— Ну конечно. Сто лет знаю. Он же мой одноклассник… Кстати, это Бузуков и познакомил меня тогда с Ваней… — пояснила Света.

На ее столе нежной мелодией зазвучал телефон. Светлана виновато развела руками и, поднявшись, прошла к столу.

Она принялась долго и обстоятельно объяснять кому-то, что не может ничем помочь, так как в районном бюджете не предусмотрено финансирование, а спонсорских денег не хватает, и целевых взносов никто не делал, а без них даже благая инициатива обречена на полную неудачу. Она терпеливо повторяла это снова и снова, разными словами переговаривая одни и те же избитые истины, и ни разу не повысила голос на собеседника.

Артем машинально любовался ею.

Светлана обладала многими достоинствами, выделявшими ее из немалого количества стройных блондинок.

Она была красива и умела подать себя так, что мужчин при первой встрече с ней брала оторопь. Она была умна и знала себе цену. Грациозные, полные достоинства позы, спокойная, безукоризненно правильная речь, приятные манеры, чувство юмора, здравые суждения, широкий кругозор…

Когда Артем однажды навестил своего друга Мазина и обнаружил в его квартире божественно красивую девушку с безупречной фигурой, упругой кожей, крупными белыми зубками и изумительным голосом, он не мог не заинтересоваться таким дивным созданием.

Это была настоящая ловушка, и Артем попался.

Не признавая за Мазиным права первенства, Артем почти сразу же пошел в познании Светланы несколько дальше приятельских отношений. Оказалось, что он нарвался не на глупую пустоголовую куклу, а на нечто действительно замечательное. На молчаливые страдания друга Артем махнул рукой, и из квартиры Мазина в Фанерном Светлана вскоре перебралась в апартаменты Артема на Суворовском.

За это удовольствие пришлось заплатить. Разлетелась в клочки давняя дружба с Иваном. Изрядно подпортились отношения с Максимом Томчаком, который несколько лет безуспешно пытался примирить друзей. Но Артем успокаивал себя тем, что это справедливая плата за то, чтобы рядом оказалась Светлана.

Впоследствии оказалось, что выходя замуж за директорского сына, Светлана откровенно рассчитывала на многое. И, как оказалось впоследствии, не собиралась скрывать этого. Если бы Артем спросил, она ответила бы. Но разве счастливому молодому супругу, заполучившему умницу-красавицу, придет в голову сомневаться в чистоте помыслов своей избранницы?

Артем, как последний дурак, на пороге своего тридцатилетия имел довольно старомодные понятия о том, что такое семья и как должны относиться друг к другу супруги. Он считал, что у него чудесная жена, не какая-нибудь клуша, а образованная сногсшибательная женщина, живущая своим умом, имеющая свои определенные цели в жизни.

Некоторое время Артем верил, что нашел свой идеал.

Только на втором году совместной жизни Артем осознал вдруг, чем их брак являлся для Светланы. Она всего лишь хотела получить свое. Причем целиком и сразу. И Артем был для этого подходящим подспорьем. В то время, как Светлана была для своего мужа предметом гордости и восхищения, Артем стал для жены фундаментом далеко идущих жизненных начинаний.

У Светланы еще до брака было в Сосново небольшое, но крепкое туристическое агентство, продающее индивидуальные туры и круизы для состоятельных граждан. Артем считал, что этого вполне достаточно для приложения творческих сил Светланы. Но она прибегла к обширным связям своего тестя и принялась разворачиваться вглубь, вширь и во все мыслимые направления. Она с готовностью внимала профессиональным советам и предостережениям Артема, но редко им следовала. Их супружество превратилось в деловое сожительство.

Все это огорчало его, но он убеждал себя, что сможет смириться с такими особенностями характера жены. Смирившись с абсолютным практицизмом Светланы и отсутствием у нее малейшего намека на сентиментальность, Артем продолжал восхищаться ее напором, ее цепкой хваткой, ее прямотой и реализмом.

Ему было тяжело, но терпимо. Но однажды, как это обычно бывает, совершенно случайно, уже на втором году отлаженной семейной жизни Артем узнал, что Светлана изменяет ему регулярно и методично.

Он не мог ничего понять.

Еще в ранней юности, накапливая опыт в общении с женщинами, Артем чувствовал, что в подобном деле лучше соблюдать меру. Будучи по натуре человеком влюбчивым, он легко шел на контакт с девушками, играючи завоевывал их и, бывало, привязывался к ним сам. Но никогда, за исключением разве что досадного случай с Мариной Казаковой, не позволял себе грубо разбивать женские сердца. Так, если на горизонте брезжил более интересный объект для приложения сил, Артем предпочитал прежде по-хорошему расстаться с одной девушкой, а потом заняться следующей, нежели работать на два фронта. Артем искренне считал такой принцип вполне достойным. Ну а после счастливой женитьбы у Артема, как у честного влюбленного, и вовсе не возникало желания взглянуть на сторону. Лучшая женщина вселенной уже была в его распоряжении.

Светлана, судя по всему, не придерживалась таких старомодных принципов. Если у нее возникало желание получить удовольствие между бизнес-ланчем и визитом в парикмахерскую, она могла пригласить в свой кабинет кого-нибудь смазливого из своих подчиненных или подвернувшегося под руку клиента.

Получив на свой вопрос довольно определенный ответ Светланы о том, что она намерена и впредь поступать так, как ей хочется, Артем просто-напросто без лишних скандалов и сцен отнес, куда следует, заявление о разводе. Светлана не стала ни оправдываться, ни отговаривать Артема, хотя ему показалось, что ее больше устроило бы сохранить брак. После развода виделись они редко, а когда такое случалось, эти встречи почти ничем не отличались от их прежнего спокойного делового общения, разве что теперь они уже не ложились в постель между ужином и завтраком.

Зато с бывшим тестем Светочка поддерживала отличные отношения.

Артем даже не думал обижаться на отца. Если старику нравилось помогать бывшей невестке, это было его право.

Светлана договорила по телефону и с тяжелым вздохом повесила трубку.

— И так каждый день? — сочувственно уточнил Артем.

— И не по одному разу, — подтвердила Светлана, возвращаясь к нему и присаживаясь рядом. — Так о чем мы, Артемушка?..

— О том, что в свое время Бузуков познакомил тебя с Мазиным.

— Верно. Давно это было… — рассеяно подтвердила Светлана.

— И с Варченко тебя тоже Бузуков познакомил? — наугад бухнул Артем.

Светлана нисколько не удивилась такому вопросу:

— Да, тоже он. А ты знаешь Кирилла?

— Так, виделись тут на поминках, — пожал плечами Артем. — Сергей им не нахвалится…

Светлана скептически поджала губы:

— Да Бог с тобой, Артем… Панину везде чьи-то происки мерещатся. Они с Кириллом едва терпят друг друга…

— Так ушел бы.

— Наверное, пока Панин ему еще нужен. Кирилл своей головой живет и всегда делает так, как ему выгодно… — с явным одобрением пояснила Светлана и добавила с неприязнью. — А насчет Сергея я тебе всегда говорила, что это темный дремучий и жадный работяга, который вообразил себя большим бизнесменом…

Артем на секунду задумался, стоит ли продолжать разговор настолько прямо, но все же решился:

— Скажи, а разве тебе не перепадает от бизнеса Варченко?

— Тема, не хами. Мне не надо крох от чужого бизнеса, у меня есть свой.

— Свой бизнес? Ты же чиновник. Это прямое нарушение должностных обязанностей с твоей стороны. Не так ли?

— Так, — нисколько не смущаясь, подтвердила она. — Знаешь, Артем, если бы, сидя на этих должностях, не было возможности что-нибудь безнаказано нарушить, никто бы сюда не рвался…

— Да уж я догадываюсь, на что тогда куплена твоя новая машина! — мрачно буркнул Артем.

— Да, есть источники, — усмехнулась она. — Но крохоборствовать не в моих правилах. Как бы то ни было, с дел Кирилла я ничего не имею. Я всего-навсего познакомила его со своим дядей, в остальном Кирилл справился и без меня.

— Прости, а причем тут твой дядя?

— Кириллу был нужен человек на таможне. Ты что, забыл? Мой дядя работает в таможенном управлении.

— И во сколько же Варченко обошлась твоя любезная помощь?

— Да он еще авансом все отработал, — улыбнулась Светлана.

— Каким же образом?

— Известным. Тем самым, который доступен здоровому молодому мужику, — немного раздраженно пояснила она. — Мы живем вместе и берем друг от друга, кому что надо. Кирилл — нормальный самец. Мне ни к чему брать с него деньги, наоборот, за его труды мне еще ему приплачивать следует…

Артем постарался, чтобы на его лице ничего не отразилось, но видимо это ему не удалось. Цинизм Светочки уже не причинял ему такой боли, как раньше, но все равно вызывал легкую тошноту.

— Ты все еще не можешь смириться с естественным? — с легкой неприязнью уточнила Светлана.

— Света, уволь, — Артем с мольбой поднял руки. — Я больше не буду это обсуждать.

— А я и не обсуждаю, — прищурившись, фыркнула она. Кажется, ей было смешно. — Я тебе уже говорила: я люблю много активного секса и именно тогда, когда приспичит. И не вижу причин, по которым мне стоило бы воздерживаться. Когда тебе вдруг на улице захотелось пить, ты же не бежишь через весь город домой, чтобы припасть к графину с кипяченой водичкой?

— Но я и не лакаю из лужи, — буркнул Артем.

— Я тоже не лакаю из лужи. Но и домой не бегу. Я захожу в магазин и покупаю себе качественный и вкусный напиток, причем выбираю тот, который мне сегодня приглянулся…

— Значит, Кирилл Варченко тебе приглянулся?

Светлана пристально вгляделась в лицо Артема:

— Господи, Артемушка, удивляюсь, как тебе еще не пришло в голову приревновать меня к тампонам «Тампакс»…

— Я еще могу отличить мужика от тампона! — горько усмехнулся Артем.

— Лично я разницы не вижу. И то, и другое женщина использует для удовлетворения совершенно естественных потребностей. Жаль, что ты смотришь на это иначе.

— Ничего не поделаешь, — процедил Артем сквозь зубы. — Но вообще-то мне совсем не хочется обсуждать твой моральный облик.

Светлана клятвенно положила руку себе на грудь:

— Я знаю, тебя волнует то, чтобы какой-нибудь криминал родни не задел репутацию твоего отца. Поверь, мне еще больше тебя нужна незапятнанная репутация Савелия Павловича, — она встала и пошла к серванту-горке. — Я за всей этой ерундой даже не предложила тебе выпить. У меня есть великолепное вино. Ты, помнится, в этом разбираешься…

— Спасибо, Света. Я за рулем.

— Что ж, — она повернулась к Артему и с сожалением развела руками. — В следующий раз приходи пешком.

Артем понял, что ему изящно указывают на дверь.

— Вряд ли мне случится прийти в Сосново пешком, — вздохнул он, вставая. — Всего тебе наилучшего, Света. Извини за назойливость.

Она с вежливой улыбкой подошла к нему, изображать поцелуй больше не стала, но ласково сжала его руку:

— Какая назойливость? Наоборот, приятный сюрприз…

Артем вышел из кабинета с облегчением.

Сергей уже ждал на улице около автомобиля. Выслушав Артема, он угрюмо уточнил:

— Ты веришь этой шлюхе?

— Доказательств предоставить я не могу. Но это похоже на правду, потому что очень похоже на Светлану, — подтвердил Артем. — Она, пожалуй, могла бы прикрывать Варченко, но судя по всему, он воспользовался ее услугами лишь на старте. В самом процессе его прикрыл кто-то другой.

— Похоже на то… — пробурчал Сергей. — Ладно, будем считать, что Светлана от нас отбрехалась. А то не хотелось бы пускаться в разборки с родственниками.

Он навалился задом на капот и неловко сложил руки на груди. Тоскливо взглянув на Артема, Сергей вздохнул:

— Ну, что? Поехали домой?

— Нет, Серега. Не домой. Еще надо кое что уточнить. Ты не знаешь, где можно Бузукова найти?

— У него офис в сквере на канале, позади райздравотдела. Но я не думаю, что он сидит там и ждет тебя, — пожал плечами Сергей. — Поэтому, Темыч, не стоит увлекаться. Я тут подумал и решил, что, пожалуй, я уже в своем огороде разобрался. Варченко все равно крышка, эту проблему я уже взял на себя. Светлана, слава Богу, вроде бы ни при чем, так что дядю Савелия можно даже не посвящать во все это…

— Ты хотел потерянный компромат вернуть.

Сергей скривился и отмахнулся.

— У тебя, братишка, семь пятниц на неделе! — рассердился Артем. — Ты сам-то понял, чего ты от меня хочешь?

— Пора завязывать с изысканиями, — как-то равнодушно проговорил Сергей. — На поборника справедливости я лично не тяну. А если кого-то эти документы еще опаснее, чем для меня, их и без меня схоронят.

Артем понял одно: брат по-прежнему чего-то или кого-то боится и, похоже, снова что-то не договаривает.