Права Аленка. Он сто раз уже твердил, что сбежит от Сергея. Вот каждый раз после очередного крепкого тумака клялся, что завтра же уедет из Соснова, а то и вовсе подальше от Питера.

Но наступало завтра, и Гошка, подержав лед на очередном синяке или вымазав йодом ссадины, снова вытягивался перед своим толстопузым кормильцем в ожидании поручений и приказаний. Снова терпел.

Сегодняшний разнос доконал Георгия окончательно. Мало того, что до лица было не дотронуться, так еще работяги-механики подняли на смех… В другой смене мужики есть пожилые, душевные такие дядьки, языки не распускают, относятся к Гошке вполне по-человечески. А эти, молодые, всегда готовы позубоскалить насчет того, что хозяин, дескать, опять своего непутевого братца на каторгу сослал для трудотерапии.

— Раньше только говорил, а теперь точно уеду, — злобно бросил Гошка.

— Хорошее дело, — кивнула Алена. — Давно пора. Только на какие шиши?

Она всякий раз говорила это, и насмешливо, и сочувственно. Оба они были юными безденежными гражданами, и далеко не уехали бы ни вместе, ни порознь.

— Деньги будут, Аленка…

— И когда же? — кисло уточнила она.

— Сегодня, — Гошка вынул из кармана ключи. — Вот.

— И что это? От квартиры, где деньги лежат?

— Почти. Ключи от кабинетов в павильоне. А там и деньги лежат. Я много не возьму. Серега такую потерю переживет, не поморщившись. А мне в самый раз будет…

Аленкин взгляд стал серьезным. Она недоверчиво покосилась на Гошку, на его разбитое лицо, на ключи в его руке.

— Ничего у тебя не получится! — заключила она.

— Почему это? — обиделся Алена.

— А потому что слабо тебе, — серьезно сообщила она.

— Вот значит как?!

— Да, так. Ты ни одного дела до конца довести не можешь. Вот сделаешь первый шаг и тут же на попятную. Ты же его пуще смерти боишься, своего Серегу. Он тебе везде мерещится… — невесело усмехнулась Алена и покачала головой. — Так что ни к чему тебе эти ключики. Лучше сходи, да положи назад, пока брат не хватился…

— Он не хватится, — поспешил Гошка успокоить подружку. — Он сегодня к своей кошке драной поехал. Он с ней не то что ключи, он имя свое забывает, так она его славно обрабатывает…

Аленка замолчала, все также внимательно изучая Георгия.

— Ну что уставилась?! — Гошка схватил ее за локоть. — Думаешь, не смогу, да? Думаешь, духу не хватит?

Она печально кивнула в подтверждение.

— Не обижайся, Гошенька, — ласково сказала Алена и мягко, как котенок, прижалась к нему. — Конечно, ты все правильно решил. Нельзя так больше. Тебе надо уехать, пока он тебя под горячую руку не прибил совсем. Жаль, конечно, что с Ванькой моим ничего не выгорело. Но… не стоит тебе эти деньги брать.

— Почему?

— Потому что не вор ты, Гоша. Попадешься. А я даже думать боюсь, что тогда будет.

— Не попадусь. Достали они меня. Не попадусь. И совесть меня не замучает, это точно, — сам себе проговорил Гошка, оглядываясь на павильон, который из ночного дворика очень даже хорошо просматривался.

Автомеханики вечерней смены, вместе с которыми Гошка добросовестно провалялся под чьей-то безнадежно гнилой «Ауди», уже давно разошлись по домам. Сергей отбыл еще раньше, после закрытия торгового зала. Дольше всех в салоне проторчал Варченко, названивая кому-то по телефону. Наконец, и он уехал.

— В павильоне никого не осталось, — подтвердил Гошка. — Только сторожа.

— Ты что, собрался идти прямо сейчас?

— А чего ждать? — тоскливо пробормотал Гошка.

— Верно. Единственное, чего ты можешь дождаться — это того, что ты передумаешь.

— Тогда подожди меня здесь. За пятнадцать минут я управлюсь.

Она послушно отстранилась.

Георгий задумчиво повертел в руке ключи от кабинетов. А может быть, не маяться такой опасной дурью? Пойти повесить ключи обратно сторожам на щиток?

— Ой, Гоша, ничего-то у тебя не выйдет… — уверенно заявила Алена. — Посмотри на себя!

— А что такое? — рассердился Георгий.

— Да тебя же от страха скручивает!

— Аленка, получишь! — пробормотал Гошка, грозя ей кулаком.

— Да ради Бога. Зато ты ни копейки не получишь, если будешь мямлить! — прикрикнула на него Аленка. — Да уж, Гоша, Клайда Бэрроу из тебя не получится…

— Кого?

— Да никого из тебя не получится! — злобно выпалила Алена. — Ты трус паршивый! Ты хочешь с этой каторги сбежать? Или хочешь, чтобы тебе раз в неделю вместо зарплаты нос разбивали?

Гошка молча стиснул зубы. Ему не хотелось, чтобы она еще раз назвала его трусом.

Алена цапнула Гошку за локоть и подтолкнула его в нужном направлении:

— Давай! Не ради меня, ради себя! Чтобы тебе спокойно уехать в какой-нибудь Конотоп и чтобы там тебе опять в какой-нибудь банде шестерить не пришлось! Ну, вперед!

Гошка послушно пошагал к павильону. Алена неотступно следовала за ним, словно вела под конвоем.

— Возвращайся на горку, — проговорил Гошка. — Я скоро.

Алена молча шлепнула его пониже спины и отстала.

Он пошел к задней двери павильона, опасаясь лишь одного: что Аленке вдруг придет в голову проконтролировать его решимость на месте. Но к счастью, она осталась на достаточно безопасном расстоянии.

Гошка потянул дверь на себя, и она отворилась. Но это вовсе не значило, что в Серегин салон среди ночи может войти кто угодно.

На второй железной двери, расположенной сразу за первой, был кодовый замок с кнопочками цифр и колечком.

Набрав код, Гошка дернул колечко и осторожно распахнул вторую дверь.

Внутри было тихо.

Георгий сделал несколько шагов по темному коридорчику, но тревога вдруг снова накатила на него. Как бы странно это ни было, но Гошка в своей жизни еще ничего не украл, кроме разве что конфетки из кухонного буфета в собственном доме. Серегины автомобили были не в счет. Он не крал их, а брал напрокат. Гошка любил побездельничать, покурить, покрутить баранку красивой тачки, пощупать девчонку за мягкие места, выпить чего покрепче. Но никогда раньше Гошка не крал денег. Не потому что негде было, наоборот, он давно уже работал у Варченко за инкассатора. Но прекрасно зная, где что у брата в конторе плохо лежит или неважно запирается, Гошка не мог этим воспользоваться, потому что понимал: малейшее подозрение — и Сергей изобьет не на шутку, не требуя никаких доказательств.

Так может быть не стоит и начинать, как не стоило по дурости рассказывать Аленке про ключи и про свою исключительную решимость?..

Пожалуй, она была права. Трус, позорный трус. Сейчас только штаны намочить от страха осталось…

Ну что сдрейфил-то? Не мужик ты, Георгий Панин, даром что с четырнадцати лет девчонкам под юбки лазишь. Тряпка ты, Гошка. Что тут может быть страшного? Ты же не в магазине каком незнакомом орудовать собрался. Ты же Серегин салон знаешь, как свои пять пальцев. И охранники ночные тебе ничего не сделают, даже если ты с ними повстречаешься, потому что все тебя здесь знают. Сторожа не очень-то и удивятся, увидев хозяйского братишку…

Гошка быстро побежал по коридору к кабинетам, доставая из кармана ключи.

Отперев дверь Серегиного кабинета, он вошел, но свет включать не стал.

Разглядывать тут было нечего, а все нужное Георгий мог найти и не ощупь.

Он сразу же подошел к стеллажу с аккуратными одинаковыми папками. В эти папки Сергей лепил какие-то сертификаты, рекламные буклеты, всякую другую чушь, не имеющую к серьезному бизнесу никакого отношения. Сюда же, позади папок Сергей прятал всевозможные мелочи, не предназначавшиеся для чужих глаз.

Об этих мелочах знали лишь особо доверенные люди. С ними у Сергея всегда было туго. Не очень-то он доверял кому бы то ни было. Только тем, кто по самые уши увяз в его делах и делишках, Сергей кое о чем давал знать. Прежде всего у Сергея не было тайн от Варченко. Без Варченко Серега вообще ходил разве что к любовнице да в туалет. Крепко повязал себя Сергей с этой сволочью. Ну и еще Гошке Сергей давал иногда всякие щекотливые поручения. Хоть и мордовал Сергей своего братца-урода, а тем не менее, доверял ему кое-какие важные вопросы. Приобщал, так сказать, к большим делам. Кое-что зоркие глаза Гошки разглядели сами, без посторонней помощи. Конечно, теперь, когда Гошка так глупо прокололся с теми чертовыми бумагами на правый и левый товар, Сергей своему младшему братцу и автобусный билет не доверит…

Часы на стене показывали без четверти одиннадцать. За час до полуночи ночные сторожа обычно проверяли еще раз все закоулки, как следует запирали все двери, включали внутреннюю сигнализацию и выпускали из специальной клетушки голодного пинчера. Нужно было торопиться.

Гошка достал с нижней полки стеллажа толстую папку, присел и запустил руку в щель. Ключ был там. Ухмыльнувшись, Гошка вспомнил, как обычно воюет Сергей со своим пивным брюхом, когда пытается спрятать или достать ключ. Уверенность вернулась к Георгию полностью, едва только в его руках оказался ключ от сейфа.

Он вышел в пустую приемную, осторожно прикрыл дверь Серегиного кабинета и отпер соседнюю дверь.

Кабинет своего заместителя Варченко Сергей обставил точно также, как и свой. Только массивный темный сейф высотой в человеческий рост стоял за стеллажом, почти в самом углу кабинета.

Конечно, этот сейф не был доверху набит наличностью, но даже десятой части того, что там лежало, хватило бы Гошке для того, чтобы уехать за пару тысяч километров от Питера, снять жилье и жить безбедно с полгода.

Гошка уверенно отпер тройной замок сейфа. Он сам много раз помещал сюда выручку. На нижнюю полку полагалось класть выручку автосалона, на верхнюю — из автомастерской. Ради черного нала Сергей вряд ли станет привлекать к делу милицию. Проглотит убыток, поскрипит зубами, да и все…

Гошка уже протянул руку к пачке купюр, перехваченных резиночкой, но тут в коридоре послышались шаги.

Он отдернул руку, прислушался: тяжелые мужские шаги. По коридору шли двое, причем не из глубины салона, а от той самой задней двери, с улицы. Гошка обмер. Удары его собственного сердца едва не заглушали эти шаги. Стараясь не хлопнуть дверцей, Гошка осторожно прикрыл сейф и торопливо сунул в карман куртки ключи, чтобы не дай Бог не выронить на пол из непослушных пальцев. Вот было бы звону…

Кто-то подошел к кабинету и сунул ключ в замок.

Гошка метнулся за сейф, вжался в стену. Так, по его расчетам, его не было бы видно, если кто-то откроет дверь.

Подергав ключом, некто за дверью выругался и нажал на ручку. Дверь, само собой, тут же отворилась.

— А ты широко живешь, даже не запираешься, — произнес незнакомый голос.

— Ч-черт, забыл видать, — глухо ругнулся второй, в котором Гошка тут же признал Кирилла Варченко.

— Проверь хоть, не пропало ли что…

— Будет время, проверю, — проворчал Варченко, входя в кабинет. — Заходи, Михаил.

Гошка чуть-чуть передвинулся в углу, чтобы краешком глаза видеть стол Варченко и пространство перед ним.

Варченко прошел к столу, не снимая плаща, сел, включил небольшую настольную лампу.

Гошка в ужасе снова вжался в стену, но тут же с облегчением понял, что направленный свет плафона ни в коем случае не рассеет темень за сейфом, а значит, хозяин кабинет вряд ли заметит, что в углу кто-то прячется.

Гость Варченко, плотный, спортивный мужчина лет тридцати пяти, показался Гошке знакомым. Он медленно, словно нехотя прошелся по кабинету и лениво присел на кожаный диванчик. В течение как минимум минуты не было произнесено ни слова.

— Молчишь? — суховато и несколько угрожающе произнес Варченко. — Я тебе когда велел докумнеты принести? Еще в среду. А сегодня, между прочим, воскресенье. Если ты, Бузуков, считаешь, что можешь тянуть резину и прятаться от меня, то ты сильно ошибаешься!

— Я ни от кого не прячусь. Работаю. Между прочим, на тебя в том числе.

— Работает он… — желчно фыркнул Варченко. — У меня, кстати, много претензий к тому, как ты работаешь…

Едва Гошка услышал фамилию гостя, как тут же узнал его. Это был Михаил Бузуков, хозяин и директор единственной в Сосново частной охранной фирмы. Эта фирма вполне справлялась с удовлетворением спроса на установку сигнализации, а также на вахтеров и телохранителей. И только очень немногие знали, что кроме вполне обычных для подобных контор услуг, Бузуков оказывал особым клиентам очень специфическую помощь.

— Кирилл, я не понимаю, что ты на меня наезжаешь? — сердито отозвался Бузуков.

— Не понимаешь, значит? — Варченко угрожающе постучал пальцами по столу. — Ну-ну, не понимаешь так не понимаешь… Хотя, когда я тебе помогал лицензию для твоего дерьмового агентства выбивать, ты меня понимал…