили на совесть. Страусиные султаны на остриях копий мерцали в сиянии дня. Дараян все объяснил им: где находится еда, вода, телефон и все домашнее хозяйство. Но это было, кажется, излишне. Ребята были вполне знакомы с элементами цивилизации и хорошо изъяснялись на английском.

Мумба подготовил небольшой лук, несколько десятков стрел, и яд к ним. Все это он тщательно уложил в небольшой ящик, который хранил, как зеницу ока.

— Бвана, — обратился он к Джавару, — пива надо много.

— Да, да, пивом я запасся. Я знаю, что африканцы очень любят пиво «Пилзер» и «Слоновый бивень».