Артем по-хозяйски подготовился к приему гостей. Посуды, музыки, выпивки и сигарет было вдоволь. Из кухни были вынесены в холл два стола, и к вечеру все было готово. Голодная компания набросилась на салаты и котлеты, разогрелась спиртным и закуролесила, провожая старый год.

Марина тоже выпила. Она нечасто пробовала вино и пила понемногу, потому что пронзительная горечь портила ей аппетит вместо того, чтобы возбуждать его. Но одного бокала какой-то кислятины хватило, чтобы голова у Марины закружилась, а ноги почему-то стали немного заплетаться на ровном месте. Марина сама не заметила, как подчинилась всеобщему сумасшествию.

Сначала она весело отплясывала в холле вместе со всей толпой. Она стараясь держаться поближе к Артему. Но он обращал на Марину не больше внимания, чем на какую-нибудь мебель: осторожно обходил, чтобы не наступить ей на ногу. И это было так досадно!

После того, как часы пробили двенадцать, вся компания, выпив за Новый год, выбежала на улицу. Постреляв немного хлопушками, студенты с визгом и восторгами принялись играть в снежки. Снежный комок, пущеный рукой Николаева, попал Марине прямо в ухо и развалился, залепив полголовы. Было больно, но Марина получила вполне достойную компенсацию: Артем подскочил, прошептал извинения, чмокнул в щеку, сам отряхнул снег с ее плеча… Правда, он тут же забыл и о происшествии, и о его виновнице и бросился в новую атаку. Но к Марине вернулось отличное настроение.

Потом, уставшая и разомлевшая, она долго сушила у камина промокшую косу и опустошала понемногу кем-то заботливо подсунутый бокал с вином.

Осмотревшись, она обнаружила, что холл заметно опустел. Подвыпивший народ парочками разбредался в разные стороны, поднимаясь наверх, и не спешил оттуда возвращаться. Куда-то исчезла и Танюша Мелехина, и все остальные знакомые девчонки. Никто не позвал Марину с собой, и она почувствовала себя обиженной. Ей хотелось снова веселиться вместе со всеми…

Она наскоро заплела еще влажные волосы и, поднявшись с кресла, побрела к лестнице. Ноги плохо ее слушались, однако они быстро подняли ее на второй этаж, где в широкий просторный коридор выходило несколько одинаковых дверей. Все это немного напоминало гостиницу, но гостиницу довольно оживленную и веселую. Отовсюду слышался немного приглушенный дверями хохот и повизгивания, кто-то громко топал, кто-то уронил и разбил бутылку. Марина толкнула первую же попавшуюся дверь, вошла и остановилась замешательстве, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь…

То, что она увидела, ей не понравилось. Посередине маленькой темной комнаты она разглядела Танюшу Мелехину. Подружка стояла спиной к двери. Ее расстегнутая блузка, все еще заправленная в джинсы, свисала сзади до пола, и какой-то парень, лица которого Марина так и не разглядела, обнимал Танюшу и нетерпеливо дергал застежки ее бюстгалтера. Парочка взасос целовалась и была настолько поглощена процессом раздевания, что не сразу отреагировала на открывшуюся дверь. Ощутив все же чужое присутствие, Танюша лениво и возмущенно пискнула, а парень грозно заворчал что-то, и Марина стремительно выскочила, захлопнув за собой дверь.

Она бросилась к лестнице, сбежала в холл, не представляя, что теперь делать. Ей было ужасно неловко во-первых за то, что она помешала этим двоим, а во-вторых за то, чем эти двое вздумали заниматься…

— Что-о-о случилось?! — раздался рядом с Мариной насмешливый мужской басок. — Что такая невеселая?

Марина отшатнулась от едва держащегося на ногах субъекта. Она не знала этого парня, это был, видимо, кто-то из друзей Николаев. Имя его Марине было ни к чему, она не собиралась развлекаться беседой с этим противным пьяным парнем, от которого несло не только вином, но и кое-чем покрепче.

— Как там тебя? Маша, что ли? — неуверенно ухмыльнулся он. — Скучаешь?

— Нет! — буркнула Марина, отворачиваясь.

— Скуча-а-аешь! — развязно констатировал парень. — Что, никто в «нумера» не пригласил?

Марина почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

— Меня вот тоже не пригласили, — развел руками парень и весело подмигнул. — Ну и шут с ними, мы и сами с усами… Подружимся поближе?

Она рванулась в сторону, но парень расставил руки, пытаясь поймать ее, и причмокнул влажными губами:

— Куда, куда, детка?.. Что ты такая дикая? Я ж тебя не съем…

— Отстань! — прошипела Марина и бросилась через холл в надежде, что парень поленится тащиться за ней следом. Но несмотря на подпитие он оказался ловок и подвижен. В три прыжка догнав Марину, он схватил ее за плечо, с силой развернул к себе и поймал в крепкие объятия.

— Попалась!..

Марина напряглась, пытаясь разорвать эти цепкие, очень сильные руки, и парень обиженно крякнул:

— Ну что ты ломаешься, дура?

Марина попыталась ударить его по плечам, но он прижал ее еще сильнее. И она жалобно взвизгнула.

— Мишка, ты что вытворяешь? — раздался за Марининой спиной негромкий голос Николаева. — Не видишь, девушка не расположена?

— Что это я вытворил, интересно? Да я еще никоим местом не шевельнул! — возмутился парень.

— Руки убери!.. — приказал Артем, подходя.

Парень послушно разжал руки, Марина с силой оттолкнула его от себя. Мишка с удивлением буркнул:

— Ты подумай, а матрешка-то с характером…

— Иди проспись, — хмуро посоветовал Артем. — Тебе водку в рот брать нельзя, идиотом становишься. Простых вещей не понимаешь.

— Я не понимаю? Я? — парень вытаращил глаза. — Да что ты что, Темка, из меня дурака делаешь?! Если у этой курицы… это самое… день неподходящий, нечего было сюда тащиться!

Артем подхватил парня за локоть и подтолкнул его к лестнице:

— Иди, Михайло, иди, — повторил он строго. — Не смущай девушку…

— Да и хрен с ней, — отмахнулся Михаил, поднимаясь. — Нехай у нее там плесень вырастет.

Марина стояла, пытаясь унять подступающие к горлу слезы.

Николаев поднялся на пару ступенек, проследил за тем, как пьяный Михаил скрылся на втором этаже. Потом он посмотрел на Марину и вернулся к ней.

— По-моему, ты немного не туда попала, верно? — спокойно спросил он.

Марина молча стиснула зубы.

— Есть предложение, — проговорил Артем. — Тебе надо просто успокоиться и дождаться, пока ребята перебесятся, протрезвеют и вовсе забудут о том, что здесь происходило. Пойдем со мной.

Он протянул руку, и Марина отскочила.

— Не бойся, — усмехнулся Николаев. — Я прекрасно понял, с чем я имею дело.

Он взял ее за руку и повел через холл ко второй лестнице. Поднявшись до промежуточной площадки, он открыл какую-то дверь и втолкнул Марину внутрь. Не входя в помещение, он проговорил:

— Это моя комната. Сюда никто не придет. Но если боишься, можешь закрыться изнутри. Отдыхай.

Он осторожно притворил дверь, и его шаги быстро затихли где-то в коридоре второго этажа.

Марина несколько секунд стояла неподвижно, пока ее глаза не привыкли к темноте, потом кинулась к двери, нащупала ручку поворотного замка и немедленно заперла дверь. Потом она добрела до узкой низкой кровати, опустилась на нее и горько заплакала, уткнувшись в ладони.

Она чувствовала себя не просто дурой, а совершенно несуразной бестолочью. Новый год она встречать поехала. На красивого парня залюбовалась. Даже и предположить не могла, чем принято развлекаться в дружеском кругу… Танюшка, конечно, хороша. Подруга, называется. Хоть бы предупредила…

Наревевшись до озноба, Марина стала осматриваться.

Маленькая комната с изломанным потолком и широким окном показалась ей тесной и совсем неприспособленной для жилья. Кровать была слишком неудобной. Нежесткая сетка, провисла под крупным телом Марины почти до пола. Письменный стол, подставленный вплотную к окну, занимал почти все оставшееся пространство комнатушки. На столе лежали какие-то книги и толстые тетради, видимо, с конспектами. Между столом и кроватью умещалась лишь узкая бельевая тумба с ящиками, сверху на которой одна на другую установлены были три книжные полки. Больше в комнате мебели не было. Она просто не поместилась бы здесь.

Марина встала и включила настольную лампу. Эта лампа была единственным светильником в комнатушке. Плафон излучал густо-желтый свет, и в комнате стало неожиданно уютно. При свете Марина разглядела на стене по обе стороны от двери несколько рисунков в застекленных металлических рамках. Она подошла поближе и вгляделась.

Диковенный силуэт огромного замка, который словно плавал в густом тумане. Меч с изящной рукояткой, увитый каким-то растением. Наконец, всадник в широком черном плаще с застежкой в виде серебряной розы. Сам всадник с несколько надменным и печальным лицом был как две капли воды похож на Гармая…

Марина не решилась прилечь на хозяйскую постель и тихонько просидела на кровати, прислушиваясь к звукам извне. Сначала слышались и беготня, и вскрики, и хохот. Кажется, кто-то с кем-то подрался, и в очередной раз кто-то что-то разбил. Но постепенно все стихло, и несколько часов подряд никаких признаков жизни дом не подавал.

Из полудремы Марину вывели шаги за дверью и осторожный негромкий стук.

— Это хозяин, — раздался голос Николаева.

Марина повернула замок, и Артем вошел. Она вернулась и снова присела на краешек кровати.

— Со светом сидишь? — усмехнулся он. — Я же сказал тебе, что сюда никто не придет. Могла бы и поспать.

Марина пожала плечами:

— Да я не хочу.

— Дело твое… — Артем присел перед тумбой и выдвинул один из ящиков.

Марина вскочила на ноги. Хозяин пришел разбираться со своими вещами, и оставаться дальше в его комнате стало неловко.

— Да сиди ты. Я тебя не гоню, — произнес Николаев. — Хотя, конечно, скоро ребята начнут мало-помалу выползать, и это зрелище тебе вряд ли понравится. Так что лучше я провожу тебя на электричку.

Марина покорно кивнула.

Николев сунул в карман чистый носовой платок и задвинул ящик, а потом, сидя на корточках, взглянул на Марину снизу вверх и криво улыбнулся:

— Это ты зря.

— Что зря?

— Ревела зря. Только нос распух.

Марина машинально прикрыла нос ладонью. Артем прыснул и покачал головой:

— Да ладно, что уж теперь… Хоть знать будешь, куда не следует соваться хорошим девочкам…

Марина вспыхнула:

— Причем тут?!..

— Хорошая девочка?.. Верно Михаил сказал, матрешка ты и есть, в чистом виде… — промямлил Артем. — Чур не обижаться!

Марина поджала запрыгавшие губы.

— Ты, конечно, упивайся на здоровье своим негодованием, — вдруг недобро проговорил Николаев. — Но здесь собрались совершенно нормальные ребята. И я вовсе не хозяин притона. Я просто пригласил друзей в гости. У меня есть место, где они могут развлечься на свой вкус. Ну, выпить втихаря они где угодно смогут, поплясать тоже. А вот попробуй только прыгни в койку. Или предки расшумятся, или комендант в общаге в замочные скважины подслушает и по комсомольской линии доложит. А ребятам расслабиться охота. Ну и пусть расслабляются…

— Пусть расслабляются, — кивнула Марина. — Только не со мной.

Николаев выпрямился, потер затекшие колени и присел на краешек стола.

— Почему ты из всего огромного дома выбрал эту комнатенку?

— Выбрал что попроще. Потому что это не мой дом. Это отцовская дача, — коротко пояснил Артем. — Когда смогу разогнаться на свое жилье, немедленно съеду отсюда. Поселок, конечно, не самый худший. Но я люблю город.

— Конечно, как можно каждый день в институт мотаться?! У твоих родителей что, в городе не нашлось такой же клетушки?

— Ну, у них много чего нашлось бы, — усмехнулся Артем. — Но есть проблема. Я, видишь ли, отцовским советам в последнее время не следую, поэтому с родителями своими сейчас не дружу, и предпочитаю на глаза им не попадаться и ничего не просить. Нашел наилучший выход из положения. На стипендию-то, даже на повышенную, жилье не снимешь. Нанялся к отцу сторожем за право проживания… А тебе, как я понял, мое обиталище не понравилось?

— Нет, почему же, ничего, — уклончиво протянула Марина. — Тесновато только… А рисунки хорошие. Твои?

— Мои, — кивнул Николаев и покосился на стену с рисунками. — Балуюсь долгими зимними вечерами…

— А почему ты решил, что похож на лорда Корвина?

Артем медленно открыл рот, еще раз быстро взглянул на свой автопортрет в плаще и уставился на Марину в изумлении.

— Корвин был брюнетом, — продолжила она, любуясь неожиданно произведенным впечатлением. — Хотя конечно, черно-серебряное тебе идет.

— М-да… — покачал головой Николаев. — А матрешки-то бывают разные… Ты еще скажи, что Желязны читала…

— Причем без перевода, — улыбнулась Марина.

Артем вскинул руку и глянул на часы: