— Зачем же вечером? — удивился хозяин. — Путь туда неблизкий, до темноты не вернешься. Поезжай сейчас!

— Вот вы говорите, что я не проявляю заботы о своих друзьях, а ведь я предпочитаю не спать, но не везти бедных новорожденных зверюшек по такому солнцу. Им же это вредно, куда вреднее, чем нам с вами, господин Шарма. Как же вы, дорогой хозяин, так легкомысленно относитесь к их здоровью? Ведь, кроме прочего, это еще и деньги, — Апу даже встал со стула, чтобы речь его звучала более выразительно.

На хозяина она произвела даже большее впечатление, чем он рассчитывал. Шарма тоже поднялся и пошел навстречу Апу, шмыгая носом.

— Мальчик мой, — сказал он, прижимая Апу к груди и одновременно вытирая слезы. — Как ты добр и заботлив. Я несправедлив к тебе, ты слишком хорош для нас, слишком великодушен…

Апу вышел из палатки в мрачном настроении, несмотря на то, что все так отлично складывалось. Он был отвратителен сам себе: обманывать старого доверчивого хозяина, любящего и так высоко ценящего его, обманывать мать, кривляться, манипулировать ими — это оказалось даже труднее, чем убивать. Боги, как он живет, что делает, какие грехи берет на свою душу! А ведь за это не упрекнешь несправедливую судьбу, как за свои ноги. Это — дело его собственной воли, его выбор!

Ну что ж, сказал себе Апу, невесело усмехнувшись. На полдороге с пути не сворачивают. Осталось не так уж много, чтобы выполнить свой долг, у него хватит решимости довести дело до конца. Если государство не в состоянии наказать убийц, то оно не должно препятствовать отдельным людям делать это. А впрочем, пусть препятствует. Апу еще поглядит, как ему это удастся. Богатые живут, как хотят, и творят, что хотят, защищенные своими деньгами и репутациями, главное в которых — те же деньги. Респектабельные убийцы пользуются благосклонностью подкупленных правительства и полиции. Но как они справятся с ним карликом, маленьким уродцем, которого невозможно купить? Какое у них есть оружие против него? Они могут только тайно убить его, потому что судить его нельзя — слишком многое было бы произнесено на суде присяжных, слишком велик был бы урон для их «добрых имен». Выходит, он, Апу, сильней, чем целая правоохранительная система Индии. А если так, он выполнит за нее эту грязную работу.

Глава сорок вторая

— Ра-адж! Ты куда? — взвилась Нирмала, стоило парню открыть входную дверь. — Куда собрался, я тебя спрашиваю?

— Я думал, ты спишь, — смущенно ответил Радж, лихорадочно придумывая ответ. — К Крипалу обещал зайти, они новый телевизор купили.

— Да? Я сегодня была у них, ничего не видела, — ехидно откликнулась Нирмала, выходя в коридор в халате. — Ты бы врал постарательней, а то весь квартал знает, что его мать после одиннадцати родному сыну не откроет.

— Ой, мама, я уже большой! Что мне, на свидание сходить нельзя? — возмутился Радж. — Не заставляй меня врать, тогда и ловить не надо будет.

— Я не против девчонок, Радж, но только не той, которая приходила в участок, — тихо сказала Нирмала, беря сына за руку. — Я не могу тебе всего объяснить, но послушай меня выбрось ее из головы или будет беда. Она дочь одного из тех, кто…

— Ну говори, что ты хотела сказать… — поторопил ее сын, не дождавшись продолжения.

— Тебе не надо с ней видеться, эти люди не для тебя, они принесут большие несчастья в наш дом, — настаивала Нирмала. — Кто хочешь, только не она…

— Да мне никто больше не нужен! Ты не знаешь ее, она славная, она отличная девушка, просто ей в голову вбили какую-то глупость, — горячился Радж, глядя матери в глаза с какой-то даже мольбой. — Ты не переживай, я никому не позволю испортить нам жизнь, а с Джанеки разберусь, объясню ей…

Нирмала поняла, что уговоры не помогут, он все равно пойдет к этой Джанеки. Где и когда мать могла остановить сына, идущего на свидание к девушке, которая ей не по нраву! Если бы она рассказала ему все, то и это не заставило бы его оставить ту, которую он любит. Но она не может сейчас выплеснуть на него правду. Да и в чем эта правда — ведь Нирмале известны только несколько фрагментов разбитого зеркала несчастной семьи Кавери.

— Делай, как знаешь, — вздохнула она, отступая в темноту своей комнаты. — Но будь осторожен с ее отцом — он очень опасен.

— Это адвокат-то?! — воскликнул Радж, обрадованный неожиданно легкой победой. — С этим сморчком я как-нибудь справлюсь, если он попробует что-нибудь затеять. Тебе незачем волноваться, мама!

Он улыбнулся ей на прощанье и сбежал с крыльца, уже забыв о ее предупреждении. Какой там адвокат, когда непонятно, как справиться с упрямством его дочери, как убедить эту взбалмошную девчонку больше верить своему сердцу и глазам, чем наговорам ее папочки! А ведь недавно она сама твердила, что отец ведет себя странно.

Он отправился к Джанеки пешком, решив некоторое время обойтись без чужих автомобилей — пока полиция не угомонится и не выпустит его из поля зрения. Поэтому был уже третий час ночи, когда он подошел к особняку Сатья Мурти. Но как попасть внутрь хорошо защищенного двора — к решению этой задачи он совсем не был готов. Проволока поверх забора явно относилась к системе сигнализации, значит, нечего было и думать просто перемахнуть через стену. Может, с задней стороны дом не так опутан ею, подумал Радж и отправился проверить это предположение.

Он легко проник в сад соседнего двора и понемногу продирался через заросли кустарника, когда увидел в одном из освещенных окон дома адвоката тень. Может, это Джанеки, решил он и трубочкой приложил ладони ко рту, чтобы попытаться ее вызвать. Но какой-то шум сбоку заставил его вглядеться повнимательней в то, что происходило рядом. А обычным увиденное назвать было трудно.

Через толстую ветку баньяна вдруг перелетела веревка с блоком. Затем подтянулась, поднимая привязанное бревно весом не меньше центнера, короткое, но очень толстое. Кто-то дергал веревку, очевидно, приноравливаясь к ее ходу. Но кто? Неужели во двор Сатья Мурти пытается попасть неизвестный таким странным способом? Ухажер Джанеки? Нет! Только не это!

Радж рванулся вперед, чтобы посмотреть на этого выдумщика, но когда наконец пробрался, ободрав щеку колючим кустом, у забора в том месте, где с ветки свисала веревка, никого не оказалось. Неизвестный, наверное, испугался наделанного Раджем шума, и предпочел смыться подобру-поздорову, пока не начались неприятности.

Радж с удивлением разглядывал странную систему, придуманную для проникновения во двор. У этого парня, кто бы он ни был, голова на плечах имеется! Это было устройство, похожее на детские качели — Радж видел что-то подобное в цирке. А бревно, укрепленное на веревке, — это, выходит, противовес. Так, улыбнулся он, что не удалось человеку, все это придумавшему, то выйдет у него — не зря ведь «за что Радж ни возьмется…», ну и так далее. Он встал на один конец доски и с трудом поднял на веревке бревно. Ну-ка, ну-ка, сейчас можно будет его отпустить! Радж приготовился к прыжку, но он не состоялся — бревно упало совсем не туда, куда должно было, — не зря тот, кто пытался до него, так тщательно подгонял веревку.

Радж решил попытаться еще раз, в конце концов при первой попытке бывают осечки даже у него. Но хуже всего было то, что вторую приходилось отложить на неопределенный срок. Из темноты раздалось отвратительное хихиканье, которое быстро перерастало в неудержимый хохот. И смеялись вовсе не по-дружески. Загорелся фонарик, ударив сильным лучом Раджа по глазам. «Хорошенькую же я представляю картинку, — с досадой подумал парень, — стою на доске, держась за веревку с поднятым бревном. Отличный повод для возвращения в камеру».

Мысли о камере были вовсе не случайны у другого конца доски, корчась от хохота, стоял инспектор Ананд с верным Нирали, который тоже пытался смеяться. В руках у полицейского-весельчака чуть поблескивал в лунном свете револьвер, что для Раджа было равносильно приказу стоять. Он и стоял, не шевелясь и не выпуская веревки, и думал о том, как теперь доказывать, что пришел сюда не убивать, а всего лишь вправить мозги своей любимой фантазерке.

Ананд отсмеялся, наконец, и, подойдя поближе, гаркнул во всю мочь своих легких:

— Руки вверх!

— Не могу, — с некоторым злорадством произнес Радж.

— Руки! — с угрозой повторил Ананд.

— Ну, как хотите, — пожал плечами парень и поднял руки.

Насладиться следующей сценой не смогли ни тот, ни другой. Инспектору это не удалось потому, что тяжелое бревно опустилось всем своим весом на его светлую голову, а Раджу потому что бездыханное тело Ананда повалилось прямо на конец доски, и парень моментально взмыл вверх и, перекувыркнувшись в воздухе, оказался во дворе, куда так жаждал попасть совсем недавно.

Единственным человеком, получившим от всего этого удовольствие, был сержант. Не каждый день доводится увидеть, как твоему начальству, успевшему вымотать всю твою душу, достается бревном по макушке. А потому Нирали веселился, как мог, приводя инспектора в чувство при помощи нескольких оплеух. Удовольствие, которое он при этом испытывал, было ни с чем не сравнимым и омрачалось только одним — он бы с радостью окатил Ананда ведром воды из какой-нибудь канавы погрязнее, но ничего похожего поблизости не оказалось.

Преследовать Раджа Нирали и не думал. Гоняться за ним за жалкую зарплату, да еще незадолго до пенсии? Нет уж, его долг состоит сейчас в том, чтобы быть рядом со своим командиром, а потому не худо бы вкатить ему еще одну затрещину — чтоб скорей очнулся. Он не может рисковать, оставив здесь его одного без всякой помощи — Индия не должна лишиться своего Шерлока Холмса.

Радж оценил благоразумие сержанта, убедившись в том, что никакой погони за ним не предпринято. Он стал тихонько пробираться к дому со всей осторожностью и внимательностью, на которую был способен. Вот и освещенное окно. Радж ухватился за подоконник и подтянулся, проверяя, можно ли влезть. Но окно было надежно заперто, так что войти в дом таким путем было бы слишком трудно.

Он спрыгнул и пошел к другому окну, не замечая, что из-за угла за ним пристально следит очень маленький человек в кепке и с цирковым хлыстом в руках. И что человек этот весьма удивлен и даже расстроен его появлением.

«Это еще кто пожаловал, — думал Апу, наблюдая за перемещениями Раджа по двору. — Воспользовался моей подкидной доской, влез сюда зачем-то. Неужели конкурент? Убить адвоката желают, наверняка, многие. Или дружок адвокатской дочки? Отчаянный, должно быть, парень. В любом случае, кто бы ни был этот неожиданный соперник, операция оказывалась под угрозой. А ведь все так отлично шло! Эх, стукнуть бы его чем-нибудь, чтоб полежал часик-другой, пока Апу, не торопясь, закончит свои дела с хозяином дома. Ну что ж, можно попробовать при удобном случае». А пока приходилось спешить, потому что парень обследовал все стены с такой тщательностью, что рано или поздно они обязательно столкнутся нос к носу.

Апу закинул веревку с крюком в открытое окно второго этажа так, что он сразу же попал на место и надежно закрепился. Он делал это не на авось, так как изучил еще накануне расположение комнат при помощи бинокля, и знал теперь, что выбранное им окно выходит в коридор, где ночью вряд ли будет так уж много свидетелей вторжения. Апу легко влез наверх и успел подтянуть канат как раз перед носом Раджа, который из всех окон выбрал именно то, что находилось прямо под окном, привлекшим внимание Апу.

Радж заметил какую-то тень, мелькнувшую на стене, но решил, что это взметнулась разбуженная ночная птица. Впрочем, если бы даже веревка стукнула его свободным концом по голове, то и тогда он бы мало обратил на нее внимания. Его мысли сейчас были полностью заняты Джанеки и тем, как втолковать ей некоторые вещи. Радж и не думал теперь, кто поставил у забора так выручившую его доску и как там чувствует себя дорогой инспектор. Ему надо было поскорей увидеться со своей девушкой, а все остальное он обдумает на досуге, в камере, которой теперь ему, конечно же, не избежать.

Он оказался в холле, неплохо освещенном лунным светом, так что можно было уяснить себе расположение комнат в доме. По своему первому визиту он помнил только гостиную, а вот где комната Джанеки ему было не известно. Однако, по его представлению, спальня ее должна была находиться наверху, на втором этаже. Туда Радж и отправился на цыпочках, мысленно славя богов за то, что полы здесь из мраморных плит и, следовательно, скрипеть не могли.

Из-за одной двери второго этажа чуть пробивался слабый свет. Именно гуда и направился Радж для начала, надеясь на то, что ему повезет. Но как решиться открыть эту дверь? А вдруг за ней спит Сатья Мурти, да сон у него к тому же окажется чутким? А еще телефон под рукой, если не сразу пистолет, конечно?