— Нельзя сразу включать большую скорость — мотор разнесет, — пытался уговорить девушку молодой человек.

— Не трусь, папа будет только рад, — отмахнулась Джанеки, — он просто мечтает вытолкать меня из родного дома, особенно если мой избранник миллионер, как ты.

— Джанеки! — подскочил парень. — Запомни, я не миллионер! Я тебе сто раз говорил об этом!

— Сядь и успокойся, Радж! — приказала девушка. — Миллионер — не миллионер, какая разница!

Адвокат почувствовал острое желание хорошенько ее отшлепать, как бывало в детстве, когда ее безобразия переходили всякие границы. Чтобы взрослая девушка так себя вела! Хорошо, что ее мать не дожила до этого дня!

В гостиной воцарилось молчание. Влюбленные явно были недовольны друг другом. Отец, не дождавшись продолжения столь много открывшего ему разговора, решил, что пришло время и ему появиться на сцене. Он пригладил волосы, разглядывая в зеркале свои отечные щеки и мешки под глазами, и открыл дверь в гостиную.

Увидев его, молодой человек, сидевший в кресле, встал и поклонился.

— Папа, я хочу тебя кое с кем познакомить, — защебетала Джанеки. — Это Радж.

Адвокат подошел поближе и протянул руку. Парень чуть подался вперед, и хозяин наконец разглядел своими подслеповатыми глазами его лицо. Ему показалось, что чьи-то холодные пальцы легли на горло. Адвокат коротко вскрикнул и отступил назад.

— Папа, что с тобой! Тебе плохо? — испугалась Джанеки.

— Принеси мои очки! — коротко приказал отец.

— Папа, но я же тебе говорила! — с отчаянием в голосе пробормотала растерянная дочь. — Радж очень порядочный человек… Я помяла его машину, то есть две машины…

— Принеси очки! — повторил отец сквозь зубы.

Девушка бросилась в его спальню.

— Не знаю, чем я рассердил вас, господин, — пожал плечами гость.

«Больной он, этот адвокат, или, может, ненавидит всех парней, которые увиваются вокруг его дочери, но ведет он себя очень странно, — подумал Радж. — Чем я мог так ему не понравиться, что он забыл о приличиях. А вдруг он просто знает, что я автомеханик и взбесился из-за того, что Джанеки привела меня в дом как своего жениха? Вот это похоже на правду, — рассудил он, — хотя я-то его вижу в первый раз, а у меня хорошая память».

Адвокат просто вырвал из рук дочери очки и дрожащими руками нацепил их на нос.

— Что ты так смотришь на него, папа? — со страхом спросила Джанеки. — Может, позвонить врачу?

— Я где-то вас видел, — хозяин уставился в глаза своему гостю тяжелым взглядом, как будто надеялся прочитать там ответ на мучившие его вопросы.

— На улице, наверное, — Радж попытался сказать это беспечным тоном.

— На улице? Да ты же из машины не вылезаешь! — тоном фальшивого оживления вставила Джанеки. — Папа, он ездит только на иномарках.

Отец, казалось, не слышал ее вовсе.

— Нет, этого не может быть, — пробормотал он. — Вы… Вы…

— В чем все-таки дело, сэр? — не выдержал Радж.

— Двадцать пять лет назад вы… — начал адвокат и осекся.

— Двадцать пять лет назад я как раз родился, — продолжил начатую им фразу Радж.

Ему показалось, что хозяин вздохнул с облегчением, услышав об этом, но вдруг опять уставился на него, будто набредя на новую мысль, напугавшую его не меньше, чем предыдущая.

— А кто твой отец? Ты похож на отца?

— Боюсь, что этого я не смогу вам сказать, сэр. Я никогда его не видел. — Радж молитвенно сложил руки у груди в знак сожаления о своей потере, но в глубине души ему казалось в этот момент, что лучше не иметь никакого отца, чем такого, как этот странный тип.

— А где ты родился? — продолжал допрос адвокат.

— Здесь, надо полагать. Я тут все двадцать пять лет и прожил, — пожал плечами Радж. — С матерью и бабушкой…

— А как… Как зовут мать? — встрепенулся хозяин.

— Нирмала.

Раджу показалось, что имя его матери подействовало на адвоката несколько успокаивающе — он отвел, наконец, от парня свой испепеляющий взгляд, стер со лба выступившие капельки пота и даже уселся в кресло.

— Может, выпьем кофе? — предложила воспрянувшая духом Джанеки. — Я позову слугу?

— Нет, мне пора, — скороговоркой пробормотал Радж. — Я лучше приду в другой раз. Всего доброго, господин адвокат!

Хозяин буркнул в ответ что-то нечленораздельное.

— Я провожу тебя, — Джанеки поднялась и пошла следом за парнем.

Оставшись один, адвокат со стоном обхватил руками свою разламывающуюся от боли голову, как будто хотел удержать стремящиеся прочь друг от друга половинки. Этого не может быть, говорил он себе. Мертвые не встают из гроба через двадцать пять лет, чтобы прийти к вам в дом и жениться на вашей дочери. Но что же это тогда было? Наваждение? А как же Джанеки, она что, тоже привиделась мне? Неужели остался сын у проклятого полицейского? Но я же сам сжег их с матерью на том складе? Он должен был сгореть!

Правда, в этой истории со складом была какая-то неясность, о которой он тогда, четверть века назад, предпочитал не думать. Так и не выяснилось, куда все-таки пропал один из его парней. Шума по поводу его исчезновения не поднимали, стараясь не привлекать к этому внимания, но вопрос остался. И вот теперь возник еще один — мог ли уцелеть ребенок, когда все вокруг взорвалось и сгорело? Конечно, нет. Но кто тогда стоял сегодня перед ним в его собственной гостиной? Чья это наглая физиономия улыбалась губами Сету Пати, смотрела глазами Сету Пати, поднимала такие же брови?

Наверное, я схожу с ума, в отчаянии решил адвокат. Сету Пати достал меня с того света, мстя за жену и ребенка. Я болен, и моя болезнь зовется Сету Пати.

— Прости, Радж, мне очень жаль, что так вышло, — грустно сказала Джанеки, стоя с парнем у ворот дома. — Не могу понять, что с ним творится…

— Думаю, он переутомился, — успокаивал ее Радж. — Отдохнет немного, и все как рукой снимет!

— Если бы… — вздохнула девушка. — Ладно, поезжай, увидимся завтра.

Она вяло махнула ему рукой и ушла в дом.

Радж почесал в затылке, глядя ей вслед. Надеюсь, это не шизофрения, думал он, не хотелось бы, чтобы Джанеки ее унаследовала. Ну и допрос учинил мне господин адвокат! Кстати, как его фамилия? Давно бы надо выяснить фамилию девушки, которая так решительно собирается за тебя замуж.

Он оглядел ворота в поисках таблички с фамилией владельца дома. И точно, она здесь была.

— Сатья Мурти, — прочитал Радж выгравированные на меди слова. — Итак, моя невеста — Джанеки Сатья Мурти. А что, звучит неплохо!

Он улыбнулся и пошел к машине.

Глава двадцать четвертая

— Господин Тхарма Лингам, уверяю вас, дело срочное и не терпит отлагательств, — настаивал адвокат.

— Ну хорошо, хорошо, — нетерпеливо ответил голос в трубке. — Я не возражаю. Мы с сыном сегодня гуляем в «Шаратоне». Будут хорошенькие девочки. Приезжай, там и поболтаем.

— Вы не поняли меня, нам нужно поговорить в спокойной обстановке и там, где нас не смогут подслушать даже слуги, — принялся еще раз объяснять ситуацию Сатья Мурти. — Прошу вас приехать ко мне как можно скорее. Я отошлю дочь и челядь. Будем только мы, Налла Нингам и Амбарасан.

— Ха-ха-ха, — заскрипел его собеседник. — Что это за общество для стареющего мужчины! Такой компанией мы сидели, помнится, еще в Ховре. Хорошие были времена, молодость, столько сил и желаний…

— Так вы будете? — прервал его адвокат.

Он никогда не позволял себе разговаривать с Тхарма Лингамом таким раздраженным тоном, отлично помня о том, от кого зависит его успех и благополучие. Но сейчас был такой момент в его жизни, когда Сатья Мурти просто не мог соблюдать условности и терять время на пустые словопрения. Ему казалось, что только немедленное принятие какого-то важного решения — он сам и не представлял, какого, — может спасти их всех от надвигающегося краха.

Господин Тхарма Лингам, слегка удивленный необычной настойчивостью своего давнего знакомого, вынужден был уступить.

— Хорошо, дорогой адвокат, — согласился он наконец. — Ради вашего спокойствия я готов на многое, даже на то, чтоб лишить себя заслуженных развлечений. Я прибуду к вам ровно в восемь. Вы надеетесь к этому времени разыскать остальных? Желаю успеха и до встречи.

Адвокат с чувством облегчения положил трубку и пошел за записной книжкой, чтобы посмотреть номера телефонов Налла Нингама и Амбарасана. В отличие от Тхарма Лингама, с этими двумя он общался редко, и их номера давно выветрились из его памяти. Хотя несколько раз в год они встречались — слишком многое связывало их, не позволяя окончательно потерять друг друга из вида. Налла Нингам по-прежнему являлся главой Земельного совета Ховры, но теперь это была только малая часть его деятельности, охватывавшей почти все грани жизни городка. За это время он успел прибрать к рукам почти всю экономику Ховры, контролируя как промышленность, так и сельское хозяйство. Влияние его в районе можно было сравнить только с властью английского губернатора в старые времена.

Френсис Амбарасан прошел большой путь от владельца мельницы до мукомольного короля Калькутты. Почти все зерно, потребляемое в городе и окрестностях, размалывалось на его предприятиях. Кроме того, он занимался и смежными видами бизнеса: перевозкой зерна и муки, производством мельничного оборудования, экспортом пшеницы и риса.

Сатья Мурти повезло: он легко дозвонился обоим и условился с ними о встрече — никаких отговорок не последовало, да и не могло быть — как только эти двое услыхали, что Тхарма Лингам будет к восьми, ни сразу же пообещали приехать к этому часу. Господин Лингам по-прежнему был для них, седовласых, стареющих, весьма состоятельных людей с прочным и весьма заметным положением в обществе, чем-то вроде наставника. Так повелось еще со старых времен, да и теперь по богатству и влиянию он намного превосходил всех их, вместе взятых. Если Нингам был раджой в Ховре, а Амбарасан — королем калькуттских мельниц, то Лингам правил половиной огромного мирового порта с его доками, складами, транспортными компаниями и внушительной флотилией современных океанских судов. Он смело мог бы претендовать на место в первой двадцатке индийских промышленников. Но Сатья Мурти прекрасно знал, что его высокий покровитель, несмотря на свои непомерные доходы от легальной деятельности, по-прежнему не брезгует и не совсем законными видами бизнеса, опасными, но приносящими куда большую прибыль. Ему как адвокату иногда приходилось сталкиваться с вопросами, касающимися таможенного контроля, и он быстро понял, что калькуттская таможня весьма надежно окутана частой сетью господина Тхарма Лингама, умеющего покупать тех, кого можно купить, и устранять разнообразными способами тех, кого не купишь.

Думая сейчас о том, что представляют собой его старые друзья, Сатья Мурти решил, что он, очевидно, напрасно так переполошился: при их влиянии и связях легко найти выход из любого положения, они просто не допустят, чтобы какая-то тень с того света являлась к ним с намерением погубить их отлично устроенные судьбы. Они заставят мертвых вернуться в могилы, а значит, он может немного расслабиться и разделить на всех терзающие его сомнения.

Адвокат отослал слуг провести вечер на стороне, вручил дочери изрядную сумму на мелкие расходы, предложил ей часов до двенадцати посидеть у какой-нибудь подруги, а потом он пришлет за ней свою машину.

Джанеки согласилась, но ее охватило сомнение, усиленное тем, что случилось днем, во время посещения их дома Раджем. С отцом что-то происходило, но что? Может быть, его болезнь приняла трагический оборот, и он узнал что-то ужасное о своем здоровье? От этого кто угодно свихнется, подумала девушка. Но что это за встреча, ради которой отец выгоняет всех из дому, не консилиум же медицинских светил? Хотя, возможно, дело здесь совсем не в здоровье… А если он нашел себе женщину, влюбился и собирается жениться? Эта версия показалась Джанеки, все мысли которой в последнее время сводились к одному, более вероятной. Возможно, отец сходит с ума от любви, потому и ведет себя так странно. Это объясняет, почему он хочет избавиться на вечер от нее — очевидно, беспокоится, как бы Джанеки не устроила сцену и не спугнула его избранницу. Зря боится, фыркнула девушка, она не из таких — он вдовеет столько лет, что самая жестокая и требовательная дочь не решилась бы его упрекнуть в намерении найти ей мачеху, а уж она тем более. Кроме того, недолго теперь им жить под одной крышей: она уже решила осчастливить Раджа своим согласием, хотя предложения, надо признать, получено еще не было.

Джанеки решила сделать так, как он просит, и отправилась к подруге. Она бы охотнее встретилась с Раджем, но здраво рассудила, что на сегодня с него достаточно их семейки — пусть немного оправится и переварит полученную информацию.