Подлизаться к маме не удалось. Поставив передо мной тарелку с завтраком, она отвернулась обратно к плите. Значит бойкот. И зачем ей папа только шубу покупал? Надо будет сказать, чтобы сдал обратно в магазин. Мама не выполняет своё обещание.

Наверное, мне стоило и дальше продолжать пытаться найти путь к примирению. Но я слишком хорошо знала свою маму: чем больше идёшь ей на уступки, тем больше, она простите, начинает наглеть. Жаль только что папа, за все двадцать два года совместной жизни этого так и не понял.

— На родителей наплевать, так хоть бы о подруге подумала. Полинка вон все два года спрашивала, не собираешься ли ты пораньше вернуться.

Я знала, что мама не выдержит первой. Она не умеет молчать. Тишина в доме её раздражает. Поэтому с бойкотом она явно загнула.

— Мы с Полиной уже всё обсудили. Через три месяца она приедет ко мне. Вместе будем снимать квартиру. Так что расставаться нам не придётся.

Последовавшая за моими словами мамина реакция, меня нисколько не удивила. Наоборот я еле смогла подавить улыбку, когда мама начала втирать мне насколько я эгоистичный ребёнок, которому наплевать на своих родителей. Спокойно дослушав её нервную речь до конца, я привела в свою пользу самый весомый аргумент.

— Ты сама сразу после школы уехала в Москву. И, между прочим, бабушка говорила, что разрешения у неё ты не спрашивала.

— У меня были совсем другие обстоятельства. Я была в ссоре с твоей бабушкой, кроме того, университета, в котором я хотела учиться, в нашем городе не было. А вот зачем ты так бежишь в эту Москву, я совсем не могу понять. Ну чем тебе дома плохо? Здесь и друзья все рядом, и мы с папой всегда под боком. Я ещё могла понять твой побег в Норвегию. Первые чувства, первое разочарование. Но сейчас-то что? Или погоди…этот гад всё никак не утихнет? Он снова к тебе пристаёт?

Второй раз мама заговорила со мной о Борисе. Первый был, в тот самый день, когда я при всех влепила ему пощёчину. Я тогда прибежала домой вся зарёванная и ещё несколько часов тряслась в истерике. Мама ужасно перепугалась. Хотела сначала скорую вызвать, потом решила Полине позвонить, в общем, вдвоём им еле как удалось привести меня в чувства. Хорошо ещё, что папы не было. Иначе я просто не представляю, что могло произойти. В тот день я маме всё и рассказала. И мы договорились, что больше этой темы касаться не будем. А вот сегодня, спустя два года, всё-таки заговорили о ней снова.

— Нет, мама. Бориса больше нет в моей жизни. И давай закроем эту тему, ладно? — с трудом подавив в себе желание, накинуться на меня с вопросами, мама нехотя, но всё-таки замолчала.

— И спасибо за завтрак. Всё было очень вкусно.

— А ты уже уходишь? Куда?

Спохватившись, мама пошла вслед за мной в спальню. — В полицию. Надо, что-то всё-таки решать с моим чемоданом. Кто знает, может его уже нашли.

— Ага, нашли. Держи губу шире. Чёрт из два его найдут. А если даже и найдут, то к себе сразу притяпают. Там всё шмотьё эксклюзив.

Отвернувшись к шкафу, я искренне понадеялась, что мама не увидела моей улыбки. Смешная она у меня всё-таки. Хотя её всегда раздражало, когда кто-то над ней смеётся, пускай даже и по-доброму.

— Может мне тоже прогуляться? Схожу я, пожалуй, на работу к твоему папаше.

— Мам, у него сегодня совещание.

Натянув джинсы, я подумала, что если я всё равно на улицу иду, может мне заодно и к Артуру заглянуть? Узнать, всё ли с ним в порядке. Хотя эту безумную мысль, я подавила в себе так же быстро, как и она всплыла в моей голове. Что с ним может случиться? Это же Артур. Наверняка опять завис в какой-нибудь дурной компании. Да и адреса я его не знаю.

— Вот и проверим, с кем он там совещается. Заодно с коллективом его компании ознакомлюсь.

— Я так полагаю, с его женской частью.

— Ну, должна же я знать с кем проводит большую часть времени мой муж. Разве я не права?

— Мам, иди уже.

Спорить с мамой было бесполезно. Мне её затеи о внеплановом свидании с папой не очень нравились, но разве можно было её как-то переубедить? Уже минут через двадцать входная дверь захлопнулась. Всё-таки когда мама хочет, она может быть поразительно расторопной. Обычно не меньше часа куда-нибудь собирается.

Взяв с тумбочки завибрировавший телефон, я взглянула на дисплей. Номер высветившейся на нём, вызвал холодную волну дрожи во всём моём теле. Я давно удалила его из списков контактов, но всё ещё помнила каждую его цифру.

— Слушаю.

— Здравствуй, Стрекоза. Узнала?

Огромным усилием воли, заставив себя не сбрасывать вызов, я всё-таки продолжила разговор.

— Узнала. Зачем звонишь?

— Почему так грубо, милая? Так неприятно мой голос слышать?

Неприятно Борис, очень неприятно. Я вообще бы предпочла о нём забыть. Ничего кроме дурных воспоминаний он у меня не вызывал. Точнее раньше не вызывал. Сейчас ещё какое-то скверное предчувствие ко всему прочему приросло.

— Я уже давно для тебя не «милая». Что тебе нужно?

— Соскучился. Мы договаривались о встрече, помнишь?

Судя по голосу, он собирается меня в чём-то упрекнуть. Хотя ясно дело в чём. Только вот не получится. Возможно мне, конечно, самой стоило ему позвонить и извиниться за брата, но я не стала этого делать. И не жалею. Он ведь вроде ещё не развёлся. Да и кто знает, собирается ли вообще развестись. Не хочу снова во всё это болото ввязываться.

— Помню. И я тебя, кажется, не обманула. Пришла.

— Только вот я, к сожалению, не смог прийти. Помешали. Не догадываешься кто?

Чёрт, похоже, Борис действительно начинал злиться. Только этого мне сейчас не хватало. Я надеялась начать новую жизнь без затяжных узлов в прежней.

— Как ты себя чувствуешь? Всё в порядке?

Я решила всё-таки попробовать решить всё по мирному. Может до Бориса хоть так дойдёт, что между нами всё кончено?

— Нормально. Хотя удар у твоего брата не слабый.

— Извини. Артур иногда бывает неадекватен.

— Юля меня не особо интересует твой брат, хотя ещё одной такой выходки я ему с рук не спущу. И звоню я не для того, чтобы услышать твои извинения.

— Тогда, что тебе нужно?

Дьявол, всем нутром я уже почувствовала, как он сейчас начнёт меня «клеить». Да ещё так профессионально, что потом с кусками не отдерешь.

— Хотел всё-таки встретиться с тобой. На этот раз надеюсь без происшествий. Придёшь?

Приду ли? Можно подумать у меня есть выход. Я слишком хорошо знаю тебя Боричка. Ты клыками в глотку вцепишься и не отпустишь, пока своего не получишь.

— Хорошо. Когда?

— В четверг будет вечеринка в одном ресторане. Я бы хотел придти туда вместе с тобой. Ты как?

Вечеринка? А это может быть очень даже и не плохо. На вечеринке наверняка будет полно народу. Руки Волконскому точно придётся держать при себе. Да и скандалов на людях он устраивать не будет, когда я мягко намекну его, чтоб отстал. Слишком сильно он дорожит своей репутацией.

— Хорошо. Я буду.

* * *

— Ну, что? — потушив сигарету о пепельницу, хрипло спросил мужчина.

— Она согласна, — убрав мобильный в карман пиджака, несмело произнёс Борис, избегая взгляда своего собеседника.

— Вот и отлично. Надеюсь, ты помнишь, что надо делать? Или опять как в прошлый раз получится? Учти Цер, второй раз я тебе такой промах не прощу.

Нервно сглотнув, Борис спрятал вспотевшие ладони в карманы пиджака.

— Так ведь я причём? Всё ведь делал, как обговаривалось. Кто знал, что она на Машу так отреагирует?

— Ты, — сломив в пальцах сигарету, жёстко произнёс развалившийся в кресле мужчина.

— Ты должен был знать. Кто её год окучивал? Я, что ли? Ты должен был знать о ней всю подноготную. И с Марией со своей проблемы решить. Проехался бы девчонке по ушам, что жена твоя душевно больная, что развести с ней собираешься, что сам придумать не мог?

— Я не успел ничего сказать, я ведь…

— Заткнись. Если бы не твой промах, мы бы свернули всё дело ещё месяца два назад. А теперь всё с начала начинать. И учти, теперь время ограниченно. Сильно ограниченно. Бес меня давит. Сука, со всех сторон зажимает. Скоро и ментов под себя подгребёт. И если у него это получиться раньше, прежде чем я всё проверну, дорога на тот свет нам уже заказана.

— А может через Кума попробовать? С ним явно полегче будет.

— Я думал насчёт Кума — гнилая затея. Подставить его конечно, куда проще, чем Бунтаря, но у него папаша, бывший мент, в корешах с прокурором города водиться. Если Кума оправдают, Бес напрямую к власти выйдет. Так что действуй Цер. У тебя месяц, чтоб девка эта на тебя как на Бога смотрела.

— А если не получится?

— Что у тебя не получится? Девку молоденькую трахнуть за месяц не получится?

— Времени слишком мало. А она изменилась. Стала более уверенная в себе. Да и если она узнает, что развод липовый…

— Так разведись по-настоящему! — кулак впечаталсь в поверхность стола с такой силой, что по нему пошла трещина. — Я не вижу в этом проблемы! Наври что-нибудь своей Марии, оформи развод. Через месяц, когда Бунтарь будет за решёткой, а мы займём место Беса, поженитесь снова. Всё, я больше не хочу об этом разговаривать. У тебя месяц. Не успеешь, Мария твоя овдовеет.

* * *

— Ай, Полина, больно, поаккуратнее!

Поморщившись от острой боли, я испытала резкое желание покончить, наконец, со всеми этими лечебными процедурами.

— Не шевелись и всё будет в порядке.

Я скорее почувствовала, чем увидела мимолётно брошенным взглядом, сморщившуюся мордашку подруги. Кажется, она была явно недовольна моей реакцией.

— Может уже хватит на сегодня?

— Мы только недавно начали.

— Но я чувствую себя уже значительно лучше, — ложь, конечно. С тех пор как я вернулась домой, моё самочувствие резко ухудшилось. То ли это было связанно с достаточно тяжёлой акклиматизацией, то ли с неожиданными и крайне нежелательными встречами.

— Самсонова, ты совершенно не умеешь врать. Если себя не жалеешь, так хоть обо мне подумай. Где я ещё смогу набраться опыта?

Совсем недавно Полина выучилась на массажиста, и теперь её самой заветной мечтой было открытие своего собственного массажного салона. А я была для подруги чем-то вроде подопытного кролика. Именно на мне она пробовала все чудеса своей профессии.

Воспользовавшись тем, что Полина отвлеклась, чтобы смазать ладони маслом, я достала из своей сумочки завибрировавший мобильный. Одно новое сообщение. От Бориса. «Заеду за тобой завтра в шесть часов. До встречи». Многословно и красноречиво. Впрочем, как и всегда. Спросить хочу ли я с ним куда-то идти, Борис, конечно, не посчитал нужным. Хотя это тоже меня не удивляет. Он всегда уверен в своих действиях. Да и к тому же я же всё равно морально уже настроилась на эту встречу. Чем раньше она произойдёт, тем скорее я смогу уехать, и отпустить всю эту историю.

— С кем переписываемся?

Я чуть было не вздрогнула, когда голос подруги прозвучал над самым ухом.

— С Борисом. Он написал, что заедет за мной завтра к шести часам.

— Ты всё-таки решила пойти с ним на эту встречу? Почему бы не тебе не послать его куда подальше?

Я знала, что Полина не поддерживала мою идею пойти с Волконским на примирение. Она вообще пыталась всячески оградить меня от общения с Борисом.

— Мы были с ним вместе чуть больше года, и я знаю, что он за человек. Просто так он меня не отпустит.

— Но ведь в Норвегию, же отпустил. Ты так уверенна, что он будет преследовать тебя сейчас, когда ты вернулась?

— Я ни в чём не уверенна. Но я не хочу расставаться врагами.

— Предложишь ему чистую и бескорыстную дружбу? Думаешь, он согласится?

Из Полины так и рвались колкости. Похоже, она будет ненавидеть Бориса до конца своей жизни, и ничего с этим уже не попишешь.

— Вряд ли мы когда-нибудь сможем быть друзьями. Да я этого не особо и хочу. Но согласись, лучше всё же будет объясниться друг с другом. Наверное, я поступила глупо, так поспешно сбежав в Москву. Надо было сразу расставить всё точки над «i». Теперь я хочу раз и навсегда разорвать эту нить. Там в Москве у меня начнётся новая жизнь, и я не хочу, чтобы меня что-то связывало с прежней.

— Ну, может ты и права.

Достав из кармана джинс мобильный, Полина взглянула на святящийся дисплей. Лицо подруги моментально нахмурилось. Губы поджались, меж бровей проступили маленькие морщинки.